Память сердца: Затинная слобода

На фото — праздничный летний денёк, высотка и позабытый фонтан-компас около драмтеатра. Это уже перевёрнутая страничка, которая стала историей!

Аснимок в газете совсем не случаен, ведь именно здесь начинался Архангельск. Это исторический центр города, в грамотах царя Михаила Романова от 1613 года именуемый «Затинная слободка».

Самое время узнать, откуда взялось это старинное слово. Обратимся к толковому словарю: «затин», «затынье» — место за «тыном», оградой, частоколом, за крепостной стеной, где горожане могли спасаться от неприятеля. Для Архангельска это была внутренняя территория острога — частокола с бойницами и шестью башнями в двух этажах, сработанными стрельцами Ивана Грозного, прибывшими сюда из Москвы, со своих казарм на Воробьёвых горах.

Сначала о главном герое сюжета — Василии Крестинине, секретаре муниципалитета Архангельска середины XVIII века. Чиновник тот был не простой, не бездушный служака, а краевед, беззаветно увлечённый историей города. Он всё свободное время посвятил копированию, как тогда говорили — «спискам» древних документов, связанных с основанием города на Двине. В этом был настоящий подвижник, неустанно трудившийся для потомков, и можно смело сказать — спасатель истории, спасатель человеческой памяти. Собрал вокруг таких же неравнодушных горожан, основав первое в России историческое общество. В поисках поддержки и высокого покровительства в этом важнейшем для Архангельска деле в мае 1768 года написал прошение губернатору Егору Головцыну. Вот фрагмент в стилистике той поры: «Милостивый Государь! В 1759 году из четырёх единограждан состоялось ныне умножающееся сообщество, положившее себе законом труд соединёнными силами в истории здешнего города и страны упражняться, собирать факты разных времён, сделанные Двинским Летописцем списки необходимых для критических рассмотрений, разыскать письменные архивные свидетельства, разъясняющие прежнюю историю, чтобы эту историческую коллекцию отправить в Императорскую Академию наук».

Историк-краевед, предчувствуя беду, сообщал губернатору, что канцелярия архива с «лучшими сокровищами древности… пребывает в превеликом непорядке, где сырость не только бумагу, но может и само железо съесть», просил «принять на себя звание попечителя Исторического общества изучения истории Архангельска». Но губернатор Головцын на письмо любителей истории не ответил, почин краеведов не поддержал. И в результате произошло то, что должно было произойти. Из-за ветхости печей случился самый знаменитый пожар 1775 года, уничтоживший бесценные архивы Архангельской губернии…

Но труды Василия Крестинина не были напрасны: переписанные его рукой, а значит, спасённые старинные документы дают нам полное представление о жизни города той давней поры. Пройдёмся по главной Затинной слободке, почувствуем молодой Архангельск, которому всего лишь… 10, 20, 30 лет.

Итак, грамота от августа 1613 года царя Михаила Фёдоровича Романова на Двину воеводе Миките Пушкину. То был ответ на челобитную крестьян Кехотской волости, где нашлись бесценные факты из 1583 года — за год рождения града Архангельска! И снова интонация и орфография той давней поры: «…Блаженные памяти Царь Иван Васильевич (Грозный. — Прим. авт.) велел поставить на Двине город для корабельной пристани, а монастырь занять в город, и которая была монастырская пашенная в полтретьи обежки.** Землю их занять и под город, и под посады, и под гостиные дворы, и под животинный выпуск. А ближайшей памяти царь Фёдор Иванович велел взамен монастырской земли, что взяты под город, дать им земли на оброк в нижней Кехте и речку Смердье с пожнями, да с тех починков по десяти алтын, да с речки по гривне на год положить на монастырь. По сему этими землями монастырю впредь владети». На подлинной грамоте царя Михаила Фёдоровича печать на чёрном воску, а на обороте подпись: дьяк Андрей Иванов.

Да, Иван Грозный был верен себе, и за строками будто слышишь, как тот повелевал: «Земли Михайло-Архангельского монастыря отдать под город! И без разговоров!» Читается крутейший царский характер, власть, воля, нетерпение и приказ: «Именно здесь город-порт надо строить! Немедля!»

А вот ещё более древний документ об учреждении Архангельского посада. По другой царской Фёдора Ивановича государевой грамоте, предписавшей заселить посадскими жителями только что выстроенный острог на Двине, местный воевода князь Василий Звенигородский издал свой внутренний указ, где предписал «к новом городу на проживание с Курострова Нечайку Негодяева; с Ухострова Шиху Антонова; из Емецкого стана Якова Артемьева; с Луды Гришку Заслонова; с Хаврогор Ваську Подносова; с Матигор Иванко Кирьянова; с Лисестрова да Заостровья Парфёнку Афанасьева и Оникея Яковлева; с Мудьюги и Лодьмы Васку Онтуфьева да Антонку Копылова, да Лучку Зеленина; с Ракулы Давыдку Васильева; с Лисестрова и Заостровья Парфёнка Наваликащина и Оникея Починкова с товарищами и льгота им дана с лета 1587 на пять лет, а в те льготные лета дабы дворы себе поставили и огородни. В Новом Холмогороском городе торговати, а корчмного питья и блядни и приехавших лихих людей не держати, никаким воровством не воровати, а с приезжими немцами не дружите, и товаров заморских на встречах не покупати, в государевых делах хитрости не чинити, а как отойдут у них те льготные лета тогды давати с тутошних дворов дань и оброк по книгам».* К сей грамоте князь Василий Андреевич Звенигородский печать свою приложил 12 февраля 1587 года. Вот как явился на свет поимённый список всех самых первых 130 жителей Архангельска!

В этих спасённых Василием Крестининым документах словно в некое увеличительное стекло видишь сквозь время и жизнь людей с их заботами и страстями, старинный монастырь и только что возведённый острог на высоком двинском берегу.

А вот ещё несколько удивительных строк из грамоты от 26 марта 1596 года. Царь Фёдор Иванович явно под диктовку Бориса Годунова впервые озвучил современное название города — Архангельск. Итак: «От нового Архангельского города бил челом соцкой Онтонко Панкратьев, который поведал, что посад имеет дань и оброк со 130 человека жильцов, из них 34 померли, а остальные от податей обнищали, разбрелись розно вверх по Двине и на Вагу про нужду хлеба свою купить. А как те приедут ко двору в новый Архангельский город, то таможенные целовальники имеют с них пошлину с рубля по три деньги, а с рыбы и с соли платят всякие пошлины. Охудали мы, одолжали долгами, что более прожить не мочно…» И далее сама суть царёва решения: «Никаких иных пошлин целовальникам брать не вели, чтобы ничего лишнего не считали, чтобы новый Архангельский город не разгонили, чтоб Архангельский город без жильцов пуст не был!»* Ай да Борис Годунов! Ну просто золотые слова! И Новые Холмогоры первый Архангельском назвал, и заботился, чтобы чиновники город не разорили!

А вот та самая строка о Затинной слободке — самой первой слободке, с которой и начался город Архангельск. В грамоте царя Михаила Фёдоровича на Двину от 1 августа 1613 года читаем: «В прошлом году (пожар 1611 года. — Прим. авт.) сгорели стрелецкая, пушкарская и половина затинной слободы». «Нашу государеву казну пожар тот отнял… Сорок семей Архангельского посада померло и разбрелось, живут по деревням за сто и полтораста вёрст и податей нам не платят, мол их дворы и животы все погорели, оттого и разбрелись розно».*

И среди упомянутых городских слободок — Стрелецкая, издревле находилась меж современными улицами Поморской и Карла Либкнехта. Ближе к Двине здесь построили дома самые удалые стрельцы Смирной и Буянов, имена которых получили улочка Смирная, ныне Театральная, и улица Буянная — знакомая всем Поморская. То были живые герои давней битвы при Холмогорах с лютовавшими на Севере поляко-литовцами. Стрелецкий сотник Юрий Буянов нещадно рубал нападавших своим бердышом, а соцкий Смирной-Чертовский из пищали прострелил колено вражескому командиру Сидорке. Этим обеспечил победный исход ныне забытого всеми сражения. За мною остался рассказ о Пушкарской слободке Архангельска, но об этом как‑нибудь в следующий раз…