Бывшая Полицейская, улица Свободы
Улицу Свободы в Архангельске найти непросто, хотя она в самом центре города. Она за длинным девятиэтажным жилым домом, что напротив медицинского университета. Раньше, как и все улицы Архангельска, улица Свободы начиналась от реки, но в 1983 году ленинградские урбанисты лишили её радости общения с рекой, и теперь внутри квартала она больше походит на внутриквартальный проезд.
До революции эта улица называлась Полицейской, и на ней располагались важные в городе здания: Городская дума, Мариинская женская гимназия и пожарное депо с каланчой, с высоты которой легко обозревался одно-двухэтажный деревянный город. В 1911 году гимназистами возле улицы Полицейской был заложен сад, в моём детстве — сад ТЮЗ (Театр юного зрителя).
Теперешнее название «Улица Свободы» — с 1917 года. Она была переименована при Временном правительстве в настроениях того времени. Затем, в самом начале 1930‑х годов, при решительной реконструкции административного центра Архангельска здания Мариинской гимназии и Городской думы были надстроены этажами, в 1980‑х была снесена пожарная часть, и при строительстве 3‑й школы, к сожалению, был «убит» гимназический сад, от которого теперь лишь два-три дерева.
Сегодня от дореволюционной застройки улицы остались два дома, которые надо бы сохранить: добротный двухэтажный дом, потому что он был типичным для деревянного Архангельска, и другой — маленький, одно-двухэтажный. Он принадлежал полицмейстеру В. В. Ускову. Этот дом находится в торце улицы и поперёк её. Когда‑то из его окон перспектива улицы Полицейской была как на ладони. Сегодня он числится в реестре памятников местной архитектуры, но вообще‑то, он именит больше личностью хозяина. Не знаю, какие интересы, краеведческие или служебные, двигали им, но Усков в 1897 году создал уникально-бесценный поквартальный план Архангельска «с нанесением всех построек города, как жилых, так и нежилых». Изданный в 1902 году, он представляет большой интерес для историков и градостроителей именно тем, что на нём дотошно нанесены все строения города по состоянию на конец XIX века.
Мне эта улица примечательна ещё и тем, что на ней находился самый большой в Архангельске деревянный дом. Собственно, это была композиция из двух Г-образных трёх-четырёхэтажных зданий, построенных в 1933 году как кооперативный дом Северного морского пароходства. Большое дворовое пространство между ними было заполнено «морем» дровяников, потому что отопление в домах было печное. Крыши этих дровяников были излюбленным местом игр детей всей улицы Свободы во все времена года, а в домах жили капитаны дальнего плавания, многие из них известные, и поэтому дом в городе называли «капитанским».
В 1950–60-е годы город жил портом. На городском рейде теснилось множество пароходов, а воздух дрожал от пароходных гудков. От Красной пристани постоянно отходил портовый катер, доставлявший жён и детей моряков на суда, и экипажи — на берег. Сегодня уже трудно представить Архангельск закрытым городом и страну в целом, отделённой от Запада железным занавесом. Но так было. И в той закрытости Северное морское пароходство было единственной отрадой в Архангельске. От моряков пахло «заграницей». Они ходили в макинтошах, габардине, носили нейлоновые рубашки. Моряки привозили, конечно нелегально, пластинки с Петром Лещенко и всякую ерунду, казавшуюся тогда экзотикой. А капитаны дальнего плавания были у всех на слуху. Москва была эпохой физиков и лириков, Архангельск — эпохой капитанов дальнего плавания. С тех пор восприятие пространства изменилось, всё стало близко, доступно и обыденно. А раньше то, куда ходили капитаны дальнего плавания — в Турцию Египет, Алжир, — воспринималось как далёкая и недоступная романтика.
Мне довелось воочию видеть некоторых капитанов, живших в капитанском доме, потому что улица Свободы была улицей моего детства. Хорошо помню Ивана Замятина на крыльца подъезда, где он жил. Много лет спустя иду по Поморской — и вдруг в перспективе улицы, между домами — корма большого сухогруза, а на ней — «Капитан Замятин». Это было буквально по Маяковскому — имею в виду его стихотворение «Товарищу Нетте, пароходу и человеку». На третьем этаже, помню, жил капитан Анатолий Сахаров. Мы, даже мальчишки, знали, что он был награждён какой‑то высокой английской наградой. В 1942 году его пароход «Сталинград» был торпедирован фашистской подводной лодкой, но поднятый из воды Сахаров встал на капитанский мостик английского эсминца и довёл его до Архангельска. Ныне британский серебряный крест капитана Сахарова — в экспозиции Морского музея на набережной. Вообще‑то, архангельский дом капитанов может быть темой целой книги, такой же, как скажем, книга «Дети Арбата» Анатолия Рыбакова.
