В Архангельском театре кукол состоялся предпоказ премьеры «Аленький цветочек»

Для Архангельского театра кукол они люди новые, «Аленький цветочек» — их дебют на архангельской сцене. И сразу удивили: спектакль отсылает к северным сказкам. Но «Аленький цветочек» — сказка по происхождению не северная.

Пьесу для театра на фольклорном материале, опираясь на сказку Сергея Аксакова, ещё в советские годы написала Ирина Карнаухова. У трёх сестёр есть имена — младшую, добрую и трудолюбивую, зовут Алёнушка, а бездельниц среднюю и старшую — Фиса и Капа. Как обычно, купец в дорогу собирался, спрашивал у дочерей про гостинцы, ну, старшим нужны только наряды, а младшей — цветочек аленький.

Вот тут начинается самое интересное: купец в своих странствиях попал в заколдованный лес, где живёт заколдованное чудище, а в лесу добрым людям чинят всякие препятствия кикиморы болотные, которые к тому же могут оборотиться человеком. Кикиморы в страшных масках крутятся по сцене, как шаманы, театральный дым идёт столбом — словом, даром счастье в руки не даётся, запросто цветочек аленький не получить.

— Почему у нас сказка на сцене северная? — переспросил Денис Соколов, режиссёр спектакля. — Специально. Эстетически мы её делали под Архангельский театр кукол, потому и получилось, что действие происходит на Севере. Шаманство? Я бы сказал — славянские обрядовые отсылки. В спектакле есть мир людей и мир нечистого леса, чистое добро и чистое зло. Нечистый лес не живёт по людским законам, там обитают другие сущности.

К слову, это архангельские артисты предложили такую краску для нечистого леса — шаманско-этническую, из их северной природы это исходит. Я поддержал. Вообще, спектаклем и актёрами я доволен, у меня нет ощущения какой‑то недоделки.

По словам художника спектакля Дениса Токарева, он, работая над спектаклем, вдохновлялся традиционным северным искусством, в частности, ему приглянулось пинежское браное ткачество.

— В спектакле мы отталкиваемся от ткацкого станка как основы мироздания. Режиссёр предложил интересную концепцию: каждый человек, идя по жизни, оставляет следы. У кого‑то они — как узор, у кого‑то — запутанные, сбивчивые.

Я давно присматриваюсь именно к пинежским узорам, которые в старину были связаны с обрядами, мне они нравятся своей сдержанностью, глубоким смыслом, самобытностью. Хотелось, чтобы в спектакле этот пинежский стиль угадывался. Я побывал в детской школе народных ремёсел, посмотрел экспозицию и ткацкий станок, словом, с удовольствием окунулся в северную культуру.

И на концепцию спектакля как‑то всё легло, поскольку цветочек — аленький, традиционные пинежские узоры — красные на белом фоне, так что и по цвету спектакль решён в этом стиле, — заключил Денис Токарев.

Надо сказать, куклы в новом спектакле тоже необычные, похожи на северные куклы-обереги. Первые зрители, к слову, легко «прочитали» северный славянский мотив спектакля и одобрили. Сам режиссёр на это сказал:

— Мы и хотели, чтобы зрители-северяне смотрели сказку про северных же людей…