Расскажу вам: Голос отца
Чем ближе моя жизнь к закату, тем чаще вспоминаю отца. Не хватает его. Не уткнуться мне в твоё плечо. А как бы хотелось, хоть на чуток, прижаться к тебе и о многом-многом расспросить. Не доверял ты мне, даже уже взрослому. А, может, не хотел смущать мою душу, берёг меня? Тяжело мне, что я тебя не знаю. Мучительно, что уже не узнаю никогда.
По ночам
память приносит из детства обрывочные
рассказы о тебе. От кого я их услышал:
от тебя или от твоих друзей, не помню.
Да это и неважно. Главное, слышу твой
голос. Ты рядом.
А сегодня две истории, которые услышал от отца.
Буханка хлеба
Блокадный
Ленинград 1941 года. Моя артиллерийская
батарея занимала оборону по Октябрьской
железной дороге. Не давали фашистам
пройти в город через мост на реке Тосне.
Запомнил
день – второе декабря. Поехал на склад
за снарядами. Пока загружали машину,
грелся в здании, стоящем у ворот. Там
располагалась комендатура.
К нам зашёл
паренёк. Фамилию его забыл. Звали Алексей.
Худющий – это мало сказано. Скелетный.
Вот такой был этот паренёк. В руках
держал буханку хлеба. Не плакал. Смотрел
на хлеб и говорил: «Мы со склада грузили.
Дядя уехал, а я случайно в снегу на неё
наступил. Мама дома от голода опухла,
умирала. Принёс ей, а она:
– Где взял?
Ответил.
– Отнеси,
– говорит, – скорей отнеси! Того дяденьку
расстреляют: на него подумают, что украл.
Алёша обратился
ко мне:
– Второй
день ищу кому отдать. Вот он, хлеб. Спасите
дяденьку.
– Спасибо,
Алёша! – я встал, хотел его обнять.
Но он сел на
пол и заплакал:
– Мама
умерла.
В Сталинграде
Защищал
Сталинград. Сражался в 62‑й армии
Василия Ивановича Чуйкова. При бомбёжке
контузило. Санитары подобрали и отнесли
на тракторный завод. Положили на
металлический станок в полуразрушенном
цехе. Из ушей и носа текла кровь. День
отлежал. И снова в бой.
И мы разбили
фашистов в Сталинграде. Я видел капитуляцию
фельдмаршала Паулюса. Это он ратовал
за нападение на нашу страну. А тут скис.
Опустошённый выходил из подвала
универмага. Куда только делась офицерская
честь! Не застрелился. Сдался в плен.
Фото из архива Бориса Егорова
