«Нас всего десять на 30‑миллионный город»: уличных художник из Архангельска рассказал о жизни в Китае

Чунцин — самый большой по территории город и в Китае, и в мире, занимает площадь свыше 80 тысяч квадратных километров. Однако значительная часть этой площади приходится на пригородные и сельские районы в его административных границах. Сегодня Чунцин, что в переводе означает «двойная радость», — один из главных культурных и экономических центров Китая.

Фото из личного архива героя публикации

Мартин в этот город из Архангельска переехал около восьми лет назад. Он художник, состоящий в известном в Архангельске объединении «Художник Знает Как». Недавно Мартин стал одним из героев видеосюжета российского блогера, в котором шла речь о городе Чунцине.

Сегодня наш разговор с Мартином о его выборе — и нового места жительства, и жизненного пути.

— Я переехал в Китай по совету своей сестры, — начал свой рассказ Мартин. — Она уже жила здесь и получала образование. Я выпустился из САФУ и решил переехать в Санкт-Петербург. Но в итоге сестра меня убедила попробовать переехать в Китай. Сказала: «Выбьем стипендию, и будешь учиться здесь».

Первые полгода здесь жить мне было достаточно дорого, потому что я был студентом. Я окончил Чунцинский университет, но буквально после выпуска мне сообщили, что пора закрывать визу. А было это в ковидное время, в общем, ситуация сложилась непростая.

В итоге я получил семейную визу. Женился то есть.

— Как с будущей женой познакомился?

— Жену зовут Рейки, мы познакомились, когда пришли вместе рисовать оформление для вечеринки. Она оказалась художником, но обычным, а не уличным. И выяснилось, что она не знает даже, как баллончик в руках держать. Мы договорились встретиться, я хотел показать, как нужно рисовать граффити. Она опоздала на целый час. Для меня это была настоящая катастрофа!

Но всё равно дождался её, мы вместе порисовали 15 минут и разошлись. Так получилось, что с первого раза мы друг другу не понравились. Потом мы как‑то снова случайно встретились на вечеринке и разговорились, стали налаживаться отношения. Но она переехала в другой город, а затем и я в этот город приехал по делам, мы снова встретились — и завертелось. Встречались мы два года и вот, когда я закончил образование, решили пожениться.

— Как тебя восприняли её родственники?

— Свадьба у нас была скромная, потому что проходила во время ковида. Мы всё ещё планируем провести полноценную церемонию, пригласить всех родственников с обеих сторон.

Мне, можно сказать, повезло, родители моей жены — христиане, что в Китае, скорее, исключение. Когда мы общались первый раз, было небольшое напряжение, поскольку они говорили со мной только через жену. Но приняли меня хорошо. Тут стоит сказать, что я выше на три головы всей семьи, плюс я блондин, они считают, что это круто. Поинтересовались моей семьёй — узнали, что люди приличные, творческие, и сказали, мол, делайте что хотите, главное — любовь.

— Как у тебя сейчас с китайским? Продвинулся за восемь лет?

— Язык, действительно, очень сложный, особенно в плане фонетики. Я бы сказал, что кому‑то дано его изучить, кому‑то нет. Мне, наверное, не особо повезло в этом плане. Я не музыкальный человек — мне сложно распознать тона, сложно их произносить. Конечно, меня понимают, я сам понимаю собеседников. С женой я общаюсь тоже на китайском.

— Как тебе китайская еда? Привык к остроте блюд за столько лет?

— В Чунцине вообще самые острые блюда во всём Китае. До переезда в Китай я даже не пробовал перец чили. И достаточно долго привыкал к этой еде. Теперь даже самая острая пища воспринимается нормально.

— Дома тоже преобладают острые китайские блюда?

— Моя жена обожает русскую кухню. Иногда я и сам готовлю — родители присылают заправки для борща, сухие грибы, консервы. Жена любит борщ, оливье, картошку запечённую.

– А что можно сказать о местном темпераменте? Ты в него вписался?

— Я в целом всегда стараюсь ко всему приспособиться и ко всему привыкнуть. В городе 30 миллионов населения. И у местных, действительно, свой темперамент. Здесь люди постоянно едят, с утра до вечера, при этом постоянно едят очень острую пищу. Они очень экспрессивные, можно даже сказать, что кричат, а не разговаривают. К этому тоже надо привыкать. Темп жизни здесь быстрый — огромные развязки на дорогах, пробки, небоскрёбы, гигантские кварталы, разъезды и, конечно, мосты, а их здесь 13 000, в том числе около 800 древних мостов.

— Уличный художник — это твоя основная работа?

— У нас с женой своя студия — она рисует огромные холсты маслом, и ей нужно пространство. Для неё это основной заработок. Она, кстати, достаточно известна в Китае, например, у неё заказывали оформление такие фирмы, как Vans, Converse и другие.

Я работаю в паре с ней, вместе мы называемся «Рейки Мартин». Сложили наши имена Рейки и Мартин и получили такой бренд. Делаем дизайнерские кооперации: Рейки разрабатывает дизайн, а я рисую. Основной же мой заработок — арт-учитель. Я преподаю арт детишкам на английском, то есть они одновременно учат и английский, и учатся рисовать, творить.

— А как находишь клиентов?

— Клиенты находятся в основном через знакомых или через бывших клиентов. Сарафанное радио, в общем. В Китае в принципе всё так работает. Разумеется, мы с женой размещаемся и на онлайн-площадках. Там тоже заказы получаем.

— Как обстоят дела с граффити в Китае?

— Если вернуться к вопросу про работу, то иногда я рисую и муралы или оформляю какие‑то заведения. Допустим, новый бар открывается, и им нужно граффити. Для них это своего рода экзотика — в Китае граффити практически нет. Был у нас один интересный заказ — нам поручили разрисовать граффити целый паркинг в ТЦ в центре города. Чистая импровизация, без эскизов, без подготовки. Площадь была просто огромная — около 500 квадратных метров. Идея в том, что кто угодно мог прийти, что‑то нарисовать, расписаться. В итоге получился очень интересный проект.

— В Архангельске ты был частью команды, и судя по всему, и остался. А есть ли у тебя коллеги по уличному искусству в Китае?

— С этим тут тяжело. На 30‑миллионый город нас примерно десять уличных художников. Причин этому много, в том числе и строгость местных законов. Плюс здесь все хотят зарабатывать на том, чем занимаются, а это не приносит много денег.

— А вам с женой творческая работа даёт возможность заработать на жизнь?

— У нас всё стабильно — на коммуналку, на все дела бытовые хватает и на всё, что нужно.

— Планируешь остаться в Чунцине или куда‑то переехать?

— Я здесь уже закрепился, можно сказать. Но вообще, если бы был хороший вариант с работой, я бы и в Россию вернулся. Тем более, мы открыты для предложений. В идеале, конечно, хотелось бы работать сразу в нескольких странах.

— А в России ты давно был?

— В Архангельске у меня уже никого из родственников не осталось, но периодически бываю в Питере и Москве. На малой родине был года три или четыре назад. Но связь с друзьями и членами «ХЗК» поддерживаю — они приезжали сюда, в Китай, мы вместе рисовали граффити.