Архангельская верста

А торговля через порт на Двине приносила несказанную прибыль русской казне. Об этом стоит вспомнить накануне Дня города, который Архангельск отметит 29 июня.

Тайна, которую хотелось открыть

Помню, что для нас, ещё школьников, это старинное здание Гостиных дворов притягивало как магнит, в нём видели тайну, которую хотелось открыть… Приятель Павел — будущий светила истории — как‑то сказал, что нечто редкое прочитал о главной проезжей Орловской башне, иногда называемой Раскатной. Она была квадратной в своём основании и получила название от двуглавого орла на шпиле, над которым возвышался золочёный крест. Чуть ниже была смотровая площадка, в туманы используемая как маяк.

Именно сюда в 1693, 1694 и 1702 годах не раз поднимался Пётр I, рассматривая в подзорную трубу Торговую гавань со множеством заморских судов, бесчисленные острова и протоки в дельте Двины, а на горизонте — синий краешек Белого моря. Именно здесь, видя эту величественную картину, Пётр твёрдо решил, что России быть державой морской!

А после школы мы «ходили по старинным картам», не раз перемеряя расстояние от одной несуществующей башни до другой. Считай, измеряли давно ушедшее время! Решили так: в районе правого входа в магазин «Детский мир», а ныне в музыкальную школу имени Ю. И. Казакова, лет триста назад была особая круглая Тайницкая башня с луковкой-главкой, похожей на храм. В те давние века обращённую к посаду восточную часть Гостиных дворов называли «Моховая сторона», а напротив, естественно — «Речная сторона». На четырёх углах каменных Гостиных дворов — украшенные сверху медными флюгерами-флажками — Карзеева, Поварная, Вестовая, Рездровая башни с бойницами подошвенного и дальнего боя. Внутри башен был бревенчатый винтовой настил для поднятия гужевой тягой наверх тяжёлых артиллерийских орудий.

В определении, какой башне приходилось какое название, часто заглядывали в толковый словарь В. Даля, проясняя значение давно позабытых слов. С Рездровой, или «раздольной», башней было попроще, ведь только она могла смотреть на бескрайний северо-запад Двины и, вероятно, находилась на месте входа в современный «Пур-Наволок отель». Легко определилась и каменная Вестовая, или «западная», башня. Она была выстроена на самом берегу Двины, считай, в самом начале современной улицы Воскресенской. А тогда рядом, на зелёной лужайке, был деревянный храм Воскресения Господня и церквушка Параскевы Пятницы. Поварская круглая башня, вероятно, смотрела на северо-восток Немецких Гостиных дворов, а Карзеева звалась от слова «корза» — «кромсать», «рубить», что соответствовало её боевому предназначению. И смотрела она на Северскую башню деревянной архангельской крепости, построенной в 1584 году.

Между бывшими Орловской и Вестовой, или «западной», башней мы с Павлом насчитали 250 шагов. Все цифры складывали, переводили в сажени и метры, вот и получилось: общая длина Гостиных дворов и была «Архангельская верста»!

Заглянуть в жерло «исторического вулкана»

В другой раз был случай такой: в берёзовую аллейку, что тогда зеленела перед самым входом в бывший русский Гостиный двор, а с 1789 года переименованный в Таможенный замок, прямо на наших глазах заехал экскаватор и зачерпнул ковшом чернозём, и вскоре образовалась глубокая яма, похожая на жерло некоего «исторического вулкана». В его глубине был угол деревянной постройки, хорошо сохранившейся в глинистой почве. Неужто это и был фрагмент того самого деревянного Гостиного двора, возведённого в 1587 году при сыне Ивана Грозного — царе Фёдоре?! Вот это чудеса! И решили «наверх» позвонить, чтобы срочно начали обследовать котлован! Так и сделали, а дня через три по архангельскому TV прошло важное сообщение, что найден самый первый деревянный Гостиный двор! Как же полезно заглядывать в глубины веков!

А начиналось всё именно так… С 1583 по 1587 год весь мыс Пур-Наволок был огромной «ударной стройкой», где в поте лица трудились стрельцы и посадские — плотники, кузнецы, землекопы. Кругом кипела работа! Стучали топоры, звенели пилы, гулко били тяжёлые молоты. За год соорудили острог, вырыли окружающий ров, возвели первую Спасо-Преображенскую церковь, срубили полторы сотни изб в Затинной и Стрелецких слободках. А на самом берегу Двины в 1585 году поставили таможенную избу да две «важни» для взвешивания товаров, а главное — в самый короткий срок возвели немыслимые по масштабам деревянные Гостиные дворы!

У приятеля Павла была отменная память, и всё, что он однажды видел или прочёл, — запоминал навсегда. Процитировал кольского воеводу, как‑то сказавшего в 1585 году: «Двор деревянный „гостин“ там поставлен для торговли и государя нашего гости со многими товары там на Двине готовы».

Англичане сперва малость «засиделись» на Розовом (современные Ягры) острове, что против Николо-Карельского монастыря, а первыми «прорвались» и бросили якоря у мыса Пур-Наволок голландские, бременские и французские корабли. В описи 1623 года воевода Мирон Вельяминов уточнил, что «на Архангельском посаде — два деревянных царских гостиных двора, один русский на 84 амбара для торговых людей из разных городов, другой немецкий двор 86 верхних и исподних амбаров». Сперва за короткое лето приходило до полусотни судов, а позднее число перевалило за сотню.

«Ехати к погоревшему Архангельскому городу»

А главный бич Архангельска — опустошительные пожары 1611, 1637, 1664 годов испепеляли город, но счастливо обходили деревянный Гостиный двор. Как говорили, «до поры до времени Бог миловал торговых людей». Но вот архангельский воевода Нестеров шлёт в Москву покаянную челобитную: «Великий Государь, Царь и Великий Князь Алексей Михайлович, беда и немалая в Архангельском городе. 16 мая 1667 случился Великий пожар в пустой мясной лавке вблизи гостиных дворов да испепелил эти два гостиных двора, приносившие немалый доход твоей казне, спалил таможню да подле стоящие Воскресенскую и Пятницкую церкви с пределами, да амбары, лавки и посадские строения».

Тот самый «Великий пожар» был полной катастрофой для финансов тогдашней Руси, ведь за один только 1653 год казна получила через Архангельск доход на 1 миллион 64 478 рублей! Царь Алексей Михайлович от досады отменил любимую соколиную охоту в Коломенском лесу: «Ой, беда! Казна без торгов в Архангельске совсем зачахнет!» Немедля вызвал уже немолодого, приехавшего в Москву при Борисе Годунове инженера и промышленника Питера Марселиса, продавца корабельного леса и мачт, владельца железоделательных заводов в Туле, Олонце и Ваге (Шенкурск). И пишет указ от 27 июня 1667 года: «Ехати к погоревшему Архангельскому городу с зодчим Вильямом Шарфом для выбора места и учинения чертежа каменных гостиных дворов». Уже по приезде обратно порознь выслушал их доклад и придирчиво сравнил сделанные эскизы. Сделал свои правки в конечный чертёж, особо акцентировав на масштабе будущей стройки. Доподлинно зная тот факт, писатель-путешественник Сергей Максимов в середине XIX века в своей книге «Год на Севере» утверждал: «…Подробности плана каменного Гостиного двора для складирования товаров, была составлена рукою самого царя Алексея Михайловича!» * И вот в следующем, 1668 году началась самая грандиозная стройка во всей тогдашней Руси!

Открыли два кирпичных заводика на Кузнечихе, развели огонь в горнах девятнадцати кузней, а известковые плиты возили по Двине из Орлецов. Начал стройку Матиас Анцын, но вскоре простыл и скончался, и это масштабное дело возглавил зодчий Дмитрий Михайлович Старцев из Приказа каменных дел. Окна и бойницы поручались опытным подмастерьям — Алексею Маркову, Евдокиму Ларионову и двум Михаилам — Мартынову и Сидорову. Из жителей Холмогор дошли до нас фамилии братьев-зодчих Стафуровых, кузнецов Алексея Верещагина и Якова Микулина.**

Каменные Гостиные дворы строились шестнадцать лет, с 1668-го по 1684-й, что по невиданному масштабу той стройки совсем уж недолгий срок! Приятель Павел к месту и пусть недословно процитировал Петра Челищева из его «Путешествия по Северу России»***, написанного в 1791 году: «…Можно ли лучшее „изобресть“ здание для его предмету?! Дворы строены в два ряда, вверху жилые светлицы для гостей, а внизу их амбары. В середине — площадное сходбище, где торги и мены производились, где всегда крепкая стража. Все углы столь полезного здания, а также внешние ворота укреплены огромными башнями и пушками вооружены». Гостиный двор был отдельный город, независимый от других слободок Архангельска, и охранялся стрелецким караулом: стояли на всех воротах, следили за порядком при сделках, а ещё и выезжали и досматривали приходящие в город суда. Итак, Архангельск был не только первый порт и главный источник дохода царской казны, но и мощная цитадель на севере Руси…

Рождение символа

Но пришли иные времена. В XVIII веке центр российской внешней торговли решительно переместился в Санкт-Петербург, и Екатерина II издала указ о переустройстве Гостиного двора в Архангельске. Императорская Академия художеств направила на берега Двины «весьма опытного архитектора» Михаила Березина, обладателя медалей высшей пробы за проекты столичных театров и городских усадеб. И вновь на мысе Пур-Наволк началась немалая стройка. Столичный архитектор решительно начал с переделки фасада, разбора сильно обветшалых башен, крепостной стены и Немецкого гостиного двора. Построил в стиле классицизма здание Биржи, удачно вписавшееся в берег Двины. К концу XVIII века относятся разбор центральной проезжей Орловской башни и строительство рядом с ней знакомой каждому новой Северной башни. Именно она и стала символом Архангельска на все времена.

И тут приятеля-историка совсем «понесло». Он спрашивал и отвечал одновременно, и тут-же предлагал немыслимое: «Ты видел живописный портрет царя Алексея Михайловича со скипетром и державой? А что если в Архангельске, на Гостином дворе, на углу Набережной и Воскресенской, установить большую и красивую памятную доску с его барельефом?! Ведь кроме того, что он был отец Петра I, именно Алексей Михайлович — родоначальник самой идеи строительства каменных Гостиных дворов! Он привлёк в Архангельск немалые деньги, назначил лучших мастеров из десятка северных городов, был автором финального и утверждённого им же макета! Это справедливо да и полезно для славы Архангельска! Не забыть бы гравировать на камне-граните имя зодчего Дмитрия Старцева и дошедшие до нас имена наших предков — каменотёсов, каменщиков, кузнецов…»

Записал тот страстный монолог беспокойной души и к месту вспомнил знакомую каждому строчку Фёдора Тютчева: «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся…» Вдруг брошенное зерно попадёт в добрую почву и у горожан приживётся идея установки памятной доски царю Алексею Михайловичу?! Он вполне этого заслужил! …

Важно, чтобы об этом знали как жители Архангельска, так и его многочисленные гости. А Гостиные дворы — одно из самых привлекательных туристических мест Архангельска.

Фото автора и из фондов ГБУК АО «Архангельский краеведческий музей»