По кирпичику — книги и печи

Вячеслав Павлович не раз публиковал в «Правде Севера» замечательные истории, связанные с русской печкой, а совсем недавно мы представляли его книгу «Без печи дом — сирота».

На уход из жизни Вячеслава Павловича откликнулся известный писатель Александр Лысков, который родом из Архангельской области, а сейчас живёт в Москве:

— Бывало, я угорал от печи. Совсем недавно «угорал» от рассказов печника — Вячеслав Павлович Чиркин прислал свою новую книгу «Без печи дом — сирота». Хотя настоящее место этой книги сразу увиделось мне на камине, сложенном руками Вячеслава Павловича, среди фарфоровых статуэток и бронзовых подсвечников.

Книга блестела как изразец, пусть и рассказывала о жизни пыльной, сажной. О жизни и работе печника-художника и по кирпичу, и по слову.

Эта его последняя книга была сложена мастерски, по кирпичику забавных и нравоучительных рассказов-баек. Вячеслав Павлович был великий мастер и по этой, литературной, части.

Другой свой талант, в жанре дневника, он демонстрировал на протяжении многих лет на своей страничке в «ВКонтакте». Я читал каждый его выпуск. Выработался уже особый, неповторимый чиркинский стиль. Я давно предлагал ему собирать под одну обложку эти дневниковые записи в ВК. Получилась бы захватывающая История Повседневности пожилого человека десятых-двадцатых годов текущего века с его проблемами и житейскими, и глобальными. Он оставил её в цифре для будущих исследователей нашей жизни и литературы. А самое интересное из наблюдений собрал в книжку «ДедЫащины», вышедшую прошлой осенью, ставшую финальной.

Для меня лично его книга «Без печи дом — сирота» — ещё и наука о деловитости, предприимчивости, профессионализме русского-советского человека, коим по своей природе являлся Вячеслав Павлович. И в литературе у него эти качества проявлены в полную силу. Именно из этой его биографической книги я получил свидетельства о нём как о человеке могучем, жизнестойком. Да, и сейчас есть такие же «ходовые» и «дельные» люди, каким был Вячеслав Павлович, но они замешаны уже на кока-коле, а не на родниковой водичке.

Дела как сажа бела — это не про писателя Чиркина. С творчеством у него было всё светло и ясно. Да, со здоровьем иногда не ладилось, телесная его печка порой поддымливала, и тяги в ней иногда не доставало, и кособочило её. Но — грела эта душевная печь, выдавала калории тепла, шелестела листами новых книг писателя Чиркина. А у него за жизнь вышел не один десяток изданий. Тянули люди к ним свои озябшие руки и души. Напитывались теплом мудрости и жизнелюбия.

Печи мастера Чиркина все остались в одном-единственном экземпляре.

Книги разлетелись по свету тысячами.

Мы были знакомы более тридцати лет. Он был как родной. Долго не забудется.