Вкус чтения с Добролюбовкой: Круг, петля, спираль

Герои романов — самые обычные люди со своими заботами, проблемами, далёкие, может быть, от образа идеальной семьи, но которые не утратили главное: любовь, искренность, теплоту и понимание, способность утешать и поддерживать близких.

Михаил Левантовский «Невидимый Саратов», 2025/18+

В дебютном романе петербургского поэта речь идёт не о городе на карте, а о том, что происходит внутри обычной семьи в обычном российском городке, где каждая улица может обернуться порталом, а вещи — заговорить. Книга — волшебная. Но не для всех, а для тех, кто любит останавливаться, разглядывать, чувствовать. Она не торопится и требует того же от читателя.

Главный герой — Володя Саратов, муж, отец, почти художник, если бы не забросил свои творческие дела, мог бы стать артистом. Он переживает кризис: не разговаривает с женой Олей, отдаляется от дочери, теряет себя в повседневной рутине. Раньше жена повсюду в доме находила от него записочки, которые вызовут у читательниц завистливый вздох. Но однажды случилось так, что письма он писать перестаёт, уходит в себя, замыкается, чем приводит жену в недоумение: что случилось?

А Володя мечтает провести целый день так, чтобы как тень быть с ней рядом, окружать её везде, где она будет. Всё узнать. Стать невидимкой. Однажды так и случилось. Проснувшись утром, он обнаруживает, что превратился… в заколку-невидимку. Гигантская жена громадной рукой вдела его в волосы, и он отправился в неведомое. Он не может говорить с людьми — но может общаться с вещами и окружающим миром. В этом состоянии он видит Олю, дом, дочь, свой быт снаружи. И вдруг начинает понимать: многое он пропустил. Не увидел. Или не хотел видеть. Невидимый Саратов — не волшебство, а способ вслушаться, всмотреться, впустить тишину, чтобы расслышать то, что игнорировал: боль жены, взросление дочери, собственную пустоту.

Нейтан Хилл «Велнесс», 2025/18+

Люди будущего, (а может быть, ИИ, машины или другие формы жизни) будут читать роман-бестселлер популярного американского писателя и рисовать для себя портрет нашей с вами жизни, людей XXI века.

Джек и Элизабет молоды, одиноки, переехали в Чикаго, оборвав все связи с родными, с которыми у них не было ничего общего. Два дома через узкий проулок, два окна напротив. Сначала это тайные наблюдения друг за другом, но однажды случай сводит их на вечеринке, и вот уже счастливые герои вместе.

Через 20 лет Джеку и Элизабет чуть за сорок, они растят сына Тоби, и наз­вать их счастливыми уже сложно. Джек преподаёт в университете, карьера фотохудожника застопорилась. Элизабет работает в некоммерческой фирме «Велнесс», исследующей эффект плацебо (фальшивого оздоровительного средства или лекарства) в разных областях, — от пищевых добавок до сервиса авиакомпании. Близкие отношения иссякли, денег не хватает, купленная квартира в престижном пригороде Чикаго то ли будет достроена, то ли нет. Сын растёт проблемным, нервным ребёнком, не расстающимся с гаджетом.

Герои пытаются жить, мыслить, дейст­вовать рационально, пытаются поверить в эффективность какого‑то ключа к решению проблем. «Идеальное плацебо — это выбор. Если ты сам его сделал, то будешь терпеть любое обращение с собой и всё равно говорить: это был правильный выбор». И наша жизнь, наполненная всеми видами плацебо и иллюзий: от политики до карьеры, от образа идеальной семьи до личного социального имиджа, от бесконечного информационного шума с экранов гад­жетов до поисков себя.

Анна Баснер «Круг, петля, спираль», 2025 /18+

Дебютный сборник петербургского автора о том, что мы уязвимы и небезупречны: страдаем, ошибаемся, раним близких, жертвуем собой и принимаем чужие жертвы. Что жизнь может принимать разные геометрические формы. «Круг». Повесть «Приамовы серёжки». Азартная и увлекающаяся Люша очень рано чувствует, что её призвание — археология. Ребёнком на даче, читая книгу Р. Шлимана «Золото Трои», она так вдохновилась поиском кладов, что тайно ночью закопала на участке мамины золотые серёжки. Наутро серёжек она не нашла… И прихотливая судьба сначала уводит её в сторону от археологии, а потом возвращает в исходную точку, совершая круг.

«Петля». Повесть «Последний лист». Главная героиня Тася, филолог и переводчица, из‑за нелепой и несправедливой случайности оказывается под домашним арестом. Её обвинили в незаконном ввозе культурной ценности. Навещая в Англии дочь, она соглашается на сомнительную просьбу её подруги. Одиночество заставляет вспомнить о неожиданном и жестоком для неё уходе матери из жизни. Тася начинает разбирать старые дневники и гербарии, которые, оказывается, столько лет хранили тайну её смерти.

«Спираль». Повесть «Слишком мёртвых не бывает». Мастер театральной бутафории Фёдор попадает в сказочный мир ролевиков. На одной из исторических реконструкций он влюбляется в рыжеволосую девушку, увлечённую ирландским фольклором и способную к удивительным перевоплощениям — а потом спираль реальной жизни, уже семейной, с её проблемами, раскручиваясь, начинает стремительно выламываться из сказочных канонов, доводит героя до отчаяния.

Наталья Громова, Татьяна Позднякова «Шкловские: семейные хроники», 2025/16+

Авторы, историки литературы, рассказывают о роде Шкловских — предках, родителях, двоюродных братьях и сёст­рах, племянницах, внуках, правнуках. Самый интересный персонаж этого исследования — Виктор Борисович Шкловский, писатель, литературовед, критик, сценарист, киновед. Одна из ключевых фигур русского формализма, активный участник ЛЕФа, создатель ОПОЯЗа.

В начале Первой мировой войны он ушёл в армию, служил в школе броневых офицеров-инструкторов, участвовал в Февральской революции, воевал, был ранен, получил Георгиевский крест из рук Корнилова. В 1918 году, будучи эсером, Шкловский участвовал в заговоре против советской власти, а когда он был раскрыт, бежал, скрывался, потом добился аудиенции у Максима Горького, который всегда готов был помочь коллегам по цеху. Вернувшись в Россию, он сблизился с Владимиром Маяковским, Осипом Бриком, Алексеем Крученых. Вместе они организовали «Левый фронт искусств». Большая история разворачивала его то в одну, то в другую сторону — а сам Шкловский «оставался тем же пылким, ярким, молодым человеком, который стоял на подмостках и рассказывал о своих открытиях».

Рассказали авторы и о семейной драме Шкловского, жене Василисе Корди, сыне Никите, погибшем на фронте, о поздней любви Шкловского к Серафиме Суок, разворачивающейся на фоне борьбы с космополитизмом. Кому может быть интересна эта книга? Тем, кто занимается изучением истории советской литературы, жизнью учёного в условиях тоталитарного общества, личным поклонникам Виктора Шкловского, который, по словам авторов, всё в этом обществе видел и всё про него понимал.