Память сердца: Мыс желаний и надежд

Здесь рождалась морская история России.

Вне столь далёкие времена берег Северной Двины ещё не был одет в бетон и гранит, а этой, изображённой на фото памятной стелы «Архангельск-400» не было и в помине. В ту самую пору у меня был приятель Пашка по дворовому прозвищу «Археолог». Он был на пяток лет постарше и учился в столице, а летом на каникулы приезжал к родителям погостить. И всегда брал меня за компанию для поиска случайных находок на крутой берег Двины с таким загадочным и красивым именем «Мыс Пур-Наволок».

История Архангельска была его любимым «коньком» и по этой теме мог говорить не смолкая. К примеру: «Знаешь, что означает Пур-Наволок?» И сам продолжал: «Наволок» — по поморской говоре «возвышенный мыс», а что означает слово «Пур» — к окончательному решению учёные не пришли». Потом написал латинскими буквами на песке «Purgu» и пояснил, что по‑карельски означает: «снежная буря, вьюга, метель». И только одного не мог он понять, почему греческое слово «purpur» («пурпур») означает: красно-фиолетовое вещество для окраски самых дорогих одежд и мантий. Быть может, красные глины на берегу и дали такое название!

Студент беспрестанно сыпал древними фактами, датами, цитатами из летописей, черпая их из каких‑то бездонных глубин. Помню словно былину: »…И вижу этот поросший лесом мыс Пур-Наволок поперёк течения Двины. Тут и случилось настоящее чудо — мыс этот ожил и молвил человеческим голосом, поведал, что за тысячи лет пронеслось пред взором его. Как летом 1419 года, за 165 лет до рождения града Архангельск, на широком просторе Двины предстали четыре дракара — длинных парусно-гребных судна «норманов» с широким прямым парусом и высоко поднятыми носом и кормой. А в них — пятьсот воинственных скандинавов, что зашли Пудожским руслом в дельту реки. Тогда они разорили Николо-Карельскую обитель, деревушки Цигломенку, Курью, Кег-остров, сожгли деревянный Михайло-Архангельский монастырь, лишив жизни многих монахов»…

Павел предположил, будто враги, пришедшие из‑за моря, укрывали свои дракары в узкой протоке подле местечка Одино, что поныне носит имя этого скандинавского бога. И вот финал той истории, почерпнутой из всеми забытых текстов: «Рано радовались варвары той лёгкой победе, — поморы напали на лагерь, порешив до трети врагов, потопили одно из судов и хорошенько повредили второе. «Норманы» в панике ретировались, надолго убрались из Двинской земли, подписав с новгородцами мирный договор в 1423 году». А где в дельте Двины была та давняя битва — пока нерешённый вопрос!

Студент для меня был бесспорный авторитет. Он без тени сомнения утверждал, что «жизнь на двинских берегах началась не четыреста лет назад и даже не в XII веке, когда при новгородцах в основании мыса Пур-Наволок была основана первая на Севере обитель Михаила Архангела. За тысячи лет до того здесь шумел реликтовый лес, а человек в районе мыса Пур-Наволок, по мнению московского студента, появился уже в эпоху верхнего палеолита, чуть ли не 10 000 лет назад. Потом люди постепенно продвигались всё дальше и дальше, осваивая берега и острова студёного Белого моря.

Однажды он показал коллекцию первобытных орудий, найденных у кромки воды мыса Пур-Наволок, на городском пляже и возле яхт-клуба, на берегу, ранее называемом «Борок», потом — «Жабинский наволок», или «Сальный берег». То были различной формы каменные бусы из кремня и песчаника, лощила для шлифовки добытых шкур и даже зуб шерстистого носорога. Видать, из‑за дефицита кремня в этих местах первобытные люди делали скребки даже из гранита. Особо ценен был найденный камень с остатками красной охры, широко использованной для татуировок и в неких обрядах у далёких предков с двинских берегов…

Итак, на склонах мыса Пур-Наволок мы, словно играючи, находили и не столь далёкие древности: ржавые кованые гвозди, пуговицы от мундиров и замшелые медяки с вензелями «Н» и «Е», курительную трубку в виде чёртика с козлиной бородкой. Потом Паша в маске для подводного плавания исследовал дно Двины. Как‑то вынырнул, уверяя, что своими глазами видел якорь в песке и остатки свай старинного причала. А чуть успокоившись, начал рассказ о природных камнях — крупных булыжниках, что в Архангельске были рассыпаны вдоль берега и ближних островов Северной Двины — важных артефактах в истории города. Поведал о всеми забытом вице-адмирале К. И. Крюйсе, которого Пётр I в 1702 году приставил для «наведения порядка в порту».

Его назначение дало городу великую пользу. Первым, чем его поразил град Архангельск, что в самом центре его — в Немецком гостином дворе были пороховые погреба, которые в целях предупреждения большого пожара перевёл на Мосей-остров. На Двине установил навигационные знаки — «лоц-бочки» — по обе стороны фарватера от Мудьюг-острова до порта Архангельск. Обновил мостовую пред Гостиным двором, что возводилась при воеводе Фёдоре Апраксине. Тогда было самое первое благоустройство набережной Северной Двины, «возвели «обруб* на протяжении 107 саженей, по краю настлана мостовая, ограждённая решёткою с береговой стороны». Вице-адмирал К. И. Крюйс укрепил берег Двины, издав указ по порту о порядке сброса балласта: «Все приходящие с моря корабли ставить до выгрузки балласта супротив города, а выгрузку осуществлять на глазах таможенников только в специально отведённых местах».

Корабельщикам и кормщикам предписывалось: «Балластные каменья с кораблей не метать и песок в воду не сыпать, тем самым корабельного ходу и пристани не отнимать. Чтобы каменья и песок вывозили в указанные места, про то докладывать в съезжей избе. За ослушание — самое жестокое наказание».**

…А над нами — напротив Гостиных дворов — на самом верху мыса Пур-Наволок собирался народ. «Наклёвывалось» событие, о котором мы были не в курсе. Паша скомандовал: «Айда наверх! Встанем на деревянный бордюр, что тянется вдоль всей Двины, и всё увидим! Ничего не пропустим!»

Вскарабкались на тот самый бордюр с балясинами, окрашенными серой корабельной краской, и долго ждали проезда важного лица, а приятель не умолкал. Была у него абсолютная память на числа, даты, события — вот он и начал цитировать, что было здесь четыре сотни лет назад на самом краешке берега Двины перед Гостиным двором. На память звучали строки из Писцовой книги воеводы Мирона Андреевича Вельяминова, посланного царём Михаилом Фёдоровичем в 1622 году для описи Двинской земли: «Напротив Гостиных дворов на пригоре — таможенная изба, построенная в лето 1585 года, а под нею 4 амбара, 2 важни, 1 кабак, квасной откуп, баня, 6 полочных мест, 5 харчевых, 3 места бочарных, 2 места сапожных дел мастеров. С тех самых мест таможенные головы собирают оброк в корабельную пристань…»**

Затем он, мысленно перелистнув столетия, с грустью добавил: »…Многих видывал мыс Пур-Наволок — Пётра Великого и Александра I, Михайло Ломоносова и Георгия Седова, Степана Писахова, Бориса Шергина, Александра Грина, Аркадия Гайдара! Но большой-пребольшой вопрос: кого мы увидим сейчас?»

И вдруг неожиданно справа появилась кавалькада мотоциклистов, а затем — чёрная, ярко блистающая на солнце правительственная машина «ЗИМ», а из дверного окна буквально по грудь высунулся приехавший в Архангельск генеральный секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущёв. Мы вместе со всеми кричали: «Ура!!!» А Никита Сергеевич на ходу, заметив двоих мальчишек над ликовавшей толпой, махнул именно нам своей светлой широкополой фетровой шляпой…