Академия электросетевого строительства имени Ашаева

«Каждое утро эти ребята садятся в вагончик «колхозника», держащего путь в сторону Няндомы. В разговоре о работе время проходит незаметно. Молодые монтажники говорят о минувшем дне, о таком, например, как вчерашний. Не самым удачным выдался он: долго готовили для монтажа оборудование, да еще и трактор на трассе «сел» – и пришлось сделать монтаж проводов по сути дела только на одной опоре. Поэтому и недоволен начальник участка Д.Д. Сименгор, внимательно смотрит на парней сквозь толстые стекла очков:

– Что нужно, чтобы наверстать упущенное?

Вожак бригады линейщиков Владимир Ашаев задумывается:

– Трудновато, Давид Давидович. Сегодня форсируем Волошку. Но не в этом загвоздка: время уйдет на доставку оборудования к речке, чтобы переправить его на другой берег.

– Думайте, братцы, думайте, как сберечь время, которое для нас теперь – золото. Инициатива в ваших руках...»

Фото из газеты «Призыв», 1970 год Подпись: «Слева направо: тракторист Василий Григорьевич Грамчук, линейщик Геннадий Круглов, начальник участка архангельской Мехколонны № 88 Давид Давидович Сименгор, линейщик Леонид Потолов, Владимир Ашаев (бригадир), Валерий Лобов, Анатолий Алехин»

Так начинается статья «Трасса зовет вперед» в газете «Призыв», печатном органе Коношского районного комитета КПСС и Коношского районного Совета народных депутатов трудящихся. Датирована она, страшно сказать, 24 октября 1970 года. То есть вышла в свет 54 года назад. Не будем утверждать, но, скорей всего, это первое серьезное упоминание в прессе о работниках архангельской Мехколонны №88 треста «Севзапэлектросетьстрой». Сама организация была сформирована, по воспоминаниям ее ветеранов, двумя годами ранее – в 1968 году. Читаем дальше:

«... В начале августа бригада линейщиков в количестве семи человек вышла на трассу. Ребята горели желанием работать, манила романтика «лэповцев», но опыта – вот чего не хватало. Лишь трое из бригады имели навык в монтаже. Но молодости свойственны работоспособность, находчивость и смекалка, неразрывно связанные с желанием познавать. А все это вместе взятое формирует опыт и мастерство.

Начали с комплектования трассы арматурой и оборудованием. Первый пролет небольшой, но работы на нем затруднялись из-за отсутствия средств монтажа, в частности не было лазов. Подниматься на опоры приходилось с помощью лестницы, что значительно замедляло процесс. Правда, каждому линейщику бригады – не более двадцати пяти. Молодость и выручает...»

Фото из газеты «Призыв», 1970 год.

Подпись: «Момент форсирования реки Волошки. Трактор ведет В. Г. Грамчук»

Старый пожелтевший листок газеты со статьей и фотографиями журналиста А.Забалуева более полувека пролежал в семейном архиве Владимира Васильевича Ашаева. Легендарного специалиста в сфере электросетевого строительства, который проработал в отрасли 45 лет, пройдя путь от простого линейщика до руководителя высшего звена. Электрические подстанции и линии электропередачи, возведенные при его непосредственном участии, до сих пор работают в разных уголках нашей необъятной страны – на Дальнем Востоке и в Сибири, в Поволжье и на бескрайних южных просторах, в центральных областях и, конечно, в ставшем для него родным северо-западном регионе.

Линейщик с медицинским образованием

Мы еще вернемся к вышеназванной статье, а пока заглянем в гости в дочери Владимира Васильевича Анне Владимировне. В квартиру на проспекте Ломоносова в городе Архангельске, которую семья Ашаевых получила от Мехколонны №88 в далеком уже 1991 году. Благодаря воспоминаниям хозяйки и богатому семейному архиву удалось воссоздать некоторые биографические данные нашего героя.

Владимир Васильевич Ашаев родился в сентябре 1946 года в небольшой деревеньке Конопли Верхошижемского района Кировской области. По данным переписи населения на начало 1950 года в ней было 11 хозяйств, в которых проживало всего 35 человек. Отец – Василий Игнатьевич. Уроженец Конопли. Фронтовик. Работал в колхозе трактористом и комбайнером. Единственный, кто в деревне держал пчел. Кроме военных наград имел еще и медаль «За отвагу на пожаре» – спас целую семью своих земляков. Мать – Валентина Александровна. Уроженка села Беляево той же Кировской области. В годы войны руководила колхозом. В обычной жизни могла выполнять любую крестьянскую работу – и на ферме, и в полях.

Фото из детства. Маленький Вова Ашаев (стоит на стуле) и его семья. Отец

Василий Игнатьевич, мама Валентина Александровна, рядом, предположительно, бабушка по материнской линии Вера Константиновна Чащина, мальчишки слева и справа, возможно, двоюродные братья

Владимир Ашаев с мамой Валентиной Александровной

                                                                       Владимир Ашаев в юности

Мальчишку сызмальства приучали к работе – да и как иначе-то в деревне. Пастушил, помогал родителям по хозяйству, ездил на сенокос, а примерно в 12 лет он по инициативе своего отца уже управлялся с комбайном. Работал в поле. Мужиков не хватало, а урожай собирать как-то надо было.

Владимир Ашаев с однокурсницами в медицинском училище

Фотография 4-го выпуска фельдшеров Яранского медучилища в 1966 году. Владимир Ашаев во втором ряду снизу.

Получив аттестат о восьмилетнем образовании Владимир Ашаев в 1962 году поступил в Яранское медицинское училище. Яранск – город, находящийся в 150 километрах от деревни Конопли. В 1966 году наш герой защитил диплом по специальности фельдшер. Затем, как все сверстники, был призван на срочную службу в армию. 

Следующие два года и десять месяцев провел в Германии в составе Группы советских войск – в медицинской службе артиллерийского подразделения. Гвардеец. Отличник боевой и политической подготовки. Демобилизовался в июне 1969 года. Приехал на родину, а потом неожиданно вместе с другом, однокурсником по медучилищу Валерием Лобовым отправился на берега Северной Двины, в Архангельск. Почему уроженцы Кировской области выбрали именно этот город, родственники не знают. Дочь говорит, что отец как-то рассказывал, что пытался поступить в местный медицинский институт, но что-то там не срослось. Есть и другая версия, которой Владимир Васильевич Ашаев в свое время поделился с одним из сослуживцев, – ребята хотели устроиться на большой корабль медиками, чтобы «походить по заграницам». Но и здесь не случилось – пока собрали документы, набор на навигацию закончился.

                                                          Младший сержант Ашаев

Как итог, первая запись в Трудовой книжке: «Механизированная колонна №88, трест «Севзапэлектросетьстрой». Принят на работу в качестве электролинейщика 3 разряда.» И дата 05.08.1969. Где, как и почему? Увы, ответы на эти вопросы мы уже не получим. Можно лишь предположить, что кировские фельдшеры (Валерий Лобов тоже стал сотрудником мехколонны) решили годик перекантоваться на берегах Северной Двины, чтобы потом еще раз попытаться реализовать свои планы. Но, как оказалось, Владимир Васильевич Ашаев, переступив порог молодого электросетевого предприятия, нашел здесь дело всей своей жизни.

Опять обратимся к статье из коношской газеты «Призыв»:

«... И снова длинный и медленный путь объезда. Есть время рассказать о товарищах по работе. И Владимир Ашаев говорит о них очень охотно, а о их работе – вдохновенно. Вот один из членов бригады – Валерий Лобов. Владимир вместе с ним был на курсах в Ленинграде. Один из специальных предметов им преподавал инженер треста «Севзапэлектросетьстрой» Д.Д. Сименгор. А теперь ребятам и поработать с ним пришлось. Месяц назад приехал Д.Д. Сименгор на участок, а с каким уважением говорят о нем линейщики! Уважают за знание дела и видение истины, твердость характера и простоту в обращении. В молодых линейщиках он ценит прежде всего инициативу, зная, что следствием ее может быть и желание работать и умение выйти из трудного положения.»

Сопоставив прочитанное с данными из Трудовой книжки Владимира Васильевича Ашаева, получаем, что через три месяца после поступления на работу, кировские фельдшеры были отправлены в Ленинград на курсы мастеров. А уже в марте 1970 года наш герой был «переведен на должность исполняющего обязанности мастера по строительству ВЛ». Впрочем, следующая запись гласит: «Назначен на участке бригадиром пятого разряда электролинейщиков по строительству ЛЭП.» На этой должности Владимир Васильевич задержался почти на пять лет.

С большой долей вероятности, по словам Владимира Анатольевича Миронова, это переход через реку Пинегу в Архангельской области в районе села Карпогоры. Строили в середине 1970-х годов.

Начало 1970-х. Фото с одного из первых объектов электросетевого строительства Мехколонны № 88. Слева направо: механизатор Валентин Быков, Владимир Ашаев, следующий (в шляпе) неизвестен, далее Валерий Лобов (с поясом) и Геннадий Круглов (боком).

1978 год. Фото с установки 106-метровой опоры на переходе через Северную Двину близ деревни Трепузово. Владимир Васильевич Ашаев на этом объекте был в качестве прораба. На усиление в качестве консультанта из санкт-петербургской Мехколонны № 6 прислали опытного инженера Эрнеста Викторовича Копаннена. Бригадой линейщиков руководил Владимир Алексеевич Сажинов.

Заботливый муж и отец

– Деревни Конопли сейчас уже нет на карте, – начинает свой рассказ дочь Владимира Васильевича Ашаева Анна Владимировна. – Когда и без того немногочисленная деревушка начала, скажем так, окончательно чахнуть, бабушка с дедушкой перебрались в село Турусиново Кикнурского района той же Кировской области.

Дом в деревне Конопли Кировской области, в котором жили родители Владимира Васильевича Ашаева

Папа на лето нас с братом всегда отвозил к своим родителям в деревню. Для нас это было настоящее путешествие – сначала ехали на одном поезде, потом на другом. Позже уже на своей машине до туда добирались. Это было очень интересно. От этих деревенских каникул осталось очень много ярких воспоминаний. Помню, как мы на реке Шардань ловили рыбу недоткой. Это такой своеобразный бредень. Как варили раков на берегу реки. Как ели с папой рачью икру. Прямо сырую. Вкусно до безумия! Как папа учил меня ездить на велосипеде. Час, наверное, бегал за мной, добивался, чтобы я могла держаться в седле.

А еще, когда я была маленькой, папа часто брал меня с собой в гараж. До сих пор в памяти остался яркий эпизод, когда он с товарищами разбирал двигатель нашего автомобиля. Уж не знаю, что там с ним было. В общем, разобрали, раскидали все. Потом собрали – вроде как все хорошо. И тут подхожу я и показываю им болтик, который нашла где-то в углу гаража. Мужики схватились за голову, матюгнулись и начали было опять разбирать движок. Хорошо, что кто-то догадался спросить меня, где я эту вещицу нашла. Оказалось, что к двигателю она никакого отношения не имеет.

Мы радовались, когда папа приезжал, мы его ждали, мы его очень любили. Когда он в Архангельской области работал, было проще. Вахты были не очень длинные, расстояния не очень большие, и он почти всегда на выходные выбирался домой. Позже мог и на пару-тройку месяцев уехать, приезжал на две-три недели, но мы с братом тогда уже выросли, у меня семья своя была и ребенок. Так что вся нагрузка по ожиданию легла на маму. Ей, конечно, непросто было. Но, думаю, за 30 лет совместной жизни она привыкла к постоянным разъездам отца. К тому же долгие месяцы разлуки папа в какой-то степени старался компенсировать особой заботой и вниманием, которой окружал ее во время короткого отпуска.

У него было очень трепетное отношение к маме. Они познакомились в поезде. Мама ехала со станции Фоминская, где она трудилась в школе учительницей русского языка и литературы. Мама родилась и выросла в Архангельске, закончила здесь пединститут, а в Фоминской работала по распределению. Папа же тогда, видимо, ехал в мехколонну с отчетами. Потом они два года встречались. Он при любом удобном случае ездил к ней на свидание в Фоминскую. Рассказывал, что приехал как-то, а она сидит в стылой избе. «Что случилось?» – «Там мышь!». Улыбнулся, пошел наколол дров побольше, к печке их свалил, затопил. «Все, – говорит. – Не бойся, я всех мышей прогнал.»

Владимир и Валентина Ашаевы сыграли свадьбу в 1973 году и счастливо прожили вместе ровно 30 лет

Однажды приехал к маме зимой, на улице морозюка страшенная, а он откидывает полу пальто и достает розу. Маленькую домашнюю розу. Где он ее умудрился раздобыть, история умалчивает. К маме он готов был в то время приехать даже на час, только бы ее увидеть. Они поженились в 1973 году, свадьбу играли и в деревне, и в городе. Потом я родилась, а через пять лет мой брат Дима. Когда папа начинал нас воспитывать, то главными его постулатами были: нельзя врать и хамить родителям. Особенно маме. Мама – это святое.

Владимир и Валентина Ашаевы, дедушка Вася (Василий Игнатьевич) и маленькая Анечка

Кстати, папа и мама мечтали на пенсии уехать в Турусиново, восстановить там родительский дом и спокойно жить там вдвоем. Но мамы в 2003 году не стало, и этот вопрос был сам собой закрыт.

Папа старался пусть и маленький, пустяковый, но подарочек детям сделать, когда приезжал домой с вахты. Конфетки-шоколадки всегда привозил нам с братом. Нужно учесть, что в конце 80-х-начале 90-х в магазинах практически ничего купить было невозможно. Когда он работал уже на монтаже оптоволокна где-то недалеко от Китая, то привез нам с братом плейеры цифровые.

Папа по натуре был начальник. И это никак не связано с его руководящими должностями. Это от слова «начало». Он всегда любил начинать новое дело. Будь то постройка дачного домика, или строительство электросетевого объекта на работе. Что характерно, все свои начинания он всегда доводил до победного конца. Уже не помню когда, но в разговорах папиных товарищей я как-то услышала фразу: «Если Ашаев за это не возьмется, то это никто не сделает.» Честно скажу, было приятно. Ведь речь шла о моем отце.

А вот другой момент, который меня удивил. В 2006 году папа попал в автомобильную аварию и был дома на больничном. Так ему через мою почту присылали задания, выкопировку с карты (сам он с компьютером так и не подружился), и он сидел дома за столом, разрабатывал графики производства работ, считал потребные для выполнения работ ресурсы. Потом выяснилось, по крайне мере мне так сослуживцы его написали, что он высчитал все правильно буквально до болта. Ребята сверили его данные на компьютере – один в один. И это он, по сути, на коленке сделал.

Возможно, это фото 1975 года из Новосибирска, где Владимир Васильевич Ашаев учился на курсах повышения мастерства

Нужно сказать, что папа постоянно где-то учился, о чем свидетельствует большое количество разных дипломов и удостоверений в его личном архиве. Ну про диплом фельдшера я уже говорила. В 1970 году на заре своей электростроительной карьеры он в Ленинграде прошел курсы по подготовке мастеров по строительству ЛЭП, затем в 1975 году в Новосибирске прослушал курсы по повышению мастерства «Современные методы организации и производства работ по строительству ЛЭП», в 1982 году в Техническом училище №5 г. Архангельска получил специальность «Водитель автомобиля категории В-С», а потом еще три года учился во Всесоюзном заочном энергостроительном техникуме в Куйбышеве – в 1990 году получил диплом по специальности «Строительство и монтаж линий электропередачи».

Когда папа в Куйбышеве учился, я уже в старших классах была и помогала ему иногда какие-то чертежи делать. Приложила, получается, свою руку к его образованию (улыбается). О своей тяге к медицине в юные годы папа никогда не рассказывал. Я узнала о том, что он учился на фельдшера, когда уже сама была студенткой. А до этого удивлялась, что папа часто нас сам лечил – мог банки поставить, горчичники, оказать какую-то первую медицинскую помощь, ранку обработать. Да и таблетки при болезнях правильно подбирал – это потом врачи на приеме подтверждали.

Повлияла ли папина работа на мой выбор профессии? Даже и не знаю, как ответить на этот вопрос. Возможно, да. Когда я школу заканчивала была популярна экономическая специальность, и родители думали я пойду по этому направлению. Когда поступила в Архангельский лесотехнический институт (сейчас университет), сказали: «Молодец!» Но, когда мама узнала, что выбранная специальность связана с энергетикой, она всплеснула руками: «Ну как так! Еще одного энергетика нам как раз и не хватало». Для нее все энергетики представлялись, как мужики в касках, в ватниках, постоянно пропадающие где-то в лесу. Пришлось объяснить, что «Теплоэнергетика» – это совсем другое направление. Папа же только улыбнулся и сказал: «Да ладно, все будет хорошо!» В итоге я получила диплом по выбранной специальности. Потом еще окончила аспирантуру. Кандидат технических наук.

                                        Анна Владимировна — дочь Владимира Васильевича Ашаева

Родители никогда не лезли в мои семейные отношения. Но, если вдруг требовалась помощь, всегда были рядом. Помню, в конце 90-х, я училась в аспирантуре, у мужа на работе постоянные перебои с зарплатой, у нас маленький ребенок. Папа работал на монтаже ВОЛС (волоконно-оптический линии связи) и, по сути, содержал и свою, и мою семью. Причем, делалось это как-то не навязчиво. То картошку привезут, то мама меня уговорит в магазин сходить и куртку купит, туфли, еще что-то. «Может вам деньги нужны?» – спросит. «Да нет, вот я стипендию получила...» – отвечаю. «Ну не нужны, так не нужны, я вот здесь положу, если вдруг понадобятся, бери». Только благодаря родителям, считаю, мы тогда пережили непростые времена.

Кстати, когда я ждала первую дочку и меня положили в больницу, папа приехал в отпуск и каждый день, как по расписанию, привозил мне в судочках завтрак, обед и ужин. Дедушкой он, кстати, был замечательным. У него три внучки и внук.

Мама умерла в апреле 2003 года. Заболела и сгорела как свечка, за пару-тройку месяцев. Папа очень тяжело переживал утрату, и мы, опасаясь уже за его здоровье, не дали ему долго скорбеть дома – отправили сразу на работу. Там, думаю, ему было полегче, там нельзя было расслабляться, там он был востребован, ведь от него зависела деятельность большого рабочего коллектива.

Про свою работу папа в кругу семьи особо не распространялся. Иногда мог похвалиться – «вот какой мы переход построили», но все проблемы, все рабочие моменты оставались там, на объекте. Чем он занимается в «своих лесах», я наглядно увидела только в 2011 году, когда папе исполнилось 65 лет, и он решил отпраздновать эту знаменательную дату не дома, а прямо на строительном участке в кругу своих коллег. Дело было в Подмосковье, в Волоколамске. Тогда он устроил нам своеобразную экскурсию, прокатив вдоль линии электропередачи 500 кВ Калининская АЭС – ПС Грибово, которую строили под его руководством.

Несмотря на большую рабочую нагрузку, папа старался поддерживать отношения со своими старыми приятелями. Компания была большая, иногда собирались у кого-то по случаю какого-то праздника или юбилея. Даже, когда дядя Вова Финько (прим. авт. – Владимир Алексеевич Финько, главный инженер Мехколонны №88) уехал в Краснодарский край, мы заезжали к нему по дороге к маминым родителям (они жили под Анапой). К дяде Жене Вавилову (прим. авт. – Евгений Борисович Вавилов, заместитель начальника производственно-технического отдела Мехколонны №88) в Ивановскую область ездили в гости. Ну и, конечно, когда переехали в дом на проспекте Ломоносова, построенный Мехколонной №88 для своих сотрудников, тут без гостей редкий день обходился. Дядя Володя Миронов (прим. авт. – Владимир Анатольевич Миронов, бригадир Мехколонны №88), частенько заглядывал, дядя Володя Сажинов (прим. авт. – Владимир Алексеевич Сажинов, бригадир Мехколонны №88) приходил, ну и другие сослуживцы, с которыми папа работал.

Папа уволился с работы в конце 2014 года. Это было неожиданно. Что там произошло, я не знаю. Потом, насколько я знаю, ему несколько раз предлагали вернуться, но он не захотел. Почему? Не говорил. Жил тихой размеренной жизнью российского пенсионера. Хотя было видно, что скучал, без работы ему было очень плохо. Сильно сдавать он начал после 2020 года, когда началась пандемия коронавируса. Умер 8 февраля 2022 года. Причина, как было написано в официальном заключении, «легочная сердечная недостаточность на фоне ковидной инфекции».

                                                    Владимир Васильевич Ашаев на пенсии

Посвящается моим родителям...

«Каждый мой день рождения папа брал большой финский нож и делал на дверном косяке с левой стороны зарубки роста. Я вставал в дверную коробку, плотно прижав к дереву пятки, копчик и затылок, вытянувшись по струночке. Папа осторожным движением прикладывал нож к макушке и втыкал его в косяк.

— Отходи! — приказывал он резким, но не злым тоном и начинал расковыривать белую краску на дверной коробке. Рядом с получившейся зарубкой он выбивал возраст римской цифрой. Иногда ножом прижимало пару волосков, и выскакивая «из-под ножа», я едва слышно взвизгивал, когда они вырывались. Правая сторона того же косяка была разрисована отметками роста моей сестры. Я не помню, кто из нас был «лидером», и рос быстрее...»

Теперь вчетвером! Счастливая семья Ашаевых

                                     Дмитрий Владимирович — сын Владимира Васильевича Ашаева

Это отрывок из книги Дмитрия Владимировича Ашаева «Не оцифрованное детство». Она, как говорит автор, написана не для массового читателя, больше для семейного круга. Чтобы остались в памяти светлые моменты детства, где еще не было компьютеров и сотовых телефонов, но были живы бабушки, дедушки, родители... И именно они, представители старшего поколения, были для мальчишки наглядным примером и главными воспитателями. И совсем не случайно повествование открывает фраза: «Посвящается моим родителям...»

* * *

«Я помню, мои родители каким-то чудом купили видеомагнитофон «Электроника ВМ-12». Они ездили за ним аж в Ленинград. Все считали это большой удачей, а я даже каким-то огромным счастьем. Это было так круто, а родители мне запрещали рассказывать даже одноклассникам. Похвастаться хотелось. Просто сил нет, как хотелось. Тяжелый серебристый прямоугольник, с вертикальной загрузкой видеокассет. Мы всегда хранили его в коробке, которую убирали на шкаф, прикрывая еще сверху каким-то выцветшим фиолетовым с красными клюковками лоскутом ткани. Почему? Было как-то принято жить скромно, не выделяясь...» (из книги «Не оцифрованное детство»).

– Бывает, наверное, что родители принимают решения за своих детей, но это не наш случай, – говорит Дмитрий Владимирович Ашаев, который сейчас живет в Москве и работает экономистом в крупной компании. – Тут не будет красивой истории, что я непременно хотел пойти по стопам своего отца и стать потомственным линейщиком. Да, сейчас я работаю в фирме, которая занимается электросетевым строительством, но это не более чем стечение обстоятельств. В свое время я выбрал для себя не энергетическое, а сначала гуманитарное, а позже экономическое направление. Впрочем, возможно, ничего случайного в жизни не бывает, ведь, если проследить всю цепочку, которая привела меня в отрасль, то мы обязательно вернемся в мой родной город Архангельск, в Мехколонну №88, в которой мой папа проработал почти 30 лет. Дело в том, что впервые с электросетевым строительством я по работе столкнулся в ООО «Инжиринговый центр Энерго», где должность главного инженера занимал Александр Вячеславович Булыгин. А он, насколько я знаю, в свое время начинал свою карьеру в Мехколонне №88 и какое-то время трудился бок о бок с моим отцом.

В Москву я уехал в 2008 году. Папа на тот момент буквально пропадал в продолжительных командировках. Строил объекты в разных концах страны, то где-то на юге, то на Дальнем Востоке. И, представляете, однажды мы совершенно неожиданно встретились с ним в столице в районе станции метро «Юго-Западная» на пороге квартиры, которую фирма, в которую я устроился, снимала для своих сотрудников. Оказалось, что компания «Сетьстройсервис», в которой работал отец, выступала субподрядчиком на объекте, который вела наша организация. А в квартире по задумке руководителей могли останавливаться представители всех организаций, участвующих в проекте – они практически каждый месяц приезжали на защиту объемов и на производственные совещания.

Папа был последователен в своих действиях. В молодости у него был один план на жизнь, связанный с медициной. Но потом он в общем-то случайно попал в электросетевое строительство. Как я понимаю, ему понравилось, и возник другой план, которого он в итоге придерживался уже на протяжении всей жизни. Его пример, как шаг за шагом, работая в одном направлении, можно добиться успеха, всегда был у меня перед глазами. Я стараюсь следовать подобным путем.

В раннем детстве про папину профессиональную деятельность я знал не так много – просто об этом мы почти не разговаривали. Мне как мальчишке какие-то нюансы строительства были не интересны. Вопросы были незамысловатые, ну и ответы очень простые. Без погружений в профессию и без описания технологий. «Пап, а ты на «Кировце» ездил?» –«Да» – «А ты бульдозером управлял?» – «Да» – «А какой там руль?» – «Там нет руля, там рычаги» – «А на опоры лазил?» – «Конечно» – «Страшно на такой высоте?» – «Нет».

Когда я стал постарше, уже и разговоры про работу стали посерьезнее. Помню, как-то ехали из Архангельска в Кировскую область, в гости к папиным родителям. Он периодически указывал мне на опоры ЛЭП: «Это мы делали» Именно «МЫ», а не «Я». Потом начал рассказывать, чем линия электропередачи напряжением 110 кВ отличается от линии 220 кВ, про особую технологию установки опор методом «падающей стрелы» и о многих других удивительных для меня вещах.

Папа всегда жил принципом: «Завтра обязательно будет лучше, чем сегодня». О работе и своих коллегах говорил только в уважительном тоне. Я никогда слышал, чтобы он на что-то жаловался. И ни слова о проблемах, которые случались на работе. Может, с мамой за закрытой дверью они что-то и обсуждали, но нас, детей, это не касалось.

* * *

«Папиной страстью же были автомобили. Он был автомобилистом до кончиков пальцев. Он любил машины. Он любил путешествовать на автомобиле. Папа испытывал почти детский восторг, глядя на подсвеченную приборную панель. Бывало, он просто включал дальний свет и смотрел, как на консоли загорается синяя лампочка-индикатор. Он охотно копался под капотом, настраивая брякавшие клапана. Его любовь к машинам была заразительной. Он читал журнал «За рулём». Я тоже очень любил этот журнал. Меня же в нём манили изображения машин отечественных и зарубежных, современных, старинных и, особенно, футуристических. Я выучил десятки марок, сотни моделей. Знал, как выглядели автомобили разных лет...

Владимир Васильевич Ашаев с дочкой Аней и сыном Димой собираются на рыбалку

Первая папина машина была «копейкой», автомобильной классикой – ВАЗ-2101. Она была почти моей сверстницей, немного младше. На ней еще стояли автомобильные черные номера с белыми цифрами и буквами, где регион скрывался в комбинации первых двух букв...

Машина была алого цвета. Не красного или вишневого, а алого. В салоне не было ни наклеек, ни освежителей воздуха в виде ёлочек. Было только две вещи, ненавязчиво украшавшие салон: рукоятка рычага переключения передач из прозрачного желтого плексигласа с цветком внутри и алые шторки на заднем ветровом стекле, сшитые мамой. Тонировку было делать нельзя, а вот шторки были не запрещены. В багажнике машины папа всегда возил набор инструментов, ручку-заводилку. Ремонтный комплект, к слову, входил в стандартную комплектацию автомобиля. Набор инструментов, который содержал не только набор рожковых, накидных гаечных ключей, но и храповый ключ, свечной ключ, балонник и щуп, крепился ремнями к стенке багажника. Названия всех этих ключей я знаю от моего папы, чем до сих пор удивляю кого-нибудь из нашего круга друзей.

Еще в багажнике у папиной машины помимо обязательных вещей жили дополнительный ножной насос, вулканизатор с набором инструментов для полевого ремонта камеры, антиоткатные деревянные упоры и еще одна запасная камера. Одним словом, всё, чтобы починить, залатать, отремонтировать его ласточку, где угодно. Вернее, где случится. Также там лежала катушка для спиннинга и набор блёсен. Рыбалка также была папиной любовью. Случались моменты, когда автомобиль мог удовлетворить обе его страсти одновременно.

Автомобиль в семье был больше, чем средство передвижения. Это был показатель благосостояния и возможностей. Ведь свободно купить автомобиль в советское время было трудно, почти невозможно. «Копейка» была приобретена через списки по месту работы. Когда папа, следуя за своей тогдашней мечтой, «Москвичом-2141», встал в новый список, «копейку» пришлось продать. В силу обстоятельств мечте не суждено было сбыться. Следующей машиной моего папы стала некомплектная «шестёрка» ВАЗ-21063, доставшаяся также по спискам. Папа решил не испытывать судьбу и сразу же согласился на оферту, несмотря на отсутствующее запасное колесо. Бежевая шестёрка задержалась в нашей семье надолго. За свою жизнь она видела почти всё: от оторванных глушителя и брызговиков, до преодоления разлившейся реки вплавь на буксировочном тросу за грузовиком. Она несколько раз прошла путь от Белого до Черного моря, выхлебав сотни литров топлива разного качества.

У папы было правило, грязную машину в гараж ставить нельзя. Каждый раз перед тем, как загнать свою «ласточку» внутрь, он натирал ей бока. За гаражом для этих целей в землю была наполовину закопана бочка. Ведро и щетка также обрели свое постоянное место в багажнике автомобиля». (из книги «Не оцифрованное детство»)

– Высшего образования у папы не было, – продолжает Дмитрий Владимирович. – Но он никогда и не стремился его получить. Опыта и знаний ему хватало, чтобы занимать достаточно высокие должности в крупных электросетевых компаниях. Следующий же шаг в карьерной лестнице подразумевал перенос большей части трудовой деятельности со строительного участка в офис. Как-то я его спросил, не тяжело ли ему мотаться по объектам, может пора уже перейти на более спокойную работу. «Офис – это не мое!» – категорично ответил он. Сказал, что не хочет сидеть в кабинетах, не любит это дело. Он ценил свою работу за простор, за свободу, за возможность общаться с людьми. Кстати, папа так и не научился пользоваться компьютером. Разрисует все на бумаге, отдаст мастеру или бригадиру и все: иди работай!

При этом он умел много чего делать своими руками и меня учил. Припаять что-то, строгать, пилить, пользоваться практически всеми строительными инструментами. Из журнала «За рулем» он вырезал тесты («экзамены на дому»), и мы с ним их решали. Он научил меня играть в шашки, кататься на велосипеде, правильно гладить брюки и еще много чему. Когда он приезжал из командировки, я буквально ни на минуту от него не отходил, с ним было интересно. Нашу вазовскую «копейку» мы чинили бесконечно – чаще всего «подтягивали клапана». Благодаря папе, я знал, как устроена машина, как там все работает.

* * *

«Второй страстью моего отца была подлёдная рыбалка. Это когда одетый, как капуста, сидишь в мороз на деревянном ящике посреди замерзшего моря и пытаешься поймать рыбу на мормышку маленькой удочкой сквозь небольшое выпиленное ледобуром отверстие. Звучит не очень. На самом деле, это было увлекательно. Рыбалка была не только способом удовлетворения инстинкта добытчика, но и определенной мужской свободой со своими специфическими разговорами, питейными ритуалами и порой даже некоторым экстримом. Папа тщательно готовился к каждому выезду. Он перебирал снасти. При необходимости он перевязывал мормышки на своих и моих удочках. Последним он проверял ледобур, точил на бруске две пары ножей: основные и резервные. Далее он аккуратно укладывал снасти и ножи в ящик. У меня тоже был свой рыбацкий ящик, сделанный из посылочного. В нем в основном содержались запасные носки, варежки, пакет для рыбы и еда. Едой папа занимался в день рыбалки, встав в половине пятого. Он заваривал крепкий и очень сладкий чай, делал бутерброды с сыром и докторской колбасой. Для себя он непременно брал кусочек сала. В двоих штанах с начесом, в троих носках, наглухо замотанный шарфом поверх пальто, обутый в подшитые валенки, я и папа шли в сторону места сбора. Было темно и настолько рано, что еще не было видно ни дворников, ни общественного транспорта. Только мы двое в свете фонарей под бесшумно падавшим снегом.

На обозначенном перекрестке возле кинотеатра «Русь» ещё издали мы заметили схоже одетого мужчину, вальяжно сидевшего прямо под фонарем на рыбацком ящике и смачно курившего. В какой-то степени это было даже красиво. Клубы табачного дыма перемешивались со снежным пухом в белом свете уличного фонаря на каких-то пару секунд. Потом дым растворялся, оставляя только едкий запах.

— Генка уже здесь, — сказал папа.

— Кто?

— Дядя Гена Русанов.

Ещё через пару минут из прилегающих улиц появились несколько мужчин с ледобурами на плече, направлявшиеся в нашу сторону. Мужики, встретившись, здоровались за руку, усаживались в кружок и тоже закуривали. Еще через пару минут подъехал кунг на базе «шестьдесят шестого» (ГАЗ-66). Папа определил меня в кабину водителя, потому что в будке было так сильно накурено, что людей, сидевших у стенки, невозможно было увидеть. Полтора часа дороги, причем половина пути по промёрзшим болотам и разбитым лесным дорогам.

Как описать Белое море зимой? Это белая пустыня, простирающаяся так далеко, сколько видно глазу. Затянутое облаками небо почти сливается с морем, оставляя едва различимую линию горизонта. Несмотря на обилие белого глазам не больно. В пасмурный день снег не блестит. Он матово белый. На этом бесконечном белом покрывале едва видны скопления черных точек. Это рыбаки.

Мужики с шумом выпрыгивали из фургона, брали свои ящики и разбредались по белой равнине в разные стороны. Мы обычно садились не очень далеко от машины, чтобы можно было в любой момент заскочить внутрь бытовки и погреться. Папа пробурил три лунки: две для себя, одну — мне. Он несколько раз поднял и опустил шнек в лунке, затем энергично выдернул его вверх. Большая часть шуги из лунки фонтаном выплеснулась на поверхность вокруг лунки. Далее следовала минутная возня с наживкой. Тонкого мотеля нужно было аккуратно насадить на крючок мормышки, сверху дополнить эту композицию опарышем. Я сам не мог с этим справиться. На морозе пальцы деревенели. Папа справлялся с этой филигранной задачей блестяще. Напоследок он плевал на наживку, забрасывал ее в лунку, одновременно убирая коробочку с червячками под мышку внутрь полушубка.

Насадили, забросили, нащупали дно, и всё. Ничего не происходит! Зимняя рыбалка не очень динамичное занятие. Особенно, когда не клюёт. Ты ждешь, поигрываешь наживкой, время от времени поправляя ее, и ничего! С какой-то обидой я оглядывался по сторонам и думал: «Я же сижу почти один. Справа на триста метров нет никого. Сзади тоже. Вся рыба, которая плывет оттуда, должна быть моей! Почему у меня не клюёт?». Я всматривался в черные точки, пытаясь разглядеть, сидят ли они смирно или машут руками. Последнее было признаком, что там клюёт, и они вытаскивают рыбу. Пока я смотрел по сторонам, проспал поклёвку.

— Пап, почему у меня не клюёт?

— Ни у кого не клюёт.

— Пап, почему ни у кого не клюёт?

— Через час вода повернётся, и у всех сразу будет клевать.

— Что такое «вода повернётся»?

— Вода начнёт прибывать, начнётся прилив.

— У всех-всех сразу будет клевать?

— Да.

Я был удовлетворен ответом. Не повезло всем. Но вот-вот ситуация должна была исправиться. Нужно было подождать.

— Пап, я замерз.

— Побегай. Кругами. Отбеги подальше, и бегай кругами. Подгоняй рыбу.

Я положил удочку на лед и отбежал метров на пятнадцать.

— Пап, нормально?

— Да. Давай кругами вокруг меня! Каждый следующий круг меньше предыдущего.

— Ага!

Круг за кругом я не просто грелся, бегая, я загонял рыбу на папу. Тактика, скажем честно, работала не всегда. Чаще не работала. Добежав самый маленький круг, папа поил меня чаем из термоса с промерзшими бутербродами.

— Согрелся? Если нет, то беги в машину. Она вооон стоит...» (из книги «Не оцифрованное детство»)

В свободное от работы время Владимир Васильевич Ашаев любил порыбачить...

                                                                    … и поохотиться

– Показательно, что со многими людьми, с которыми папа познакомился во времена своей молодости, работая в Мехколонне №88, он потом так и шел рядом по жизни. Будучи молодыми, они плясали друг у друга на свадьбах, потом на юбилеях. С кем-то он постоянно ездил на рыбалку, с кем-то на охоту. Большинство папиных друзей были связаны с его работой, но и с соседями по дому, по гаражу, по даче всегда были приятельские отношения.

Раньше была традиция устраивать шумные вечеринки в квартире по случаю каких-то праздников. К нам тоже приходили гости. Однажды, помню, на мамин день рождения народу было так много, что столы пришлось продолжать из одной комнаты в другую, через дверь.

* * *

«В конце каждого лета в деревню приезжали родители. Они оставались на пару дней, чтобы выкопать картошку, сделать еще какие-то дела, не посильные для пожилых бабушки и дедушки. Копая картошку, папа каждый год рассказывал историю встречи с мамой. «Плацкартный вагон ночного поезда до Обозерской», «Тут я увидел самую красивую девушку» и т. д. Это случилось еще в далекие семидесятые, когда билет на поезд был в виде маленькой прямоугольной бирки из картона, а кондуктор компостировал его, прокалывая в нем дырки.

Каждый год романтическая история встречи родителей имела один и тот же сюжет, но обрастала набором деталей и, конечно же, выражений.

Мама отмахивалась:

— Володь, ну что ты придумываешь?

— Что придумываю? Это правда!

Было заметно, что ей было очень приятно. Иногда она дополняла папин артистичный монолог, уточняя, что ухаживания были красивыми, что он каждый день ждал ее у шлагбаума, и что о стрелки его наглаженных брюк «можно было порезаться».

Мне очень нравился папин рассказ и мамины дополнения. Это было трогательно и даже увлекательно. Дело спорилось. Огород незаметно перекапывался. Может быть, дело было в сухой и теплой погоде? Или приподнятом настроении? У себя дома, на даче под Архангельском, я ненавидел копать картошку. Никаких веселых историй, только возня в глине под моросящим холодным дождем, в буквальном смысле — борьба за урожай. Учитывая объемы этого урожая, в особо холодные лета можно было сказать, что это была битва за ботву.

За короткий период присутствия родителей в деревне мы успевали еще съездить на кладбище в Беляево, где похоронены прадеды, а также сходить за грибами к родной деревне Конопли. Перед отъездом мы грузили в багажник машины многочисленные банки с солениями, вареньями, картошку в мешке или мешках и другие овощи россыпью до такой степени, что папины «Жигули» глубоко «приседали». Что-то извлечь из багажника было уже решительно невозможно. С утра пораньше мы трогались в путь. Машина медленно разгонялась. Ее ход становился плавным. Тряска полностью исчезала. Нагруженная подвеска глотала ямы и мелкие неровности, немного раскачиваясь. Папа говорил, что «машинка плавно переваливается как уточка». Полтора дня пути, и снова здравствуй, жизнь городская.» (из книги «Не оцифрованное детство»)

– В детстве я не помню, чтобы папы прямо месяцами не было дома, – делится воспоминаниями Дмитрий Владимирович Ашаев. – Объекты в Мехколонне №88 были не очень далеко, внутри Архангельской области. Случались даже такие моменты, когда мама утром отводила меня в детский сад и уезжала в командировку, а вечером с объекта приезжал папа и забирал меня домой.

Мама возглавляла курсы повышения квалификации работников культуры. Это бюджетное учреждение, которое проводило занятия для работников сельских клубов, методистов, преподавателей.

В школу на собрания обычно ходила мама. Однажды на перемене мы с ребятами как обычно бесились, и я, случайно задев шкаф, разбил в нем стекло. Папа как раз был дома на отдыхе, мама отправила разбираться с этим инцидентом его. Он пришел, поговорил с учительницей, снял нужные мерки и на следующий день уже сам вставил стекло. Меня, конечно, наказали, но, как это было, не помню. У нас дома, кстати, была своя воспитательная мера, очень вам скажу действенная, – на межкомнатной двери всегда очень показательно висел ремешок. В дело его иногда пускали, но только в исключительных случаях и только по делу. Это нужно было очень-очень постараться.

* * *

«Мой отец в обыденной жизни иногда приговаривал: «Дождь идёт, а мы стогуем». Не побывав на сенокосе, до конца не прочувствуешь весь глубокий смысл этой поговорки. В нескольких словах четко описана вся несвоевременность какой-то работы. Концентрат народной мудрости.» (из книги «Не оцифрованное детство»).

– Однажды, когда папа вернулся из командировка с Дальнего Востока, и красочно расписывал свои похождения на границе с Китаем, я сообщил ему, что в Архангельске открылся ресторан китайской кухни «Красный дракон». Папа сразу загорелся идеей посетить его. Когда мы пришли туда и нам подали рыбу, то отец, отложив в сторону нож и вилку, очень ловко с помощью палочек разобрался с блюдом. Сказать, что мы удивились – ничего не сказать.

Оказалось, что орудовать палочками он учился на карандашах перед поездкой на Дальний Восток. Там предполагался совместный российско-китайский проект со строительством спецперехода ВЛ 500 кВ через реку Амур. В рамках его реализации предусматривались визиты в гости друг к другу, неформальное общение за столом. Узнав об этом, папа, чтобы во время этих посиделок выглядеть достойно, и устроил себе тренировочные занятия по освоению этих самых китайских палочек.

* * *

«Когда бабушки, а потом и дедушки не стало, мой отец забрал иконы и привез их в город. Он повесил их в одной из комнат квартиры. Это было очень странно и, мне кажется, я так и не привык к целому иконостасу в городской квартире. До этого у нас были иконы дома. Маленькие. Иконки. Чуть больше карманного календарика, на пластиковой подложке. Особенно неудобно я чувствовал себя напротив той самой большой иконы с растрескавшимся холстом, пристально смотревшей мне прямо в глаза. Казалось, этот взгляд видит меня насквозь.

Думаю, после смерти своих родителей мой отец не мог поступить иначе, решив забрать иконы с собой. Это один из трудных вопросов, что делать с ценными вещами своих умерших. В случае с иконами, мне думается, что правильнее было бы передать их в музей или церковь. Особенно, если они имеют историческую ценность...» (из книги «Не оцифрованное детство»).

С коллегой по работе и приятелем по жизни Евгением Борисовичем Вавиловым

Владимир Васильевич лихо отплясывает на свадьбе у сына

Почетное звание «ашаевец»

– Первый раз Владимира Васильевича Ашаева я увидел летом 1971 года, – рассказывает о своем учителе и друге ветеран отрасли электросетевого строительства Владимир Анатольевич Миронов. – Нас, выпускников профтехучилища, сразу всех, в количестве 30 человек, пригласили на работу в совсем тогда еще молодое и активно развивающееся предприятие – в Мехколонну №88 треста «Севзапэлектросетьстрой». Оформили в Архангельске и отправили на линию электропередачи 35 кВ Каргополь – Песок... валить лес. Молодым специалистам была поставлена задача расчистить просеку для бригады монтажников-высотников, которых все называли не иначе как ашаевцы. Они у нас все время на хвосте сидели и постоянно торопили. У них ведь план, им провод катить нужно. У нас же бензопилу-то многие ребята толком не видели, и работать на ней никто особо не умел.

Мне нравилось наблюдать, как работают монтажники. У них на щите трелевки-«шестидесятки» (трактор ТДТ-60) два барабана с проводом на козлах стояли, еще один барабан – на «сороковке» (ТДТ-40), и они по лесу на тракторах этих тащили провода. Заякорили, наверное, на угловом анкере и пошли катать его по трассе. Я даже немного завидовал этим ашаевцам: вот, думал, ребята делом занимаются, а не какой-то чепухой, как мы. Естественно, мечтал попасть именно в эту бригаду.

Потом нам в качестве наставника и мастера назначили представителя названной выше бригады Владимира Пуню. Под его началом наша компания бывших студентов переехала на станцию Обозерская, где строили электрическую подстанцию. Там условия – врагу не пожелаешь! Дело уже к зиме, а нас в неотапливаемые вагончики поселили. Спали в одежде, так телогрейки к кроватям примерзали. Да и работали, по сути, разнорабочими – «принеси-подай». Естественно, многие парни не выдержали этого кошмара и написали заявление об увольнении. Даже и не знаю, последовал бы я их примеру или нет, но именно в тот момент случилось событие, по сути, определившее всю мою дальнейшую трудовую жизнь: Владимир Пуня порекомендовал меня Владимиру Васильевичу Ашаеву. Надо, говорит, вот этого парнишку проверить (это он мне уже позже рассказывал). Бригада Ашаева к тому моменту работала на линии 110 кВ Обозерская – Кодино, и Владимир Васильевич специально приехал в наш городок, чтобы на меня посмотреть. Вот тогда мы и познакомились. Зашли с Пуней в вагончик, бригадир на скамейке сидел, сразу встал, руку протянул – поздоровались. Я сказал, что меня Володей зовут. По этому поводу немного посмеялись – три Володи вместе собрались. Первый вопрос: «Высоты боишься?» «Не боюсь,» – отвечаю. Рассказываю историю, как я в детстве на вышку в деревне лазил. «Работать у нас хочешь?» – спрашивает. «Хочу,» – говорю. Ну и все: бригадир дал добро, но сразу предупредил, что, если не потяну, то вернусь обратно на подстанцию. А еще сказал, что у меня для новичка слишком уж высокий разряд, а мне в училище четвертый присвоили, и что пока буду работать по третьему.

Владимир Васильевич Ашаев на заре своей карьеры электросетевого строителя. По предположению коллег, фото сделано в районе ж/д станции Фоминская (Коношский район Архангельской области), где Мехколонна № 88 строила ВЛ 110 кВ

Первым заданием, которое мне дал Ашаев, было собирать разбросанные под опорами изоляторы. Дурная работа, которая мне быстро наскучила. По семь изоляторов на проволоку привязываешь, туда же ПГН, гасители, если есть. Уже через пару дней бригадир и сам понял, видимо, что я способен на большее, чем эта ерунда. «Наверх хочешь?» – спросил. «Да без проблем!» – отвечаю. «Ну давай,» – так скептически. Я надеваю лазы и вперед. А там бетонные опоры 22 метра высотой. Естественно, такие преграды покорять раньше мне не приходилось. Но тут, как говорят, обратной дороги нет. Внизу посмотреть на это цирковое представление вся бригада собралась. Забираюсь до первой траверсы, а, чтобы подняться на вторую, нужно было на руках выход силой сделать. А навыка нет, да и верхняя одежда мешает. Сделал несколько попыток – не получается. Спустился тогда на нижнюю траверсу сбросил с себя телогрейку и уже налегке забрался наверх.

Ашаев наблюдал за всей этой эквилибристикой в моем исполнении с легкой улыбкой. Потом похвалил за упорство. Знал бы я, что меня ждет впереди... После работы мы всей бригадой отправились в столовую. Мужики перед ужином перцовку решили употребить – для аппетита. Ашаев сам лично наливает мне полный стакан и подает. Я говорю: «Не буду, не пью». Он берет этот стакан и бросает в угол. Стакан вдребезги, перцовка – на стене. Сижу в непонятках. Что делать-то?! Может, это проверка какая на профпригодность или еще что? Владимир Васильевич ни слова не говоря, берет другой стакан, снова наполняет огненной жидкостью. Двигает ко мне. Эх, была не была! Беру и залпом выпиваю. Присутствующие улыбнулись, сказали, что я молодец, и продолжили прием пищи, как ни в чем не бывало. Оказалось это традиция такая – ну типа, вхождение в профессию монтажника, я же в тот день первый раз на опору залез.

Хоть бы предупредили. Я ж в тот день целый день не евший был. Уезжали то на работу рано утром, наскоро позавтракав. На электричку прыг, и где-то до трех часов на объекте. Потом дорога назад, возвращались в поселок и шли в столовую. Они то мужики взрослые – им по 100 грамм перед ужином, что слону дробина, а меня, помню, с этого стакана по голове хорошо стукнуло. Вот так я окончательно стал своим в бригаде.

Очень скоро Владимир Васильевич Ашаев уже отправлял меня одного на трассу. Сам катает провод впереди с ребятами, а я на перекладке работаю. Косяки были, конечно, первое время. Однажды, помню, провод не в том месте, где надо, отрубил. Хорошо хоть без серьезных последствий – быстро все переделали. Но все равно бригадир все мне сказал, что обо мне думает... Я даже, признаюсь, всплакнул тогда немного.

1971 год. Подстанция 220 кВ Обозерская (Плесецкий район Архангельской области). Два Владимира, наставник и ученик, Ащаев (справа) и Миронов (слева)

А в целом Владимир Васильевич тогда со мной много возился, учил всему, что сам умел. Взял, можно сказать, надо мной шефство – причем, не только в рабочее время, но и в свободные часы. Брал меня с собой в разные поездки – даже, когда ехал на свидание со своей будущей женой Валентиной на ж/д станцию Фоминскую. По его инициативе я и на свои первые выборы ходил в Обозерском. Мне ж тогда как раз 18 лет исполнилось. На рыбалку мы вместе ездили неоднократно. Раз приехали на ЗИЛке 131-м. Рыбы наловили, решили уху сварить, а ни котелка, ни ведра чистого нет. Взяли у водителя ведро, которое он для бензина использовал, и давай его мыть, кипятить с хвоей, калить на костре. Но уха в итоге все равно с запахом бензина получилась – так и ели.

По воспоминаниям Владимира Анатольевича Миронова фото сделано в начале 1970-х. «Строили тогда линию электропередачи Архангельск — Плесецк. Крайний слева это я, молодой, еще совсем зеленый, рядом со мной Владимир Васильевич Ашаев, затем Громов (имя не помню), следующий Сашка Дедов, как звать-величать двух парней справа, к сожалению, запамятовал».

Что касается работы, то Владимир Васильевич никогда не отделял себя от коллектива. Помимо общего руководства всем процессом строительства, он мог спокойно подключиться к работе, скажем, по сборке металлоконструкций, или мог на опору залезть, делать перекладку проводов. Однажды вот так поднялся, сел в люльку и только начал работать, его, бац, и наводягой ударило. Наводяга – это наведенное электричество, которое собирается в проводе, если он не заземлен на анкере. Образуется чаще всего от ближайших пересечек с подключенными линиями, но может возникнуть и просто от нагревания провода солнечными лучами. От неожиданности Владимир Васильевич тогда аж из люльки выпал. Хорошо, что про страховку никогда не забывал – повис на ней. Потом сам же обратно на провода забрался.

Было у Владимира Васильевича Ашаева железное правило, которое можно выразить всем известной фразой: «Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня». К примеру, если вечером вдруг неожиданно что-то случилось с трактором – разулся (слетела гусеница) или застрял в болоте, то домой никто из бригады не идет. Все находятся на объекте, пока технику не отремонтируют или не вызволят из «плена». И это не обсуждалось. Тракторов в бригаде раз-два и обчелся, а без них на следующий день вся работа встанет. Так что работали до упора, а рано утром, как ни в чем не бывало, ехали на объект. И никому никаких поблажек. Наверное, такая постановка вопроса кому-то и не нравилась, но никто никогда претензии бригадиру не высказывал. Его авторитет был непреклонен.

Если Владимир Васильевич в то время давал мне какое-то задание, я готов был в лепешку разбиться, но сделать все в лучшем виде. Помню, начальник участка Давид Давидович Семингор пожелал под Новый год елочку для внука. Ашаев меня попросил подсобить в этом деле. Надо, говорит уважаемому человеку добро сделать. Так я с самого утра практически все елки на трассе отсмотрел. Ну и нашел такую, которая всем понравилась и Ашаеву, и Семингору. Небольшая такая, сантиметров 70-80, но очень пушистая и красивая. Ее аккуратно закутали, забинтовали, обернули корешок мокрой тряпкой, и начальник повез ее в Ленинград детишкам.

На ашаевской свадьбе погулять мне не довелось. Я как раз в армии служил. Кстати, Владимир Васильевич лично пришел на вокзал проводить меня. Все честь по чести. «Служи, Вовка, честно, – сказал. – Не подведи.»

Демобилизовался я осенью 1974 года. Приехал домой весь такой красивый – в военной форме, в «орденах-медалях», и практически сразу встретился с Владимиром Васильевичем Ашаевым (он жил недалеко от моих родственников). Уж не знаю, то ли так совпало, что он именно в этот день приехал в город, то ли он специально подгадал поездку, узнав, когда я приезжаю. Тем не менее Владимир Васильевич меня прямо в военной парадке привел к новому начальнику мехколонны Виктору Ивановичу Германову. «Вот, – говорит, – тот самый Миронов, о котором я вам рассказывал». Хорошо, – отвечает начальник. – Вы, молодой человек, дома особо не задерживайтесь, у нас тут работы очень много». Когда вышли из кабинета, Ашаев конкретизировал пожелания вышестоящего лица: «Работать некому, так что ты там два-три дня погости в деревне и приезжай». Слово бригадира – закон. Вместо положенного по закону трехмесячного отпуска, я дома провел только три дня. И, несмотря на уговоры родителей остаться подольше, собрал вещички и отправился в село Шангалы Устьянского района. Там бригада Ашаева тянула линию электропередачи до села Благовещенское, с переходом через реку Устья.

Ну и понеслось. Закончили в Шангалах, переехали на линию Коноша – Вельск. Там, кстати, Владимир Васильевич провернул одну запавшую мне в память «операцию». В нынешнее время за такие проделки его точно бы по голове не погладили. В общем начали мы провод катать, и тут выясняется, что ролики нам прислали мелкие – в них соединители не проходили. Ждать новых – время уйдет, без зарплаты останемся.

И тогда Владимир Васильевич придумал сваривать провода термитной шашкой и раскатывать их по трассе. А зима уже была, провод сразу снегом замело. Мы тогда привязали на кабину трактора длинный ствол дерева, что бы сразу на три фазы хватало. Завели на него провода и поехали по трассе, вырывая их из под снега. Находили места соединений, разрезали и ставили нормальные соединители с помощью опрессовщика, который к трактору был прицеплен. И это не единственный случай, когда нам приходилось импровизировать из-за нехватки или отсутствия разного рода оборудования.

На линии тогда две бригады работали, руководили которыми Генка Круглов и Петя Иванченко. Ашаев был главным бригадиром, то к одному съездит, то к другому. Работали ударными темпами, быстро закончили этот объект. Я у Иванченко трудился. А потом, когда нас отправили на линию Глубокая – Сия, Владимир Васильевич неожиданно предложил мне набрать свою бригаду. Отказываться не стал – опыт уже какой никакой был, ну и с ребятами были хорошие отношения.

Почему Владимир Васильевич сделал ставку именно на меня? Не знаю. Я ж по сути еще пацан был, а рядом трудились ребята постарше, поопытнее, помастеровитее. Тот же Вовка Нечаев, к примеру, очень сильный монтажник. Но Ашаев поверил в меня, выдвинул в бригадиры и задал тон всей моей дальнейшей трудовой карьере. И я безмерно благодарен за это своему тезке и другу.

Сам Владимир Васильевич скоро в ИТР ушел. Ну а наши рабочие отношения вышли на новый уровень (улыбается). Когда я у него в бригаде трудился, у нас с ним тишь да гладь была. Ну покричит он иногда – я промолчу. Старший товарищ, как никак. А тут... Нет, субординацию, конечно, старался соблюдать. Но случались у нас и весьма жаркие споры. Я ведь тогда себя уже электромонтажным Барсом почувствовал, опыта поднабрался, свое мнение заимел. Бывало такой ор на участке стоял! Ребята из бригады в таких случаях в сторонке стояли, чтоб не подогревать конфликт. Чего кричали? Да начиналось чаще всего с пустяков: он предлагал сделать так, а я по другому. Ну и начинали друг дружке доказывать свою правоту –кто кого переубедит.

Однако все, что происходило на работе, никак не влияло на наши отношения в повседневной жизни. Дружили мы тогда крепко. На рыбалку при каждом удобном случае выбирались, в деревню к моим родителям заезжали обязательно. Он всех моих родственников хорошо знал, они его ценили и уважали.

Кстати, он однажды, когда прорабом был, на меня бумагу в руководство Мехколонны №88 написал. Мы тогда КаМАЗ в Северной Двине утопили. По большому счету моей вины в этом не было, но формально, как бригадир, наверное, я должен был проконтролировать действия подчиненного. Случилось же вот что: лед на реке еще не крепкий был, и мы с бригадой пешком ходили на другой берег. А водитель решил на КаМАЗе проскочить. Не проскочил. Где-то на середине провалился. К счастью, сам успел выскочить, машина же на дно ушла, на глубину 7-8 метров. Мы ее, конечно, потом вытащили и даже восстановили, но эпизод, согласитесь, неприятный получился. Ну Владимир Васильевич и накатал на меня телегу. Принес мне, чтобы я ознакомился. Я прочитал документ и порвал его демонстративно. Он молча развернулся и ушел. Но второй раз писать уже не стал.

Кстати, то, что мы по жизни друзья, многие работники мехколонны, особенно из числа вновь прибывших, и не догадывались. Во время рабочего процесса Владимир Васильевич Ашаев никаких поблажек никому не делал. А ко мне, как мне всегда казалось, даже как-то предвзято относился. Говорят же, что к близким людям и требования выше. Это как раз тот случай. Однажды в неформальной беседе он проговорился, почему ко мне постоянно придирался. «Ученики, – сказал, – должны во всем превосходить своего учителя, поэтому с тебя, Володя, и особый спрос».

В 70-90-е годы работали не покладая рук, объектов у Мехколонны №88 было очень много. Сейчас уже и не вспомню, на каких строительных участках мне довелось пересекаться в Владимиром Васильевичем. Приходилось ведь и с другими начальниками взаимодействовать – с тем же Евгением Борисовичем Вавиловым, или Борисом Ладыгиным. Но точно знаю, что свой первый переход через Северную Двину в районе деревни Трепузово я под руководством Владимира Васильевича делал. Это был очень непростой объект. Длина пролета почти полтора километра, а из-за сорванных сроков делать пришлось в теплое время, над открытой водой. Зимой-то чего не монтировать – положил провод на лед и катай, а здесь нам часто приходилось кумекать, как то или иное сделать. К тому же техники и оборудования не всегда хватало. Но ведь справились – почти полвека уже объект пользу людям приносит.

В 1997 году мы с Владимиром Васильевичем на большой проект в Сибирь попали – прокладка волоконно-оптической линии связи. Его, правда, в числе первых в эту команду взяли, а я чуть позже присоединился. Работали в итоге не вместе, но рядом. Когда в Иркутской области базировались, в гости друг к другу ездили. Я на участке у Сергея Николаевича Тарасевича трудился. С Ашаевым мы только в самом конце проекта заключительные отрезки оптоволокна в Чите по городским улицам прокладывали.

На переходе через Амур. Слева направо Александр Варфоломеев, Владимир Миронов, Владимир Ашаев, Александр Пиун, Юрий Запорожцев и Алексей Няников

Меж тем, в Шаховскую меня именно Ашаев позвал – это примерно 2012 год. Участок ВЛ 750 кВ Калининская АЭС – Грибово. Наверное, это был последний объект, на котором мы вместе трудились.

Если он и я пересекались в Архангельске, то обязательно на рыбалку выбирались. Однажды, а дело было уже в начале 2000-х, сидим с удочками и разговор завели про бригадиров, с которыми Владимиру Васильевичу довелось поработать в Мехколонне №88. Он говорит: «Ты, Володя, не обижайся, но на первое место я Сажинова Володю поставлю, а на второе Насонова Витю. Ну а тебе, так уж и быть, дам третье.» Я тогда чуть не прослезился: был искренне рад, что Ашаев меня так высоко оценил, даже в призовую тройку определил. Сажинов и Насонов – это, конечно, непререкаемые авторитеты, но ведь были и другие очень хорошие бригадиры у нас: тот же Витя Аксенов или Сергей Рева.

На проводах Владимир Ашаев и Сергей Рева

Когда он уже был на пенсии, я, приезжая на межвахту, всегда к нему в гости заходил. Иногда стриг его, мы гуляли по набережной. Интересно, что, когда звонил ему по телефону, он всегда так официально отвечал: «Слушаю Вас». «Васильич, привет! Это я». Он в то время сильно изменился, стал более замкнутым. Про работу мы не разговаривали. Владимир Васильевич не хотел, я особо не настаивал. Но ни одного плохого слова от него ни в адрес коллег, ни в адрес своей работы, которой он отдал 45 лет, я никогда не слышал.

Конец 1970-х или начало 1980-х. Установка опоры ЛЭП. На переднем плане Владимир Васильевич Ашаев, на заднем — рукой машет линейщик Владимир Коршунов. Примечательно, что при установке используется деревянная «падающая стрела», собранная из стволов больших деревьев. Такая практика в те года в Мехколонне № 88 была не редкостью. Металлических «стрел» попросту не было

Видеть людей изнутри

– В конце марта 1971 года я приехал в Архангельск и устроился на работу в Мехколонну №88, – делится воспоминаниями генеральный директор ООО «ЛЭМ» Александр Михайлович Мураткин. – Несмотря на профильный диплом, взяли меня линейщиком третьего разряда. Первое время работал на сборке опор. Потом на линии Обозерский – Кодино начали монтировать провод. Здесь я и познакомился с Владимиром Васильевичем Ашаевым. Он к тому времени уже был бригадиром у монтажников. «Чего ты тут слоняешься на этой грязной работе? – сказал он. – Давай к нам, на монтаж.» Так в октябре 1971 года я перешел в его бригаду.

Знаете, у него уже тогда была какая-то чуйка на хороших спецов. Владимир Васильевич словно видел людей изнутри. Если уж он брал человека в бригаду, то потом полностью ему доверял. И ребята старались не подвести своего бригадира. Знаний и умений не всегда хватало, но было большое желание работать, совершенствоваться. Компания, в которую я тогла попал, действительно была очень интересная. Многих до сих пор помню, хотя прошло уже больше полувека. Владимир Пуня, например, хороший линейщик, уехал потом на родину в Украину. Геннадий Круглов, набравшись опыта, через какое-то время был назначен бригадиром. Владимир Миронов, тогда выпускник ПТУ, пришел в бригаду практически одновременно со мной и потом вырос в высококлассного монтажника и бригадира. Механизаторы у нас были очень сильные. Один из лучших, несомненно, Виталий Витязев.

В бригаде Ашаева я проработал лишь несколько месяцев. В конце января 1972 года меня перевели в мастера, а к концу года уже назначили начальником строительного участка. Такой быстрый карьерный рост был обусловлен тем, что Мехколонна №88 только-только начинала свой славный трудовой путь и инженерно-технических работников катастрофически не хватало. В то же время начальником строительного участка трудился и Лев Алексеевич Тарасевич,будущий руководитель мехколонны. Он строил в основном подстанции, я – линии электропередачи. Естественно, по работе тогда мы постоянно контактировали с Владимиром Васильевичем. Надо ли говорить, что работать с его бригадой было весьма комфортно.

Конец 70-х годов. Памятное фото на фоне 106-метровой (еще в горизонтальном положении) опоры на переходе через Северную Двину в районе деревни Трепузово

К 1975 году в мехколонне сложилась такая ситуация: выросла целая плеяда сильных бригадиров – Владимир Ашаев, Виктор Насонов, Владимир Сажинов, Сергей Рева. При этом нехватка инженрно-технических работников продолжала ощущаться. И тогда руководством предприятия было принято неординарное решение. Вышеназванным бригадирам было предложено перейти на прорабские должности. И это, как мы потом вынуждены были признать, оказалось большой ошибкой. Хороших бригадиров едва не потеряли, а грамотных инженеров так и не нашли. Как показала практика, бригадир и прораб – это совершенно разные должности. Задача бригадира – поставить перед работниками задачи и потом общими усилиями добиться их выполнения. У производителя работ (прораба) должно быть совсем другое мышление. Это и работа с проектной документацией, и соблюдение финансовой дисциплины, и отношения с местными органами власти и надзорными организациями. И вот наши бригадиры растерялись от свалившегося на их объема обязанностей и запросились обратно в бригадиры. Все кроме Владимира Васильевича Ашаева. Он тихо-тихо втянулся, и осенью мы его отправили на прорабские курсы в Новосибирск. С тех пор он и пошел по ИТРовской лестнице, и со временем стал хорошим начальником строительного участка.

Считаю, что начальник строительного участка – это самая сложная должность в электросетевом строительстве. У тебя в подчинении большая группа от 80 до 120 человек. Все рабочие хотят, чтобы им много платили и при этом объемы работы были не очень большие. Начальство требует, чтобы все исполнялось и соблюдалось, но при этом расходы были поменьше. А на местах каждый даже самый мелкий руководитель в администрации, приезжая с проверкой на объект, вдруг начинает мнить себя крупным начальником, представители надзорных органов вечно чем-то недовольны... Постоянно случаются какие-то происшествия: то вагончик сгорит, то техника завалится, то еще что-то – и снова начальник строительного участка под прицелом. Даже, когда в отпуск уходишь, не можешь полностью расслабиться – из головы не уходят мысли, что вот сейас что-то на объекте случится и тебя выдернут с отдыха. Владимир Васильевич вот это все выдержал.

Значит, правильно мы тогда сделали, оставив его в инженерах. Задатки были хорошие. А, если бы ему еще образование дать экономическое, он наверняка мог бы и выше пойти. Но все же на месте бригадира, как я считаю, он более органично смотрелся. Здесь у него просто дар божий был. Этот колорит бригадирский у него на протяжении всей дальнейшей карьеры просматривался.

Во времена работы в архангельской Мехколонне №88 мы с Владимиром Васильевичем были в дружеских отношениях. В гости друг к другу ходили. Супругу его Валентину Ивановну я хорошо знал. Отца его Василия Игнатьевича помню, когда тот приезжал в Архангельск.Такой настоящий чисто русский кряжистый мужик из глубинки.

Одним из наших любимых увлечений по молодости наряду с рыбалкой (а без нее на берегах такой реки как Северная Двина никуда) была охота. Я, Лев Алексеевич Тарасевич, Вячеслав Сергеевич Булыгин... Потом и Владимир Васильевич Ашаев к нам присоединился. В лесу у нас избушка была и почти каждую пятницу, как только сезон начинался, мы заезжали и до вечера воскресенья там находились. Охота, конечно, сильно сказано – это одно название. Не знаю, как другие, я всегда опасался, как бы кого из зверей не убить (улыбается). Главное было отдохнуть, пообщаться с приятелями, подышать чистым воздухом, зарядиться энергией перед очередной рабочей неделей. Сейчас вот вспоминаю и понимаю, что это были лучшие времена. Все молодые, здоровые! Избушка у нас, кстати, по черному топилась, и теща моя всегда, когда я из лесу приезжал, говорила: «Ну как же от тебя вкусно дымом пахнет!»

А, находясь на строительных участках, мы в свободное от работы время часто в карты играли – в преферанс. А чем еще заниматься? Тогда ведь о смартфонах и планшетах никто и не мечтал. Владимира Васильевича научили играть, и он втянулся – азартный был, заводной. Иногда часов до трех ночи резались.

Потом я уехал из Архангельска и наши с Владимиров Васильевичем Ашаевым пути на длительное время разошлись. Но я, конечно, при случае всегда интересовался, как идут дела в Мехколонне №88, и искренне радовался успехам своих бывших коллег.

В мае 1997 года часть сотрудников архангельской Мехколонны №88, в том числе и Владимира Васильевича, перевели в Санкт-Петербурский филиал треста «Севзапэлектросетьстрой» УПТК и РС (Управлениепроизводственно-технологическойкомплектациии рабочего снабжения). Я был руководителем этого подразделения. Владимира Васильевича назначили начальником участка №2 на большом проекте по прокладке волоконно-оптической линии связи «Восток-Запад». Более двух лет он кабель в Сибири тянул, затем еще долгое время трудился в санкт-петербургской Мехколонне №6.

Когда я пригласил Владимира Васильевича Ашаева в компанию «Сетьстройсервис», а это случилось в ноябре 2007 года, он уже сильно вырос в профессиональном плане. Ему оказалось по силам тащить на себе весь линейный блок компании, а это уровень замдиректора, уровень начальника мехколонны. У него в подчиненнии было более 200 человек, и он очень хорошо справлялся с возложенными на него обязанностями.

Нескрываемое любопытство

– В 1995 году, когда в реализации был проект строительства высоковольтной линии от Санкт-Петербурга до границы с Эстонией, наша Мехколонна №6 работала на участке в районе Кингисеппа, – начинает свой рассказ руководитель Санкт-Петербургского филиала ООО «ЛЭМ» Сергей Николаевич Тарасевич. – И мы привлекали специалистов с Архангельска. Это были и электромонтеры-линейщики, и инженеры. Тогда я впервые и услышал фамилию Ашаев. Один из лучших среди начальников участка в тресте «Севзапэлектросетьстрой», так мне тогда представили Владимира Васильевича. Стало интересно с ним познакомиться. Но тогда встретиться нам не довелось. А через год, в 1996-м, в команду на большой проект по прокладке волоконно-оптической линии связи в Сибири и на Дальнем Востоке руководство треста вновь вызывало специалистов со всех мехколонн региона. Помню, сидели мы в большом зале и ждали руководство. Я встал и прямо спросил: «А кто из вас Владимир Васильевич Ашаев?» Он поднялся, и мы с ним познакомились. Темы для разговора сразу нашлись. К примеру, трест тогда активно внедрял метод монтажа проводов «под тяжением». Наша санкт-петербургская мехколонна его уже применяла, а для специалистов других подразделений треста «Севзапэлектросетьстрой» он был в новинку. И Владимир Васильевич, который, как я потом узнал, всегда старался во всех вопросах разобраться досконально, просто забросал меня вопросами по этой теме.

Когда начались работы по прокладке ВОЛС в Сибири, нас с Владимир Васильевичем поставили руководить соседними строительными участками. Причем, его бригада начала работы раньше нас, мы приезжали к ним, смотрели, как все нужно делать. Дело-то для всех нас новое было! Бригадиром на участке у Владимира Васильевича был поставлен Александр Михайлов. Один из лучших в нашей Мехколонне №6. Человек, который раньше всю эту работу уже руками пощупал под присмотром иностранных специалистов, знал всю технологию. Владимир Васильевич Ашаев первое время присматривался, учился, но, думаю, с его опытом не нужно было много времени, чтобы понять это все. Он ведь сам из монтажников – ему достаточно было один раз увидеть.

В конце 90-х. Дружная компания линейщиков треста «Севзапэлектросетьстрой». Где-то на просторах Иркутской области во время монтажа ВОЛС

Верхний ряд: Пышкин А.В., Пиун А.В., Тарасевич С. Н., Ашаев В.В.

Второй ряд: Ложкин В.С., Дудченко М.А., Львович (сотрудник Мехколонны № 46, помнят только отчество), Михайлов А.М.

Третий ряд: Брычкин В.А., сотрудник ООО «НовгородСетьСтрой» (ФИО не помнят)

Нижний ряд: Гражинский С. Н., Цыганов А.В., Бадин В.В., сотрудник субподрядчика (ФИО не помнят)

Встречались, ездили друг к друг на участки – мы ж соседи были. Он никогда не стеснялся спрашивать, если что-то не понимал. Я приезжал к нему несколько раз по его просьбе. Мы с ним сдружились в ту пору сильно. Потом в какой-то момент у меня заболел водитель. А на строительном участке Владимира Васильевича как раз были какие-то проблемы с отключением (прим. авт. – отсутствовали временные окна, когда обесточивалась действующая линия электропередачи, на которой осуществлялся монтаж ВОЛС), и тогда он позвонил начальнику треста Владимиру Тихоновичу Жидкову и попросил разрешения «поработать временно водителем у Тарасевича». Аргументировал свое решение так: «Повожу его, одновременно посмотрю, как он работает, подучусь». Согласитесь, не каждый инженер и руководитель сможет решиться на такой шаг! А Владимир Васильевич ради общего дела, если была необходимость, готов был на любую работу. И вот он меня возил на «Ниве». Приезжали на участок, оставляли автомобиль в сторонке, и всю смену он был рядом со мной. У нас как раз тяжелый отрезок выдался, и Владимир Васильевич Ашаев, наверное, в течение месяца работал на протяжке кабеля в качестве моего помощника. Отмечу его нескрываемое любопытство. «А почему здесь делаешь именно так? Почему такую технику применяешь?» У нас как раз сложный отрезок был, и мы там применяли много разных методов, касающихся защиты при пересечении действующих линий электропередачи. Плюс еще зашли в гористую местность где-то на берегах Байкала. Много было всего интересного, чтобы на практике что-то новое внедрить, поучиться и мне, и ему.

Слева направо: Александр Михайлов, Сергей Тарасевич и Владимир Ашаев

2002 год, во время строительства ВЛ 400 кВ Выборг — Госграница Верхний ряд: Ручьев М.М., Пышкин А.В., Михайлов А.М., тракторист (ФИО не помнят), Говорливых Н. Нижний ряд: Лукомский В.Ф., Тарасевич С. Н., Ашаев В.В., Петошин В.С., Жидков В.Т., Солодуха В.П., Комаров Л.Л.

Потом мы вернулись в родные края, в Мехколонну №6. Работали то вместе, то порознь. Но, когда была возможность, старались попасть на один объект. Были дружеские отношения. Где-то, наверное, он ко мне просился, где-то я убеждал руководство, чтобы Ашаева ко мне направили. Я знал, что это надежный, грамотный и опытный специалист, с которым работать очень легко. Бывало, конечно, что мы спорили в каких-то производственных вопросах, но всегда находили устраивающий обоих вариант. Иногда он уступал, иногда я.

В 2003 году мне было поручено организовать отдел контроля за ходом строительства и качеством работ на ВЛ 500 кВ Бурейская ГЭС – ПС Хабаровская. Я попросил, чтобы мне в помощь отправили Владимира Васильевича Ашаева. И поехали мы с ним открывать для себя новое дело. До этого мы ведь были чистыми производственниками, а здесь нужно было управлять всем строительством, где работало четыре больших треста. Владимир Васильевич был руководителем группы технического надзора. Мы там очень плотно плечом к плечу работали несколько месяцев. Можно сказать, были неразлучны, ведь по сути нас только двое было из Санкт-Петербурга, остальных специалистов, начиная от сметчиков и кончая водителями, там на месте искали.

В 2006 году с Владимиром Васильевичем случилась большая неприятность – он попал в аварию, повредил ногу, долгое время был на больничном. Ему как раз еще и 60 лет исполнилось. Я к нему в Архангельск тогда ездил. Он попросил своих коллег, чтобы они покатали меня по городу и его окрестностям, показали объекты, которые строили еще в 70-80-е годы. Побывал я тогда и возле большой переходной опоры через Северную Двину.

Потом, когда создавалась фирма «Сетьстройсервис», Владимир Васильевич Ашаев едва ли не на пустом месте, не имея по сути специалистов – ни бригадиров, ни инженерно-технических работников, сумел организовать полноценный строительный участок по строительству ВЛ 500 кВ Невинномысск – Волгодонск в городе Сальске (Ростовская область). Набрал людей, учил их, сам показывал как фундаменты ставить, как опоры собирать и ставить. Вообще, молодец! Не каждый так смог бы.

А в 2013 году, в самом конце его активной трудовой деятельности, я пригласил Владимира Васильевича на должность начальника строительного участка, и мы с ним возвели очень интересный объект, переход через Волгу – пролет более километра, а опоры высотой более 140 метров. Владимир Васильевич был главным исполнителем этого грандиозного проекта и блестяще с ним справился.

У Владимира Васильевича, конечно, был своеобразный характер, впрочем, как и у каждого их нас. Он был сильная личность и опытный специалист, у которого на все было свое мнение, понимание, как нужно делать и для чего. Где-то, как я уже говорил, наше видение на производственные процессы не совпадало, и мы спорили. Я всегда хотел и до сих пор хочу, чтобы на электросетевых объектах все делалось с соблюдением всех существующих правил, технологий и рабочей документации. «Зачем усложнять?» – не раз говорил мне Владимир Васильевич. – «Нужно ко всему относиться проще». И рассказывал мне свои архангельские истории. Например, про опору, которую повредили при установке, но выправили и все равно поставили. А какой-то там дефект остался. И вот они теперь, по прошествии 30 с лишним лет, каждый раз, проезжая мимо нее на поезде, вспоминают, что где-то там есть какая-то трещина или дыра, но опора все равно стоит и будет стоять еще не одно десятилетие. Такая вот рабоче-крестьянская психология.

Они там на своих северных просторах с минимальными потерями могли выйти из любой, даже самой сложной, ситуации: если вдруг случался некомплект, могли своими силами доукомплектовать, что-то придумать, где-то прикрутить, где-то приварить. Создавалось ощущение, что, дай им в руки обычный карандаш, и эти ребята, «все тщательно обмозговав», нашли бы способ, как с его помощью поставить опору. И они, конечно, молодцы! Но, повторюсь, для меня это было удивительно, ведь я всегда с такими методами работы старался бороться.

Когда Владимир Васильевич ушел на пенсию, я старался периодически ему звонить, говорили в основном о жизни. В памяти об этом человеке осталось только светлое, хорошее.

Семнадцать вопросов и два ответа

– С Владимиром Васильевичем Ашаевым я, наверное, неоднократно пересекался еще в своем детстве, – рассказывает директор по собственным силам ООО «ЛЭМ» Александр Вячеславович Булыгин. – Дело в том, что отец мой тоже работал в Мехколонне №88 почти сразу после ее создания. В свободное время они вместе и на охоту ездили, и на рыбалку. Меня тоже иногда брали. Однако я ж совсем юный был, и как-то имя и образ тогда в голове не сложились.

А по настоящему я познакомился с Владимиром Васильевичем на заре своей рабочей юности, когда сразу после получения диплома о высшем образовании устроился в Мехколонну №88. Это был 1995 год. Меня молодого специалиста отправили мастером на строительный участок линии электропередачи Красноборск – Шипицыно. Представьте, мальчишку, который только из стен института вышел, назначили руководить группой матерых таких мужиков, бригадиром у которых был товарищ, про которых говорят «семь ходок, шесть побегов». Какое-то время я там кувыркался, как мог, а потом пришел мой спаситель – Владимир Васильевич Ашаев. К тому времени он уже стал зубром электросетевого строительства. Я к нему в подчинение поступил. Мое ИТР-одиночество закончилось. У меня появился первый настоящий начальник. До этого я работал в формате «контора и я». Дело сразу повеселее пошло. Владимир Васильевич сразу навел порядок на объекте, сменил бригаду. На участок зашел опытный бригадир Виктор Павлович Насонов со своей командой. С таким специалистом работать было одно удовольствие. Ашаев, видимо, к тому моменту руководил несколькими строительными участками. По крайней мере он появлялся у нас на два-три дня, ставил задачи и исчезал, потом приезжал в конце месяца, проверял. Несколько месяцев мы по такой схеме проработали, а потом он окончательно уехал на другой объект, а меня оставил все доделывать.

Там я впервые увидел, как рисовать графики, Владимир Васильевич научил. Буквально на коленке в тетрадке, на бумажке. «Ну как ты без этого живешь?» – говорил он. – «Это ж так просто. Вот смотри, это мы делаем столько дней, это столько, а это столько. Понял?». «Понял... наверное,» – неуверенно отвечал я. Таким образом, он и сам планировал работу на объекте на целый месяц, и других приучал это делать. В дальнейшем, кстати, следовало неукоснительно придерживаться составленного графика.

Потом наши пути как-то не пересекались на объектах, я работал с другими начальниками. С Владимиром Васильевичем изредка виделись, здоровались, немножко общались. Потом трест «Севзапэлектросетьстрой» подрядился на большой проект по прокладке ВОЛС в Сибири и на Дальнем Востоке. Владимир Васильевич уехал туда одним из первых. Я тоже просился на эту стройку. Там зарплаты высокие были, не в пример нашим архангельским. А я к тому моменту как раз женился, нужно было семью содержать. Однако начальник нашей Мехколонны №88 Лев Алексеевич Тарасевич был непреклонен, говорил, что работать некому, и больше на эти заработки руководство никого не отпустит.

Однако в 1998 году, в середине второго сезона, я все-таки уехал на ВОЛС. Позже узнал, что в этом была большая заслуга Владимира Васильевича Ашаева, похлопотал. В Сибири сразу попал в его бригаду мастером, потом какая-то чехарда началась – в общем, меня там с одного участка на другой перебрасывали. Но присутствие Ашаева я везде ощущал – то приезжал на участок, с которого он только что уехал, то рядом окажутся люди, с которыми он совсем недавно рядом работал. Там про Владимира Васильевича много разных баек ходило. Все уже и не вспомню. Но вот к примеру, его высказывания про порядок на участке, ставшее крылатым: «Ты веревку видел? Воооон там лежит» – «Нет, не видел.» – «Ну так пойди и споткнись об нее».

Конец 1990-х годов. Строительство ВОЛС в Сибири. Владимир Васильевич Ашаев рядом с тормозной машиной

При все своей строгости он был всегда немного наивным, зачастую попадался на разные уловки. Рассказывали, что заезжали они как-то на «Ниве» под железнодорожный мост на Трансибе, водитель в шутку ему крикнул: «Васильич, пригнись!» И он убрал голову, пригнулся. Но на такие шутки он никогда не обижался.

Знаю, что Владимир Васильевич за должность особо никогда не держался, никогда не выпячивал свою значимость. Работал по принципу: если тебя прислали на объект, то не изображай из себя большого начальника, а иди и работай. Если вдруг по производственной необходимости его командировали на чужой строительный участок, где уже был свой руководитель, Владимир Васильевич совершенно спокойно вставал в подчинение и никак не комплексовал по этому поводу. Приехали, помню как-то на строительный участок к Николаю Михайловичу Феоктистову. Ашаев к нему очень уважительно относился. «Михалыч, давай я возьму вот этот фронт работ?!» Все согласовали и начали работать.

Когда я уже главным инженером стал, он периодически приезжал в управление на совещание. Каждый раз, когда ему давали слово, открывал свой блокнот и начинал: «Вот у меня здесь 17 вопросов, которые нужно решить. Но ответ нужен только на два, на остальные ответы уже сам нашел, или найду». Такая вот черта была: сам себе накидывал возникающие проблемки, потом большую часть из них решал. И только с главными шел на совещание.

А еще Владимир Васильевич брался за любую работу, даже самую необычную. Никогда не отказывался. Посидит, обмозгует, подразберется, поковыряется в бумагах... Причем, даже если по его мнению работа глупая, он ее так и назовет, но потом все равно сделает.

В части производства работ в сфере электросетевого строительства ему мало было равных. Если нужно заехать туда, куда никто не может заехать, или придумать, как сделать то, что не делается, зови Ашаева. Круг его знакомств в сфере электросетевого строительства был очень обширный. Он поддерживал отношения не только с теми людьми, с которыми на данный момент непосредственно работал, но и знал всех работников всех организаций, с кем ему когда-то приходилось работать. И они все к нему уважительно относились. Легко сходился с коллегами даже из конкурирующих для его предприятия фирм. Пока высокие начальники лбами бились, у них внизу там все по простому было. Помогали друг другу. К примеру, Ашаев попросит у кого-то: «Дай мне пару опор, к нам придут я тебе отдам.» В ответ: «Да не вопрос, Васильич, бери!»

Только в последние годы своей карьеры он немного ворчливым стал. «Мы линию строим, или удовлетворяем заказчика!» «Тут объект строить надо, а не болтовней заниматься!» У него своя правда была. Прямой был как опора железобетонная. Особенно его угнетал многократно увеличившийся объем всякого рода документации. Доводы были железные: мы, ветераны, в советские времена вообще без бумаг иной раз строили и ничего, все стоит, не падает!

Заслужить доверие

– Владимир Васильевич Ашаев – это мой первый начальник, мой крестный отец в сфере электросетевого строительства, – заявляет директор Дирекции по строительству ООО «ЛЭМ» Александр Михайлович Криворучко. – На его строительный участок я попал в сентябре 2004 года. Случилось это на Дальнем Востоке, где санкт-петербургская Мехколонна №6 треста «Севзапэлектросетьстрой» помогала строить ВЛ 500 кВ Бурейская ГЭС – ПС Хабаровская. Мне к тому моменту было 35 лет, и я уволился из Вооруженных сил России после многолетней службы. Решил, как говорят, круто поменять образ жизни. Устроился в Мехколонну №6 мастером строительно-монтажных работ. Руководил предприятием Сергей Николаевич Тарасевич, главным инженером был Александр Вячеславович Булыгин. Они то, как мне потом стало известно, и придумали отправить меня на стажировку к Владимиру Васильевичу Ашаеву. «Вдруг что-то получится и чему-нибудь он его научит,» – такие были доводы (улыбается). Очень благодарен своим коллегам, что они тогда приняли такое решение. Рад, что так случилось, и я попал именно к Владимиру Васильевичу. Попал бы к другому начальнику, кто знает, как бы все повернулось. Хотя, забегая вперед, скажу, что заслужить доверие Ашаева было совсем непросто.

Мы прилетели в аэропорт Благовещенска. Владимир Васильевич, так получилось, был как раз в городе по своим делам и лично нас встретил. Сам был за рулем своей «Нивы-Шевроле». Встретил, скажем так, достаточно прохладно. По крайней мере пока ехали, а путь до нашей базы в поселке Архара был неблизкий, он был немногословен. На следующий день вызвал в контору: ну рассказывай, кто такой, откуда прибыл, что умеешь? Вижу, что настрой такой пессимистический: «Кого прислали? Зачем прислали?» И действительно, я вот сейчас так прикидываю: вот пришел бы ко мне такой товарищ без знаний и умений... Даже и не знаю, какое бы у меня к нему было отношение. Единственное, что у меня тогда было – это опыт общения с людьми, опыт руководства личным составом.

Владимир Васильевич меня внимательно выслушал, потом говорит: «Ну ладно, вот бригада Торопова, она фундаменты строит, езжай с ними» «Что делать-то?» – спрашиваю. Дает чертежи – сам, типа, разбирайся. Первый день работаю, второй... Он не подходит, со стороны смотрит, как я там «плаваю». Только потом вызвал и начал учить, объяснять, что к чему. И это была настоящая академия электросетевого строительства имени Ашаева. Тут ему равных не было!

У меня тогда козырная фраза была, когда друг звонил и интересовался, как меня дела: «Ну вчера Ашаев со мной разговаривал – значит, в принципе, все нормально!» Первая вахта тогда длинная была, до новогодних праздников. Фундаментами в итоге я месяца три занимался. Затем, видимо, обрел у Владимира Васильевича Ашаева какое-то доверие, и он постепенно меня вводил в курс дела. После фундаментов отправил на сборку опор, потом на установку, а там и до монтажа проводов я в его понимании дорос. Когда где-то ошибался, то, конечно, получал от него по полной, однако уже было понятно, что он меня принял в свой круг.

Однажды, помню, сидим с ним и он спрашивает: «А ты за рулем ездишь? Мне машину здесь ставить негде, сможешь за мной с утра приезжать?» Дело в том, что он снимал квартиру в поселке, а мы в строительном городке жили. «Конечно, смогу,» – отвечаю. Хотя мне теперь нужно было вставать в пять утра, чтобы в шесть уже у него быть. Но как я мог своему начальнику отказать? Ну и к тому же не многие могут похвастать, что они за рулем ашаевской «Нивы» сидели.

Кстати, в строительный городок Владимир Васильевич приезжал всегда очень рано – все еще спали. Ребята шутили, что с таким начальником никаких будильников не надо. Он с ходу включался в работу и делал это достаточно шумно. Сон у работников сразу пропадал. На повышенной громкости у него часто проходили и оперативки.

После Архары (Амурская область) мы переехали в город Облучье (Еврейская АО). А потом Владимир Васильевич отправил меня в поселок Талакан, где непосредственно находилась Бурейская ГЭС. «Будешь там заниматься ВОЛС!» Одного! На самостоятельную работу! Это уже было с его стороны проявлением высшего доверия.

По ходатайству Ашаева, я уже через год получил первое повышение. «Можно ставить прорабом!» – был его вердикт. Получается, что мой карьерный рост в электросетевом строительстве именно с его подачи пошел.

Через какое-то время он уехал в Костромскую область волоконно-оптическую линию связи тянуть, а мы на Дальнем Востоке остались, доделывать. Но очень скоро мне позвонили: «Собирайся и отправляйся в Кострому, Ашаев попросил, чтобы тебя к нему отправили.» Надо ли говорить, что я тогда был в состоянии эйфории. Сам Ашаев меня позвал!

Учил он, кстати, нас весьма своеобразно, по-простому. У него всегда при себе очечник был, там три ручки и листок бумаги, обязательно в клеточку. Он доставал этот листок и начинал чертить, как нужно сделать. Потом отдавал свой рисунок нам со словами: «Теперь сами, если вам надо переделайте это все на компьютере». Сам он с электронной техникой так и не подружился.

Потом я уволился из питерской мехколонны и уехал в Москву. Какое-то время мы практически не общались. Но я всегда интересовался, где работает и чем занимается мой наставник. Когда была организована компания «Сетьстройсервис», Александр Михайлович Мураткин пригласил Владимира Васильевича на работу и отправил его в Ростовскую область в город Сальск. В тех краях намечался большой проект, а работников практически не было. И вот Владимир Васильевич выступил, по сути, организатором собственных сил предприятия – сам набирал людей, сам их обучал. Прошло уже больше 15 лет и многие из тех, кого он тогда привлек в электросетевое строительство, до сих пор трудятся в этой сфере. Тут и начальники строительных участков, и прорабы, и бригадиры, и механизаторы, и простые электромонтеры-линейщики, которые в то время пришли из других профессий, но выросли в классных специалистов в нашем деле.

Владимир Васильевич Ашаев в кругу электросетевых строителей личность легендарная. Авторитет непререкаемый был. Его до сих пор помнят в разных уголках нашей большой страны. Он умел находить общий язык с коллегами в любой ситуации. За это его уважали и ценили.

Притча о двух медведях

– Знакомство с Владимиром Васильевичем Ашаевым состоялось в непростое для меня время, – вспоминает Сергей Алексеевич Балюк, начальник строительного участка ООО «ЛЭМ». – Я тогда ушел с должности директора конного завода и почти полгода был безработным. Предложение поступали, но были не очень интересные, да и я как будто чего-то ждал. И ведь дождался! В конце 2007 года в город Сальск, где я с женой и дочкой к тому моменту проживали, пришла электросетевая компания «Сетьстройсервис». Намечался большой проект – строительство линии электропередачи 500 кВ Невинномысск – Волгодонск. Она шла через весь Сальский район, захватывала Калмыкию и потом уходила дальше, в Ставропольский край. Прибывшая команда «Сетьстройсервиса» арендовала площади у местной «Сельхозтехники» – туда можно было загонять железнодорожные вагоны, разгружать фундаменты, металлоконструкции, другое оборудование. Сейчас уже и не вспомню, по каким таким делам я отправился на эту базу. Уже выезжая с нее, встретил знакомых. Они мне и сообщили, что крупная московская электросетевая компания набирает сотрудников. Решил попытать счастье. Пришел в офис компании, там как раз Владимир Васильевич Ашаев находился – в должности руководителя строительства. Как я позже узнал, он сам незадолго до этого приехал в наш город, только-только обустроился. «Здрасьте!» – «Здрасьте!» – «Хочу вот у вас работать.» – «А вы кто?» – «Бывший механик, бывший инженер, бывший руководитель агропромышленного хозяйства.» – «Пойдет!» И все – на этом разговор, по сути, и закончился. Взял несколько дней на раздумья – шаг-то предстоял серьезный. В энергетике ведь все совсем по-другому, не так, как в сельском хозяйстве, в котором до этого я проработал много лет. Впрочем, погрузиться в глубокие размышления о своем прошлом и будущем мне не дал тот же Владимир Васильевич. Буквально через два-три дня он позвонил: «Ты мне срочно нужен!» «Когда?» – опешил я. «Еще вчера», – говорит. Так я и стал сотрудником электросетевой компании. Случилось это 21 января 2008 года. Причем, что удивительно, взяли меня, видимо с подачи Ашаева, сразу начальником строительного участка.

«Вот тебе база, занимайся!» – примерно таким было первое задание Владимира Васильевича. Ну я и занимался. Работы было просто невпроворот. На базу привозили оборудование и материалы сразу для четырех строительных участков. Все это нужно было сначала принять, потом распределить и развести по строительным объектам. Изучать номенклатуру пришлось буквально без отрыва от производства. Мне отдали всю деятельность, связанную с ГСМ и с запчастями к строительной технике. Тема очень щекотливая, для тех кто понимает, и доверить ее можно было только очень надежному человеку. Получается, что Владимир Васильевич с первых дней нашего знакомства поверил в меня, сделал на меня ставку. Естественно, я старался соответствовать.

Кстати, со стороны Ашаева это была не слепая вера в мою порядочность и в мои возможности. Потом я узнал, что он специально ездил на последнее место работы, на конезавод, и интересовался моей персоной у сотрудников. «Приезжал человек, все выспрашивал о тебе, узнавал твои сильные и слабые стороны,» – рассказывали мне позже бухгалтер и главный агроном сельхозпредприятия. Вот так: доверяй, но проверяй! Это был один из главных принципов Владимира Васильевича. Впоследствии я не раз видел его в действии. Бывало, забудешь о каком-то, как тебе показалось, незначительном поручении, или подумаешь – да ладно, потом сделаю! Но в назначенный срок Ашаев вдруг спрашивает: «Ну что у нас там по такому-то вопросу?» И, если что-то не выполнено, тут уж держись. Характер у него был весьма своеобразный. Скажем так, требовательный начальник, временами жестковатый по отношению к подчиненным.

При всем этом мне с Владимиром Васильевичем как-то легко работалось. «Как ты с ним уживаешься?» – спрашивали меня и руководители высшего звена и ребята-линейщики. Я даже не знал, что им ответить. Никакой ашаевской жесткости на себе не чувствовал, в любое время мог к нему запросто обратиться за советом или за помощью, и он никогда не отказывал. Как-то мы с ним совпали что ли. Он стал для меня настоящим наставником в отрасли электросетевого строительства, за что я ему безмерно благодарен.

С высоты своего опыта Ашаев сразу понял в чем мое предназначение и отдал мне именно то руководство, которое он считал нужным – не больше и не меньше. Не знаю, что он там разглядел во мне при первой встрече, но я, по сути, неофициально стал его замом, его правой рукой. Как я понимаю, он тогда сбросил на меня все те дела, которыми ему самому не очень хотелось заниматься, которые отвлекали его от самого главного – от строительства. Я был завхозом, ну или по-армейски заместителем начальника по тылу. Кроме того, на меня возложили еще и обязанности по подбору кадров. В Сальске тогда мы с Владимиром Васильевичем много хороших ребят приняли на работу, большая часть из них и сейчас успешно работает в сфере электросетевого строительства.

А еще Владимир Владимирович Ашаев и Андрей Николаевич Баринов (в ту пору главный инженер) принимали меня в линейщики. Сказали, что традиция такая, отказаться никак нельзя. Тогда как раз первые опоры на объекте установили, анкерную и промежуточную. Нужно было подняться на одну из них. Ну куда деваться?! Взял магарыч, и мы поехали. Прибыли на место, Андрей Николаевич вместе со мной полез, впереди. Владимир Васильевич и его водитель с земли наблюдали за моими мучениями. Нужно понимать, что я к тому моменту уже совсем не мальчик был, возраст далеко за сорок, и к тому же никогда ранее на такую высоту не поднимался. В общем, то, что опытные монтажники воспринимали, как забаву, для меня превратилось в настоящий шок. Но долез как-то до тросостойки. Руки трясутся, ноги трясутся, ситуация не из приятных, но вида не показываю. Баринов предлагает: «Может дальше? На тросостойку.» «Нет, – говорю, – мне и этого достаточно.» Спустились в итоге, внизу меня поздравили, сфотографировались на память об этом торжественном моменте на фоне опоры, потом отъехали в сторонку, нашли полянку покрасивее и устроили маленький пикничок – отметили, так сказать, мое вхождение в профессию.

Ко всему прочему, вместе с Владимиром Васильевичем и Андреем Николаевичем я совершил свой первый полет на большом воздушном лайнере. Месяц отработал, и Владимир Васильевич повез меня в Москву. «Познакомлю, – говорит, – тебя с коллективом, с руководством, ну и покажу, как отчеты сдавать. Потом уже сам будешь летать.» Приезжаем в аэропорт, ждем рейс. Примкнувший к нам Андрей Николаевич вдруг говорит: «На «Боинге» полетим, это хорошо. Ты как, Алексеевич!» А на мне, видимо, лица нет. «Вообще-то я на большом самолете первый раз лечу,» – отвечаю. Ну тут сразу и хитрые улыбки на лице у собеседников появились, и шутки-прибаутки посыпались: «Ты сильно-то не переживай, если у «Боинга» что-то откажет, мы на парашютах приземлимся!» Ну и все в таком роде. Полет в итоге нормально прошел, тем более что уже в салоне мы немножко напитка для храбрости заказали (раньше можно было). Потом я уже часто летал и в Москву, и в другие города – никаких проблем не испытывал.

Компьютером Владимир Васильевич, по-моему, вообще никогда не пользовался. Но у него при себе всегда была сумка для ноутбука, там листочки всякие – и чистые, и исписанные, ручки, тетрадки какие-то и документы в папочках. Я у него не раз спрашивал: «Васильич, ты зачем всю эту макулатуру с собой таскаешь?» «Не знаю, ну вдруг когда-нибудь пригодиться,» – отмахивался он.

Сам он всегда на месяц вперед график работы на объекте расписывал. Причем, всегда от руки на бумажке карандашом или шариковой ручкой его рисовал. По этому документу потом весь строительный участок и работал. Если вдруг кто-то где-то отставал от намеченных сроков, Владимир Васильевич сразу туда срывался, проверял все на месте, потом, если нужно было, перебрасывал бригаду на отстающее направление для усиления. Для него очень важно было, чтобы к концу месяца все расписанное им в графике оказалось выполненным.

У Владимира Васильевича Ашаева была такая черта: обязательно в течение недели он должен был объехать весь строительный объект, даже самые удаленные его уголки, а на какие-то пикеты и по два раза наведывался. Но в воскресенье всегда устраивал для себя выходной. В этот день мы устраивали какие-то вылазки – то на пикник, то на рыбалку, то еще куда-то. Однажды отмечали его день рождение на свежем воздухе. Дело было в Калмыкии возле речки с чистой-чистой водой. Мы с Андреем Николаевичем Бариновым купили ему в подарок живую овцу. Решили сделать сюрприз, привязали ее в поле рядом с местом пикника. Подъезжаем, он увидел животное и спрашивает: «А это что за зверь?» «Это подарок тебе, Васильич!» – отвечаем. «И куда мне ее девать?..» В общем, шашлык у нас в том день был знатный.

Два с лишним года мы с Владимиром Васильевичем вместе трудились в Сальске и его окрестностях. Ну а с окончанием строительства ВЛ 500 кВ Невинномысск – Волгодонск он предложил мне поехать с ним в Сочи, строить ВЛ 110 кВ Мацеста – Хоста. Летом 2010 года я вслед за ним отправился на свою первую настоящую вахту, до этого я жил и работал в Сальске.

В Сочи мы проработали вместе с Владимиром Васильевичем около четырех месяцев. Потом он сказал примерно такую фразу: «Два медведя в одной берлоге не живут». Оставил меня на линии в качестве начальника строительного участка, а сам уехал в подмосковную Рузу на новый объект. Впоследствии мы с ним по работе уже так плотно не пересекались. Однажды виделись в Сочи, где он был проездом. Потом ездили с ним в Мичуринск, смотрели подстанцию: я потом туда и отправился, достаивать объект, а Владимир Васильевич уехал линию электропередачи строить.

Помню, когда он в Подмосковье уезжал, признался: «Как мне надоели ваши южные степи, так хочется в наши северные края.» Кстати, я в 2009 году однажды по его приглашению в Архангельск ездил, на охоту ходили. Потом он снова звал, но дела не позволили.

«Ну вот, Пышкин, поднимай!»

– Владимир Васильевич Ашаев – это человек, который привел меня в профессию электромонтера-линейщика – рассказывает Александр Валерьевич Пышкин, электромонтер-линейщик в Мехколоннах №88 и №6 треста «Севзапэлектросетьстрой» и компании «Сетьстройсервис». – В 1996 году, демобилизовавшись со срочной службы в армии, я устроился в архангельскую Мехколонну №88 водителем. Возил бригаду на пикеты, потом с ИТР работал. Тогда и познакомился с Владимиром Васильевичем. Потом мы с ним уехали в Сибирь на большой проект по монтажу ВОЛС: он – начальником строительного участка, я – водителем. База у нас была в поселке Залари Иркутской области. Там Владимир Васильевич и предложил мне работать в бригаде Александра Михайлова. Ну я, недолго думая, и согласился. А чего без дела сидеть в кабине? К тому же Ашаев нередко сам на машине за рулем мог укатить по делам. Да и денежный вопрос оказался немаловажным. Парень молодой, почему бы и не заработать. Линейщики-то заметно больше водителей получали.

1997 год. Иркутская область. Владимир Ашаев, Юрий Запорожцев (в центре) и Александр Пышкин на одном из участков проекта по монтажу ВОЛС

Сначала на подхвате был, потом опытные товарищи давали «порулить» на машинках – натяжной и тормозной, ну а скоро я и самостоятельно уже мог с данной техникой управляться. Ну и пошло-поехало. По документам я продолжал числиться водителем, но в бригаде мне по факту закрывали наряды. И так мне понравилось трудиться на монтаже провода, что после окончания сибирского проекта возвращаться на скучную должность водителя совсем не хотелось. Осваивал уже большие натяжные и тормозные машины, с помощью которых в питерской Мехколонне №6, куда мы перешли в то время, начали монтировать провода на ЛЭП методом «под тяжением».

На большинстве объектов в тот период, как ни крути, я работал под началом Владимира Васильевича. Он сам меня вызывал. Потом наши пути на какое-то время разошлись, а летом 2008 года он мне неожиданно позвонил и предложил приехать к нему в Сальск (Ростовская область), там начиналось строительство крупной линии электропередачи 500 кВ и были нужны опытные монтажники. Это я уже на месте узнал. Изначально же он меня новым КАМАЗом-вахтовкой заманивал. Покатаешься, говорил, на хорошей машине, а там видно будет. Озвучил зарплату. Очень солидная, кстати, – почти в три раза больше, чем я в Архангельске получал (тогда я как раз вернулся в Мехколонну №88).

Приезжаю в Сальск, и Владимир Васильевич почти с ходу: «Набирай бригаду монтажников.» Честно говоря, я бригадиром становиться не собирался, меня и работа линейщика вполне устраивала. Но, зная характер Ашаева (все равно не отступит), ну и из уважения к нему, даже спорить не стал. Потом выяснилось, что бригаду надо не только набрать, нужно еще и обучить людей работать на монтаже провода. Сотрудников-то брали прямо там на месте, буквально с улицы.

И тогда под руководством Ашаева мы прямо на базе организовали целый курс начинающих монтажников. Поставили натяжную и тормозную машинки, и я начал обучение. Сначала погоняли с учениками оборудование в холостую: показал в каком положение рычаги должны быть, как включать, как барабан ставить, как его снимать. Потом учил по рации разговаривать – термины специальные понимать. В общем, с нуля мы в итоге собрали очень неплохую бригаду специалистов по монтажу провода. Я с ней затем, когда мы южный объект закончили, в Сибирь уехал – в Красноярский край. Наверняка, многие из этих ребят до сих пор трудятся по профессии и нас с Владимиром Васильевичем добрым словом вспоминают.

Еще один случай – из того же сальского периода. Нужно было анкера на «пятисотке» поднять, а это три опоры «+5», насколько помню. Высота каждой метров 40 наверное. Приезжаем с Владимиром Васильевичем Ашаевым на место, он: «Ну вот, Пышкин, поднимай!» «А ничего, Васильич, что я никогда этого не делал?!» – спрашиваю. «Вот по ходу и научишься,» – спокойно говорит начальник, разворачивается и уезжает. Даже контролировать не стал. Такое вот доверие!

Я раньше много раз видел, как это делается, и даже участвовал в процессе – но одно дело, когда ты выполняешь команды опытного коллеги, и совсем другое, когда вся ответственность на тебе. Хорошо еще у нас крановщик был хороший, грамотный. Поднимали мы без «падающей стрелы». Краном задирали, потом один трактор на тормозе, другой на подъеме... В итоге выполнили задание. Разве я мог подвести своего наставника!?

Хороший Владимир Васильевич мужик был, а специалист в нашем деле, можно сказать, от Бога. Я, когда немножко поднабрался навыков да опыта, даже спорить с ним себе позволял. Он ведь представителем старой школы был – они провода еще по земле тянули, а тут уже новые современные методы работы внедрялись. Так что разногласия были, но мы как-то всегда умели прийти к консенсусу.

Потом мы оба ушли из сферы электросетевого строительства: он – на пенсию, я – в компанию по обслуживанию воздушных кабельных линий связи. Иногда созванивались. Виделись, к сожалению, не часто. Однажды, помню, на похоронах еще одного корифея архангельской Мехколонны №88 Григория Зуева встретились. Владимир Васильевич сам подошел, поздоровался, поинтересовался, как у меня дела...

Круглосуточно на строительном участке

– Первый раз в Владимиром Васильевичем Ашаевым мы столкнулись на строительстве линии электропередачи в районе Кингисеппа – вспоминает Николай Михайлович Феоктистов, хорошо известный в кругу электросетевых строителей ветеран питерской Мехколонны №6 треста «Севзапэлектросетьстрой», более 30 лет проработавший в должности начальника строительного участка. – Случилось это где-то в середине 1990-х. Команду «трескоедов», а так мы в шутку называли сотрудников архангельской Мехколонны №88, прислали к нам на усиление. Ашаев был у них старшим. Вторая встреча произошла уже в начале этого тысячелетия на ВЛ 750 кВ Калининская АЭС – Череповецкая. Приехал, помню, такой живчик, сразу на трассу попросил его увезти. А оказавшись возле опор, предложил прогуляться вдоль линии. Потом, кстати, мы с ним не раз вот так ходили пешком вдоль трассы, проверяли качество выполненных работ. Иногда в лесок ближайший заглядывали, грибы собирали – совмещали приятное с полезным. В вагончике он долго никогда не сидел, был всегда на объекте. Наша совместная работа в тот раз, впрочем, оказалась недолгой – очень скоро руководством треста Ашаев был командирован на Дальний Восток.

Потом мы с ним уже во Фролово (Волгоградской области) пересекались в 2006 году– переходные опоры через реку Дон ставили на ВЛ 500 кВ Ростовская АЭС – Ростовская. Дизельным молотом сваи, помню, забивали. Шум, грязь. Та еще работенка была! Владимир Васильевич всегда с собой сумку от ноутбука носил. Правда, самого ноутбука в ней никогда не было – бумажки какие-то, документы, иногда маленький пузырек коньячка и пара конфет. Когда какой-то серьезный этап работ на объекте заканчивался, он отводил меня в сторонку и предлагал: «Давай, Михалыч, по глоточку – за хорошую работу!» Но это только в самых особых случаях. Насколько знаю, делом этим он не злоупотреблял, а подчиненных сильно гонял, если кто-то вдруг решал расслабиться на рабочем месте. В свободное время, пожалуйста, – в разумных, конечно, пределах, на объекте – ни-ни!

Как специалист, он был очень хорош, грамотный. Помню, все рисовал схемы. Весьма, кстати, конструктивное дело, мне нравилось. Дают нам задание, он сразу берет листок, ручку и все расписывает, разобьет весь объем прямо по дням, график начертит. Учил этому и мастеров, и прорабов. Я у него тоже в этом плане что-то перенял. Затем он четко следил за соблюдением этих графиков, каждый день сверял: сколько собрали, сколько протянули, отстаем или нет. Очень удобный подход, все наглядно.

Внешне всегда спокойный, рассудительный, но временами очень импульсивный. Однажды сапогом запустил в механика, когда тот не выполнил какое-то его поручение – насколько помню тогда солярку не привезли и из-за этого вся работа на объекте остановилась. Это как раз во Фролово было.

Что касается нашего с ним взаимодействия, то никаких коронаций в плане того, кто из нас старший начальник на участке, а кто младший не было ни у него, ни у меня. Сразу обговаривали, кто и чем занимается, а потом спокойно работали: если нужно было что-то срочно сделать, то делал тот, кому было удобно, кто был в этот момент не сильно занят. С ним вообще было комфортно работать, он готов был круглосуточно на строительном участке пропадать.

"Что полезного ты сделал за этот день?"

– Когда в марте 1986 года я волею случая «переквалифицировался» из водителей в линейщики, Владимир Василевич был уже большим начальником, – рассказывает Алексей Борисович Няников, ветеран архангельской Мехколонны №88 треста «Севзапэлектросетьстрой» и в настоящее время прораб в ООО «ЛЭМ». – Именно так по крайней мере я воспринимал его в должности прораба. Очень грамотный специалист, уважаемый в коллективе человек. Не знаю как другие работники, но я первое время, вот честно, слушал его буквально с открытым ртом. Никогда не забуду его фразу: «Вечером каждый из нас должен проанализировать свой день и понять, что полезного он сделал.» Как начальник Владимир Васильевич был очень требовательным к подчиненным, но одновременно он был требователен и к себе. Человек, который буквально жил на работе. Без него в те годы Мехколонну №88 было просто трудно представить. Сейчас уже и не припомню, на каких участках мы в те года пересекались. Мехколонна тогда много объектов в Архангельской области строила.

Нам, молодым работникам, много чего от него можно было брать, учиться у него всему, что касается профессии электросетевого строителя. И мы брали, и учились. Кстати, опыт получали такой, какого в наше время уже нигде и не получишь. Можете себе представить, что мы опоры поднимали через стволы деревьев. Такие импровизированные «падающие стрелы». Металлических попросту не было. Опытные ребята уже знали какие стволы нужны, какая длина и толщина, учитывали даже породу дерева – одни хрупкие, другие, напротив, хорошо «играют». Целая наука, которой не учат ни в одной школе! И так постоянно в разных видах работ.

Сейчас вот попробуй хоть на миллиметр отклониться от документации, даже страшно представить, что будет. А тогда – в порядке вещей. Как говорили, голь на выдумку хитра.

В конце 1990-х годов мы неоднократно пересекались с Владимиром Васильевичем Ашаевым на монтаже волоконно-оптический линии связи в Сибири – я, правда, работал не на его строительном участке. Потом встречались на масштабных проектах на Дальнем Востоке. А в 2009 году Владимир Васильевич позвал меня в город Сальск Ростовской области, где компания «Сетьстройсервис» строила большую линию электропередачи. Это было неожиданно, но в то же время очень своевременно, ведь трест «Севзапэлектросетьстрой», а вместе с ним и архангельская Мехколонна №88, где я в то время трудился, уже трещали по швам. Назначили меня в Сальске прорабом на ВОЛС. Так, благодаря поддержке старшего товарища, мне удалось без особых проблем пережить намечавшийся было кризис в моей трудовой биографии.

В электросетевое строительство Владимир Васильевич Ашаев пришел летом 1969 года. Думал на время, но остался в отрасли на всю жизнь

Тридцать лет спустя… С другом по жизни и коллегой по работе Владимиром Алексеевичем Финько (главным инженером Мехколонны № 88)

Они стояли у истоков Мехколонны № 88. Слева направо: Борис Пономарев, Владимир Ашаев и Сергей Рева