На родине Фёдора Абрамова готовятся к открытию памятника женщине-труженице. Но рады этому не все.

О том, что такой памятник следует поставить, говорил сам Фёдор Абрамов, в частности, на вечере в Останкино: «Таково было положение в России, что большую часть своей жизни наш мужик воевал

И вот очаг домашний, тепло домашнее, песня – всё это теплилось и взрастало новое поколение, прежде всего, вокруг женщины, это нельзя забывать никогда. И, конечно же, русская баба, русская женщина достойна самых великих памятников».

И вот памятник русской женщине-труженице появился – его автор известный архангельский художник Сергей Сюхин. Пока памятник ещё не установлен, но, что называется, примерен к местности, фото его попало в соцсети и вызвало споры.

Категорически его не принял кинорежиссёр Теймураз Эсадзе, снявший многосерийный фильм «Две зимы и три лета» по роману Фёдора Абрамова. Обращаясь к веркольцам, он написал: «Неужели вы, воспитанные в великой северной эстетике, гигантской эстетической традиции, не понимаете, что это чудовищная безвкусица, кич, несоизмеримый с северной деревянной архитектурой, с творчеством Абрамова!»

Но… Жители Верколы сами стали инициаторами создания этого памятника. О том, как родилась идея его создания и как она воплощалась в жизнь, мне рассказала Татьяна Казакова, директор Веркольского музея Фёдора Абрамова:

– Когда закончились торжества, посвящённые столетию Фёдора Абрамова, к нам в музей пришла депутат Государственной Думы Елена Вторыгина, попросила, чтобы я провела ей экскурсию. Когда я рассказываю о судьбе наших северных женщин, не могу сдержать слёз. Так было и на этот раз. И тут я сказала Елене Андреевне, что мы давно мечтаем поставить памятник нашей женщине-труженице, как того хотел Фёдор Александрович. Она спросила – почему этого до сих пор не сделали? Я ответила, что нет денег. И тогда Елена Андреевна пообещала, что деньги найдёт и памятник обязательно в Верколе появится.

Так выглядела скульптура в мастерской Сергея СюхинаА дальше Татьяна Ивановна рассказала, что в июне они с веркольским активом обсуждали эскизы, которые представил Сергей Сюхин, выбрали именно этот – он очень им понравился. А потом она с большой радости, когда памятник привезли в деревню, сама же разместила его фото у себя на странице «ВКонтакте». И вот тут началось его обсуждение, которое вышло за пределы Верколы.

Первой на это сообщение откликнулась Наталья Шпанова, директор Архангельского краеведческого музея, кстати, Веркольский музей Фёдора Абрамова является его подразделением. Её оценка тоже оказалась весьма жёсткой.

Вот что сказала Наталья Николаевна по поводу этой скульптуры:

– Сам Абрамов не раз говорил о том, что надо поставить памятник русской женщине-крестьянке, не раз писал о великом подвиге русской бабы, «открывшей в 1941 году второй фронт, фронт, может быть, не менее тяжкий, чем фронт русского мужика…». Невероятно пронзительным текстам Абрамова должно соответствовать и скульптурное произведение. Соответствует ли?

Благими намерениями всех причастных памятник уже находится в его родной деревне. Всё случилось чрезвычайно быстро, без широких обсуждений.

Вспоминается длительная подготовка по установке бюста самого Фёдора Абрамова, открытого недавно у библиотеки имени Добролюбова. Памятник в публичном пространстве – ответственность необыкновенная, это воспитание и духа, и вкуса, если угодно. Памятники устанавливаются на долгие годы, по ним в дальнейшем судят о нас, живущих ныне, поэтому и стоят они дискуссий.

Одна из особенностей любой хорошей скульптурной работы в том, что с любой точки она, что называется, «смотрится». А здесь – фигура женщины, у которой начинаешь искать вторую ногу; мальчик в странной балетной позе, с несоразмерно большой головой… О привязке к ландшафту говорить не буду, но чувство недоверия уже возникло.

Веркола – место особое, деревня с большой историей. При этом скульптурными дарениями не избалована, но вряд ли подобные произведения добавят привлекательности и ей, и всему Пинежскому району.

Есть и другие критические высказывания по поводу этой работы, в частности, за то, что её не стоит размещать в Верколе, высказалась Клавдия Хорошавина, режиссёр, заслуженный деятель искусств России, другие известные в области люди.

«Я отвечаю за духовность этой женщины»

Я поговорила с Сергеем Сюхиным, автором скульптуры, вызвавшей столько споров.

– Сергей Никандрович, давайте начнём с самой идеи. Как она появилась?

– Ко мне обратилась депутат Госдумы Елена Вторыгина – здесь она закопёрщик. Сергей СюхинСказала, что, в свою очередь, к ней обратились с просьбой установить такой памятник жители Верколы. И она по запарке уже начала было искать скульптора для этой работы в Москве, а потом вспомнила, что есть свой, деревенский, как она сказала обо мне. И предложила воплотить мечту Фёдора Абрамова – создать памятник русской женщине-труженице.

– Как вы восприняли это предложение?

– Воспринял как подарок судьбы – ведь впервые в деревне появится памятник, да ещё жёнке. Это всё родное… А для меня было важно раскрыть её судьбу – у меня уже есть в Архангельске памятники женщинам, в Верколе будет продолжение этой темы. Я сделал эскизы, потом вместе с Еленой Вторыгиной мы показали их в Верколе, жёнки выбрали вот этот вариант, мне он тоже больше нравится.

– Почему возник именно такой образ?

– Есть люди, которые изучают творчество Абрамова, а мне зачем изучать? Я жил в нём. В моём детстве была точно такая деревня, это сейчас она совершенно другая. Помню, как женщины носили сено в огромных бехтерях из дранки. Их где‑то называют кузовами или кошелями. Но это чисто женский инструмент. Мужчины распрямляли вожжи и на них тащили сено, это называлось беремя. А женщине надо было с бехтерем несколько раз сбегать за сеном, чтобы скотину накормить, а скотина кормила всю семью. Я помню, как мать намнёт в бехтерь травы так, что и поднять не может, я ей его приподнимал, а потом она уже взваливала его себе на плечи. Мы так и шли – она несла бехтерь, а я тащил беремя с сеном.

Такая женщина-труженица – для меня как мадонна. Есть работа Михаила Савицкого, которая называется «Партизанская мадонна». Она сидит с ребёнком, а за плечами у неё винтовка. А у меня мадонна северной деревни. Ей некогда ребёнка взять на руки. Она вся в трудах, но ребёнок рядом с ней, держится за подол и поспевает за матерью, как было в жизни.

– Есть мнение, что скульптурную работу в принципе не стоит помещать в деревне, где уже сформировалась своя среда. И скульптура может оказаться неким чужеродным элементом.

– Посмотрите, как она смотрится возле старинного деревянного дома – они полностью сочетаются по цвету, будто из одного материала, из одного духа сделаны. Они родные. В Верколе жители сами выбирали, где поставить этот памятник. У них есть ещё вариант, где его разместить, но мне этот очень нравится. Считаю, что ничего здесь не разрушается. И пусть молодёжь увидит, как жили их бабушки и прабабушки – они уже этого ничего не знают.

– А вообще, для того чтобы поставить памятник, ведь нужны какие‑то согласования и разрешения. В вашем случае, как это происходило?

– Это же не монумент, когда объявляются конкурсы и надо пройти различные согласования. В данном случае – это парковая скульптура, когда такие процедуры не требуются. Тем не менее, её установка происходит по согласованию с районными и местными властями. Так что закон никак не нарушен.

– Сергей Никандрович, вы иллюстрировали произведения Фёдора Абрамова, и ваши работы признаны одними из лучших. На выставке, посвящённой столетию Фёдора Абрамова в областном краеведческом музее, они занимают почётное место. Но ваши скульптурные произведения каждый раз вызывают споры. Как вы сами считаете – почему так получается?

– У каждого скульптора любая работа вызывает дискуссии – ведь она на виду. Я такой художник, который всё делает для деревни, для Русского Севера. Есть те, которые делают для России или для всего мира. А я делаю для наших деревенских людей, а не для городских, которые в деревне не бывали, но при этом судят о её духе. Как его можно изучить или понять, если здесь не жил? Я жил и всё впитал. Многим он не по нраву, хочется всемирности. Я отвечаю за духовность нашей русской женщины – я её изобразил идущей, не сломленной, не сгорбленной. И для меня здесь дух на первом месте, а многие художники даже задачи такой не ставят. Думаю, поэтому и такие разные оценки – ведь деревенские хорошо воспринимают эту мою работу. И спор сейчас, думаю, идёт именно в этом русле – духовном.

Понимаю, что всем хочется поучаствовать в создании монументального произведения. Но я привык ориентироваться на моих московских друзей-скульпторов, вместе с которыми на скульптурном заводе создаю свои работы. А они высоко их оценивают и даже завидуют, что мне удаётся брать для них темы из жизни.

Но главное – мне удалось осуществить и завет Фёдора Абрамова, и мечту жителей Верколы…

Мы все так любим Абрамова…

Правда, ведь все участники этого спора – и названные и неназванные, – любят творчество Фёдора Абрамова, знают его – неважно, изучали они его, постигали или выросли в нём. И все они люди творческие, талантливые, с хорошим вкусом и широким кругозором. Казалось, быть бы им единомышленниками! Но не получится. Как яркий пример – ну не принимает Тэмо Эсадзе скульптурные работы Сергея Сюхина, включая и ту, которую скоро откроют в Верколе. А Сергей Сюхин ведь тоже не смотрел его фильм «Две зимы и три лета». Он объяснил это так: «Я сразу понял, что он снимал его не для нас, не для Севера. А для всей России».

Ещё вопрос – имеют ли больше прав, если так можно выразиться, на Фёдора Абрамова его земляки? И всегда ли их слово можно считать решающим? С другой стороны – это их деревня, какого‑то серьёзного охранного статуса она не имеет. То, что она входит в Ассоциацию самых красивых деревень России, не в счёт – там лишь рекомендации и пожелания. Крайний такой пример – если место находится под охраной ЮНЕСКО, то без согласования их специалистов там погреб местные не поставят. Что тоже неудобно, конечно. Но, к слову, на Соловках много чего не появилось, чего бы мы непременно построили, в том числе и с этим аргументом – местным жителям это надо и это им по душе.

Но Веркола – другая история. Конечно, мы не знаем мнение всех её жителей, но те из них, кто памятник уже поддержал, отстаивают его не менее жёстко, чем те, кто выступил против его установки. А поддерживают его и сотрудники местного музея Фёдора Абрамова, и местная власть, и районная, и депутат Госдумы. Деньги на его сооружение дал директор «УЛК» Владимир Буторин, который начинает здесь строительство крупнейшего в мире деревоперерабатывающего комбината.

Открытие памятника намечено на 23 сентября – это день столетнего юбилея Людмилы Владимировны Крутиковой- Абрамовой, жены и соратницы Фёдора Абрамова.

Веркольцы – люди гостеприимные, привыкшие привечать самых разных гостей, поэтому уже сейчас в соцсетях приглашают приезжать на этот праздник. Но… Лишь тех, кто готов разделить их радость. Как видим, готовы далеко не все…

Так что можно ожидать продолжения дискуссии. И, похоже, она вышла за рамки спора об эстетических особенностях памятника женщине, которая продолжает тащить свою ношу. И который предполагают установить на абрамовском угоре, напротив лиственницы – с неё начинается его роман, сделавший Верколу известной и в стране, и в мире…