В Архангельской области чиновники берут взятки ценными бумагами, земельными участками и квартирами

Среди громких дел — задержание главы Виноградовского района Алексея Таборова, экс-министра строительства и архитектуры Поморья Михаила Яковлева, бывшего заместителя председателя областного правительства Андрея Шестакова, экс-главы Котласа Андрея Бральнина и главного архитектора Александра Костерева, руководителя департамента муниципального имущества Архангельска Эдуарда Болтенкова. 

По словам заместителя прокурора Архангельской области Артёма Шибакова, в большинстве подобных уголовных дел у чиновников был личный корыстный мотив.

– Артём Александрович, всегда ли должностное преступление — коррупционное?

– Понятие «коррупционное» более узкое, чем «должностное». Основное отличие — личная выгода или корыстный мотив. Например, если чиновник делает всё, чтобы в конкурсе победила аффилированная компания по завышенной цене и, соответственно, получила определённую маржу, то это коррупция. А если чиновник, которому лениво выйти из кабинета, не глядя, подписывает акты по принятию детского сада, а там кривые стены и крыша течёт, то это злоупотребление полномочиями — должностное. В этом году с четырёх до десяти увеличилось количество выявленных фактов злоупотребления служебными полномочиями, с трёх до восьми — служебных подлогов, с трёх до семи фактов халатности. При этом каждое четвёртое коррупционное преступление — это получение взятки. С начала года уже 24 подобных факта — рост в два раза.

– С чем, на ваш взгляд, связан такой рост?

– Одна из причин подобной динамики — выявление дополнительных эпизодов преступной деятельности обвиняемых. Не секрет, что, получая «лёгкие» деньги один раз, фигуранты «входят во вкус». И вот когда их изобличают, эти факты тоже вскрываются, а это новые составы преступлений.

Кроме того, уголовный закон устанавливает ответственность не только за получение взятки должностным лицом, но также и за её дачу. Ведь если кто‑то берёт взятку, значит, кто‑то её даёт, и это уже два преступления. Но их может быть и три — в данной цепочке может появиться ещё и посредник, а это уже отдельная статья уголовного кодекса.

Так, по «громкому» уголовному делу в отношении главы и начальника отдела архитектуры и градостроительства Котласа следователями регионального следственного комитета расследуется более десяти эпизодов преступной деятельности, связанных со взяточничеством и злоупотреблением служебными полномочиями.

– Как часто в делах о взятках в регионе фигурируют посредники?

– Посредник есть далеко не в каждой схеме. Ведь, по сути, посредник — это человек, которому должна доверять и та, и другая сторона. Например, из 24 фактов передачи взяток этого года только в двух есть посредник.

– Доверять и делиться…

– Делиться в этой схеме абсолютно необязательно. То есть уголовная ответственность для посредника наступает вне зависимости, предусмотрено ему вознаграждение или нет. С точки зрения права, посредник — это не только человек, который физически деньги перенёс, но и человек, который способствовал достижению договорённости между фигурантами схемы взятки. Проще говоря, если он шепнул одной стороне, что, мол, есть человек с интересом в решении какой‑либо проблемы, и он будет благодарен, а потом свёл их между собой, то он уже фигурант преступной схемы. Сегодня у правоохранительных органов есть и опыт, и технические возможности выявления подобных схем.

– Взятки предпочитают брать по‑крупному или маленькими суммами тоже не брезгуют?

– С точки зрения закона, есть четыре категории взяточничества: мелкое — до десяти тысяч рублей, в значительном размере — свыше 25 тысяч рублей, в крупном — свыше 150 тысяч рублей, и особо крупном размере — более одного миллиона рублей. Так вот мелкое взяточничество в текущем году в Архангельской области снизилось более чем на 30 процентов — всего 11 преступлений. Число фактов дачи и получения взяток в крупном размере, наоборот, увеличилось с трёх до восьми, а в особо крупном — с двух до девяти.

– Размер взятки суммируется в зависимости от количества выявленных фактов?

– Всё зависит от направленности действий. Если чиновник взял 100 тысяч рублей у Иванова, ещё 100 тысяч рублей у Петрова, и в интересах каждого из них что‑то делал, то это два преступления по 100 тысяч рублей. А если он взял от Иванова сегодня 100 тысяч рублей, ещё 200 тысяч завтра, с единым намерением совершать какие‑то действия в интересах дающего, то это суммируется.

– Какой средний размер взятки в регионе?

– По данным государственной статистики, за четыре месяца этого года средний размер полученной взятки по возбуждённым уголовным делам составил 760 тысяч рублей. Всего коррупционерами получено более 18,2 миллиона рублей. Просто вдумайтесь, в среднем это более 151 тысячи рублей в день. Для сравнения — показатель за весь прошлый год — чуть более пяти с половиной миллионов рублей.

Наибольшая сумма взятки — шесть миллионов рублей — установлена в Северодвинске. Там правоохранителями выявлен так называемый «откат» сотруднику одного из предприятий за лоббирование интересов другой организации в аукционе. Наименьшая сумма взятки — 1000 рублей.

– Чем чаще всего берут взятки — деньгами?

– Да, деньги — это наиболее распространённый предмет взятки. Они имеют универсальный характер и возможность быстрой реализации в любое благо. Ну и не последняя причина — удобство их передачи в силу компактности. Передают их чаще всего стандартно — кому‑то в пакет заворачивают, кому‑то в конверт, в зависимости от толщины пачки. При этом более «котируются» именно наличные, для безналичных переводов чаще используются счета третьих лиц — родственников, знакомых.

Также в практике встречаются случаи передачи ценных бумаг, земельных участков, квартир, оказание услуг по строительству.

– И должностные лица какого уровня чаще всего предпочитают взятки квартирами и земельными участками?

– Крупных городов области.

– Как вы относитесь к идее вернуть практику конфискации имущества у взяточников, как в советские времена?

– Конфискация предусмотрена и действующим законодательством, только если ранее она являлась видом наказания, то теперь это мера уголовно-правового характера. В этом году судами при постановлении приговора конфискация применена в отношении трёх лиц. Например, Онежским городским судом конфискованы 2000 долларов США, которые один из осуждённых при посредничестве супруги пытался передать начальнику одной из исправительных колоний области. К тому же не надо забывать, что помимо конфискации, в качестве наказания за взятки предусмотрено и дополнительное наказание в виде штрафа, и весьма существенное. Так, за получение взятки в сумме 500 тысяч рублей суд, помимо лишения свободы и применения конфискации этой суммы, может назначить дополнительное наказание в виде штрафа в размере до 30 миллионов рублей.

– Если взятку дают квартирой или автомобилем?

– Конфискации подлежит предмет взятки. Дана взятка автомобилем — он будет конфискован, квартирой — конфискуют её. Если имущество утрачено — продано, утеряно, — то может быть определена его эквивалентная стоимость. Вообще, любой предмет взятки должен получить денежную оценку. Нельзя зафиксировать, что получил взятку в виде мобильного телефона. Это всегда будет фраза: «в виде телефона такой‑то стоимостью». Потому что взятка меряется в рублях, а не в айфонах.

– А если невозможно определить стоимость? Например, дали взятку запрещёнными препаратами или интимными услугами?

– В этом случае судят за незаконный оборот наркотиков, а не за взятку.

– Не секрет, что должностные лица предпочитают «оставаться в тени», оформляя имущество на третьих лиц, чтобы избежать его изъятия. Как быть в этом случае?

– Действующее законодательство позволяет прокурору обращаться в суд с исками об оспаривании сделок по оформлению на третьих лиц имущества, приобретённого в результате коррупционного преступления или иного правонарушения. Например, когда дорогой автомобиль оформлен на пожилую маму, у которой нет водительского удостоверения. А ещё есть механизмы контроля расходов чиновников, по результатам которых также возможно обращение имущества в доход государства. Например, в рамках декларационных кампаний, когда у должностного лица выявляется дорогостоящее имущество и он не может пояснить, откуда деньги на это имущество.

– Если говорить о мелких взятках, где грань между взяткой и подарком? Например, когда искренне хочешь поблагодарить человека.

– Дарение — это безвозмездная передача имущества, оно не подразумевает каких‑либо ответных действий. Одно дело, когда, например, врачу дарят в качестве благодарности как специалисту, который провёл сложную операцию и спас жизнь. Другое, когда за подарок его просят что‑то сделать как должностное лицо. Иногда взятка воспринимается как лёгкая возможность ускорить процесс — получить справку или диплом, оформить больничный…. И это нисколько не благодарность и не подарок, как порой принято считать. Должностные лица получают за работу зарплату, а подарок — вещь безвозмездная. И за примерами далеко ходить не надо. Так, продолжаются разбирательства с незаконной выдачей водительских удостоверений в Плесецком районе, когда за деньги покупались свидетельства о прохождении обучения в автошколе и водительские удостоверения. Только представьте — 28 человек получили право управления источником повышенной опасности в обход установленного порядка. Эти водительские удостоверения в рамках расследования изъяты, часть из них прокурором уже оспорена в судебном порядке, по остальным — работа продолжается.

– Выявлялись ли коррупционные факты в рамках выполнения национальных проектов?

– Нацпроект — это одна из сфер деятельности органов государственной власти. Просто к ней более пристальное внимание, и объёмы финансирования там большие. Если человек считает, что он может зарабатывать за государственный счёт, то ему обычно всё равно — нацпроект это или нет. Сегодня расследуется дело по хищению при строительстве детского сада в Соломбальском округе Архангельска, когда не была выполнена часть работ и часть оборудования не поставлена. Другое громкое дело — нарушения при строительстве детской областной больницы, когда бывшие сотрудники регионального правительства, по версии следствия, обеспечили аффилированной им коммерческой организации победу в конкурсе на заключение государственного контракта. Во всех случаях речь идёт о корыстном мотиве, а значит — наказание неизбежно.