Память сердца: Город ангелов
За тридцать лет этот фестиваль стал точкой притяжения для многих гостей города, туристов, актёров и подарил радостные минуты жителям Архангельска.
Самое время окунуться в историю, нырнуть в глубь веков да раздёрнуть истрепавшийся за столетия сценический занавес! Вот мы с вами в Италии начала XVI века, где родились уличные театры — «комедии масок, или в оригинале сommedia dellʼаrte». Идём с бродячими артистами по пыльным дорогам Италии: от Сиены с её великолепной площадью Колизея к соседней жемчужине — Флоренции, — потом к Пескаре, Модене и городу средневековых небоскрёбов Болонье, далее к Равенне — последнему пристанищу великого Данте. При огромном стечении народа на базарных площадях и во внутренних двориках богатых палаццо уличные актёры импровизировали, играли сценки из жизни, подмеченные день, час, а то и минуту назад. Их языком были пластика, мимика, жесты, акробатика, музыка, буффонада. Герои — портреты из жизни. Кто не знает не от мира сего Арлекино в его костюме из ярких лоскутков?! Вы не помните грустного Пьеро или суетного Панталоне, Дотторе и его проделки с доверчивыми пациентами? Вот где юмор «на грани фола» и хохот, от которого валишься с ног! А вот и выход служанки-красавицы Коломбины. Всеми любимая уличная королева с корзинкой, в которой парочка голубей, завсегда начинала: «Я Коломбина! Вы звали меня? Была на кухне — и я уже здесь!» Всем она нравилась, и все поголовно были в неё влюблены. И кто только за нею не увивался: и хозяин, и слуги, и гости. Ей нет равных в кокетстве и в любовных интрижках, легко организует свидания и кой-кому записочку передаст… Она знала закон того самого времени: «Чтобы жить в мире мужчин, надо уметь вертеться…»
Фото: Николай ЧесноковИ это не нафталинные, пятисотлетней давности типажи, а образы из жизни нашей, из сегодняшнего дня. Они вокруг нас были вчера, будут сегодня и завтра… Они — в эпицентре людского моря на улицах и площадях Архангельска, в ритмах десятков больших барабанов на набережной Двины, летают над городом на воздушных змеях, они живые скульптуры в витрине универмага, факиры на городском пляже, и даже на ходулях жонглируют факелами. Не забыть мне встречу с множеством ангелов у Гостиных дворов… Белые, синие, красные, жёлтые, чёрные — они нежные, трогательные и немного потерянные, будто намаялись, скитаясь по миру, и наконец вернулись в родное гнездо. Ведь Архангельск был, есть и будет родиной всех ангелов мира. Это извечный бренд города, и у каждого из нас в крови: «Архангельск — город ангелов».
Фото: Николай ЧесноковНо что именно в этом месте произошло всего лишь три столетия назад? Многие в суете дел подзабыли, что именно Архангельск — родина уличного театра в России. Летом 1694 года здесь, на широченном причале у Гостиных дворов, сам Пётр Первый давал представление, в котором участвовал и королевский карлик, и специально привезённые московские шуты. У молодого царя была от рождения актёрско-режиссёрская жилка: сначала зычно выкрикивал номера всё более на морскую, поморскую тему. Сам царь был как бы фоном сценического действа, держа в руке немалый макет первого русского парусного корабля, то и дело изображая нешуточное волнение моря. Кстати, именно этот макет Пётр позднее подарит Соловецкой обители. Потом неожиданно объявлял номера, и каждая светская дама из его окружения должна была выдать импровизацию: «Мадам Апраксина — русалка из пучины морской». Далее порядок номеров был таков: «Мадам Голицына — медуза морская», затем «Матушка Лопухина — морская звезда».
Фото: Николай ЧесноковНу что тут поделаешь — царю ведь не выскажешь «не могу». Вот и чудили не по статусу и чинам — все, как умели, изображали жизнь подводного царства. Порою на потеху Архангельску государь терял всякое чувство меры. Верно, то был самый суровый спектакль-импровизация, как ныне говорится, «с эффектом полного погружения». Исторические записи донесли, что Пётр пустил тюленя в один из заливов Двины и приказал всю сотню из приехавшего с ним царёва двора, да во всём‑то своём облачении и париках, лезть в холодную воду и ловить это сильное и ловкое морское животное. Вот это была режиссура! Вот живость ума! Потом, устав от театральных забот, Пётр скидывал свой царский зелёный камзол, одевался совсем по‑простецки, как пришедший из Европы моряк, и, прикрыв лицо широкополой шляпой, продолжал свой моноспектакль в моряцких трактирах Архангельска.
И напоследок услышанная от прежних знатоков история… мол, через десяток лет от второго посещения Петра, а именно 18 июня 1703 года (!) в Архангельске, на земле голландского иноземца, новокрещёного торговца Андрея Андреева (Hendrik Bodifco), по нижнюю сторону каменного немецкого двора, в межах подле двора тоже новокрещёных Саввы Леонтьева и Анны Елизарьевны Ельбиной, впервые «давали комедь». На той премьере были назначенный в 1702 году архангельский воевода Василий Ржевский, все сановитые горожане с жёнами, соломбальцы — строители петровского флота и купцы-толстосумы. На поляне ниже Гостиных дворов поставили то ли «Тартюфа», то ли «Собаку на сене». Прежние историки сомневались, не помнили точно название, а историк Василий Крестинин в XVIII веке утверждал, что за первый в России спектакль с лиц обоего пола брали по гривне с каждого человека.
Для каждого из нас ясно: Архангельск — родимое гнездо всех ангелов мира, но оказалось, ещё и родина уличных театров России. А где же быть столь грандиозному празднику? Это уже история. Это навечно, это уже навсегда!
