В Архангельск по распределению

Учась в школе, Евгений Борисович мечтал стать учителем истории. Однако после окончания 11-го класса, послушавшись совета старшего брата, поступил в Ивановский энергетический институт имени В.И. Ленина на кафедру «Электрические сети, системы и техника высоких напряжений». Случилось это в 1964 году. В то время, вспоминает Евгений Борисович, особой популярностью у студентов-энергетиков пользовалась песня «ЛЭП-500». Написанная молодым тогда композитором Александрой Пахмутовой, в соавторстве с поэтами Сергеем Гребенниковым и Николаем Добронравовым, композиция стала настоящим гимном вуза – ее слова знал наизусть каждый учащийся.

...Сквозь таежные зори мглистые
Тянем к людям мы солнце чистое,
И встают зори над опорами
Под моей озябшей рукой.

До «таежных зорь» и «озябших рук», впрочем, было еще далеко, а про опоры «пятисотки» будущие инженеры знали разве что в теории, а видели их только на картинках в учебнике. Но все грезили услышать, как «под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги» (это слова из другой песни вышеназванных авторов). Неисправимые романтики!

Получив диплом о высшем образовании, Евгений Борисович попал по распределению в ленинградский трест «Севзапэлектросетьстрой», руководство которого отправило молодого специалиста развивать электросетевое строительство в город Архангельск, где только-только была образована Мехколонна №88. Предприятие остро нуждалась в квалифицированных кадрах. На берега Северной Двины наш герой уехал не один, а вместе с молодой женой Галиной – они расписались, когда Евгений учился на последнем курсе института. В итоге Архангельск стал для четы Вавиловых по-настоящему родным городом. Здесь они прожили больше сорока лет, здесь родились и выросли две их дочери. На родину, в село Парское Ивановской области, вернулись они только в 2011 году, когда глава семейства вышел на пенсию.

В семье фронтовика-орденоносца

Евгений Борисович Вавилов родился 14 августа 1946 года в старинном селе Парское, которое находится в Родниковском районе Ивановской области. Послевоенный ребенок, как сам себя называет. Отец вернулся с войны 7 ноября 1945 года, и спустя девять месяцев на свет появился он. Первый сын Вавиловых, старший брат нашего героя, родился перед войной, в 1939-м году. Глава семейства Борис Иванович Вавилов рождения наследника тогда не увидел, так как был призван в Вооруженные силы СССР на срочную службу. Уехал в Читу в Школу младших авиационных специалистов (ШМАС). И никто тогда даже предположить не мог, что молодой жене Анне Васильевне Вавиловой (в девичестве Куреневой) придется ждать своего благоверного долгие семь лет.

– Отец был из зажиточной крестьянской семьи, – начинает свой рассказ Евгений Борисович. – Жили они на центральной улице села. Село, кстати, в 18-19 веках считалось очень богатым. Здесь проходили ярмарки, которые по масштабам даже сравнивали со знаменитыми Нижегородскими. Большой популярностью пользовались парские калачи, гребни и ткани.

И при советской власти те селяне, кто продолжал трудиться, обеспечивали себе вполне достойное существование. Все изменилось с началом пресловутой коллективизации. Родителей отца, после того как они отказались добровольно вступать в колхоз, записали в подкулачники, отобрали у них всю живность и собирались даже отправить в Сибирь. Два месяца они с детьми жили на станции Горкино, как цыгане, в ожидании поезда. А дождались в итоге того, что в газете «Правда» вышла статья генерального секретаря ЦК ВКП(б) Иосифа Виссарионовича Сталина «Головокружение от успехов». В ней были подвергнуты критике перегибы некоторых ответственных работников на местах при коллективизации сельского хозяйства. Естественно, чиновники, испугавшись гнева из Москвы, начали отыгрывать назад. Семью Вавиловых вернули обратно в село и даже отдали им корову и лошадь. Правда, как рассказывал отец, корова была уже с испорченным выменем, а лошадь – запаренная... Такая вот история. У мамы, Анны Васильевны, в этом плане все попроще. Она родилась в обычной крестьянской семье в деревне Петрово (2 км от Парского).

Отец был очень спортивным, играл в футбол. Парская команда однажды даже заняла первое место на каком-то серьезном турнире среди колхозных коллективов на уровне РСФСР. Ездили в Киев, встречались там с колхозной сборной Украины, выиграли 1:0. Кстати, я в детстве тоже любил мячик погонять.

Осенью 1938 года отца призвали на срочную службу в армию. Мама к тому моменту вынашивала моего старшего брата. По иронии судьбы отправили папу в далекую Сибирь, то есть в края, от попадания в которые его уберегла судьба за восемь лет до этого. В Читинской области (сейчас это Забайкальский край – прим. авт.) он поступил в Школу младших авиационных специалистов (ШМАС). Закончив обучение, был командирован в авиационное подразделение, где со временем дослужился до должности старшины роты вооружения. Как он рассказывал, в его распоряжении было около 50 девушек, которые обслуживали боевые самолеты. В 1939 году воинская часть участвовала в боях на Халкин-Голе. Папа тогда вживую будущего маршала Победы Георгия Константиновича Жукова видел, чем очень гордился. Во время Великой Отечественной воевал на Крымском, Северо-Кавказском, Закавказском, 2-м Белорусском фронтах.

Из интернет-портала «Память народа» (pamyat-naroda.ru)

Согласно приказу ВС Черноморской группы Закавказского фронта от 3 октября 1942 года механик авиационного подразделения 36-го истребительного авиационного полка, уроженец села Парское Родниковского района Ивановской области Вавилов Борис Иванович был награжден медалью «За боевые заслуги». А 26 марта 1945 года уже в звании старшины 57 гвардейского истребительного авиационного полка он был удостоен Ордена Красной Звезды.

– Отец рассказывал, что его однажды чуть не застрелил свой же летчик. Тот в порыве боя перегрел свой пулемет, у которого было воздушное охлаждение. Нажал гашетку, а орудие заклинило. После посадки решил, что виноват механик, бегал по аэродрому с пистолетом, грозился застрелить. Отец спрятался. Потом разобрались – вины механика не было. Папа вернулся домой 7 ноября 1945 года. Приехал поездом из Хабаровска. От станции Шуя шел пешком (32 километра). Встреча, видимо, была очень душевной. Через девять месяцев я родился. Мама, впрочем, все время говорила, что она со мной десять дней переходила. Еще через три года семья наша стала многодетной – на свет появился младший брат Валентин.

«Спасибо царю, что Аляску продал...»

– Учился еще в старой деревянной школе, – продолжает Евгений Борисович. – Первая учительница – Лидия Васильевна Козлова. Она у нас была одна сразу на два класса. Окончил в Парском 8 классов, продолжил образование в Родниках. Это райцентр. Кто-то из одноклассников на рейсовом автобусе на учебу ездил, а я на велосипеде в основном – 11 километров туда, потом столько же обратно. Очень нравился мне в школе предмет история. Учитель был очень хороший, интересно рассказывал. Я даже решил, что буду поступать в педагогический на исторический факультет. Однако старший брат, с которым я поделился своими планами, отговорил. Он сам к тому времени уже Шуйский индустриальный техникум окончил по специальности «техник-строитель», работал в Плесецке на строительстве космодрома. Сказал, что профессия учителя, конечно, уважаемая, но, по его мнению, не особо интересная, да платят не очень много. Так и будешь сидеть на одном месте всю жизнь, говорил. То ли дело, строитель или, скажем, энергетик!

Ну я подумал-подумал, да и подал после школы документы в Ивановский энергетический институт имени В.И. Ленина на кафедру «Электрические сети, системы и техника высоких напряжений». Поступил без особых проблем. Учиться нравилось. Профессия интересная, перспективная. О том, что мечтал стать учителем, больше и не вспоминал.

В 1969 году получил диплом о высшем образовании. В институте у нас ходила такая присказка, что все, кто хорошо учился, останутся при институте или сумеют хорошо устроиться в московских или ленинградских строительных трестах. А те, кто учился плохо и пропускал занятия, отправятся в какую-нибудь Тмутаракань, поднимать местную энергетику. Еще добавляли: спасибо царю, что Аляску продал, а то бы и туда отправили. Я учился хорошо и рассчитывал, что меня оставят в Ленинграде, куда попал по распределению в трест «Севзапэлектросетьстрой». Приехал вместе с молодой супругой с большими чемоданами и с надеждой на красивую жизнь на берегах Невы. Поначалу все чин по чину, нас разместили, дали сопровождающего, который возил нас по городу, показывал главные достопримечательности. В тресте все показали, познакомили с сотрудниками. Пять чудных дней в итоге мы провели в Ленинграде, а потом меня вызвали в руководство и прямым текстом сообщили, что в трест меня не возьмут. «Езжай-ка ты вместе с женой и чемоданами в славный город Архангельск, там как раз нужны такие умные и красивые». Дали нам билеты на поезд в мягкий вагон, и через сутки мы очутились уже не берегах Северной Двины. А задержались в итоге в тех краях на сорок с лишним лет.

С Галиной мы поженились в 1968 году, когда я на последнем курсе в институте учился. Она своя, парская, на соседней улице жила. Нас, кстати, моя мать расписывала – она председателем сельсовета была. На церемонии были Галины родители, сестра и младший брат Миша, которому тогда только 6 лет было. Сейчас ему уже 62 года, и мы с ним соседи. С Галей же мы в итоге прожили душа в душу более полувека, вырастили двух замечательных дочек.

Евгений и Галина Вавиловы

.. А здесь уже с дочкой Светланой

Объекты на «хорошо» и «отлично»

– Архангельская Мехколонна №88 образовалась в марте 1968 года, – делится воспоминаниями Евгений Борисович. – А я приехал летом 1969-го. Работники мехколонны уже заканчивали строительство ВЛ 35 кВ Верхняя Тойма – Семеновская. Начальником был Ивашов Вениамин Сергеевич. Местный мужик, грамотный. Офис мехколонны находился в Архангельске по адресу ул. Гагарина, 14. Это панельная пятиэтажка. Весь первый этаж занимала Мехколонна №88. Потом нас переселили в вагончики на территорию строящейся базы рядом с Архангельской ТЭЦ. Восемь вагончиков там и производственно-технический отдел, и все остальные.

Меня сразу определили в Коношу (поселок в 630 километрах от Архангельска), на будущий строительный участок. Нам там нашли квартиру, поселили, 15 рублей хозяйке платили. Но первой линией для меня стала уже упомянутая ВЛ 35 кВ Верхняя Тойма – Семеновская. Уехал на объект, а молодую жену оставил в Коноше. Галя, впрочем, быстро сориентировалась на новом месте и нашла себе неплохую работу – в промтоварном магазине на железнодорожной дороге.

Первое время был мастером. Начальником строительного участка был Мошков, как звали не помню уже. Учился по ходу работы. В институте-то в основном давали теоретические знания. А тут ставить опоры надо. «Падающая стрела... А что это такое?» Рубили большие сосны, из них собирали эту самую падающую стрелу. Все на узлах, один узел к опоре, другой к трактору. К «ногам», чтобы не проваливались, ригеля прикручивали проволокой. Трактор ТДТ-75 (трелевочный дизельный трактор) с лебедкой на 7 тонн (Л-7) натягивал всю эту конструкцию, падающая стрела опускалась, опора поднималась. Если опора металлическая, то на двух шарнирах, а если одностоечная, то на трех оттяжках. Три трактора задействовали: два с боков и один тормозной.

Меня, молодого инженера, сразу посадили на бумажные дела: вел учет, составлял отчеты, даже докладные иногда приходилось писать. Публика то на строительном участке была разномастная, многих брали буквально с улицы, так что всякое случалось – дисциплина, прямо скажем, была не на высшем уровне. Но несмотря на это, а также отсутствие опыта строительства линий электропередачи у большинства работников, трудились мы хорошо, старались все делать качественно. Все объекты, помню, сдавали исключительно на «четыре» и «пять». А принимали тогда строго. Приемная комиссия на все недочеты указывала, если что не так, приходилось переделывать. Наверное, поэтому многие линии электропередачи, которые мы тогда строили, до сих пор стоят и работают.

На ВЛ 35 кВ Верхняя Тойма – Семеновская опоры ставили деревянные из пропитанного специальным веществом (от гнили) леса. Полностью деревянная П-образная конструкция с раскосами и мощными пасынками. Ставили через 270-300 метров. Высота до траверсы примерно 17 метров, четыре изолятора. Опоры делали на заводе и к нам привозили на баржах, бывало, и вертолеты задействовали.

Пару месяцев мы с женой провели на новом месте, потом на ноябрьские праздники в Парское ездили – погостить у родных. Ну а дальше, когда вернулись в Коношу, я уже на строительство ВЛ 110 кВ Волошка – Коноша был определен. Так что далеко не катался, жил дома. Кстати, зарплата у меня, сотрудника с высшим образованием, была 190 рублей оклад плюс 20 процентов северных. При этом рабочие на строительных участках получали гораздо больше. Но нам на жизнь хватало. К тому же в поселке был леспромхоз, который поставлял свою продукцию в том числе и за границу, в местном магазине можно было дефицитные товары купить, поступления даже из Японии были.

ВЛ 110 кВ Волошка – Коноша уже более серьезная линия была. Одноцепная, протяженностью больше 40 километров, опоры железобетонные, узлы металлические. Стойки нам приходили по железной дороге, разгружали кранами. Не дай бог опоздаешь, штрафы серьезные выписывали. Турникеты нужно было в срок обратно на завод отсылать.

Знаменательным для нашей семьи стал 1971 год: во-первых, дочь Света родилась, а, во-вторых, нам дали благоустроенную квартиру в Архангельске. По документам трехкомнатная, на деле – одно название, всего 48 квадратов. Комнатки небольшие совсем. Дом был совсем рядом с железной дорогой – 195 метров от ж/д путей до двери нашего подъезда, специально отмерял. Так что мы, считай, на вокзале жили, знали назубок расписание поездов. Так и страдали, пока рядом не построили 9-этажный дом, хоть как-то загородивший нас от бесконечной вокзальной переклички и шума проходящих поездов.

Специалистов с высшим образованием в Мехколонне №88 можно было по пальцам пересчитать, а потому карьерный рост шел очень быстро. Очень скоро меня назначили производителем работ (прорабом). А в 1974 году я уже выполнял обязанности начальника строительного участка на строящейся в Архангельске линии электропередачи от подстанции №5 до подстанции №14. В принципе, я был готов. Приказ написали: сегодня был прорабом, на следующий день стал начальником строительного участка.

ВЛ 35 кВ «5-14», может и не особо длинная, но очень серьезная. Практически все опоры на болоте ставили. На каждый пикет с объездной дороги делали свой заезд. Автокран СМК-10 заходил задом и с его помощью в основном все манипуляции и проводили, начиная от фундамента. Сваи забивали, затем ростверк ставили, а на него уже опору цепляли. А еще провод сечением 120 квадратных миллиметров – самый отвратительный для монтажа! Мелкий, частые задиры... В общем, тут свои заморочки. Почти год мы в итоге этот объект строили.

Один раз разбили ВЧ-кабель военных. Приехали вояки нас арестовывать. Кабель в земле был, на глубине чуть больше одного метра. Документы? Ну были, конечно! Но кто в них смотрел-то?! Дело закончилось тем, что мне и начальнику мехколонны администрацией Ломоносовского района был выписан штраф 150 рублей. Я-то свой заплатил, а вот Виктор Иванович Германов, как он потом мне говорил, как-то проскочил.

В 1975 году я снова отправился в Коношу, строить линию электропередачи 220 кВ до Вельска. Причем, с другой стороны, навстречу, эту же линию строил Александр Михайлович Мураткин, ныне генеральный директор ООО «ЛЭМ». Одноцепная линия протяженностью около 200 километров с проводом АС 300/39. Условия сложные. Впрочем, в то время у нас простых объектов и не было. Очень много переходов: то железная дорога, то автомобильная дорога, то речушка... У меня в подчинении было шесть бригад, я буквально единственный ИТР (инженерно-технический работник) на строительном участке. У Мураткина, насколько знаю, похожая ситуация. Специалистов с профильным образованием не хватало катастрофически!

Евгений Борисович Вавилов и Александр Михайлович Мураткин начинали свой славный трудовой путь в архангельской Мехколонне №88

Евгений Борисович Вавилов с инженером треста «Севзапэлектросетьстрой» Давидом Давидовичем Сименгором

На первомайской демонстрации в Архангельске

«Дело Вавилова»

– В том же 1975 году меня судили, дали два года ограничения свободы с направлением на работу на стройки народного хозяйства, или в простонародье «химии». На моем строительном участке случилась трагедия: один человек погиб, другой получил увечья. Случилось же вот что: по проекту было положено забивать в качестве фундамента для оттяжек к промежуточной опоре восьмиметровые сваи, однако бригадир схалтурил и, когда деревянный брус достигал в болоте непроходимого грунта, чтобы не мучиться и не терять время, лишнее просто отпиливали. В итоге укоротили сваи почти вдвое. Наверное, так и раньше делали, и конструкция в целом выполняла возложенную на нее функцию. Но здесь все пошло по плохому сценарию – когда начали подвешивать провода, сваи вылезли из земли и опора начала падать. На траверсе в это время находились два монтажника: Коля Верещагин успел сориентироваться и, спрыгнув с высоты, сломал ногу, а вот Коля Веселков рухнул вместе с опорой и получил повреждения, как потом оказалось, несовместимые с жизнью. Пострадавших отправили на вертолете в больницу. Меня на объекте в тот момент не было, приехал в поселок, когда врачи уже констатировали смерть молодого парня. Я, естественно, сразу позвонил руководству мехколонны. Мне сказали: «Ну, Вавилов, держись! Сейчас понаедут представители с разных компетентных органов, в том числе и с треста комиссия по соблюдению техники безопасности. Обеспечь прием...» Ну и завертелось! Все понимали, что моей прямой вины не было, однако ответственное лицо – начальник строительного участка. Получается, не обеспечил контроль. Я в Коноше в гостинице жил, так ее директор заходил ко мне и говорил, что все будет нормально, что он является членом районного суда и что состава преступления здесь нет и мне ничего не будет. Однако, наверху, видимо, кто-то решил устроить показательный процесс – «чтоб другим неповадно было», и буквально за несколько дней до заседания суда рассмотрение «дела Вавилова» перенесли в Архангельск. В итоге, как уже сказал, меня приговорили к двум годам «химии».

Так как специалистов с высшим образованием в Мехколонне №88 и без того было раз, два и обчелся, руководство решило не отдавать меня на какие-то другие «народные стройки». Наши объекты ведь тоже вполне подходили под это определение. Начальник мехколонны Виктор Иванович Германов, насколько я знаю, лично отправился в обком партии и написал заявление с просьбой оставить меня на работе в Мехколонне №88. Первый секретарь пошел электросетевым строителям навстречу, вызвал представителя учреждения, обеспечивающего контроль за прохождением мною исполнения наказания, и сказал, что «вот этого парня нужно оставить на прежнем месте работы». И меня оставили. Числился в Соломбале, где был центр для таких, как я, осужденных, там необходимо было отмечаться раз в месяц. Во время вахты жил, как и прежде, на строительном участке, на отдых домой приезжал. И даже ездил в деревню к родителям. То есть во время отбывания наказания было относительно свободное передвижение, паспорт, правда, забрали. Когда уходил в отпуск, обращался к управляющему, писал заявление. Мне выдавали паспорт и справку. Приезжая на место сразу становился на учет в милицию. Мама и папа, кстати, так и не узнали о моей судимости.

Еще было запрещено посещать общественные места.Однажды мы со знакомым отправились в ресторан и надо же такому случиться, что там как раз находился капитан из моей комендатуры. «Вавилов, вам тут делать нечего!» – говорит. Мой товарищ встрепенулся было: «А тебе говорит какое дело до нас?!» А я его пинаю, а он не реагирует. Назревал конфликт. Тогда я посильнее пнул: «Пошли отсюда!» Потом уже на улице объяснил ситуацию.

Главный по вертолетам

– Как-то так получается, что в основном запоминаются первые объекты, да последние, – с улыбкой говорит Евгений Борисович. – А между ними рабочая рутина. Могу сказать, что строили мы в те времена много, сначала все больше в Архангельской области, потом в Коми АССР, в Псковской и Ленинградской областях. Названия линий и подстанций даже вспоминать не буду, все равно что-нибудь напутаю.

Одно время был я в Мехколонне №88 «главным по вертолетам». Тогда, кстати, проще было с представителями этого вида транспорта договариваться. В случае необходимости наш начальник производственно-транспортного отдела писал заявку и шел с ней в обком, там документы рассматривали, подписывали. Потом договаривались с вертолетчиками, те назначали день. Назначали ответственных – от мехколонны обычно был я. Сметы составлял, график работ согласовывал. Вертолетами мы в основном перебрасывали большие грузы через Северную Двину. В основном задействовали большой Ми-6 грузоподъемностью до 12 тонн.

Проработав достаточно долгое время в полях, я однажды пришел к начальнику и говорю: «Все! Надоела кочевая жизнь! Устал! Семью почти не вижу. Буду рассчитываться.» Мне тогда предложили перейти на более спокойную работу, в производственно-технический отдел. Но с одной оговоркой: что буду замещать уходящих в отпуск начальников строительных участков. Ну так и трудился потом: офисную деятельность периодически разбавлял выездом на объекты.

Коринец Михаил Илькович (начальник Мехколонны №88), Вавилов Евгений Борисович (начальник ПТО) и Насонов Виктор Павлович (бригадир)

В ПТО в праздник

Административно-управленческий аппарат Мехколонны №88 (Вавилов Евгений Борисович во втором ряду слева)

Евгений Борисович Вавилов и Владимир Васильевич Ашаев на охоте

Производственно-технический отдел в Мехколонне №88

Викторов Александр Сергеевич, Тарабуев Андрей Рудольфович и Вавилов Евгений Борисович – сотрудники Мехколонны №88

А в 2005 году я уволился из Мехколонны №88 и ушел в питерскую Мехколонну №6. Мой друг и коллега Владимир Васильевич Ашаев, который проделал этот путь еще в 1990-х, давно меня звал. А тут так сложилось, что на прежнем месте в Архангельске стало очень некомфортно работать. Трест продал (ну или передал, юридических тонкостей не знаю) нашу мехколонну каким-то ребятам, далеким от электросетевого строительства. Не знаю, какие были задачи у новых хозяев, но однажды один из начальников меня вызвал и попросил разработать схему линии «десятки» от одной деревни до другой. Я все просчитал, составил смету – сколько это дело может стоить, сколько аванса нужно взять. Основываясь на моем отчете в итоге, была проведена самая настоящая афера: сначала убедили властные органы в необходимости строительства данной линии электропередачи, потом взяли кредит под этот объект в банке, на эти деньги купили какие-то автобусы. Технику продали, деньги поделили, линию так и не построили. Ну как-то так... Мутная схема. Я, естественно, в ней не участвовал, но подпись на документе моя была, так что в случае чего вполне мог попасть под статью. Меня такие расклады совсем не устраивали, потому и написал заявление об уходе.

Санкт-Петербургскую Мехколонну №6 к тому времени уже возглавил Сергей Николаевич Тарасевич. Мы с ним были знакомы давно, пересекались раньше на совместных объектах треста «Севзапэлектросетьстрой». Он, узнав о моих намерениях, сразу сказал: «Давай приходи!» Однако управляющий трестом сначала хотел меня в Великий Новгород отправить, я отказался. В итоге договорились все-таки, но зарплату мне положили даже меньше, чем я в Архангельске получал. Сергей Николаевич, правда, мне каждый месяц доплачивал из каких-то там своих фондов. Жил в гостинице. Работал, по сути, вахтовым методом. Домой на отдых на самолете летал: от Питера до Архангельска всего полтора часа лета.

Эту картину Евгению Борисовичу подарили коллеги по тресту «Севзапэлектросетьстрой», как подарок в связи с выходом на пенсию

Завершил свою трудовую деятельность Евгений Борисович Вавилов в 2011 году в тресте «Севзапэлектросетьстрой» в должности заместителя начальника производственно-технического отдела. К тому моменту ему уже 65 лет исполнилось, 47 лет в электросетевом строительстве, если считать учебу в институте, 42 года в системе треста «Севзапэлектросетьстрой». Решил, говорит, что хватит уже, пора на заслуженный отдых. Жена его полностью поддержала. Доживать свой век поехали на родину – в село Парское Ивановской области.

– Каждый год мы ездили в деревню к родителям в отпуск. В 1985 году отца не стало, а спустя пять лет мама погибла на пожаре в собственном доме. Говорили, что был поджог, и даже обвиняемого называли, но никто ничего не доказал. В сгоревшей избе я, можно сказать, вырос – мы в нее заехали, когда я в первом классе учился. Решил, что негоже на этом месте оставлять пожарище, купил в Архангельске сосну зимней рубки, в леспромхозе мне напилили брус, привез его в Парское и поставил здесь новый дом. В него мы с Галиной и переехали в 2011 году, в нем и сейчас живу.

Если у моего отца, как в сказке, было три сына, то я пошел по другому пути. В моей ветви сплошь одни девочки: две дочери, четыре внучки и уже две правнучки.

Евгений Борисович Вавилов возле своего дома в селе Парское, совсем недалеко расположена главная достопримечательность села – величественный Храм Усекновения Главы Иоанна Предтечи, построенный в 1785 году

Отзывы коллег

Мураткин Александр Михайлович, генеральный директор ООО «ЛЭМ»:

– Есть люди, которые от природы позитивные. Вот сидишь унылый, настроение хуже не придумаешь, и вдруг заходит такой человек, и все вокруг словно преображается, хандра улетучивается, приходят положительные эмоции. Евгений Борисович Вавилов как раз из таких людей. Мы с Женей, уж позвольте мне его так называть, знакомы больше полувека. Мы познакомились летом 1971 года на строительстве линии электропередачи Обозерская – Кодино. Молодые специалисты, как нас все тогда называли. В архангельской Мехколонне №88 было немало молодых ребят, которые также, как и мы, приехали на берега Северной Двины после окончания техникума или института, но большинство из них не задержались в мехколонне. Все-таки и климат суровый, и условия работы далеки от идеальных. А мы с Евгением Борисовичем остались. Он – выпускник ивановского энергетического института, я – казанского энергетического техникума. У нас даже факультеты одинаковые были – «Электрические сети и системы». Потом Лев Алексеевич Тарасевич (будущий начальник Мехколонны №88) приехал, чуть позже Владимир Алексеевич Финько (будущий главный инженер Мехколонны №88).

Состояние электросетей в Архангельской области было в те времена, скажем так, не самого высокого уровня, а потому работы у нас хватало. А так как инженерно-технических работников в мехколонне было очень мало, то мы с Евгением Борисовичем постоянно пересекались на объектах. Показательный пример ВЛ 220 кВ Вельск – Коноша. Для 1975 года это очень большая стройка! Лев Алексеевич Тарасевич строил подстанцию, Евгений Борисович Вавилов строил линию электропередачи со стороны Коноши, а я – со стороны Вельска. Постоянно ездили к друг другу на строительные участки, обсуждали текущие рабочие вопросы, ну и, когда было можно, общались в неформальной обстановке. Почти сразу сдружились. Впрочем, с Евгением Борисовичем невозможно было не подружиться – общительный, доброжелательный, с неизменной улыбкой. Приведу один пример. Однажды он приехал подменить меня на моем строительном участке, когда я в отпуск собрался. Наша строительная база была в большом поселке. Ну я, конечно, кое-кого из местных знал, но, прямо скажу, немногих. Ввел Евгения Борисовича в курс дел и уехал в отпуск. Возвращаюсь через месяц, идем мы с Евгением Борисовичем по поселку, а с ним все здороваются. Он за короткое время успел перезнакомиться практически со всеми жителями поселка. Невероятно!

А еще была у нас традиция: практически каждую пятницу, как только в Архангельской области осенью открывался охотничий сезон, мы ехали в лес, в наше зимовье. Охотились, общались, отдыхали от рабочих будней. Так без Евгения Борисовича мы даже не представляли эти наши вылазки на природу. Именно он был душой компании: постоянно какие-то анекдоты, шум, веселье... А еще у нас дачи с ним были рядом. Кто знает, что такое соседи по даче, тот поймет. И вся семья Вавиловых была под стать своему главе. Все доброжелательные и открытые. Жена Галина – красивая и добрая.

Потом Евгению Борисовичу немного не повезло – несчастный случай с трагическим исходом на его строительном участке. Такова уж была советская система правосудия: виноват-не виноват, но если ты ответственное лицо (начальник строительного участка), то должен нести эту самую ответственность. Судимость, возможно, каким-то образом повлияла на развитие его дальнейшей карьеры. Кого-то такое стечение обстоятельств сломало бы и озлобило, но только не Евгения Борисовича. Он остался таким же добрым и позитивным человеком.

Про производственные достижения Евгения Борисовича можно рассказывать долго. Ему доверяли строить самые сложные и важные для региона электросетевые объекты. В дальнейшем Евгений Борисович перебрался в производственно-технический отдел, где очень пригодился его опыт практической работы на строительных участках.

В конце 1980-х наши рабочие пути разошлись, так как я уехал из Архангельска. От 20-летнего периода моей работы в архангельской Мехколонне №88 у меня остались яркие воспоминания, а совместная работа и дружба с Евгением Борисовичем занимает в них значимую часть.

Булыгин Александр Вячеславович, директор по собственным силам ООО «ЛЭМ»:

– Для меня Евгений Борисович, в первую очередь, добрый сосед. Когда я был еще мальчишкой, наши семьи жили в одном подъезде пятиэтажки. Причем, мы проживали прямо на Вавиловыми – у них квартира № 9, у нас №13. И, чего уж скрывать, несколько раз мы их заливали. Но все эти инциденты решались сугубо мирным путем – вместе устраняли последствия ЧП. Евгений Борисович всегда был активный, дружелюбный. Его старшая дочь Светлана всего на год старше меня, и мы по-соседски много общались, вместе на лыжах катались, во дворе гуляли. А еще я с Евгением Борисовичем бывал в лесу на охоте, отец меня брал с собой. Там собиралась дружная компания, и Евгений Борисович был одним из заводил этого мероприятия. Похохотать, подурачиться – это к нему. Всегда у него в арсенале были свежие анекдоты и байки. В общем, с ним никогда не было скучно.

Мой отец вместе с Евгением Борисовичем в одно время работали в Мехколонне №88, в ту пору, когда мехколонна еще только делала первые шаги. В 1989 году перед поступлением в вуз я тоже почти год трудился рабочим на производственной базе мехколонны, той, что была возле Архангельской ТЭЦ. Там же находилось и административное здание. Евгений Борисович к тому моменту уже обзавелся автомобилем, у него был «Запорожец», и он частенько подвозил меня на работу, ну или обратно – до дому.

В 1995 году я вернулся в Мехколонну №88 уже дипломированным специалистом и первое время меня определили в производственно-технический отдел, где как раз и работал Евгений Борисович. Он помог мне понять нюансы выбранной мною профессии. Следующие три года я уже постигал секреты электросетевого строительства непосредственно на строительных участках в качестве мастера и прораба. В офис периодически наведывался – какие-то наряды закрыть, списания сделать, чертежи забрать. Все урывками, несколько раз пересечешься, двумя-тремя словами перекинешься и снова в командировку. Евгений Борисович тогда начальником ПТО был.

В 1998 году я уехал в Санкт-Петербург. Следующий раз мы пересеклись с Евгением Борисовичем в 2005 году, когда он перешел в Мехколонну №6, где я к тому моменту работал. Трудились, правда, вместе недолго, около года – в середине 2006 года я ушел из мехколонны.

Как специалист, Евгений Борисович очень технически грамотный. ПТОшник с опытом работы на объектах – это всегда ценное сочетание. Внешне такой разухабистый, никогда не унывающий человек, к работе Евгений Борисович относился серьезно и ответственно, я даже сказал бы скрупулезно.

Потапенко Владислав Сергеевич, заместитель главного инженера Санкт-Петербургского филиала ООО «ЛЭМ»:

– Судьба свела меня с Евгением Борисовичем Вавиловым в 2008 году, когда я устроился в Мехколонну №6 треста «Севзапэлектросетьстрой» инженером производственно-технического отдела. Евгений Борисович на тот момент занимал должность заместителя начальника ПТО. Мы как-то сразу нашли с ним общий язык, он с удовольствием делился накопленными знаниями.

Евгений Борисович очень интересный человек с большим жизненным и профессиональным опытом, он был моим первым наставником, учителем, ввел меня в профессию, и дал теоретические и практические знания по строительству линий электропередачи, которые не дадут ни в одном университете страны.

Я бы сказал, что он привил любовь к профессии, он показал и рассказал мне сколько разноплановых технических задач можно и нужно решать при строительстве ЛЭП. Начиная от грунтов, оснований и заканчивая монтажом провода. Разработка технический решений – очень интересный процесс, благодаря которому твой мозг постоянно работает, постоянно приходится над чем-то думать, прикидывать, засыпать и просыпаться с мыслями о том, почему опору лучше поставить таким способом, а не иначе, что будет менее затратно с учетом имеющихся материально-технических ресурсов.

Евгений Борисович научил меня разрабатывать ППР (планы производства работ), пользоваться специальной литературой, отраслевыми технологическими картами по строительству линий электропередачи. Он дал мне основы экономики в строительстве ЛЭП, научил рассчитывать себестоимость строительства.

Евгений Борисович все расчеты выполнял по старинке – на бумаге чертил карандашом по линейке схемы установки опор, прочерчивал вектора усилий в тросах, а я поначалу переносил его схемы в электронный вид в Автокаде, делал красивые чертежи и со временем научился выполнять все расчеты самостоятельно.

Мы с ним часто выезжали на ближайшие объекты для того, чтобы увидеть результаты нашей работы по расчетам установок опор, смотрели на практике, что получалось, обсуждали с бригадиром все ли понятно по схеме установки и что еще можно улучшить, сравнивали с нашими теоретическими расчетами, при необходимости их корректировали.

А еще, при возможности, он вывозил меня на линию для обследования трассы. Рассказывал и показывал возможные проблемы и препятствия, которые нужно продумать и решить еще до начала строительства, чтобы потом бригады не простаивали, ожидая каких-то технических решений. Также он научил меня проверять качество построенного объекта, рассказал на что обратить внимание, какие самые частые бывают ошибки.

С ним мне было всегда интересно, он рассказывал много случаев со своей практической работы, когда работал мастером, прорабом, начальником участка по строительству линий электропередачи. Очень душевный и добрый человек, с которым приятно проводить время. Я очень благодарен Евгению Борисовичу за переданный мне опыт и наставничество. Желаю ему крепкого здоровья и долгих лет жизни.