Новая Земля: колыбель для девочки Нины

Глядя на Нину Сергеевну, невольно думаешь — неужели ей 83 года? Дата рождения известна — 1941 год, место рождения — Архангельск.

Красивая, подтянутая… Из-за спины Нины Сергеевны выглядывает белый медведь, правда, это только фотография на стене её московской квартиры. И кругом северные виды. Можно не спрашивать, откуда они, понятное дело — Новая Земля. Туда Нина Сергеевна первый раз попала в 1943 году, в то время ей ещё не исполнилось и двух лет.

Архангельск как спасение

— О начале войны, как вспоминает мама, они с отцом узнали за обеденным столом, — рассказывает Нина Сергеевна. — Моего папу, Сергея Феофановича Житецкого, сразу призвали служить на Северный флот, он попал на подводную лодку.

Нина Сергеевна рассказывает, что её отец изначально не получил военного образования, он окончил мореходку в Ленинграде, работал радистом на судах дальнего плавания, но затем стал военным.

При этом, по словам Нины Сергеевны, отец был человеком очень образованным, что ему очень помогало в жизни и на службе.

— Образование ему сначала давала его мама, которая в 1906 году окончила Смольный институт, — пояснила Нина Сергеевна. — Потом он учился в знаменитой Петришуле, поэтому немецким языком владел как родным, свободно говорил на нескольких языках, включая английский.

Немцы с первых дней войны бомбили Мурманск, стремились его захватить в кратчайшие сроки. Тогда было принято решение об эвакуации женщин и детей из города. Многих отправляли в Архангельск на «попутных» суднах, хотя это было очень опасно. Таким путём в Архангельск попала и мама Нины Сергеевны, которая ожидала рождения ребёнка.

— Я родилась в Архангельске в ноябре 1941 года, — рассказывает Нина Сергеевна. — Но у мамы в городе никого не было из знакомых, она решила поехать в Ярославскую область, куда были эвакуированы из Мурманска её мама и сёстры. Но они жили в селе, мама, человек городской, многого не умела. А ещё она очень скучала по отцу, и, когда узнала, что он направлен служить на Новую Землю, решила предпринять попытку отправиться к нему. Поэтому снова вернулась в Архангельск.

Помог Иван Папанин

— Отец на Новую Землю попал, выполняя приказ адмирала Николая Кузнецова, народного комиссара Военно-морского флота, который был подписан 18 августа 1942 года. Приказ предписывал создать Новоземельскую военно-морскую базу. И отец в 1942 году был назначен на должность заместителя начальника Новоземельской военно-морской базы, — объясняет Нина Сергеевна. — И у мамы созрел дерзкий план — вместе со мной отправиться к нему.

Но, как рассказала Нина Сергеевна, чем больше усилий предпринимала для этого её мама, тем больше понимала, что этот план неосуществим.

— Мама совсем уж отчаялась, понимая, что на Новую Землю нам не попасть, как неожиданно помог случай, — рассказывает Нина Сергеевна. — Однажды она шла по улице в Архангельске, и возле неё остановился автомобиль, а из него вышел Иван Дмитриевич Папанин. Дело в том, что до войны папа работал с ним, Иван Дмитриевич заходил в гости в Мурманске к отцу, был хорошо знаком с мамой. Она очень обрадовалась такой встрече, рассказала о своей беде. Конечно, отправиться на создающуюся военно-морскую базу в Заполярье с ребёнком — это слишком. Но не для Ивана Дмитриевича! Он был человеком широким, тут же взял лист бумаги и написал маме предписание отправиться вместе со мной на Новую Землю. И в июле 1943 года на теплоходе «Унжа» мы туда и прибыли.

Коммунальная землянка с телефоном

Нина Сергеевна рассказывает, что, как и ожидалось, они с мамой поселились в землянке, вернее, их подселили к соседям. Получилась коммунальная землянка.

— Но тогда это никого не смущало, — говорит она. — Все друг другу помогали. Нас с мамой опекали матросы, ведь папы неделями дома не было, а порой нашу землянку так задувало, что матросы выпиливали уплотнившийся от ветра снег, чтобы нас освободить из этого плена.

Нина Сергеевна вспоминает, что в землянке было тепло — мама печку топила углём. Воды не было, но это не проблема — кругом снег, его и растапливали и для приготовления еды, и для хозяйских нужд. А эти нужды очень возросли, когда через год в семье появилось пополнение — сын Игорь.

Но однажды чуть не случилась беда — избежать её помогла сообразительность маленькой Нины.

— Я увидела, как мама выронила уголь, который кидала в печку, а сама упала. Мне было тогда годика четыре. Я поняла, что дело неладное, залезла на стул и подняла телефонную трубку. Когда мне ответили из коммутатора, сказала: «Пришлите нам папу или доктора!» Там быстро вычислили, откуда шёл звонок, сразу прибыли два хирурга — других врачей на Новой Земле в то время не было. Маме становилось всё хуже. Хирурги диагноз поставить не могли, решили резать, полагая, что это может быть аппендицит. Разрезали, посмотрели, а там другая проблема, и весьма серьёзная. Они тут же сделали нужную операцию, которая прошла успешно. Но разрез остался, как от аппендицита. Мне мама говорила: «Имей в виду, что у меня шрам от операции по поводу аппендицита есть, а самой операции по его удалению не было».

Говорю, что, видимо, тогда на Новой Земле служили специалисты самого высокого уровня подготовки.

— Так это и было, — отвечает Нина Сергеевна. — И эта традиция осталась. На Новой Земле я была трижды и знаю, что всегда там работали высочайшие профессионалы и лучшие люди, которых только я встречала в жизни.

И тут я вспомнила, что не спросила про телефон — как он оказался в землянке?!

— У меня папа — связист, — ответила Нина Сергеевна, — странно, если бы у нас не было телефона! Папа оставлял маму с двумя маленькими детьми надолго, если что случится, как она об этом сообщит? И, действительно, случилось, и благодаря тому, что была связь с внешним миром, удалось маме спасти жизнь…

При поддержке президента Новой Земли

Речь идёт о Тыко Вылке, которого так тогда называли.

— Отец с ним работал в одной связке, — говорит Нина Сергеевна. — Илья Константинович, а это имя ему дали при крещении, очень помогал в создании военно-морской базы, понимая, что она необходима для защиты Родины. В частности, военным всё время требовались ездовые собаки, а надёжных и выносливых можно было взять только у ненцев, которые не всегда хотели с ними расставаться.

Нина Сергеевна рассказывает о методах убеждения, которыми пользовался Тыко Вылка.

— Отец рассказывал, как они вместе приезжали в стойбище, — вспоминает Нина Сергеевна. — Илья Константинович собирал всех глав семей и сообщал: «Сейчас три часа говорить буду!» И, действительно, по словам отца, говорил три часа — о том, что происходит на фронте, о том, как важно то, что военные делают на Новой Земле. Потом спрашивал: «Поможем военным — дадим собак?» Если вопрос был встречен молчанием, он снова сообщал: «Три часа говорить буду!» И снова рассказывал о том, как важно помочь военным. Потом следовал тот же вопрос. Обычно после этого главы семей решали дать собак…

Нина Сергеевна также вспомнила забавный случай, правда, это сейчас его можно назвать забавным, а тогда вряд ли. Он произошёл с её отцом сразу по его приезде на Новую Землю.

— Отец рассказывал, что его встречал на собачьей упряжке сын Тыко Вылки Иван, — говорит она. — Отец потом сам будет прекрасно управлять этими упряжками. А тогда не знал ещё, как надо сесть, чтобы не вылететь из них на ходу. А Иван сразу рванул собак вперёд и ни разу не оглянулся — как там пассажир? И отца потерял. Но отец — моряк и, вообще, человек разносторонних знаний. Каким‑то образом по звёздам и другим ориентирам он вышел к штабу. Как он вспоминал, Иван этому не удивился и не обрадовался. Потерялся — значит, потерялся, нашёлся — значит, нашёлся.

Говорим о том, что, видимо, особая суровость климата вырабатывает такую философию — всё, что происходит, принимать как должное. Если не можешь повлиять.

— Они же с четырнадцати лет охотники, — говорит Нина Сергеевна, — а чтобы быть хорошим охотником, нужна сообразительность, выносливость, умение рисковать. А когда ветры задуют, которые мы потом стали называть «варианты», могут унести в тундру взрослого человека и ребёнка. И надо научиться принимать и это…

У Нины Сергеевны хранится документ, подписанный президентом Новой Земли.

— Мы уезжали на Большую землю, — объясняет она, — и мама спохватилась, что у Игоря, который родился на Новой Земле, нет никакого документа. И пошла просить Илью Константиновича выписать его. Она рассказывала, что пришла в дом, в котором он и жил, и работал. Кстати, дом стоял на побережье, но его никогда не задувало снегом — так правильно он был расположен с учётом розы ветров. Мама вспоминала, что Тыко Вылка сидел за столом и ел гольца. Выслушав просьбу, отложил рыбу, вытер руки и взял четвертинку листа бумаги, на которой своей подписью удостоверил, что Игорь родился на Новой Земле. А также он выдал и документ, которым удостоверил, что мама проживала на острове Новая Земля с 8 августа 1943 года по 5 августа 1946 года.

«Земля в иллюминаторе? Я это уже видела!»

Понимаю, что Нина Сергеевна первый раз на Новой Земле была в раннем возрасте. И тогда важны не столько воспоминания, сколько ощущения. Какие у неё остались?

— Расскажу случай, — говорит Нина Сергеевна. — Когда в 1961 году в космос полетел Юрий Гагарин, показали Землю в иллюминаторе. Смотрю и думаю — я ведь её видела!

И она вспомнила, как это произошло.

— Мы с подругой играли горохом и напихали его в нос. Те горошины, которые были сверху, потом вытянули, — продолжает она, — но оказалось, что одна горошина продвинулась глубоко, но её не заметили. А утром, когда матрос принёс нам паёк, в шутку легонько схватил меня за нос. Я заорала от боли, и тут стало понятно, что мне угрожает опасность. Мама схватила меня и понесла в медчасть. К тем же хирургам. Я свисала с маминых рук и видела кромку Земли и солнце, к которому можно дойти. От красоты и величия картины у меня переполнялась душа, я забыла о своих страданиях. Горошину благополучно вытащили. Картина, которую я видела, со временем стёрлась в памяти. А потом вдруг ярко всплыла, когда показали Землю из космоса. Да, у нас там был свой космос.

Но и в этот космос постоянно врывалась война. К берегу прибой приносил разбитые суда, участвовавшие в караванах, которые шли в Мурманск и Архангельск. Иногда там находились люди, которым оказывали помощь. Особенно она понадобилась остаткам повреждённых судов конвоя PQ-17, которые к Новой Земле стали подходить 7 июля 1942 года.

— Те, кто тогда находились на Новой Земле, рассказывали, как корабли и авиация базы оказывали помощь уцелевшим судам, как спасали раненых и находящихся на спасательных шлюпках людей, — говорит Нина Сергеевна. — Когда привели по возможности в порядок оставшиеся суда, 22 июля отправили их в Архангельск, куда они благополучно прибыли 28 июля.

Нина Сергеевна вспоминает, как на берег выбрасывало бочки с едой — с ярдом, это свиное сало, с мукой и другими продуктами — тоже с разбитых судов. Их подбирали, всё, что сохранилось, шло в пищу. А ещё собирали яйца птиц, которые гнездились на Новой Земле — их было невероятное количество. Поэтому голода там не было, хотя пайки были весьма скудные.

Нина Сергеевна рассказывает, что её папа очень переживал за бабушку и дедушку, которые оставались в блокадном Ленинграде, и которым он никак не мог помочь.

— Моя бабушка Нина, в честь которой меня назвали, — грузинская княжна, — рассказывает Нина Сергеевна. — Они с дедом жили в Ленинграде по адресу Мойка, 12. Этот адрес известен — здесь последние годы жизни провёл Александр Сергеевич Пушкин. Уже потом, после войны, когда мы приезжали к бабушке, и я там жила на каникулах, ходила в музей, который был открыт на первом этаже и туда пускали бесплатно. А во дворе стояла песочница, где мы играли. Бабушкина квартира под номером 15 находилась на втором этаже, музею она отошла позже. Я привозила внучку, чтобы показать наше «родовое гнездо», которое стало музеем.

Нина Сергеевна занялась созданием родословной, которая оказалась очень богатой на знаковых в истории страны людей.

— Они все были за Россию, — говорит она. — И каждый на своём месте отдавал ей долг сполна. И наше поколение поступало так же в тех условиях, в которых мы оказывались.

Это уже династия…

Нина Сергеевна на Новую Землю возвращалась дважды. Сначала в 1975 году. Тогда там уже отметили 20‑летие создания ядерного полигона. Она рассказывает, как волновалась, когда подлетали к архипелагу, где прошли её самые ранние годы. Конечно, военный городок было не узнать: появились жилые дома, школа, магазины, Дом офицеров, где она стала работать, по образованию Нина Сергеевна — преподаватель музыкальной школы.

Вернувшись ненадолго на Большую землю, снова прилетела на архипелаг в 1977 году.

— Мой муж, капитан 1-го ранга Виталий Анатольевич Вахрамеев, был непосредственным участником в испытаниях 85 ядерных зарядов в группе передового броска, — рассказывает Нина Сергеевна. — И мне было важно поддерживать его в этой тяжёлой работе.

Нина Сергеевна вспоминает, что муж по роду своей деятельности тесно общался с учёными-ядерщиками. А это легендарные личности. Чаще других на испытания прилетал Виктор Никитович Михайлов, физик-ядерщик, организатор атомной отрасли страны, лауреат Государственной премии.

— Виктор Никитович бывал у нас дома, — рассказывает Нина Сергеевна, — и это общение сохранится в памяти на всю жизнь.

Династию новоземельцев продолжил брат Нины Сергеевны, Игорь, который вместе с женой в ноябре 1986 года прибыли в Белушью Губу работать на телестанцию «Орбита».

— В сентябре 1987 года у них в военном госпитале родился сын Валентин, мой племянник, — говорит Нина Сергеевна. — Это уже представитель третьего поколения новоземельцев нашей семьи.

Всё детство Нины Сергеевны прошло на Севере — после Новой Земли её отец служил в Гремихе и Северо­морске.

— У меня Север ничего не забрал, — говорит Нина Сергеевна, — у меня до сих пор сохранились зубы и густые волосы. Север мне только давал. Главное — он давал мне силы, а они от большой моей любви к нему.

Вот так суровый край стал колыбелью для маленькой Нины, а значит, защитой, которую она, по её словам, чувствует до сих пор. Такая большая взаимная любовь…

Фото Павла Кононова и из архива Нины Вахрамеевой