Память: Судьба Феликса Юдахина

Ответ Владимиру Булатову

Газета «Вечерний Бишкек» сообщила об отъезде из столицы Киргизии члена-корреспондента Академии наук этой республики Феликса Юдахина весьма кратко. Заголовок заметки — «Минус ещё один»: дескать, прощается с нами — жалеть не будем, обойдёмся и без этого русского. Но были люди, которые очень жалели. Например, в академическом институте сейсмологии, который возглавлял Феликс Николаевич.

А род «этого русского» издавна был связан с Тянь-Шанем — его жителями, и горами, и реками, и долинами. Дед Пётр Кузьмич Юдахин основал в Бишкеке первую школу-интернат с обучением на русском языке, собрав туда по аилам смышлёных киргизских ребят, из которых выросла первая «волна» национальной интеллигенции. Дед же создал в Бишкеке институт народного просвещения; пока строилось общежитие, студенты жили в его доме. Николай Петрович, отец, заслужил доброе имя как ирригатор — очень многое сделал для сооружения оросительных систем республики.

Феликс Юдахин в 1957 году с отличием окончил Московский геолого-разведочный институт. Работать захотел в Киргизии, хотя ему на выбор предлагали аспирантуру в Москве, Ленинграде или Киеве. 18 лет трудился в Киргизской геофизической экспедиции — со дня её основания. В 24 года у него уже были служебный кабинет, секретарь и персональная автомашина. Внедряемые им, главным геологом экспедиции, эффективные геофизические методы работы способствовали успешным поискам и выявлению промышленных месторождений золота, олова, ртути, сурьмы, вольфрама.

1975 год — создание Института сейсмологии Киргизской академии наук. Здесь Феликс Юдахин сначала заместитель директора по научной работе, а с 1986 года по октябрь 1993‑го — директор. С огромным интересом изучал Киргизию как природную лабораторию для сейсмолога.

В 1993 году Феликс Николаевич переехал в Архангельск. Что заставило его сделать это? Вот что рассказал он журналисту «Правды Севера» Евгению Салтыкову в 1993 году (интервью опубликовано 22 декабря под названием «Минус ещё один»): «Понял окончательно, что крайности суверенизации приведут только к большой беде. Был издан, например, закон о государственном языке, которым обязывали всё делопроизводство и обучение вести только на киргизском языке. Я же его знаю лишь на бытовом уровне.…Ныне практически все русские директора лучших предприятий заменены представителями местной национальности. Подчас, к сожалению, малокомпетентными людьми. Пришла недобрая весть: в вакансиях на конкурсные выборы в действительные члены АН крупнейшему институту академии — Институту сейсмологии — отказали. Я понял этот прозрачный намёк. Истины ради надо сказать, меня не дал растерзать экстремистам, чиновникам от науки президент Академии наук Киргизии Ильгиз Айтматов, младший брат знаменитого писателя. Но я не стал дожидаться, когда меня освободят от должности, и сам написал заявление президенту об уходе».

Ещё рассказал Юдахин Салтыкову о том, как стали относиться во дворе киргизские дети к его трёхлетней внучке, когда она появлялась в песочнице: тут же отворачивались или уходили. Так родители научили.

А почему именно Архангельск выбрал Феликс Николаевич? Об этом — в интервью, которое он дал журналисту газеты «Архангельск» Анатолию Беднову («Зыбкая твердь земная». 17 сентября 2009 года): «После развала СССР сразу же прекратилось финансирование наших исследований… Денег не хватало даже на фотобумагу… И я отправился в Москву, в президиум Академии наук, к вице-президенту Академии наук Николаю Лавёрову — он меня хорошо знал. Говорю: „Не могу я спокойно смотреть на это разрушение!“» (Н. П. Лавёров в своё время возглавлял Академию наук Киргизии).

Можно было Юдахину поехать на работу в Обнинск или Кисловодск. Но тут возникла тема Севера. Николай Павлович спросил, не отправится ли Феликс Николаевич туда? Собеседник ответил, что надо посоветоваться с женой. «Некогда советоваться. Через два часа приезжает ректор Поморского университета Булатов. Я вас познакомлю. Ему надо дать ответ», — сказал Лавёров.

Потом Булатов и Юдахин гуляли по Нескучному саду и беседовали. «У вас ведь холодно…» — сказал с сожалением Феликс Николаевич. А Владимир Николаевич показал на свои лёгкие туфли: «Я в них всю зиму проходил».

Учёные поладили. Юдахина привлекли самостоятельность в работе и возможность проявить организаторские качества.

Всуе Чернобыль не поминайте

В декабре 1993 года Ф. Н. Юдахина назначили директором Института экологических проблем Севера Уральского отделения Академии наук и избрали исполнительным директором Архангельского объединённого научного центра.

Я тоже брал интервью у Феликса Николаевича, было это в 2000 году. Оно опубликовано в «Правде Севера» 30 марта под названием «Рейтинг Феликса Юдахина». Один из вопросов был таким: «В Киргизии вы занимались прогнозами землетрясений. А в Архангельской области приходится работать над чем‑то совершенно другим?» Собеседник, ставший к тому времени членом-корреспондентом Академии наук Российской Федерации, ответил: «Нет. Продолжаю работать над теми же вопросами сейсмичности и динамики земной коры. Проблемы сейсмичности у нас актуальны. Мы живём не в такой уж спокойной зоне, как может кому‑то казаться. К тому же Архангельская область имеет ряд особо опасных объектов — Центр атомного судостроения с невыгруженными реакторами атомных подводных лодок, хранилище радиоактивных отходов, трубопроводы нефти и газа (последних будет ещё больше, в том числе по морскому дну). Кроме того, идут разговоры о строительстве малых атомных станций. От них, по моему мнению, никуда не уйти. И не надо всуе поминать Чернобыль, тамошняя авария — результат нашего разгильдяйства».

От Юдахина я узнал, в частности, что учёными Института экологических проблем Севера разработаны — на уровне европейских стандартов — методики оценки степени загрязнения сточных вод целлюлозно-бумажных комбинатов; с помощью института повышалась конкурентоспособность целлюлозы. Главное — институт состоялся как академический. В отличие от многих российских институтов, которые были закрыты или объединены, потому что не получили государственную аккредитацию.

Появились в институте новые научные направления — геофизика, геохимия, гидрогеология и другие.

Что касается рейтинга, то Ф. Н. Юдахин был выбран членкором при немалой конкуренции. В результате тайного голосования. В два этапа. Сначала — на Урале, потом — в Москве.

В 2003 году в институте создали сеть цифровых сейсмических станций для обеспечения мониторинга территорий севера Европейской России.

Бывавшие в кабинете Юдахина журналисты (Елена Малышева, к примеру) обращали внимание на книги по философии и истории. «Как я поняла, для Юдахина эти науки в некотором роде смежные с его — геологией, геофизикой, экологией, — и, значит, их тоже следует изучать, чем он и занимается и на работе, и дома», — написала коллега в журнале «Поморская столица», в январском номере за 2003 год.

Феликс Николаевич цитировал историков Николая Карамзина и Василия Ключевского. Например, под рюмку клюковки собственного приготовления.

Создатель научных школ

В Архангельске чтят память Феликса Николаевича Юдахина. В томе «Культура Архангельского Севера» (2012 год) о нём есть обстоятельная — по меркам такого типа изданий — статья. В ней, в частности, говорится, что её персонаж — создатель научных школ «Современная геодинамика горно-складчатых областей и сейсмичность» и «Микросейсмические исследования», что он участвовал в создании и развитии Единой службы сейсмических наблюдений СССР; автор и соавтор около 400 научных работ, в том числе 25 монографий; награждён орденами Почёта и Дружбы; лауреат премии Правительства Российской Федерации.

Нынешним летом в Архангельске и Коношском районе состоялись Третьи Юдахинские чтения. Из Москвы приезжали членкоры и академики.

Помнят Ф. Н. Юдахина кандидаты и доктора наук, которые защитили диссертации под руководством Феликса Николаевича.

Евгений Салтыков интервью с Феликсом Юдахиным закончил следующим абзацем:

«Вот пока и вся история об одной из жертв нынешней „братской стихии“. Но жизнь всё‑таки отучит людей враждовать».

Отучит ли?..