«Мне не страшно было умирать, но я заплакала»

«Пусть радуется русская мать…»

Марат Егорович Шанин, брат Розы, вспоминал: Солдат Ленцов Николай Васильевич написал мне в письме: «Прибежали на женский душераздирающий крик. Роза лежит на земле, снайперская винтовка рядом. Кричит: «Ребятушки, пристрелите меня скорее!» Обеими руками держит вываливающиеся внутренности разорванного осколком живота. Он перевязал её, а солдат Дубов Леонид Васильевич помогал. Вдвоём они вынесли Розу из боя»… Ей было 20 лет.

Когда мы говорим о Розе Шаниной, невольно вспоминаем её дневник. Удивительно, как она могла писать его на фронте, после боя или после снайперской охоты. Тем более что официально делать любые записи во фронтовой зоне запрещалось. А Роза в этом дневнике оставила не только события прожитого ею дня, но и состояние своей души, настроение, чувства. К счастью и, можно сказать, по большому везению, эти записи дошли для нас.

Хотя путь их был непростой: 20 лет дневник Розы Шаниной хранился в одной из киевских квартир. Как он туда попал? Тут требуется предыстория.

О Розе часто писали фронтовые газеты — она была красавица, а ещё, действительно, умница, и она одна из первых девушек-снайперов на Белорусском фронте удостоена высшей солдатской награды — ордена Славы. О её отваге и храбрости на фронте ходили легенды. В газете союзников Розу назвали «Смертельным ужасом Восточной Пруссии». Ужасом, разумеется, для врага.

О Розе Шаниной писал Илья Эренбург: «Пусть радуется русская мать, родившая и воспитавшая Родине славную благородную дочь! Вчера снайпер Роза Шанина за один выход уничтожила 5 фашистов. С боевым успехом, товарищ Шанина! Теперь на боевом счету бесстрашной девушки 51 убитый гитлеровец и трое взятых лично ею в плен» (цитирую по книге «Ангелы мщения», автор — Любовь Виноградова).

16 января 1945 года Роза по этому поводу в дневнике напишет так: «Недавно Илья Эренбург писал обо мне в газете из нашей армии, благодарит Старостенко, капитана, комбата, первым вступившего на немецкую территорию, также Юргина и меня как знатного снайпера. «57 раз благодарю её сряду, тысячи советских людей спасла она».

И тут уместно рассказать историю про троих взятых Розой в плен немцев, о которых говорит в своей статье Илья Эренбург. Вернее, дать слово самой Розе, ведь она тоже описала этот эпизод в дневнике. Предыстория: Роза попала в окружение, а после освобождения пошла в тыл: «Проходя по мосту, случайно устремила взор на заросший внизу овраг. Вижу, что стоит фриц. Случайное: «Хенде хох!» И поднимаются шесть рук: их трое. Выползли из оврага. Отобрала оружие, часы, крем, зеркала и т. д. Провела километра полтора, смотрю, один фриц в одном сапоге. Он просил в овраге дать ему надеть сапог. Я не поняла. Иду по деревне. Это в Польше. В маскхалате, с финкой, с гранатами, винтовка наизготовку — как бандитка, — женщины смотрят. Потом зовут все обедать».

А фронтовая газета «Уничтожим врага» 9 июня 1944 года на первой полосе поместила фотографию Розы и подпись: «Бойцам и офицерам Н-ской части хорошо известно имя девушки — снайпера Розы Шаниной. Бывшая воспитательница детского садика, студентка Архангельского педучилища, сейчас она стала грозным и беспощадным истребителем гитлеровских оккупантов».

Увидев в Розе литературный талант, редактор этой газеты подполковник Пётр Алексеевич Молчанов предложил ей самой написать о начале работы снайпером. И такая заметка появилась во фронтовом издании. Вот отрывок из неё: «На третьи сутки вышли на охоту. Был солнечный весенний день. Я пробиралась по траншее. То тут, то там рвались снаряды, пролетали пули… Почти целый день бегала по траншее — и безрезультатно… Наконец к вечеру за траншеей показался немец. Я мгновенно определила расстояние до цели. Оно было не больше четырёхсот метров. Дистанция подходящая. И когда фриц, пригибаясь, пошёл к лесу, я выстрелила. Но по тому, как падал немец, я поняла, что не убила его. Около часа фашист лежал в грязи, не решаясь двигаться. Потом пополз. Я выпустила вторую пулю. На этот раз выстрел оказался верным. С этих выстрелов начались мои снайперские охоты на двуногого зверя — немца.

…Подошёл боец из батальона. Он предупредил, что в течение трёх-четырёх дней немецкий снайпер обстреливает наши окопы. Это было в 9–10 часов утра. Зелёный шатёр листвы, залитый ярким солнцем, скрывал цель. «Подождём до вечера», — сказала я красноармейцу…

Солнце спустилось к горизонту, между ветками деревьев оказались просветы, тут я увидела на дереве сгусток веток — точно гнездо аиста, так замаскировано. Это и был немецкий снайпер. Я выстрелила. Сначала полетели какие‑то бумажки, потом винтовка, а за ней грохнулся немец…»

«С этой девушки берите пример!»

Вот такой талантливый внештатный корреспондент появился в газете «Уничтожим врага». И у Розы сложились добрые отношения с редактором, она писала ему письма, когда была на передовой, а в газете черпали из них информацию. И когда там узнали о ранении Розы, Пётр Молчанов помчался в медсанбат, где она находилась. В живых Розу он уже не застал, зато забрал и спрятал её дневник. В общем, рискуя. Затем, по окончании войны, он 20 лет хранил его у себя дома, а жил он в Киеве.

В 1965 году, когда впервые официально праздновался День Победы, Пётр Молчанов решил, что дневник можно «рассекретить», и в пятом номере журнала «Юность» опубликовал отдельные фрагменты из писем и дневника Розы, правда, литературно их обработав. А затем дневник передал на хранение в Архангельский областной краеведческий музей, где он находится и сейчас.

В 2010 году копия дневника была передана Устьянскому краеведческому музею с правом публикации. Так дневник стал основой сборника «Она завещала нам песни и росы», который издал музей — сначала в 2011 году, а потом дополненное издание вышло в 2014 году. (Авторы — В. П. Мамонов, Н. Н. Порошина.) Эту книгу можно взять в библиотеке, я брала в библиотеке имени Добролюбова. И в этом издании записи уже даны практически в том виде, в каком их сделала Роза.

Последняя запись в дневнике появилась 24 января 1945 года, за четыре дня до гибели Розы. Вот эта запись: «Иду, пехота лежит, боятся идти дальше. Идут два штрафника-разведчика. Я пошла с ними, и в результате мы трое первыми заняли следующее имение, и все за нами пошли в атаку и стали гнать по пятам убегающего фрица. Командиры 63 с. д., увидев меня, кричат бойцам: «Вот с этой девушки берите пример, учитесь у неё». Снова ночью марш, сейчас темно, скоро рассвет, сижу у костра и пишу…»

Вообще‑то Розы не должно там быть, то есть на передовой. Известны её уходы в «самоволку наоборот» — она всё время рвалась на передовую, а её за это наказывали, хотя и мягко — всё же не от пуль бежит, а под пули. Снайперов берегли: у них были свои задачи и рисковать такими специалистами командование не хотело да и не имело права. Но жажда боя для Розы была сильнее и страха наказания, и страха смерти.

Вот что она писала 6 декабря 1944 года: «Вы бы знали, на протяжении всей фронтовой жизни не было минуты, когда бы я не жаждала боя, хочу горячего боя, хочу идти вместе с солдатами… Жажду, жажду боя, горячего боя. Всё отдам, и жизнь…»

Прошло совсем немного времени, и она её отдала…

«Я долго берегла синюю косынку из шёлка…»

Впервые дневник Розы я прочитала десять лет назад. С тех пор при виде её фото или упоминании имени испытываю некое смятение. Как будто мы Розе чего‑то недодали. Но ведь не сказать, что её память не чтут. Чтут, особенно на её малой родине, в Устьянском районе. Кстати на сайте Устьянской библиотеки можно найти полную её биографию, а также биографию её семьи. Чтут её память и в Калининградской области, где она похоронена.

И всё же кажется, что личность Розы малоосмысленна. А для этого ведь есть такая уникальная основа — её дневник. Там она живая, со всеми эмоциями — радостями, огорчениями, обидами, разногласиями с подругами. И с желанием встретить настоящую любовь. А как её встретить, если все вокруг погибают? Например, 17 января 1945 года она пишет, что бойцов «из нашего 2‑го батальона осталось 6 из 78». Да и как тут самой выжить?

Читаешь дневник и думаешь — насколько остро она реагировала на всё, что происходило вокруг. Просто обнажённый нерв! Иногда она предвидела события. Например, то, что она получит ранение. Запись об этом она сделала 13 декабря 1944 года: «12‑го меня ранило. Удивительно: видела сон, приснилось, что меня ранят. Потом сижу на позиции за оптикой, вспомнила сон, и мне показалось, как будто я ранена в правое плечо. Не прошло и пяти минут, как пуля фрицевского снайпера попала мне точно в то место, где видела рану… На операции больно было. Кажется, ранение пустяковое — две дырочки, а разрезали — не заживёт и за месяц. Сейчас лежу в госпитале».

Из дневника можно увидеть, что Роза порой плакала. Мужественная, целеустремлённая, но вместе с тем очень чувственная. И её слёзы не проявление слабости, а яркое проявление чувств.

Эта запись была сделана в доме отдыха 17 декабря 1944 года, где она, выражаясь современным языком, проходила реабилитацию после ранения: «Вчера пристал паренёк хороший: «Дай я тебя поцелую, я уже 4 года не целовал девушку», — и так убедительно просил, что я расчувствовалась, и действительно хорошенький какой, не противный, приятно, чёрт с тобой, целуй, только один раз, а сама почти плакала. Почему? Из жалости». Другими словами — из сострадания.

А вот запись, сделанная 12 октября 1944 года: «В 3 часа ночи пошли в атаку, кругом огонь, а я в первых рядах боевых порядков… Светает. Иду. Замёрзла. Где свои, с трёх сторон фрицы. Смотрю: вдалеке часовой, но чей? Подползла по ржи. Смотрю: наши бойцы, боевое охранение, спят усталые в ячейках. Подбегаю к часовому. Спит стоя. Узнала, что батальон Соломатина. Утром пробудились и удивились, как я их нашла.

Команда — занять сопку, я заняла, я в первых рядах. Из-под горы, метрах в 100, вылазят самоходки с десантом. Била живую силу противника. Рядом слева, метрах в 8, раздавило старшего лейтенанта и капитана, и бойцов. У меня заклинение. Села, устранила задержку и снова стреляю.

Танк прямо на меня, метров 10 впереди. Пощупала гранаты, утеряла, пока ползала. Думаю, отползу. Танки идут, мимоходом бросают гранаты с них, огонь всякого рода (пулемёт, автомат, снаряд), восемь подбили, остальные вернулись обратно… Я долго берегла синюю косынку из шёлка как память, утеряла…

Ночью в окружении мы остались с Соломатиным вдвоём. Мне не страшно было умирать, но я заплакала…»

И оказывается, что во время смертельной опасности так важна привязка к жизни, как эта синяя косынка из шёлка…

А случилось так, что Роза проплакала несколько дней подряд. Но сначала хотелось бы вспомнить легендарный фильм «Баллада о солдате» режиссёра Григория Чухрая. Сюжет: солдат, которого играет Владимир Ивашов, едет домой на побывку. Но обстоятельства в дороге складываются так, что он смог только обнять мать и сразу уехал. Обещал вернуться, но погиб. Фильм получил более ста зарубежных призов.

Произведение, которое так взволновало сердца миллионов людей по всему миру, всё же художественное. А у Розы такая же история случилась взаправду: в конце лета 1944 года она получила отпуск. Встретилась с друзьями в Архангельске. Потом поехала в Шангалы. Домой, в Едьму, не успевала. Мама, которой сообщили, что Роза ждёт её в Шангалах, пошла туда пешком. И на встречу у них осталось меньше часа. Роза вспоминала, что потом в поезде всю дорогу на фронт она проплакала.

По воспоминаниям медсестры Екатерины Радькиной, которая принимала раненую Розу Шанину, та держалась мужественно, только просила пить и звала маму…

Родом из коммуны

О Розе написано немало. Часто авторы обыгрывают её привлекательную внешность и имя. И популярны заголовки «Красавица с винтовкой» или «Роза с шипами». На самом деле Розу так назвали не в честь цветка, а революционерки Розы Люксембург.

Отец Розы был героем Первой мировой войны и убеждённым коммунистом. В 1919 году он стал организатором Богдановской коммуны. Работала в коммуне и мама Розы Шаниной — она там пекла хлеб. Впоследствии в семье родилось шестеро детей. Роза тоже родилась в коммуне 3 апреля 1924 года.

Когда ей исполнилось 14 лет, самовольно, то есть без разрешения отца, который не хотел её отпускать из коммуны, отправилась учиться в Архангельск. Но сначала прошла пешком до Коноши 200 километров, чтобы сесть на поезд. Поступила на школьное отделение педучилища. Чтобы платить за обучение, подрабатывала в вечерней группе детского сада.

8 мая 2020 года на сайте САФУ было опубликовано сообщение, что в архиве вуза обнаружили личное дело Розы Шаниной, студентки заочного отделения АЛТИ 1942–1943 учебного года. Согласно этому документу, после окончания педучилища она прошла первый курс на факультете лесоэкспорта. Дальше говорилось, что оцифрованная копия личного дела была передана в Устьянский краеведческий музей.

Задумывалась ли Роза во время войны о будущем? Судя по дневниковым записям, да. В частности, 29 ноября 1944 года она писала, что будущее её не определено, но есть несколько вариантов — это институт, «а если не получится, тогда всецело отдамся воспитанию детей-сирот, такая моя специальность».

У Розы были шансы выжить — например, ей как отличнице предлагали остаться в Подольской центральной женской школе снайперской подготовки, но она предпочла отправиться на фронт. 2 апреля 1944 года сержант Шанина стала командиром отдельного взвода снайперов — девушек 3‑го Белорусского фронта. Затем — участие в боях, постоянный риск, жажда боя и победы.

Роза не дожила до Победы совсем немного, но она о ней знала, вернее, она в ней никогда не сомневалась.

Самый большой архив, связанный с Розой Шаниной, хранился у нашей коллеги Лидии Мельницкой. Весной 1965 года редакция «Северного комсомольца» послала её в командировку в Калининградскую область со специальным заданием: побывать в местах последних боёв Розы Шаниной и постараться найти, где она похоронена. Тогда Лидия Мельницкая отыскала безымянное захоронение в Калининградской области, на берегу речки Лавы, возле посёлка Тельманово, который был раньше имением Рихау. И это место официально признано местом захоронения Розы Шаниной и указывается во всех источниках. (В «Правде Севера» о той командировке Лидия Владимировна Мельницкая рассказывала в статье «Волосы длинные, светлые…» 5 мая 2015 года.)

Но накануне 75‑летия гибели Розы Шаниной в редакцию пришло письмо из Калининградской области от Сергея Буторина, который родился в деревне Едьме. Он писал, что учился в первом классе в здании Богдановской коммуны, где жила Роза. И он провёл большую поисковую работу — в редакцию прислал восемь документов — и уверен, что они подтверждают его правоту: Роза Шанина похоронена не в том месте, которое признано официально. По документам, которые разыскал земляк Розы Шаниной, она покоится в братской могиле в посёлке Черепаново Правдинского района. Публикуя письмо Сергей Буторина в номере «Правды Севера» от 22 января 2020 года под заголовком «Где же похоронена Роза Шанина?», мы обращались к краеведам, историкам с просьбой дать оценку этим сведениям. Но отклика, к сожалению, тогда не нашли. Так что в какой‑то степени вопрос с захоронением Розы Шаниной остаётся открытым. Может, сейчас он заинтересует специалистов?

Конечно, важно знать, где Роза Шанина, легендарная снайпер, кавалер двух орденов Славы, нашла последний приют 80 лет назад. Но ещё важнее живая память о ней. Роза оставила её нам в своём уникальном дневнике. Нам — только достойно беречь…