В Гостиных дворах прошла лекция о «собойном» северных невест

«Наследницы: сарафаны, платы и другое собойное в сундуках и рассказах» — так называется лекция, которую прочитали Инна Веселова, филолог, фольклорист, антрополог, кандидат филологических наук, и Любовь Голубева, фольклорист, культурный антрополог. Также они являются научными сотрудниками петербургской АНО «Пропповский центр: гуманитарные исследования в области традиционной культуры».

В основу лекции легли результаты исследований, которые проводились сотрудниками центра в Мезенском, Лешуконском и Пинежском районах в 2015–2023 годах. Сама лекция прошла в башне Гостиных дворов, где продолжает работу выставка «Сарафанное радио». И экспонаты этой выставки стали важным фоном для повествования об особом значении собойного, в которое также входили сарафаны.

Наверное, не все знают, что такое «собойное»? Если вслушаться и вдуматься, то можно предположить, что речь идёт о том, что берут с собой. И это так. Но здесь очень много вопросов — кто берёт, почему, куда?

Как пояснили авторы лекции, собойное — это то, что девушка, выходя замуж, брала с собой в будущую семейную жизнь. И это не приданое. Приданым она одаривала родственников мужа и приносила его в новую семью для общего пользования. А собойное оставляла для себя.

Авторы лекции привели в пример диалог с жительницей села Азаполье Мезенского района 1936 года рождения, которая рассказывала о своём собойном. Его предназначение она определила следующим образом: «Да, уж это моё, дак оно уж моё».

Собойное имело большое значение не только для её обладательницы, а и для всего рода. Оно накапливалось всю жизнь, хранилось в сундуках, чемоданах или узлах. В него входили старинные сарафаны, шали, отрезы тканей. И это имущество передавалось от старших родственниц младшим по завещанию при жизни или в качестве даров на помин после смерти владелицы.

Если предметы из собойного были по какой‑то причине утрачены, например при пожаре, или их обменивали на еду во время голода, женщины хранили воспоминание о них и передавали подобно самим вещам. Авторы лекций делают вывод, что рассказывание историй об утраченном собойном — это горевание о разрыве родовых связей и попытка его «заштопать».

При жизни старшие внушали наследницам мысль об ответственности за родовое имущество. И неслучайно устраивали совместное перетряхивание одежды, во время которого делали примерки и рассказывали о каждой собойной вещи.

— Бережное отношение к доставшимся вещам — это поддержание в порядке канала коммуникативной памяти о собственном роде и о локальной истории, — говорит Инна Веселова.

Во время лекции были показаны отрывки интервью с владелицами собойного, а также материалы из архива «Российская повседневность». Этот архив представляет российскую повседневность XX — начала XXI века в самых разных формах — устных рассказах, разговорах «о жизни» и «случаях», в дневниковой прозе и семейных альбомах, фотографиях интерьеров домов и записях пения, цифровых копиях фотографий и детских рисунков. Таким образом каждодневность остаётся для истории. В том числе и о том, какую ценность имело и до сих пор имеет собойное для сохранения рода и его традиций.

После окончания лекции её участники по‑иному посмотрели на выставку сарафанов — возможно, какой‑то из них входил в чьё‑то собойное? На выставке представлены сарафаны ХVII–XIX веков из коллекции «Ткани» Архангельского краеведческого музея. Экспонаты для выставки предоставили Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства и Государственный академический Северный русский народный хор.

Эта выставка вызывает интерес как у жителей Архангельска и области, многие из которых видели сарафаны в сундуках своих бабушек, так и туристов, для которых это открытие ещё одной страницы российской повседневности.