Сыграл за голландцев: как архангелогородец оказался в центре футбольной авантюры

Город наш всегда был славен, казалось, незыблемыми традициями, связанными с его главным и основным предназначением. Первый и долгое время единственный порт в стране, «ворота в Арктику», «валютный цех страны», «город корабелов, стивидоров и докеров…». И традиции его в совсем недалёкие времена были связаны с морем.

Чтобы не скучали

А ещё архангелогородцы с большим удовольствием могли наблюдать за спортивными состязаниями на лучших стадионах города экипажей торговых судов из разных стран мира, которые соревновались в различных видах спорта — беге, метаниях, перетягивании каната, — но главное, бескомпромиссных футбольных поединках между экипажами. И особым накалом отличались поединки на футбольном поле между экипажами советских и иностранных судов. Об одном из таких матчей в рамках спартакиады моряков 1981 года мой рассказ.

Случился сей «вопиющий факт» аккурат через год после московской Олимпиады. В погожий летний денёк я усердно готовился к вступительным экзаменам на исторический факультет. Запоминать получалось плохо, а чтобы вникнуть в даты и исторические факты, требовалось сосредоточиться. Но мысли почему-то не сосредотачивались и постоянно норовили отвлечься на разные несерьёзные летние дела. Пройтись по набережной в тени наших раскидистых тополей, встретиться с друзьями… Искупаться, наконец. Да! В те годы вполне можно было искупаться в городской черте. Пляж был относительно чист, против купания власти не возражали, ограничив лишь любителей плавания деревянными бонами, на которых можно было прекрасно позагорать или просто попрыгать, понырять в тёплую двинскую водичку.

Вот так, борясь с жарой, ленью и чувст­вом долга, я пытался хоть что‑нибудь запомнить, когда меня отвлёк от занятий телефонный звонок. Отлично! Звонил мой старый школьный приятель Евгений, который как раз закончил летнюю сессию нашего факультета иностранных языков. Евгений, в отличие от меня, уже тогда почти в совершенстве говорил по-английски и мечтал покорить ещё пяток европейских языков, не считая китайского и японского… Человек он был серьёзный, и предложение от него поступило совершенно серьёзное и почти фантастическое.

Евгений, кроме усердных занятий иностранными языками в институте и дома, так же усердно шлифовал свой английский, практикуясь в интернациональном клубе моряков, который в те годы базировался на территории современного Дома молодёжи и был местом абсолютно закрытым. Попасть туда с улицы было совершенно невозможно рядовому архангелогородцу, а сплетни и слухи, которые сопровождали деятельность этого, для нас почти мифического клуба, конечно же, будили любопытство паренька лет 18‑ти… Да и не одного его!

Он обстоятельно изложил возникший казус. В те дни в Архангельске проходила ежегодная спартакиада моряков, в которой участвовали экипажи судов, стоявших в Архангельском порту. И чтобы советские моряки, а тем более иностранные, не мыкались неприкаянно по улицам нашего города в поисках дружбы, любви и прочих приключений, их как могли занимали какими‑то важными и, как правило, очень интересными мероприятиями. Возили на экскурсии, показывали кино и театральные постановки, устраивали пикники и спортивные соревнования. Словом, скучать не давали. И вот пришла замечательная идея в рамках международной спартакиады моряков устроить футбольный турнир между экипажами судов. Наших, советских, и иностранных.

Их было восемь…

Женя как раз на этой спартакиаде практиковался в совершенствовании языков с экипажем голландского судна «Jura». Голландцы с интересом и с удовольствием откликнулись на предложение сыграть в футбол с коллегами-моряками. Но вот беда. Собрать они смогли только… восемь человек. Организаторы футбольного турнира не признавали каких‑либо отступлений от правил. Это в нынешние времена, если бы устроили такой турнир, наверняка провели бы его в виде какого‑нибудь мини-варианта на маленьком поле, да ещё бы и шуточки в виде игры на валенках устроили. Но в те времена всё было серьёзно. Играть в футбол? Только на большом, настоящем поле. Состав команд? Одиннадцать человек, как положено во всём мире. Судья… Даже боковые арбитры в настоящей чёрной форме. И сетка на воротах была. Где играть? Да вот оно, поле — через дорогу. Лучший в городе стадион «Труд».

То, что в команде голландского судна набралось только восемь человек, было препятствием почти непреодолимым. Организаторы посоветовали Евгению найти каких-нибудь морячков с других зарубежных судов, стоявших в нашем порту. Но времени для этого не было совсем. И тогда его осенила почти гениальная мысль! Да кто будет разбираться среди организаторов, кто какой национальности у этих европейских пижонов играет! Национальный состав у голландцев был очень разношерстным. Два темнокожих моряка (наверное, из Суринама?!), один раскосый представитель Юго-Восточной Азии, видимо, из экзотичной Индонезии. Остальные европейцы, причём из разных европейских стран, разной внешности, возраста и темперамента. Короче — типичные голландцы. Наши организаторы очень желали видеть команду Нидерландов на этой спартакиаде, тем более что реноме национальной сборной Голландии было очень высоким, а имена Кройфа, Нескенса, Крола, Репа, Ренсенбринка гремели по всему миру. Поэтому буквально потребовали обеспечить участие этой команды в спартакиаде.

Главное — не разговаривать

Идея Евгения была проста и гениальна. Он предложил мне поиграть за голландцев, максимально скрывая своё гражданство. Главным призом, который гарантировал Женя за участие в этой авантюре, было посещение такого желанного Интерклуба, дескать, другого варианта попасть в этот вожделенный, манящий своими тайнами клуб в ближайшие десятилетия не предвидится.

Посыл был крайне убедителен. И я дал своё согласие поиграть в футбол на большом поле стадиона «Труд», на котором играли кумиры из нашего «Водника» — Вячеслав Серов, Сергей Попов, Виталий Петровский, братья Митрофановы, — но зимой, когда холодно, а трибуны переполнены.

Вторым участником Женя предложил нашего же товарища-одноклассника и друга Саню Невзорова. И хотя телефона у него не было, я заверил, что непременно его найду и вытащу на поле. Так как знал, что он тоже готовится к экзамену в вуз. В Сане я был уверен, что всегда поддержит любую авантюру и никогда никого не подведёт. В наших футбольных талантах я почему‑то не особо сомневался. Третьим «голландцем» должен был стать сам Евгений, который будет следить за нашим языком, репликами и будет тем мостиком, который соединит нашу советскую диаспору в иноземной команде. Главное, не орать, не кричать, да и вообще не разговаривать на поле. По-русски, разумеется. Можно было говорить «гоу», «камман» и «ок»…

Евгений в наших знаниях английского языка сильно сомневался, хотя окончили мы с ним одну школу. Спецшколу с английским уклоном. Нашу родную шестую.

Капитан голландского судна был очень импозантен. Возраст около пятидесяти, высокий, как все голландцы, лишённый какой-либо растительности на голове, слегка полноватый и очень важный. Руки при знакомстве не подал, лишь высказал Евгению недовольство нашим возрастом. Дескать, в его команде таких юнцов не бывало. На что Женя с юмором предложил считать нас группой юнг или кем-то там ещё. После чего капитан громко захохотал, почти зар­жал и довольный ушёл на трибуны. А мы тоже не обиделись, ибо ничего и не поняли. Знакомство же с нашей новой командой и капитаном состоялось уже в раздевалке стадиона.

Организаторы предложили нам стильную, красивую футбольную форму, состоящую из чёрных семейных трусов с нашитыми белыми полосками по бокам и тёмно-синие футболки без каких-либо опознавательных знаков. В такой форме сейчас играет национальная команда Эстонии. Голландцы, заказавшие непременные оранжевые футболки, были очень недовольны таким цветом. Им, конечно было невдомёк, что такие легкомысленные развесёлые цвета советская текстильная промышленность не практиковала в принципе. Зато рукава у нас были короткие. И то хорошо для такой жары.

Впрочем, их успокоил Женя, объяснив, что если бы мы предоставили им «оранжевые футболки», то они бы сливались с ярко-красными футболками советской команды на телевизионном экране. Такими объяснениями иноземцы остались очень довольны. Хорошо, что Евгений вовремя остановился, заметив наши с Саней укоризненные взгляды, а то ещё немного — и начал бы рассказывать об европейской трансляции матча. Для голландского «престижу» не пожалел я своих новеньких кроссовок и вышел в них на почти каменное, кочковатое поле главного стадиона области.

До матча голландцев возили на автобусе по разным стадионам. Они бегали, прыгали, перетягивали канат каждый раз в разных частях города. Видимо, для того, чтобы окончательно «ухайдакать» перед важным футбольным матчем. Привезли на стадион их почти счастливых, но изрядно уставших. Оказывается, нашим «капитаном» на поле был старший помощник капитана по имени Рене. В отличие от настоящего вальяжного капитана, человек довольно молодой, очень раскованный, дружелюбный и весёлый. В очках и усах.

Голландцы в этих состязаниях проиграли всем — и в эстафете, и в перетягивании каната, и в чём-то ещё, но бодрости духа не теряли и твёрдо рассчитывали отыграться на футбольном поле…

Мы, голландцы, «хей-хей»!

Голландцы не знали ни слова по‑русски. Поэтому перед матчем ни о чём с ними мы договориться не успели. Лично для меня было ясно, что мы с Саней занимаем позиции центральных нападающих. И вот приглашение выйти на поле. А соперником у нас, оказывается, была команда судна «Петрозаводск». Наши, архангельские ребята.

Бодро протрусив под футбольный марш Блантера в центр поля, мы, «голландцы», на дружное русское «физкульт-ура» ответили каким-то нестройным и невнятным «хей-хей». И вот долгожданный суперматч начался. Зрителей на трибунах было очень много, всем была интересна голландская команда. Правда, в самом начале игры, когда команды приветствовали друг друга, случилось то, что непременно должно было случиться. В рядах соперников оказался наш знакомый по школе. Он учился года на три-четыре старше нас. Мы решили, что он вряд ли нас признает. Но по тому, как он пристально вглядывался то в одного, то в другого, мы каждый раз замирали от того, что вот-вот будем раскрыты.

Игру начали мы, голландцы. И тут же на первых секундах я получаю травму. Болезненную, обидную и глупую. Старпом развёл мяч с центра и, не глядя, адресовал его мне. А я, не ожидавший от него такой прыти, просто пропустил его под ногой, а потом, пытаясь догнать, почти в шпагате растянулся на поле перед самой центральной трибуной. Перед игрой мы практически не разминались, мышцы, хоть и молодые, но без разминки не пожелали вот так, с бухты-барахты, напрягаться и повредились. Замен нет, и продолжать игру я должен был во что бы то ни стало.

Молодой и наглый, я не пожелал отойти и хромать в защите, несмотря на то что старпом Рене несколько раз предлагал мне такой вариант. Но подобного фиаско я допустить не мог и ушёл на противоположный фланг, к «соломбальской трибуне», где и прозябал почти весь матч.

Команды сражались отчаянно и бескомпромиссно. Советские моряки играли дружно, напористо и скоро забили два мяча голландцам. Старпом бился как лев за себя и за бесполезного меня. Наверное, он стал уже подозревать, что меня специально подставили им, чтобы мешать игре. Уж больно безучастен был мой вид. Несколько раз Рене подбегал ко мне, что‑то запальчиво лопотал, предлагал отойти в защиту, чтобы он занял моё место. Но я был твёрд и упрям, не хуже осла из фильма «Кавказская пленница».

Впрочем, пару раз я всё же выходил на ударную позицию, а один раз даже сильно пробил со штрафной линии, но, увы, мяч ударился о перекладину, взмыл в небо и… упал сверху на сетку уже за воротами. Это был шанс.

Второй тайм голландцы начали с полным желанием отыграться. Старпом сумел метров с двадцати мощно низом пробить по воротам, и вратарь «Петрозаводска» только проводил мяч глазами до самой сетки. Усилий голландцев, чтобы сравнять счёт, оказалось недостаточно. И матч так и закончился со счётом 2:1. Голландцы опять проиграли. И в этом проигрыше моя очень большая заслуга. Впрочем, усталые, но довольные футболисты-моряки обеих команд закончили матч дружными «обнимашками», похлопыванием по плечу. Особо недовольных вроде бы не было. Команды выстроились в центре, чтобы сделать общую фотосессию.

Переодевшись и приняв душ, мы вместе с командой последовали в вожделенный Интерклуб. По пути старпом что‑то пытался втолковать мне, но недолго. Внешне он не выглядел сильно раздражённым, а Евгений был занят общением с капитаном судна. Поэтому, что втолковывал мне Рене, до сих пор для меня осталось тайной.

А в Интерклубе мы очень даже славно посидели с нашей голландской командой. И очень скоро начали прекрасно понимать друг друга, и оказалось, что они вовсе и не расстроены ни результатом футбольного матча, ни итогами других спортивных состязаний. И наш Архангельск им очень даже понравился, и наши отзывчивые и добрые горожане, и наши белые ночи. Обещали, что в следующий раз придут в наш город более спортивно подготовленные.

…Через много лет, когда попасть в этот пресловутый Интерклуб стало намного проще, я снова шёл по его коридору и увидел стенд с фотографиями, оставшимися от былых строгих, но счастливых времён. И фото эти были как раз с той самой спартакиады моряков. И была среди них одна фотография, где стоят и сидят весёлые и счастливые моряки с советского судна «Петрозаводск», а вместе с ними в строгих синих футболках улыбающиеся голландцы. И я среди них, травмированный, но молодой и улыбающийся…