Норвежское правительство поддерживает три театра в Осло, пять – в крупных городах и одну передвижную национальную театральную труппу
Онекоторой специфике современного норвежского театра рассказали актёры передвижной труппы Эрик Александер Шервен, Тор Ивар Хаген и режиссёр Эмнет Кебреаб.
– Какое образование получают актёры в Норвегии?
Эрик: У большинства – классическое, по системе Станиславского, и это – сильная основа для актёрского мастерства. У меня, как и у всех актёров труппы, музыкальное образование, что необходимо для игры в мюзиклах и развития творческих способностей актёра.
Эмнет: Наш театр государственный, но в труппе только один постоянный актёр. Театр – проектный: для конкретных постановок режиссёр подбирает конкретных актёров.
Эрик: Раньше в Норвегии ситуация с театрами больше походила на российскую. Сейчас актёры набираются с разным образованием и из разных стран – из Норвегии, Швеции, Дании, России, Америки…
– Получается, вы не служите в театре всю жизнь?
Эрик: В Осло, как правило, в театрах есть небольшой основной состав, к которому добираются остальные актёры – в зависимости от контракта на один – два года.
Эмнет: Наш театр – самый большой, который ездит в турне по городам страны. Мы даём спектакли практически каждый день в 69 городах тура. Билеты на представления раскупаются быстро, и иногда дома культуры просят дать несколько спектаклей, чтобы каждый житель мог насладиться любимой постановкой детства.
– Ваша профессия востребована?
Эрик: Рынок трудоустройства сейчас больше, чем 15 лет назад. Но наша работа не престижна, если ты не звезда. Бывает, люди спрашивают: «Кем работаешь? А-а-а, артистом. А дела у тебя как?» Некоторые воспринимают нашу деятельность как хобби, не представляя, сколько требуется труда, чтобы сделать каждое представление – детское или взрослое. У нас популярны постановки знаменитых норвежских писателей Бьёрнстьерне Бьёрнсона и Генрика Ибсена. Но мы ставим и иностранных авторов.
Эмнет: Выбор репертуара – за режиссёром, но в теории актёр тоже может высказать собственную идею. Всё зависит от уровня взаимоотношений. У нас актёры пишут письма директору с предложениями по спектаклю.
– Как оснащён театр технически, особенно в период гастролей?
Эмнет: Всё зависит от желания режиссёра и возможностей бюджета. Был период, когда все хотели использовать технические новинки – свет, двигающиеся панели, экраны – быть в тренде. Но, к примеру, в прошедшем сезоне труппа гастролировала со спектаклем по любимой норвежцами детской книге Турбъёрна Эгнера «Люди и разбойники из Кардамона». Автор книги при жизни определил, как должен выглядеть спектакль, поэтому декорации сделаны по его оригинальным рисункам 1955 года.
– Это касается всех постановок?
Эмнет: Семья Турбъерна Эгнера следит за выполнением требований к спектаклям. Его сын приходил на наши репетиции и следил за подготовкой. Если режиссёр или актёр хотят что‑то поменять в тексте, песне, декорациях, нужно отправить заявление, чтобы его одобрили. Это касается только тех авторов, со смерти которых не прошло 50 лет. В этот срок его правопреемники вправе решать, кого набирать в труппу и какие изменения вводить.
Тор: Полагаю, нужно привлекать в спектакли не только норвежских актёров. Норвегия сегодня – многонациональное и многокультурное государство. И мне кажется важным, чтобы актёры на сцене представляли современное общество. В противном случае театр будет стоять на месте.
– Насколько театр популярен в вашей стране?
Эрик: Сейчас гораздо популярнее, чем когда‑либо, особенно в Осло. Театр стал доступным. Есть спонсоры, помогающие распространять информацию о представлениях. Есть соглашения с магазинами, которые при покупке дают скидочные купоны на спектакли.
Тор: Раньше театр был более привилегированным, стал – доступнее и демократичней. Например, в театре Осло на некоторые мюзиклы билеты распроданы до следующего лета. Для такой небольшой по численности страны как Норвегия это нонсенс.
– Публика тоже изменилась?
Эмнет: Это любопытно, но наши постоянные зрители одеваются просто. А вот те, для кого театр – событие, стараются наряжаться.
Эрик: Разумеется, люди могут приходить в чём угодно, но не стоит забывать: мы их тоже видим, как и они нас. Поэтому важно, чтобы мы обменивались реакцией и эмоциями. В норвежских театрах разрешено пить, есть попкорн и сидеть в телефонах, и мы, конечно, всё это видим со сцены. Поэтому, с одной стороны, здорово, что театр стал демократичнее в плане этикета, с другой стороны, мы потеряли его особенную атмосферу.
– В Норвегии есть отдельный театр кукол?
Эмнет: Уже нет. В Норвегии мало тех, кто умеет управлять куклами и имеет соответствующее образование. Разве что группа «Вака-Вака», профессиональных кукловодов которой мы приглашаем для своих «взрослых» представлений – например, на тему кризиса в Исландии.
Тор: Сейчас в Норвегии образования кукольника не получить. Знаю, что многие уезжают учиться в Россию.
– У звёзд театра есть привилегии в выборе театров и репертуара?
Эмнет: Обычно актёры не только играют в театре, но и снимаются в кино, работают на телевидении. Так больше шансов получить известность. Но есть и полностью посвятившие себя служению в театре. Однако если в кино могут взять человека без специального образования, на роль в театре отбор придирчивее. Зато драматическим актёрам открыты все двери: можно годами играть в театре, а потом случайно попасть в сериал и стать любимцем публики. Так в основном звёздами и становятся.
