В Архангельском театре драмы закрыли сезон комедией масок

Кажется, давно не было спектакля, о котором бы зрители отзывались столь диаметрально противоположно. В антракте некоторые уходили, но это вовсе не показатель того, что спектакль удачный-неудачный.

Одно из мнений таково — ожидали увидеть театральную версию известного телефильма «Труффальдино из Бергамо» с Константином Райкиным, а тут все актёры в масках…

Режиссёр Пётр Куртов, с которым мы поговорили о зрительских отзывах, ответил на это так:

— Пьеса изначально была написана Карло Гольдони для комедии масок, или комедии дель арте, итальянского площадного театра XVIII века, где актёры играли в масках. Фильм, на который ссылаются зрители, это не классическое произведение, это интерпретация в рамках заданного в те времена реализма. Мы же показали на сцене то, что, по нашему мнению, закладывалось автором…

Фото: Елена Ирха

Надо сказать, что актёры на сцене вовсе не постоянно играют в масках. Когда у героев вспыхивают истинные чувства, актёры маски снимают. Например, в объяснении любви между Труффальдино и Смеральдиной. Это красивая завораживающая сцена. А когда они кричат друг другу — я тебя больше не люблю! — на их лицах маски, потому что это неправда, они играют с чувствами.

А нельзя ли снять маски совсем? — задаются вопросом зрители.

— Нет, нельзя, — ответил режиссёр. — Мы все и в жизни носим маски, разве нет? Очень многие чувства прячем за масками, свои страхи, какие‑то внутренние раздоры с собой. Если снять маску и честно поговорить с собой, близким человеком? Но нет — страшно. А для актёра, играющего в комедии дель арте, — это способ передать характер роли, да, получается остро, гротескно, выпукло. На то и театр: «Однако время маску надевать. Пусть будет на лице личина, а если строгий взор во мне изъян заметит — я ряженый! Пусть маска и краснеет». Кто‑нибудь хочет поспорить с Шекспиром?..

В финале спектакля актёры снимают маски, показывая, что они разыграли представление для почтеннейшей публики, так что сакральное «не верю!», адресованное реалистическому театру, здесь совершенно не подходит.

Есть ещё одна значительная претензия зрителей, как бы это сказать…

— Да, есть провокационные моменты, — не отрицает режиссёр. — Мне даже говорили, мол, архангельская публика консервативная, ей «не заходит», например, то, как мы представили сцену объяснения между Клариче и переодетой в мужчину Беатриче.

Я считаю, что театр — это откровение, тут скрывать что‑то, как в жизни, не получится. Понимаете, не бывает любви без страдания и страдания без любви. В спектакле Клариче говорит одно, а на деле поступает по‑другому. Многие и в жизни действуют так же, почему бы не посмеяться над этим? Мы же играем спектакль, актёры в масках, и воля зрителей — принимать условия игры или нет. Всё зависит от глаз смотрящего, — заключил режиссёр.

Однако почти все зрители — и те, кого спектакль разочаровал, и те, кто его принял, — отметили, что в спектакле есть просто удачные сцены, игру актёров и интересный образ Труффальдино. Его сыграл Александр Зимин. Актёр, кстати, свободно импровизировал со зрительным залом, как некогда и было принято в традиции дель арте. Спектакль музыкальный, тексты песен — Петра Куртова.