Архангельский лютье и его мастеровая скрипка

С подачи сына

– Дмитрий, кто‑то тебя знает как талантливого столяра-мебельщика, для кого‑то ты автор макетов средневековых парусников, а для кого‑то – руководитель мастерской наружной рекламы. Как вдруг получилось, что теперь ты скрипичных дел мастер?

– Это получилось далеко не вдруг. Конкретно эту скрипку я создавал два с половиной года – с апреля 22‑го.

– И с чего же ты начал?

– Мой сын поступил в музыкальную школу по классу скрипки. И когда я увидел инструмент в его руках, когда услышал, какой мощный звук может издавать столь изящный маленький предмет, мне стал интересен этот феномен: а как это сделано? Стал разбираться – и втянулся.

Поиски информации начал, конечно же, в сети. Перелопатил гору литературы, но, как обычно, какие‑то узкоспециализированные знания можно добыть только у экспертов. Первым серьёзным шагом стала поездка в Москву к известному мастеру Дмитрию Тараканову. После знакомства он мне сказал так: «Приезжай, всё покажу и расскажу. У меня дед с Севера, знаю, что таких чудаков у нас там немного». Вместе с ним я три часа чертил мою будущую скрипку. Этот чертёж и положил начало всей этой истории.

Что интересно, как только начал работать в этом направлении, как будто сама судьба стала подталкивать и помогать. Любая дверь, в которую бы я ни постучался, – открывалась. Коллеги и просто сторонние люди предлагали свою безвозмездную помощь. Делились инструментом, материалами, информацией, связями. Говорят, так бывает, когда идёшь верной дорогой. Отдельное спасибо отцу Стефану, настоятелю Архангельского подворья Соловецкого монастыря, и отцу Николаю, настоятелю храма в селе Вознесенье, которые благословили на это дело.

Потом был выбор материала. Это отдельная история. Ведь в качестве сырья используется особая, резонансная ель. Она должна расти в суровом климате, слои её древесины должны быть прямыми и равномерными, чтобы могли хорошо резонировать.

– Значит, наша, северная ель подойдёт?

– Думаю, да, в приморских лесах можно найти подходящую. Вот только после спила она должна быть выдержана в сухом проветриваемом помещении не менее пяти лет, лучше 10–15. В моём случае этого времени не было. Пришлось покупать проверенный, готовый материал. Конечно, каждый мастер, выбрав подходящий кусок дерева, надеется на отсутствие внутренних дефектов. В этот раз мне повезло: древесина заявленной плотности и равномерна по всему объёму. Но вот следующий образец я планирую отвезти на рентген. Хочу быть уверен в его качестве заранее на все сто процентов.

Форма для изготовления скрипки по итальянской технологии

Из опыта Страдивари

– Что было самым сложным?

– Помимо добычи информации – рабочий инструмент. Весь процесс изготовления подразумевает ряд абсолютно нестандартных для столярного дела операций. Именно тут я понял, что несмотря на весь опыт, о древесине я не знал очень и очень многого. Поэтому обычные резаки, стамески, ножи оказались абсолютно непригодны. Ты должен их или изготавливать сам (а это отдельная кропотливая работа!), или покупать у проверенных производителей. И чаще всего из‑за границы, что, конечно, по теперешним временам отдельный квест…

Смотри: вдоль обводов деки идёт линия. Она не нарисована и нужна не для красоты, а для жёсткости материала. Это кленовый ус из трёх слоёв шпона общей толщиной 1,2 миллиметра и высотой три миллиметра. Он должен быть инкрустирован в край деки. Ох, сколько я с ним намучился! Купил три разных парных ножа. И ни один не дал мне приемлемого реза. Обратился к истории создания инструментов, нашёл видео из музея Страдивари. И там на одном из стендов увидел его решение. Оказалось, парный не нужен. Нужно два отдельных, причём особой конструкции. Я – к другу, Артуру Винниченко, в слесарку. Построил чертёж, выточил рукоятки, лезвия, собрал – оно! Режет как надо, ус сел как влитой. Очень благодарен ему за помощь и терпение.

– А секрет лака Страдивари ты тоже узнал?

– С лаком действительно не всё так просто. Да, я выяснил рецептуру, которая, по мнению специалистов, максимально приближена к той, что использовалась тогда. В её составе – натуральная канифоль (я использовал янтарную), живичный скипидар и льняное масло. Этот лак варят на открытом воздухе.

Но почему‑то мало кто говорит о грунтовках, которые использовал Страдивари. Ведь это действительно было прорывом в технологиях, особенно того времени. Его грунтовка проникает вглубь древесины и меняет изнутри её структуру таким образом, что получается композит. В семнадцатом‑то веке! А где тогда брали расходники? Может, в аптеках? Например, алюмокалиевые квасцы. Их тогда использовали в качестве ранозаживляющего средства при бритье. Кстати, в косметологии используют и сейчас. Как выяснилось, в составе грунтовки иногда использовались и они. А всего компонентов этих могут быть десятки.

Или вот клеи. У меня они все органического происхождения. И костный, и рыбный, и мездровый. Их я тоже варил сам. Самый лучший получается из пузыря рыб осетровых пород.

– Но ведь помимо самой скрипки нужен и смычок? Ты его тоже сделал?

– О-о-о, нет, пока нет! (Улыбается.) Создание смычка – отдельная галактика в этом космосе. Считай, второй инструмент. На изготовление самой трости я пока не замахиваюсь, но отремонтировать её или заменить волос могу.

Музыканты высокого уровня говорят, что если смычок хорош – им даже из фабричной скрипки можно «вытащить» звук. Ну а уж если и сама скрипка под стать – вообще волшебно.

– А что не так с фабричными скрипками?

– Да вроде всё хорошо. Просто у них задачи немного другие. Чаще всего они учебные. Ведь никогда не знаешь, понравятся ли ребёнку занятия музыкой, хватит ли у него запала на годы репетиций. А вкладываться сразу в серьёзный аппарат – довольно рискованно. Поточное производство не подразумевает вдумчивого, кропотливого процесса с переделками и доводками. Поэтому и звук у них довольно плоский, чистые ноты без богатых обертонов, которые так любят настоящие ценители скрипичной музыки.

– То есть это их врождённое свойство?

– Вовсе нет. Ради эксперимента я однажды решил довести до ума не просто учебную скрипку, а уже списанную на выброс. Пришлось, конечно, её полностью разобрать и настроить сначала каждую деку в отдельности, а потом всю целиком в сборе. И она запела! Да так, что оценили даже профессионалы. Удивлялись, говорили: вот уж никогда бы не ожидали от этой «простушки» такого звука. Это конечно, не мастеровая скрипка, но уже на порядок лучше того, что было.

Шкаф для ультрафиолетовой сушки. как и большинство инструментов, Дмитрий изготовил сам

Пахарь «минных полей»

– Ты используешь так много разных, казалось бы, не связанных между собой технологий. Как стало возможным пройти по следам гения?

– Томасу Эдисону приписывают фразу «Гений – это один процент вдохновения и девяносто девять процентов пота». И для меня это была, конечно, пахота. Многочасовое напряжение – до рези в глазах. Выехал, как говорится, на морально-волевых.

– Сейчас, оглядываясь назад, зная тогда, сколько понадобится усилий, времени, нервов, средств, – ты бы взялся за эту работу?

– Думаю, без имеющейся сейчас у меня информации – нет. Это большой стресс – ответственность каждого последующего действия. Идёшь как по минному полю – любое неверное движение «запорет» все предыдущие старания. Но движущая сила, которая не давала останавливаться, – осознание того, сколько уже сделано на пути к мечте. Мол, уже столько вложил – неужели зря? И пашешь дальше.

А повторить – почему бы и нет? Тем более что с опытом многие вещи становятся проще.

Дмитрий не спеша полирует корпус скрипки – «младшей сестры» той, что впервые «выступит» публично на верфи поморского судостроения в пятницу, 25 октября в 18:00.

– Смотри, вот я сейчас с тобой разговариваю, а она прямо в руках у меня резонирует, откликается. Мол, запою ещё, вот увидишь!

Я прикладываю руку к гладкой поверхности деки, говорю «раз-раз-раз» и чувствую лёгкую вибрацию. Как живая.

– А когда ты понял, что вот, получилась‑таки настоящая скрипка?

– Не был уверен до самого последнего момента. Ведь для того, чтобы это понять, нужны те, кто вдохнёт в инструмент жизнь. Мастера другого порядка, настоящие музыканты. Для моей скрипки ими стали артисты филармонии Анна Хаванова, Александр Маньковский и Алексей Ефимовский. Удивительно светлые люди, настоящие профессионалы, они были в числе первых, кто на ней сыграл. Когда я услышал – понял, что всё не зря. И это первый результат, который я считаю достойным показа широкой публике.

Есть мнение, что любую новую скрипку нужно «разыграть», интенсивно играя на ней хотя бы месяц. Спасибо Александру Маньковскому, который согласился помочь раскрыть её потенциал.

Музыка любви

– Вокруг скрипичных мастеров и их творений в массовой культуре всегда витает ореол загадочности и метафизики. Ощутил ли ты его, прикоснувшись к древнему искусству?

– Наблюдал дилетантов, с умным лицом несущих откровенную чушь. А так, чтобы кто‑то мне во сне являлся или божественное откровение снисходило – нет. Только физика, математика, геометрия, сопромат, химия… Считаю, что единственное чудо, которое пронизывает весь мир, – это любовь. В скрипке – это гармония между верхней и нижней деками, а корпус лишь даёт нам возможность её услышать.

Я благодарю мою любимую жену Анну – без её веры в меня, терпения и поддержки никакой скрипки бы не вышло.

Ян МАЛЬЦЕВ

Фото Юрия Гнатюка