Арктический старпом Надежда

Мечта, задвинутая в дальний угол

Надежда — наша коллега, она начинала путь в журналистику в «Северном комсомольце», работала в «Правде Севера», в журналах в Санкт-Петербурге и в Москве. Очень талантливый журналист, её публикации — пример журналистики, которой был присущ поиск, ответственность, совестливость. Во время работы в «Северном комсомольце», чтобы написать репортаж из Ширшинского дома-интерната для престарелых, Надежда устроилась работать туда уборщицей. А будучи корреспондентом «Правды Севера», дежурила в реанимации. Были другие публикации, которые мы вспоминаем до сих пор.

Надежда вполне состоялась в профессии, как вдруг приняла решение кардинально изменить свою жизнь. И всё же, когда мы, её коллеги, узнали, что она хочет получить профессию штурмана, а затем стать капитаном, отнеслись к этому решению без малейшего недоверия. Знали, что Надежда — человек очень целеустремлённый, к тому же не боится никакой работы, нагрузок, трудностей, ответственности.

Не единожды предлагала сделать публикацию о ней в «Правде Севера». Было это, когда Надя работала матросом и доставляла грузы на побережье Белого моря, затем, когда она стала штурманом. Но каждый раз она отвечала: «Вот получу диплом капитана, тогда и поговорим». Во время нынешнего приезда в Архангельск Надя сообщила, что теперь она получила диплом капитана. Ей пришлось сдержать слово. И мы с ней поговорили и о том, как она решилась поменять свою жизнь, о её новой профессии и особенностях работы в мужском коллективе.

— Надя, когда ты приняла решение поменять профессию, ты уже работала в столичном издании, могла бы сделать вполне успешную карьеру. И вдруг всё бросаешь…

— Всё же это случилось не вдруг. К тому времени журналистика очень изменилась. А журнальная журналистика, тем более в Москве, — это вообще отдельный тип журналистики, он оказался совсем не мой. Надо было что‑то решать, я понимала, что дальше так не могу.

— Из этой пресловутой «зоны комфорта» ты не выходила, потому что её уже не было?

— Так и получилось. Значит, надо было что‑то менять. И это тоже было непросто — шёл кризисный 2008 год, мне 35 лет, у меня гуманитарное образование, а, если учесть, что ещё и профессия журналиста, то дважды гуманитарное.

Думала, может быть, уже стоит научиться что‑то делать руками? Но что и как? Идей не было. И потом вдруг вспомнила про свою давнюю детскую мечту…

— Всё же недаром говорят, что всё из детства…

— Действительно, в детстве я очень хотела быть моряком, потому что папа был моряком. Потом он работал начальником погрузочного района Бакарица. Но он оставался верен морю, любил море. И часто общался со своими однокурсниками и коллегами. Когда они приходили к нам домой, рассказывали про море, вспоминали разные истории — смешные и грустные. К тому же они многое повидали.

Папа в море ходил с 1970 по 1975 год. Когда судно стояло в порту разгрузки, они могли позволить себе ездить на экскурсии, ходить в музеи, театры. Им эти походы оплачивали через какой‑то культурный фонд. А ещё меня поражало, что они могли определять место судна по звёздам. Мне казалось это чем‑то невероятным — просто космос! И мне бы хотелось этому научиться… Но папа и его друзья сказали, что девочка не может стать моряком. И эта мечта была задвинута в дальний угол.

— Что‑то поменялось в 2008 году?

— Я услышала, что в мореходные училища стали брать девочек-курсантов, увидела репортаж по телевидению, в котором рассказывалось, что в Государственную морскую академию имени адмирала Степана Макарова набрали девочек на судоводительский факультет. Думаю — ну, наверное, время пришло. И я приехала в Архангельск, поступила в наш филиал этой академии. Тут учат до третьего курса, а потом надо ездить на сессии в Санкт-Петербург. Я училась заочно.

«Очень старалась и много работала»

— Надя, ты же сама говоришь, что дважды гуманитарий, а там ведь надо было постигать точные науки…

— Да, я понимала: школа окончена давным-давно, а предстояло изучать высшую математику, химию, физику, электротехнику, начертательную геометрию. И всё же я решилась попробовать, если не получится — значит, не судьба. Но я очень старалась и много работала. Честно сидела за учебниками, писала курсовые, делала контрольные. Делала всё сама. Я уже загорелась мечтой стать штурманом. И как я приду на мостик, если я чего‑то не понимаю?

— Тем более что спрос с тебя особый — без никаких скидок…

— И это я тоже хорошо понимала, поэтому и старалась всё делать очень тщательно. И академию окончила с хорошими оценками. А поскольку я училась заочно, чтобы получить уже рабочий диплом, надо было проходить практику. И я устроилась работать матросом на судах, которые ходили в Арктику и занимались завозом грузов в Ненецкий округ, в Мезень.

— Какие у тебя были обязанности как у матроса?

— Я участвовала в швартовках. Работала как все матросы. Стояла вахту на руле с капитаном. Старалась всему научиться. Отбивала ржавчину с палубных конструкций, красила и драила палубу. Но я была ещё матросом-практикантом, а когда получила свидетельство, стала искать работу матроса. Попала в российскую компанию, которая ходила под иностранным флагом. Мы ходили в Англию, в Шотландию, Ирландию, Германию, Голландию. В общем, по Европе. А отработав контракт, решила устроиться в российскую компанию.

— Что тебя не устраивало в работе «под флагом»?

— Там есть свои особенности, которые, действительно, не устраивают. Но главное — я собиралась стать капитаном и хотела учиться у российских капитанов. И мне удалось устроиться в Мурманское морское пароходство.

— А почему не в наше, Северное?

— Я пыталась, но меня не взяли. Они опасались меня брать, потому что я женщина…

— А в Мурманске не опасались?

— У них уже был опыт на тот счёт — в Мурманском пароходстве капитаном работала Людмила Тибряева…

— Она, действительно, известна как первый в мире арктический капитан, в общей сложности флоту отдала сорок лет, показав тем самым свою надёжность…

— А ещё у них в пароходстве вторым помощником тоже работала женщина, плюс на момент, когда я устраивалась матросом, тоже матросом работала девушка, с которой мы потом вместе сдавали госэкзамены. Сдав экзамены, получила диплом. А поскольку у меня уже был плавательный ценз, сразу же получила и рабочий диплом. И меня взяли третьим помощником на этом же теплоходе.

— Это тебе облегчило работу, ведь судно знакомое?

— Это очень помогло, потому что, будучи матросом, при каждой возможности поднималась на мостик и училась штурманству. Да, и судно я очень хорошо знала.

— А какие у тебя были обязанности как у третьего штурмана?

— Третий штурман — навигационный помощник капитана. Он подготавливает карты к переходу, вносит корректуру, наносит маршрут. Сейчас этот процесс компьютеризирован, но работа такая же — только карта на экране монитора. И, конечно, я стояла ходовые вахты.

— Это ведь очень сложная и ответственная работа…

— Да, очень сложная и очень ответственная. Впрочем, как и любая работа на пароходе. Третьим помощником я отработала один контракт, а потом мне предложили пойти на другой пароход уже вторым помощником. Он отвечает за безопасность на теплоходе, за спасательные средства. Работая в этой должности, я набрала ценз для того, чтобы перейти на следующую ступень. Получила старпомовский диплом, а потом и должность старпома в том же пароходстве. Старпом отвечает за погрузку и выгрузку, а также за палубные работы.

В Мурманском пароходстве я отработала в этой должности один контракт, а потом пароходство, к сожалению, обанкротилось. И мне пришлось уйти оттуда, случилось это в девятнадцатом году. И до двадцатого года я не работала. Я пыталась найти работу, но, возможно, не очень настойчиво. Понимала, что никто не спешит брать на работу женщину.

«Долго сомневались и рискнули»

— В Северное пароходство не обращалась? Вдруг передумали бы…

— Действительно, снова обратилась в Северное морское пароходство, но мне предложили работу, которая не отвечала моему профессиональному уровню. Потом узнала, что это не единственное пароходство в Архангельске, есть ещё Арктическое морское, куда я тоже подала резюме. Они долго сомневались, но потом рискнули. Возможно, помог случай: меня пригласили на собеседование к капитану-наставнику. И в этот момент с одного из судов позвонили и сказали, что заболел ковидом старший помощник. И срочно надо искать замену. А тут я…

Это был теплоход «РЗК Константа». Они должны были идти в Певек, грузились в Архангельске. Меня взяли на подмену и сказали, что о дальнейшей моей работе решат по тому, как зарекомендую себя в этом рейсе.

— Наверное, непросто начинать работу с подмены, тем более что и экипаж тоже был подменный?

— Там была часть людей, которые на этом теплоходе уже работали. Меня очень хорошо встретили. Думаю — какая замечательная компания, какой замечательный пароход! Вместе с боцманом обсуждали, что надо сделать. Потом матросы обнаружили сквозную ржавчину в подпалубном коридоре. Решила залезть и осмотреть её. Все удивились: как это — женщина, и полезет по‑пластунски смотреть какую‑то дыру, куда не все мужики-старпомы ползают. Говорю, что я же должна описать, какой ремонт надо сделать в этом месте. А как я опишу, если сама всё не увижу?

Надела робу, кстати, в робе всё время хожу на пароходе, только когда ходовая вахта, надеваю форму. И я залезла под палубу, мы с боцманом пролезли по всему пароходу, оценили масштаб ремонтных работ, о необходимости которых я сообщила в компанию.

— А сам маршрут в Певек сложный?

— Мы шли по Севморпути, а это был октябрь, шли с ледоколами, везли разнообразный генеральный груз. Помню, когда работала в «Правде Севера», писала о теплоходе «Михаил Сомов», который уходил тогда в полярную экспедицию в Певек. Была предварительная договорённость, что я тоже в неё отправлюсь, а потом не получилось. Я так переживала — как же хотела в этот Певек! И вот мечта сбылась — я в Певеке!

— Да, желания иногда сбываются непредсказуемым образом…

— Я увидела не только Певек, но и знаменитую плавучую атомную электростанцию имени Ломоносова — всю в огнях. Потом на судно вернулся постоянный старпом, зато меня отправили на теплоход «Енисей», где я работаю в должности старпома и сейчас.

— Когда теплоход «Енисей» приходил в Архангельск?

— При мне он приходил дважды — в 2022 году и в прошлом. Но мы швартуемся на Экономии — в городской черте ему мелковато. Мы ходили в основном в арктические рейсы, но были и зарубежные. Я прошла два океана — Ледовитый и Атлантический.

Достаточно одного взгляда

— Надя, хотела спросить, что самое тяжёлое в твоей работе, а потом предположила — видимо, то, что тебе приходится доказывать, что ты можешь работать не хуже, а то и лучше мужчин?

— Самое трудное — преодолевать скепсис по отношению ко мне, притом ежеминутно, ежечасно, ежедневно. Бывало, руки опускались, но я вспомнила, что и у меня есть цель — стать капитаном. Был даже порыв всё бросить, когда ещё работала матросом в Мурманском пароходстве. Это случилось 31 декабря 2013 года, как раз под Новый год, когда я гостила у сестры в Архангельске. Мне позвонили и попросили срочно подменить матроса, который сломал ребро. А судно стояло на Экономии.

Мы накрывали с сестрой праздничный стол, я всё бросаю и приезжаю на пароход. Меня встречает капитан и говорит — дескать, я, конечно, не знаю, зачем вы вообще пришли на флот. И вроде того, что он вынужден меня взять потому, что без матроса судно не выпустят. Он говорил какими‑то намёками, мне было очень обидно это слышать. Тем более что они никого не могли найти на замену, а я всё бросила и пришла по первому зову, несмотря на праздник. Мне очень хотелось развернуться и сказать: «Всего вам доброго!» Наверное, я бы так и сделала, если бы мне было лет двадцать, но у меня уже имелся жизненный, в том числе журналистский опыт, я сдержалась. Снова напомнила себе, что хочу стать штурманом и капитаном. И вот так взять и отступиться от этой цели не могу. И приступила к выполнению своих матросских обязанностей.

— А команда? Всё же мужской коллектив в закрытом пространстве…

— В случае, о котором идёт речь, часть команды меня знала, поэтому никаких вопросов не возникало, а всем остальным было достаточно одного моего взгляда, чтобы всё понять…

«Он боцман — я матрос»

— И всё же будущего мужа ты встретила на теплоходе. И помнится, это была очень красивая история…

— Пожалуй, история красивая — он боцман, я — матрос. И видела, что ему сразу приглянулась. А так как я не рассматривала коллег в качестве потенциальных женихов, сделала вид, что ничего не заметила. Вроде того: я ничего не чувствую, ничего не понимаю — крашу палубу и не трогайте меня. И он не посмел подойти. А потом пришла на другой пароход, а он там снова боцманом. А я к тому времени уже третий помощник. Выяснилось, что на этом пароходе он оказался совершенно случайно. Мы немного общались, но, как обычно, на дистанции. А потом прихожу на третий пароход уже вторым помощником, и он там снова боцманом! И тоже на подмене. Иду по причалу с чемоданом, он стоит у трапа, вызвался мне помочь. И говорит, что, наверное, это судьба.

— Это уж точно судьба, если она столько раз устраивала вам «случайные встречи»…

— А я привыкла жить одна — хочешь пряники ешь, хочешь халву. Сказала ему об этом. А он отвечает: «Давай вместе есть и пряники, и халву…» И десять лет назад мы поженились. Однажды вместе попали на один пароход, но я была вторым помощником, муж мне напрямую не подчинялся. А теперь так получилось, что он ждёт меня на берегу. Важно, что он понимает суть моей работы. Он видел меня, когда я была не облечённой властью — матросом. Видел облечённой властью. Он знает меня как человека, знает, как я выстраиваю взаимоотношения с командой.

Можем и по звёздам…

— А ты привязана к своему «Енисею»? Или сейчас не так важно, на каком судне работать?

— Конечно, сейчас не так, как бывало в советские времена, когда люди на одном пароходе работали всю жизнь. Я тоже ходила на разных судах, но «Енисей» ощущаю как свой дом — мне там всё известно, всё знакомо. Отправляюсь на смену экипажа в конце января и уже невольно жду встречи и с пароходом, и с командой.

— Надя, ты получила диплом капитана. Что это значит? И что надо, чтобы занять капитанское место на мостике?

— Капитания порта, проверив мои знания, пришла к выводу, что я могу занять эту должность А теперь я должна доказать своей компании, что я действительно это могу. Как это можно доказать? Своей безупречной работой старпома.

— Очень хочется верить, что в пароходстве, которое находится в Архангельске, первом российском порту, появится женщина, арктический капитан. А свою надёжность и профессионализм, как видится, ты доказываешь всё время работы на флоте.

— Я тоже верю, что и эта моя мечта сбудется, и я непременно стану капитаном.

— Напоследок хочется задать какой‑то красивый вопрос. Например, сбылась ли ещё одна твоя детская мечта — можешь ли ты ориентироваться по звёздам?

— Могу. Особенно это важно, когда находишься в океане. Я даже дипломную работу писала на эту тему — она касалась навигации и электронных карт. Они удобны и в современных условиях незаменимы. Но вдруг случится непредвиденное — вполне можем выверить курс по звёздам…