Пал смертью героя
Бои — с новой силой
16 июля 1941 года Смоленск почти полностью захватили вражеские войска. Однако защищавшие город 16‑я и 20‑я армии, окружённые в северной его части, не сложили оружие, сопротивлялись ещё почти десять дней и тем самым задержали наступление немцев на московском направлении.
Узнавший о потере Смоленска Сталин был вне себя. «Мы, руководящие военные работники, испытали тогда всю тяжесть сталинского гнева, — написал маршал Советского Союза Г. К. Жуков в „Воспоминаниях и размышлениях“. — Однако бои в районе Смоленска не только не затихли, наоборот — они разгорелись с новой силой. Ставка срочно создала новый фронт обороны, развернув его в тылу Западного фронта».
Командующему Западным фронтом С. К. Тимошенко передали 20 стрелковых дивизий из резервных армий. Эти дивизии вошли в состав пяти армейских групп, одной из которых командовал генерал-лейтенант В. Я. Качалов. (К слову сказать, ещё одну из групп возглавил будущий маршал Победы, а тогда генерал-майор Константин Константинович Рокоссовский.) В состав «группы Качалова» — так называли её в оперативных документах — вошли три дивизии, 104-я, 145-я и 149‑я. Перед ними поставили задачу — вести активные наступательные действия.
Перед Великой Отечественной войной Владимир Яковлевич Качалов командовал Архангельским военным округом. В июле его штаб, ставший штабом 28‑й армии, прибыл в город Киров Брянской области.
23 июля группа Качалова перешла из района Рославля в наступление и добилась немалого тактического успеха. Несмотря на то что силы врага превосходили наши — на отдельных участках фронта в четыре раза, — пленными стали больше 600 немцев, рядовых и офицеров. А всего в Смоленском сражении, как признались позднее немецкие генералы, гитлеровцы потеряли 250 тысяч солдат и офицеров.
Начальник политотдела 28‑й армии В. П. Терешкин скажет о В. Я. Качалове, что командарм «был примером личного мужества и презрения к опасностям».
На качаловскую группу противник бросил девять дивизий, мотокорпус в их числе, и окружил наши войска. «Группа В. Я. Качалова оказалась в тяжёлом положении, немногим удалось отойти и соединиться со своими. В этих сражениях пал смертью героя командующий группой генерал В. Я. Качалов», — написал также Георгий Константинович Жуков.
По архивным и другим сведениям
Архангельский историк Евгений Овсянкин читал личное дело В. Я. Качалова в архиве Министерства обороны СССР. И вот что рассказал читателям «Правды Севера» в номере за 8 мая 1984 года, в очерке под названием «Командарм Качалов» (Евгений Иванович стал также автором статьи о Качалове в томе «История Архангельского Севера» Поморской энциклопедии): родился будущий генерал-лейтенант в 1890 году в селе Городище нынешней Волгоградской области; окончил Харьковское коммерческое училище; до революционных потрясений служил в армии в звании прапорщика; участник Первой мировой и Гражданской войн — в 1918 году вступил добровольцем в Красную армию, где занимал должности начальника отряда, штаба бригады, штаба дивизии. Затем — учёба на особом факультете Военной академии имени Фрунзе. Среди наград — орден Красного Знамени (за Гражданскую войну), золотые часы, именное оружие. Командовал дивизией, корпусом, Северо-Кавказским военным округом. Потом — Архангельск, где он стал генерал-лейтенантом и где 22 июня 1941 года — боевая тревога по округу.
Не исключено, некоторые архангелогородцы военного поколения помнят, как гарцевал на коне генерал Качалов, принимая парад войск Архангельского военного округа в дни праздничных торжеств.
О В. Я. Качалове написал в книге «В начале войны» и маршал Советского Союза Андрей Иванович Ерёменко: «Проявляя громадную волю и командирскую настойчивость, В. Я. Качалов сумел в этих тяжелейших условиях многократного превосходства противника обеспечить продвижение своих сил, хотя и медленное, но настойчивое, угрожавшее флангам гитлеровских войск, наступавших на главном направлении».
Остатки группы Качалова с большими потерями, но вырвались из кольца.
За проявленное в боях мужество 149‑я дивизия получила наименование гвардейской.
15 июля Владимиру Качалову исполнился 51 год. 4 августа в районе Рославля он погиб.
Обстоятельства гибели В. Я. Качалова долгое время были неизвестны, что, как написал Е. И. Овсянкин в «Правде Севера», давало повод «для различного рода домыслов». Точнее, Владимира Яковлевича больше десяти лет считали изменником, поскольку он «сдался в плен». Но в ноябре 1952 года при перезахоронении воинов из братской могилы — у деревни Старинки — были опознаны останки командарма.
Опознали его местные колхозники, видевшие генерала в деревне, где он ночевал. «Почему он в танкистском комбинезоне и с солдатским ремнём?» — спрашивали у местных жителей. Оказалось, потому, что Качалов в разгар боёв надел поверх армейской формы комбинезон танкиста и сел в танк, чтобы направиться в боевые порядки. Но машину подбили. Экипаж и генерал погибли. Его тело вытащили из танка местные жители с помощью солдатского ремня.
Были найдены и другие признаки, по которым установили личность В. Я. Качалова.
Останки командарма перенесли в посёлок Стодолище. Там же установили памятник командующему, есть улица его имени.
В 1965 году, к двадцатилетию Победы, Владимир Яковлевич награждён орденом Отечественной войны первой степени.
Первое наступление
В 28‑й армии была газета под названием «Защитник Отечества». Её редакция состояла из архангельских журналистов, в том числе ставшего легендарным Калестина Степановича Коробицына, а также Ивана Васильевича Хабарова, Бориса Тимофеевича Зыкова и других. Не все из них, познавшие горечь отступления, но и радость побед, дожили до 9 мая 1945‑го…
В том трагическом 41‑м Калестин Коробицын фотографировал в районе Смоленска трофеи и военнопленных. Будет фотографировать немецких пленных и в победном 1945‑м.
22 февраля 1975 года в родной для К. С. Коробицына «Правде Севера» опубликована его заметка «Мы наступали…». Автор подчеркнул, что качаловцы, в том числе многие северяне, которые прямо с эшелонов вступали в схватки, внесли свой вклад в срыв гитлеровского плана молниеносной войны. «Горели города и сёла, над нашими головами ревели фашистские стервятники, их танки рвались к Москве, — написал Калестин Коробицын. — …Но это было первое для нас наступление, первые бои, которые учили побеждать».
И наши войска понесли большие потери. Тем не менее, по словам Г. К. Жукова: «Задержка вражеского наступления в районе Смоленска явилась крупным стратегическим успехом».
