3 февраля отмечался день памяти Ксении Гемп, учёного, краеведа, историка

Что за странный интерес возник у городской девушки, которой летом 1911 года ещё не исполнилось и семнадцати лет?

Думаю, что это был отклик на задание. К родиноведению учеников приучали.

В отчёте Общества изучения Русского Севера за 1910–1911 годы (стр. 21) написано: «Весною 1911 года Правление общества Изучения Русского Севера через начальников учебных заведений обратилось с просьбою к ученикам и ученицам имеющихся в Архангельске разных учебных заведений… «собирать для общества разнаго рода материалы по изучению Русского Севера. Правление общества надеялось получить от Академии Наук для раздачи учащимся программы и наставления для этой работы, но таковыя получены не были. По некоторым вопросам наставления, по поручению Правления были составлены в Архангельске… так что разосланы они были учащимся уже в конце летних каникул. Этим, очевидно, и объясняется незначительное количество сообщений, полученных от учащихся».

Видимо, отец Ксении – Пётр Герардович Минейко, член правления Общества, – не стал дожидаться разъяснений. В поездку по служебным делам на побережье Белого моря он взял дочь с собой, и Ксения в беломорской деревне Кузомени Сумского посада старательно переписала «Книгу мореходную», принадлежащую А. О. Двинину, а в прошлом – его деду, жившему в Сумском посаде, а затем внуку, переехавшему в Кузомень в 1909 году.

Переписывая эту лоцию, юная Ксения почувствовала, насколько труден и опасен был труд моряков, выходивших на деревянных самодельных судёнышках в суровые северные моря без карт и береговых знаков. Но отважно шли, двигаясь к цели от креста к кресту, по своим заметкам, а то и без них. И верили, что есть Спас и за Святым морем, так иногда называли Ледовитый океан. Морская тема интересовала Ксению Петровну всю её долгую жизнь.

Что такое поморские лоции? Ксения Петровна описала так: «Небольшие тетради Поморских лоций невелики – в четверть или восьмую листа назывались по‑разному – «Книга мореходная», «Расписание мореходств», «Ход из Архангельского в Поморье», «Ход из Сороцкого в Норвегу» и др.

Морские карты долго были недоступны поморам. Почти до конца XIX века поморы ходили в «немецкий конец» и в Русь «по своей вере», то есть руководствуясь рукописными лоциями, созданными ими самими. В Поморских лоциях отразилось всё то, что на опыте узнал помор о морских путях, отразились его наблюдательность, зоркость, способность «всё приметити» и стремление всё оставить в «науку» потомкам».

В конце семидесятых прошлого века Ксения Петровна подготовила лоцию к изданию. Она сверила текст с подлинником лоции, которую передал в краеведческий музей Осип Двинин. Переписала, чтобы отпечатать на машинке в современном правописании, отделив предлоги, союзы, исключив «ъ», ять, «iъ» и десятеричное «i». Ксения Петровна составила таблицу, где каждому упоминаемому в лоции географическому названию соответствует современное название – всего названий 354 (может, немного больше). Она пояснила около ста специальных слов, которые встречаются в лоции, например «воронуха» – место, где встречаются два противоположных течения.

Чтобы найти сведения о предках и родных Осипа Двинина, Ксения Петровна запрашивала сельсовет села Сумы, которое стало относиться к Карельской АССР.

В 1980 году «Выдающийся памятник истории поморского мореплавания XVIII века» был издан под редакцией И. Ф. Ушакова Географическим обществом Академии наук СССР. В этой работе Ксения Петровна проанализировала несколько изученных ею лоций – «спутников безвестных полярных мореходов на их многотрудных морских путях-дорогах».

Книга вышла тиражом 10 тысяч экземпляров и разошлась сразу. Судя по откликам на это издание, книга оказалась очень востребованной. Вот что написал Ксении Петровне замполит мореходного училища имени Г. Я. Седова Алекумов: «С превеликим удовольствием листаем, «смакуем» Вашу поморскую лоцию, каждый раз дивясь колоритному языку легендарных мореходов».

В предисловии к лоции Ксения Петровна написала: «… Белое море было первым морем Северного Ледовитого океана, с которым познакомился русский человек… На трудных и опасных путях был накоплен первый опыт плаваний в жестоких условиях Моря-Студенца. В борьбе с океаном мореходы особенно остро почувствовали, как много значит передача опыта. По мере умения начали они описывать приметные и опасные места, убежища и подходы к ним. Сыновья и внуки пополняли эти записи и для себя, и для тех, кто пойдёт вслед за ними. Так складывался справочник, указатель, советчик и надежда помора – Поморские лоции.

Язык лоции лаконичен, точен и выразителен. Рука помора «не навыкла» дать карту, рисунок, схему. В его распоряжении было только слово, предостерегающее, приковывающее внимание, вразумляющее и обнадёживающее. Слово, вызывающее образ. Встречаются там и молитвы.

Обширность и детальность знаний морских дорог и условий их преодоления у авторов Поморских лоций, сила их слова покоряют и пленяют.

…Ни одна из Поморских лоций не сохранила нам имени составителя или переписчика, они подлинные творения народа».

Эта книга интересна не только морским специалистам. Впечатляет и дух лоции, и её назначение – передать опыт, остеречь тех, кто пойдёт тем же путём, и живое, полновесное, душевное поморское слово.

Тем же духом проникнуты и все труды Ксении Петровны. Они остерегают нас от забвения, становятся прививкой от пошлости. Спасают от блуждания в море житейском, где нет надёжных указателей правильного пути, сбиты кресты, и люди, «отходя от одного «прислона», не знают, где и когда достигнут другого», не чувствуя, «где без меры ходить не можно» и всё меньше надежды на опытных кормщиков. Иногда, пренебрегая опытом отцов и дедов, «случается в отдор идти» «при ветре, отдирающем от матёрой, уносящем в «голомень» – в открытое море».

В смутное время, когда «несхожие ветры падут», «зачнёт замолаживать стеной, наносить туман», и «убой», и «наваливает», Ксения Петровна чувствовала, где «живая вода», где «добрый ветер», «страшенная красота». Она шла по жизненному пути «по своей вере», во все времена сохраняя свои понятия совести, чести, любви.