Елизавета Ампилогова, ученица 9-го класса средней школы № 2 города Няндома, стала финалистом ежегодного всероссийского конкурса «Человек в истории. Россия ХХ век». Тема: «Отечественная война глазами современных школьников».
Полностью сочинение «Оккупированное детство» можно найти по ссылке. Мы его печатаем с некоторыми сокращениями.
Елизавета Ампилогова записала воспоминания жительницы Няндомы Надежды Сергеевны Рябокляч, военное детство которой прошло под Винницей.
Надежда Сергеевна родилась в 1939 году. Когда началась война, ее семья жила в селе Зозов Липовецкого района Винницкой области. Отец Сергей Иванович занимал ответственную должность в сельсовете. Мать Прасковья Кирилловна работала в колхозе. В семье Вдовиченко было пятеро детей. Незадолго до войны Сергей Иванович отстроил дом, где и поселилась семья.
В июле 1941 года Винницкую область оккупировали фашистские захватчики. В планах нацистов большое внимание уделялось Украине, предназначенной для заселения немецкими колонистами. Гитлер рассчитывал, что советские вооруженные силы не будут снабжаться продовольствием за счет оккупированных территорий и не смогут успешно продолжать борьбу.
В село Зозов немцы пришли в начале 1943 года. Маленькой Наде запомнилось всеобщее состояние тревоги и паники со стороны взрослых. Ощущение страха передалось и детям. Оно усилилось, когда они выглянули в окно. Небо освещалось страшным заревом. Казалось, что за окном все было красным: и дома, и деревья, и земля – однако огня видно не было. Когда же отдаленные раскаты орудий стали приближаться к деревне, мать начала спешно собирать отца в путь. Несмотря на то, что шел 1943 год, отец Надежды Сергей Иванович не был призван на фронт. Вероятно, он имел бронь и не был мобилизован. Надежда Сергеевна четко помнит сцену прощания с отцом: мать выстроила всех ребятишек на старом сундуке, отец обнял каждого и поцеловал как в последний раз. Это и было в последний раз. Больше они его никогда не видели. И о судьбе его до 1947 года ничего не знали.
Отец ушел в неизвестном направлении, а мать вместе с детьми спряталась в картофельной яме, которая находилась во дворе. Скоро явились немцы. Они, как хозяева, шныряли по двору. Было очень страшно. Один из немцев подошел к яме и вытащил гранату. Тогда другие немцы зашумели на него, что-то сказали по-немецки, в том числе: «Киндер, киндер», и он отошел. Затем, посовещавшись, немцы бросили в сторону дома горящий сверток и пошли прочь со двора.
Соломенная крыша вспыхнула мгновенно. Мать выскочила из ямы в надежде спасти хоть что-нибудь (накануне они забили двух поросят, сало хранилось на чердаке), ведь на ее руках оставалось пятеро детей. Дети кричали, плакали, со всех сторон раздавались выстрелы. Прасковья Кирилловна заскочила в дом, а сало от жаркого огня стало таять и капать с потолка. Поэтому из хаты матери не удалось вытащить ничего. Схватила первое, что попало в руки. Оказалось, что в одной руке держит валенок, а в другой – сапог. Так всю войну она и проходила потом в этой вытащенной из огня обуви. Только запертую в сарае скотину мать успела выпустить на волю.
Надежда Сергеевна предполагает, что именно в их селении наши солдаты столкнулись с наступавшими немцами. Бой был долгим, а потом всюду – на полях и в огородах – лежали трупы. Эта картина сохранилась в памяти навсегда. Позже всех убитых закопали в братской могиле.
Выбравшись из ямы, мать повела детей к своему отцу. Он жил в деревушке за рекой. Но в доме деда они прожили недолго, так как немцы пришли и туда. Немцы устраивались в хозяйских домах, а люди вынуждены были селиться кто где сможет. Надежда Сергеевна хорошо помнит, как в дом дедушки зашли немцы. Они были грязными, вшивыми, от них ужасно пахло. Как только они зашли в избу, начали раздеваться. Разделись донага. Присутствие детей их ничуть не смущало. Раздевшись, они стали запихивать свою одежду в топившуюся печь. Грязная одежда трещала в печке. Так они избавлялись от вшей.
Надежде и ее родным пришлось переселиться в сарай, стоявший возле дома, к счастью, он не пострадал во время бомбежек и пожаров.
Помимо постоянного страха во время войны люди испытывали и постоянное чувство голода. Немцы забрали весь скот в деревне. Поэтому голодали все. Немцы оставили дедушке только одну беззубую старую корову, решив, что от нее нет никакого толку. А на самом деле эта неказистая корова еще доилась и стала настоящей кормилицей для детей Прасковьи Кирилловны. Голодали и немцы.
Надежда Сергеевна рассказала такую историю. Однажды немцы привели откуда-то красивую упитанную корову и, будучи голодными, решили ее забить. «Они вывели корову во двор, привязали к столбу и вооружились пилой. Когда немцы, взявшись за пилу, стали отпиливать живой корове голову, мы убежали в сарай. Мама не выдержала, подбежала к немцам и стала показывать, что корову нужно зарезать. Немцы не понимали, чего она хочет. Тогда мама сбегала куда-то и принесла им нож… Немцы расступились и велели ей самой зарезать корову». А еще запомнилось Наде, что немцы ловили голубей, ощипывали их, жарили и ели.
Во время обстрела семья пряталась в погребе, в котором уже давным-давно ничего не было, даже гнилой картошки. Прасковья Кирилловна добывала еду где придется. В одну из таких вылазок в поисках еды она зашла в хату и под кроватью нашла раненого советского солдата. Как он попал туда – неизвестно. Она напоила его водой, перевязала рану, но больше ничем не могла помочь. Раненый велел ей уходить, поскольку понимал, что если немцы ее здесь застанут, то не помилуют. Мать переживала за солдата и на следующий день снова отправилась в хату, но солдата там уже не было.
А еще в поисках еды мать ходила на колхозные поля, где можно было поискать оставшуюся в земле картошку.
После очередной бомбежки сгорел дом маминой подруги, еврейки. Подруга жила с престарелой матерью, которая из огня спасла только гроб. Старуха эта почему-то очень боялась, что, когда она умрет, у нее не окажется гроба. Гроб для нее приготовил еще отец. Этих женщин Прасковья Кирилловна приютила у себя. Старуха, оказывается, засыпала в гроб пшеницу, дабы не пустовал ящик. «Этот-то гроб, – рассказывает Надежда Сергеевна, – и спас нас от голодной смерти! С помощью жерновов мы мололи муку, пекли оладушки. Распаривали зерно и варили кашу».
Надежда Сергеевна очень тепло отзывается о своей матери. Вспоминает ее как мудрую, добрую, любящую, заботливую женщину. Поражается ее стойкости, выносливости и мужественности. Надежда Сергеевна рассказывает, как мать нашила им брезентовой обуви. Немцы на подступах к населенным пунктам строили добротные блиндажи. При строительстве использовали брезент, который укрывал крышу и стены строения от осадков. Как только немцы покидали деревню, местные жители раскапывали этот брезент и употребляли его в дело.
В конце войны, когда немцев уже не было, старший брат устроился на работу грузчиком на свекольный завод в соседний поселок Мончен. Успел получить первую зарплату. Но однажды ночью за ним пришли милиционер и представитель власти и увезли в неизвестном направлении. Матери не дали никаких объяснений. Прасковья Кирилловна не находила себе места. Напекла лепешек и кинулась на станцию в надежде застать сына на станции и выяснить, куда и за что его забрали. Но, увы, сына на станции уже не было, и ответов на свои вопросы она не получила. Уже через несколько месяцев от него пришло письмо, в котором он рассказал, что его забрали работать на шахты в Донбассе и что у него все хорошо.
Война закончилась, а об отце по-прежнему ничего не было известно. В 1947 году удалось поставить новую мазанку. Когда они побелили новый дом, пришла похоронка на отца. Из похоронки стало известно, что отец воевал совсем немного, в июле 1944 года он был убит…
