Счастье своими руками: северянин из посёлка Светлый 15 лет «разводит» птиц

Не простых — деревянных, щепных. Тысячи его птичек счастья разлетелись за эти годы по всей России. И в каждой — частица северного тепла.

Лес да четыреста озёр вокруг

— А без души, да без старания птица счастья и не получится, — говорит Алексей Прокопьевич. — Не взлетит. Не будет уже той лёгкости.

По рассказам мастера, сам он «счастливым» ремеслом основательно занялся, когда вышел на пенсию и появилось больше свободного времени. И с тех пор, говорит: «Всё стругаю да стругаю. Остановиться не могу».

— Я так‑то всю жизнь к дереву отношение имел, — поясняет Алексей Прокопьевич. — Лес пилил, оператором был. Можно сказать, много лет изучал лесное хозяйство. А сейчас вот, — шутит, — только с птицами и хозяйничаю.

Светлый — посёлок небольшой. Через две речки надо переехать, чтобы в район попасть. Гости да туристы, по словам местных жителей, заглядывают сюда редко.

— Что тут у нас смотреть? Достопримечательностей особых нет, — говорит Алексей Прокопьевич. — Лес да четыреста озёр вокруг. Я в Светлом уже почти сорок лет живу, а родом сам из Устьянского района. Тихо здесь. Особенно зимой. Снег вокруг дома почистил, чем ещё заняться? Пошёл в мастерскую, печку затопил. Сидишь да стругаешь в своё удовольствие.

Мастерская — небольшой домик из бруса во дворе. Шесть на четыре метра. Алексей Порошин рассказывает, что выстроил «отдельный кабинет» специально, чтобы никто творчеству не мешал да «птиц не вспугнул». В мастерской всё необходимое для работы — станок распиловочный, инструменты, в большинстве своём самодельные.

«Пятнашки» и «двенашки»

— У меня сосед был Виктор Гуськов, — рассказывает Алексей Прокопьевич. — Вот он-то и научил меня птиц делать. В Светлом у нас тогда многие пробовали из дерева вырезать. В начале двухтысячных годов почти в каждом дворе мастерили своих птиц счастья. А потом как‑то поутих интерес. Да и с деревом для работы стало сложнее. Доставать, специально заказывать — лишние расходы.

Сегодня, по словам мастера, «птичников» в посёлке почти не осталось. По пальцам пересчитать — одной руки хватит.

— Алексей Прокопьевич, а свою первую птицу счастья помните?

— Конечно, — кивает мастер. — Долго та птичка мне не давалась. Инструменты надо было подгонять. Но чем дольше делаешь, тем лучше получается. И я не отступал. Сразу тогда «двадцаточку» начал резать. А уже потом, когда навыком овладел, то «пятнашки» делать стал, «десяточки», «двенашки» пошли… Самая маленькая моя птичка — пять сантиметров. Самая большая — пятьдесят.

— Птица счастья — это ведь оберег, хранитель домашнего очага, благополучия. Наверное, чтобы создать её, настроение надо какое‑то особое?

– Это так, — соглашается мастер. — Тянет птица к себе. Бывает, ходишь, ходишь: «Нет, надо бы постругать…» Душа просит — такое чувство появляется. А начинаешь делать — время летит незаметно. Удовольствие! Но если с другой стороны посмотреть, я ведь и шлифую тут же, пыли — море. А кому‑то может показаться, что и вовсе нудная работа. Иногда и надоедает. В общем, не каждый за птицу ещё и возьмётся.

Рассказывает, что раньше, когда только начинал вырезать, наблюдал, как Виктор Гуськов своих птиц мастерил, и всё удивлялся — в месяц тот мог по пятьсот да по семьсот птичек сделать.

Под ажурным крылом

— Мне с птицами жена, Анна Викторовна, всегда помогала, — поясняет Алексей Прокопьевич. — Она и сейчас пёрышки обвязывает, чтобы не расходились. Так ловко, как у неё, не получается у меня. Много раз пробовал — не идёт дело. Научиться бы надо, конечно, самому обвязывать… А то жена, — смеётся, — бывает, что и ругается. Надо завязывать, а она не хочет ни в какую! Говорит, что и других дел у неё, без моих птиц, полно. Но поворчит да всё равно помогает. И так все пятнадцать лет — напарница верная. А вот Виктор Гуськов, он всё делал сам. И резал, и вязал. Вот уж не знаю, как и успевал…

У меня сейчас два соседа тоже птиц делают. Утром встанешь рано, смотришь — свет у них горит. Так, думаешь, коллеги уже вышли! Надо и мне идти.

— А вы сколько птиц в месяц делаете?

— Ну теперь, когда с навыком уже, могу за месяц и четыреста сделать. А по первости у меня птичек пятьдесят всего‑то и выходило. Сейчас уже и считаешь быстрее, автоматом. Специальная резьба устанавливается, зажимаешь, двигаешь руками взад-вперёд по ножику — и выходит ровненько. Бывает, конечно, что и сбивается, срезается. Начинаешь собирать — нет, некрасиво. Переделываешь. Расщепление брусков на пластинки, наверное, самая непростая часть.

Надо ведь, чтобы все пёрышки аккуратные вышли, чтобы птичка не просто на нитке висела, а парила в воздухе — это самое интересное. Чем тоньше пёрышки, тем крыло ажурнее. Ну и конечно, многое от дерева зависит.

Я, например, всех птиц своих сейчас из ёлки в основном делаю. А раньше, когда только начинал мастерить, то резал из сосны. Сосна она попроще будет, но темнеет быстро. Её надо всё время прятать.

— Прятать?

— Ну да. В коробку, в пакет, чтобы не темнела. А ёлка лежит себе да лежит нормально. Ну, а из осины так вообще долго хранится.

«Не каждая ёлка годится»

— Получается, что и из старой новогодней ёлки счастье можно выстругать? Сейчас, после новогодних праздников, столько ёлок выбрасывают. А тут бы на счастье пошли…

— Нет, для птицы щепной далеко не каждая ёлка годится, — уточняет Алексей Порошин. — Надо, чтобы и без сучков, и прямоствольная, не сухая, чтобы годовые кольца подходящие были. От этого красота птицы зависит. Мне вот сын на днях дров привёз — ёлки там хорошие были, сыроватые. Чурок сейчас наоткидывал — из них и делаю.

Ну, а сколько из одной ёлки птиц получится? Так сразу и не сказать. Смотря какие птицы и толстая ли ёлка. Если «двадцаточка» да ёлка толстая, то, наверное, прилично выйдет. Из чурки, может, штук пятьдесят.

— И какую птицу сложнее мастерить — большую или маленькую?

— По моему опыту, так «пятнашка» всех лучше делается. Её и заказывают часто. Заказов, вообще, сейчас много. Птицу нашу северную любят. Можно сутками сидеть, не вылезать из мастерской. По всей Архангельской области птички мои точно есть. Недавно вот и в Мурманск партию отправлял, в Вологду, в Самару.

Деревянную птицу, когда в руках держишь… энергетика у неё особая. Хорошая. А если ещё и переработано дерево с добрыми мыслями да мастер душу вложит…

— Говорят, что есть такое поверье: птица счастья в доме живёт один год, а потом её надо сжечь. За это время деревянный оберег вбирает в себя всю плохую энергию. И птица щепная как бы уносит с собой беды, неудачи. И уже следующий год — с новой птицей счастья, с новыми надеждами. Но красоту такую ведь и сжигать жалко…

— Нет, всё правильно. Я тоже сжигаю, — кивает мастер. — Или, допустим, если оборвётся птица дома, упадёт неожиданно — беру и новую делаю. А помогает птица счастья или нет — это, наверное, больше от собственного настроя зависит. От того, как сам чувствуешь и что думаешь. Но, конечно, приятно, когда тёплые отзывы слышишь: «Алексей Прокопьевич, ваша птица счастья в доме появилась — и точно стали мы жить лучше».

«А внуков у меня двадцать шесть»

— А вы сами счастливее стали? Столько лет в руках птицу счастья держите… Помогает она вам?

— Не знаю, стал я счастливее или нет, — смеётся Алексей Прокопьевич, — но птицы счастья у меня, действительно, по всему дому «летают». В каждой комнате по птичке висит, кружится. А добро и благополучие… Денежка нелишняя, конечно. Птичка тут хорошо выручает. Получается, благодаря птицам я и машину купил. Помощницу незаменимую в хозяйстве приобрёл — теперь запросто любой груз могу перевезти. Да и вместительная — всемером ехать можно.

— Семья большая у вас, Алексей Прокопьевич? Сколько детей?

— Большая. Детей двенадцать… Правда, все взрослые уже. А внуков у меня двадцать шесть.

— Ничего себе… Вот, уж, действительно, счастья полный дом! Интересно, а из детей, внуков щепными птицами кто‑нибудь увлекается? Передаёте мастерство?

— Желания делать птиц — такого у них нет. Увлечения совсем другие. Но я не сказал бы, что это меня печалит или расстраивает. Птицы им нравятся. Внуки маленькие с птичками хотя и не играют, но пёрышки рассматривают. А так… Главное ведь, чтобы у человека мечта была, цель, усердие да желание трудиться. Жизнь продолжается. И кто знает, как ещё птица счастья в душе отзовётся…

Гуси-лебеди

— В Светлом у многих ваши птицы есть?

— Не сказал бы так. Для Светлого я почему‑то птиц не даю, больше скамейки мастерю или другие какие‑нибудь поделки. А птиц в Светлом и без моих много. К тому же птичка счастья у меня ещё и не такая, как у всех. Отличается по виду — шея подлиннее, заделка внутрь, а не сверху. Меня тут как‑то в шутку спросили: «У-у-у… Чего они у тебя такие худые?» Я говорю: «Да вроде красивые. Не жалуются, берут». А у местных птиц счастья шеи в основном более толстые.

— Так, может, ваши птицы — это просто лебеди?

— Нет, — мотает головой Алексей Прокопьевич. — Чисто на лебедей они всё‑таки не похожи. А вот гуси… Тут я, пожалуй, соглашусь. Действительно, шеями тоненькими, если присмотреться, чем‑то гусей перелётных напоминают…