Улицы Архангельска: Красная пристань
Импрессионизм появился во Франции, но только Францией его распространение не ограничилось. Был русский импрессионизм, который и похож, и не похож на французский. Французский импрессионизм обогатил палитру художников, раскрепостил руку, изменил видение. Им «переболели» едва ли не все русские живописцы рубежа XIX–XX веков. Среди них были выдающиеся Константин Коровин (1861 — 1939) и Валентин Серов (1865 — 1911).
В 1885 году Коровин отправился в Париж и Испанию. «Париж стал для меня шоком. Импрессионисты… в них я нашёл всё то, за что ругали меня дома, в Москве», — писал он позже. На его творчество в дальнейшем повлияло также вскоре путешествие на Север, которое он совершил в 1888 году. Коровин был зачарован им. Об уникальном колорите Севера он писал: «Такого богатства красок на юге нет».
В 1894 году Коровин снова на Севере. Эта его поездка совпала со строительством Северной железной дороги. Профинансировал её железнодорожный магнат и меценат Савва Мамонтов. В этот раз с Коровиным был Валентин Серов, тоже художник-импрессионист. Они дружили со студенчества, когда учились в Московском училище живописи, ваяния и зодчества.
Всматриваясь в этюды, выполненные Коровиным и Серовым в Архангельске на пристани, можно представить себе двух мэтров, упивающихся простором Северной Двины, бликами и рефлексами её вод. Архангельский рынок у пристани в центре города, его сутолока и типажи также не могли не привлечь внимания двух талантливых художников. Полярный исследователь Всеволод Васнецов в своей книге-воспоминании «Под звёздным флагом «Персея» приводит словесное описание Красной пристани, словно списанное с этюдов Серова и Коровина: «В те годы рынок был очень велик и живописен, особенно в летние дни. С раннего утра к Соборному и Рыночному ковшам с окрестных деревень спешили карбасы… В солнечную погоду множество надутых парусов ярко белело на синей реке. Подходя к берегу, кормщик быстро ронял парус, и вся эта лодочная флотилия до отказа заполняла ковш. Прибывшие позднее должны были со всей поклажей, как по суше, шагать с карбаса на карбас, чтобы добраться до пристани».
Красная пристань на этюдах Коровина и Серова — это свет и его преломления. Это воздушная живопись, наполненная солнечными лучами и преломляющимися бликами. «Цвет и свет важно, вот что», — это из книги Коровина «Моя жизнь». Работа на природе при естественном освещении требовала от художников умения обобщать, одновременно оставаясь внимательным к деталям. Они подмечают блики, видят рефлексы и передают свои ощущения от сюжета быстро и точно. Это был новый способ восприятия мира.
Серов в Архангельске начал впервые вводить в пространство пейзажа фигуры людей — приём, который стал доминирующим в его работах. На эскизе «Поморы» поморы заняты подготовкой карбаса к плаванию. Лица и фигуры рыбаков лишены детализации и выполнены широкими мазками. Только снасти карбаса процарапаны черенком кисти. Художнику было важно создать не фотографически точное изображение порта, но передать атмосферу его. Цветовое решение эскиза и виртуозная живопись художника доставляют неподдельное эстетическое удовольствие. К слову, развитие импрессионизма в русском искусстве сопровождалось радикальным переосмыслением роли и значения этюда. Если в середине XIX века этюд считался лишь подготовительной работой, недостойной выхода за пределы мастерской, то к концу столетия его статус кардинально изменился.
