Мудьюг: на витках исторической памяти
Новобранцы мы…
Такой десант на остров отправляется уже четвёртый раз. Из села Лапоминка вышел лыжный его состав. А другие участники рейда после митинга возле памятника жертвам интервенции отправились на вездеходах и «Буранах».
Наш вездеход, в котором находились в основном журналисты, не выдержал нагрузки и заглох. Мы ждали, пока нас выручат посреди снежной равнины Белого моря, но в тепле — в нашей «лодке» исправно работала печка. И неожиданно мы получили возможность для общения с коллегами — где же ещё, если не здесь? Предположили, что остальным было тяжелее ждать нас на весьма свежем воздухе острова Мудьюг. Зато, как потом выяснилось, они побывали на экскурсии, которую провёл Игорь Слободянюк. Восстановлением мемориального комплекса на Мудьюге занимаются историко-культурное общество «Победа» и мемориально-исследовательская команда «Штык решает». Игорь Слободянюк является одним из руководителей этих организаций и вдохновителем восстановления затерявшейся было во времени памяти о событиях, которые происходили на острове уже более сотни лет назад.
Нам на выручку пришла «лодка» на воздушной подушке, домчались мы быстро, на оконечности острова нас уже встречало «мудьюгское такси» — «Бураны», к которым прицеплено что‑то вроде пластиковых поддонов — в них могут поместиться по два человека. Но мне посчастливилось прокатиться на самом «Буране».
Нас ждали, поэтому митинг не начинали, но все уже находились в готовности. Было видно, что большинство собравшихся здесь — те, кого можно назвать ёмким словом «заединщики». И что на острове они не просто бывают по случаю, а причастны к тому, что на нём происходит. Здесь оказалось немало знакомых. И почти каждый меня спрашивал: «На Мудьюге впервые?»
Наверное, мою непричастность выдавала экипировка, которая называется «надела на себя всё, что под руку попало». Но главной проблемой для меня во время сборов в этот поход оказалась обувь — рассчитанной для таких случаев не было, как‑то надо было выходить из ситуации, и я надела мужские сапоги 43‑го размера с четырьмя тёплыми носками. В общем, выглядела как пингвин-железностоп, поражая саму себя неуклюжестью. В общем, всё во мне выдавало новобранца. И я отвечала утвердительно да, так и есть, впервые… Зато получала внимание — каждый старался мне дать информацию, что‑то объяснить, растолковать, поддержать.
«Представь, что направляешься в ад…»
А потом моя память сделала несколько витков назад. Случилось это, когда я увидела старые таблички и надписи, оставшиеся от того, прежнего музея.
Мою знакомство с островом началось с того, что в редакцию «Северного комсомольца», где в восьмидесятых годах прошлого века я начинала работать, пришёл человек — очень подвижный, быстро жестикулирующий. Он пришёл к Вере Николаевне Румянцевой, которая была моим руководителем, принёс публикацию для газеты. Веры Николаевны не было на месте, и он стал мне объяснять какие‑то детали своей заметки, а речь в ней шла о Мудьюге. Конечно, я слышала об этом острове, но в общих чертах. Гость очень удивился — как так, я не была на Мудьюге? И при этом работаю в молодёжной газете?! Позор какой‑то…
Моим собеседником оказался Альберт Александрович Семьин, в то время научный сотрудник мемориального историко-революционного музея на острове Мудьюг. А его директором он стал в самое драматичное для музея десятилетие — с 1988 по 1999 год.
И Семьин тут же стал обращать меня в свою веру. А вера у него была кремень: музей на Мудьюге надо восстановить в полном объёме и развивать. Почему восстановить? В истории музея и в советское время были свои исторические витки — известно, что открылся он в 1928 году, потом, в 1940‑м, его закрыли потому, что на острове была размещена воинская часть. А восстановить музей решили только в 1973 году, то есть при советской власти на тридцать три года Мудьюг тоже оказался почти в забвении. Туда отправлялись участники походов по местам боевой славы страны, появились и энтузиасты, которые добились открытия музея. Его восстановление — ремонт обелиска и построек — проходило в начале восьмидесятых. В аккурат когда побывать там меня пригласил Альберт Александрович. Так что только на моей памяти музей восстанавливают второй раз.
На остров мы отправились на каком‑то катере, возможно, служебном. Лето, отличная погода, море светлое, сливающееся с небом, ветер в лицо. Красота! «А теперь представь, что ты отправляешься в ад!» — предложил мне Альберт Александрович. В общем, знакомство с Мудьюгом проходило путём погружения не только в историю, но и на эмоциональном уровне. Семьину с его напором и верой, что он и его коллеги занимаются праведным делом, обратить новобранца в свою веру было несложно.
И потянулись на остров туристы со всего Союза, а туда ходил теплоход из Архангельска, посетителей — десятки тысяч в год. Но… не будем забывать о наших исторических витках, которые обычно меняют всё. Вот как об этом говорит Игорь Слободянюк, а речь идёт о начале девяностых:
– Помню, как в «Северный комсомолец» прибегал Альберт Александрович Семьин, который работал директором музея на Мудьюге. Он буквально кричал: «Надо спасать Мудьюг!» Но, признаться, нам тогда было не до этого музея. Я похлопал его по плечу — дескать, времена другие… И мне сейчас об этом стыдно вспоминать.
Но ради справедливости — мы тогда давали Альберту Александровичу слово в газете, а он продолжал верить, что если поднять общественность, то музей можно спасти. И то — столько народу там бывало! Столько благодарных отзывов оставляли. Но также помню, как его публикации уходили словно в песок или бились о мягкую стену — никакого отклика. У общественности тогда уже было другое настроение: приподнимался «железный занавес», за которым уже насиделось, а с ним открывался и неизведанный мир, который ещё предстояло увидеть и постичь.
И Мудьюг тихо ушёл в небытие…
«Дервиш» вернулся
И это была важная примета времени, которое перешло на новый исторический виток.
Но кто‑нибудь задумывался, если, конечно, не знает этой истории, кто вернул празднование прихода союзнических конвоев в Архангельск? За любым событием стоят люди. И эти люди — Игорь Слободянюк и Александр Мозговой. На самом деле эта история удивительная во многих смыслах — разумеется, я её слышала и от Игоря, и от Александра. Но подробно те события описал Сергей Доморощенов в «Правде Севера» за 10 октября 2022 года, в публикации, посвящённой 65‑летию Союза журналистов России.
Сейчас кажется невероятным, но отправить в командировку в Англию заведующего отделом информации «Правды Севера» Александра Мозгового и заместителя редактора «Северного комсомольца» Игоря Слободянюка в 1991 году решило Архангельское отделение Союза журналистов РСФСР. На свои средства! Цель командировки — «для подготовки материалов о северных конвоях: в связи с запланированным в Архангельске на август того же года чествованием участников первой конвойной операции, состоявшейся в августе 1941 года».
«Каждый рубль, вложенный в благородное дело укрепления дружеских связей между двумя народами, окупится сторицей», — написал в заявлении в адрес Союза журналистов Игорь Слободянюк.
А вот цитата из воспоминаний Александра Мозгового уже по возвращении из Англии в Архангельск: «За полтора месяца решились все проблемы с приходом в Архангельск военных кораблей, визитом высоких государственных деятелей, военачальников. В Архангельске спешно привели в порядок набережную, музеи и английское кладбище, для ветеранов подготовили трогательную и насыщенную программу пребывания…»
С тех пор празднование прихода первого союзнического конвоя в Архангельск стало событием на последующие десятилетия новейшей истории. Наши ветераны и ветераны союзников ещё успели пообщаться — и для тех, и для других это была большая радость. Последний раз это событие довольно широко в Архангельске отмечали в 2021 году…
Вопрос — а можно, чтобы в нашей жизни одновременно присутствовали и память о Мудьюге, и память о «Дервише»? Казалось бы — почему бы и нет? Ведь история — самая точная из всех наук, и она отвечает на один-единственный вопрос — это было? А если было, значит, помнить необходимо…
«Мы с Лёшей поняли, что это сделаем»
– Здравствуй, Лёша, — обратилась я к человеку в незнакомой форме, — ты сейчас кто?
– Французский надзиратель, — ответил Алексей Сухановский, а это был он. А форму такую надел, чтобы поучаствовать в реконструкции событий, происходивших в карцере лагеря во времена интервенции.
С Алексеем мы работали вместе ещё в «Северном комсомольце», уже тогда, в конце восьмидесятых, он занялся поисковой работой. Ездил в экспедиции в Новгородскую область — в Мясной Бор, который называют также Долиной смерти. Он привозил потрясающие публикации об этом, а потом о других поисковых походах. Со временем это стало делом его жизни. Алексей — блестящий журналист, писатель, серьёзный историк-исследователь. А с Игорем Слободянюком у них получилась команда, где они дополняют друг друга: Алексей — поисковик, а Игорь — организатор.
Кстати, в небольшом представлении, где Алексей играл роль надзирателя, участвовал новодвинец Игорь Палкин (на фото обложки номера), у которого прадед Николай Семёнович Палкин и его младший брат Павел Семёнович находились в лагере на острове Мудьюг. Осенью 1919 года их отправили в Англию в качестве заложников. Вернулись они, когда архангельских заложников обменяли на английских офицеров, в апреле 1920 года. Игорь Палкин стал не просто хранителем семейной истории — на острове он занимается реконструкцией событий более столетней давности вместе с командой «Штык решает».
Когда Алексея Сухановского коллеги спросили, что для него работа на Мудьюге, он ответил, что это его жизнь. И видно, что она становится частью жизни всех, кто к ней причастен. Иначе здесь никак…
Началось с того, что несколько лет назад пошла волна публикаций, в которых говорилось о том, что «необходимо возродить музей на Мудьюге». Чаще эти призывы обращались, как говорится, к неопределённой группе лиц, которым «должно быть стыдно» и которые «должны что‑то сделать». Но как и что делать — никто не знал. Просто на каком‑то историческом отрезке в жизни страны проявился такой общественный запрос.
Игорь вспоминает, что когда они с Алексеем Сухановским впервые попали на Мудьюг, были потрясены увиденным — все вышки сгнили и упали, колючая проволока вывернута кишками наружу, как он выразился, все столбы по периметру тоже гнилые. По его словам, могилы расстрелянных, заморённых голодом, холодом, издевательствами, пришли в запустение.
– При этом все вокруг с умным и державным видом говорили: «Надо что‑то делать с Мудьюгом, — вспоминает он. — Но никто палец о палец не ударил. Мы с Лёшей переглянулись и без слов поняли, что мы это сделаем.
На митинге Игорь сказал, что на этот раз в рейде «Факел памяти» участвует полстраны — это можно увидеть по табличкам…
А ещё в таких походах уже по традиции принимают участие люди узнаваемые, которых можно назвать некими маркёрами времени. На этот раз это Виктор Бут, депутат Законодательного Собрания Ульяновской области, его на митинге в Архангельске представили как «человека, который тоже натерпелся от Запада». Известно, что он провёл 15 лет в американской тюрьме, его также представляют известным российским предпринимателем. И он в комментариях журналистам сказал, что впечатлен увиденным и что другого такого места памяти в стране нет, его надо поддерживать и сохранять.
Участники «Факела Памяти» прошлого года отмечают, что здесь произошли большие перемены. Теперь на въезде в комплекс стоит маленькая вышка, а возле неё скульптура «Непокорённые», а также информационный стенд. Появились столбы с колючей проволокой, приведены в порядок пушки, снятые с турецкого крейсера. А ещё достроено здание карцера.
Но тем не менее возникает вопрос дальнейшего развития мемориального комплекса на Мудьюге. А для продолжения работ, как и для поддержания уже созданного и восстановленного, требуются средства. Особенно если учесть, что, как говорят на Севере, «попажа» на остров сложная, в том числе из‑за мелей, которые не позволяют швартоваться судам возле него, а от этого зависит поставка и грузов, и посетителей.
Игорь говорит, что они делают государственное дело и рассчитывают на поддержку государства. И кстати, их проекты получили грантовую поддержку. И уже по возвращении в Архангельск он прислал мне видео с просьбой перепоста, которое сопроводил призывом: «Острову Мудьюг нужна всенародная поддержка!!!»
И таким образом я выполняю его просьбу. Дело за народом…
