Спустя 80 лет стало известно место гибели сына Ксении Гемп

Когда я читала в архиве письма Игоря Гемпа родителям из Москвы, где он учился в институте, я уже знала о том, сколько несправедливостей со стороны властей выпало на долю семьи Ксении Петровны, а потом и семьи Гемпов. Однако в письмах Игоря нет и тени сомнения в том, что он готов защищать Родину. Обстановка в стране тогда была тревожная. В письмах 1938 года Игорь писал: «Проводятся военные учения по противовоздушной и химической обороне. … Получил противогаз, с ним и на занятия, и в кино, и везде».

В марте 1940 года сын пишет родителям: «Но ей-ей, если ещё где‑нибудь откроются военные действия — пойду добровольцем».

Игорь мог получить бронь, поскольку страна очень остро нуждалась в специалистах пушного дела. Мягкой валютой страна рассчитывалась за военные поставки. Но Игорь этим не воспользовался.

Тяжело читать фронтовые письма Игоря, так же как и письма его друзей, с которыми он воевал, его подруги Нины Рябенко-Белобородовой. Их Ксения Петровна и Алексей Германович получали ещё долго после гибели Игоря. Несмотря на такое горе, во всех этих письмах нет сетований, патриотизм без пафоса, как данность.

И во время войны, и в послевоенные годы выходило много прекрасных статей о победе над фашизмом, о защите завоеваний социализма, о роли партии, Сталина, о героизме советских солдат. В 50‑е годы ХХ века Ксения Петровна пишет статью «Слово о невозвернувшихся с поля ратного». Эта статья — плач, изложенный в традициях устного народного творчества. В те советские годы необычный стиль статьи позволил Ксении Петровне сказать то сокровенное, хранимое в сердце, о чём в то время говорить было не принято: «В узелочке горсточка отеческой земли и на груди благословение материнское. Заветы эти нерушимы. Они — опора в тяготах, надежда, свет впереди. В котомке заплечной — чистая рубаха, так, на случай. Книжечка заветная там же, она не раз утешит».

И понимали читатели, что это за книжечкая заветная, какую святыню носили на груди ратники, на какой случай рубаха чистая — так издавна старались в чистоте предстать перед Господом. И не надо было объяснять, что стоит за словами «благословение материнское».

«…Но как приходили к дому вести скорбные, запечалился Поморский край. Белая берёза молодая обронила слезу чистую, ива старая горючи слёзы пролила… Застонал, рыдает взводень ярый беломорский…»

В этом плаче и звон печальный литейного колокола, и песня недопетая, память-гореванье молодой жены, и неизбывная гордая печаль матери, отдавшей Родине сокровище своё.

Ксения Петровна сумела, избежав пафосных слов, рассказать об исконном патриотизме русских воинов, суть которого — в исполнении священного долга по защите родной земли, Отечества, Веры.

Эта статья была написана по просьбе солдатских вдов и матерей Поморья. Многие из них, как и она сама, получив страшные известия, не имели возможности проститься с дорогими им людьми по своим обычаям, оплакать миром.

И самой Ксении Петровне не удалось не только проститься с сыном, оплакать миром, но даже узнать точные данные, когда и где он погиб. То, что было написано в извещении о смерти, совсем не совпадало с тем, что писали его друзья, которые пошли с Игорем в последний для него бой. Они указывали другое место и другую дату. Такие извещения в народе называли «черновой». Попытки Ксении Петровны и Алексея Германовича уточнить, найти точные сведения не дали результата.

После создания сайта министерства обороны я тоже пыталась найти сведения о гибели Игоря. На этом сайте опубликованы документы, позволившие проследить весь воинский путь Игоря Гемпа — со дня мобилизации вплоть до описания тех боёв, во время которых он погиб. Но ни в книге памяти посёлка Кузмичи (так указано в извещении о гибели Игоря), ни в списке захороненных фамилии Гемп найти не удалось.

Так случилось, что через книгу «Сказы недосказанные» я познакомилась с Николаем Ивановичем Дроботовым. Он родом с Волгоградской области, отработал много лет в Северном морском пароходстве, вернулся на родину и занимается поисками погибших во время Великой Отечественной войны. Мы с ним стали искать вместе. Николай Иванович совершенно случайно наткнулся на список безвозвратных потерь, где вместо «Гемп Игорь Алексеевич» написано «Геми Фёдор Алексеевич». Под такой фамилией и помещены данные на сайте Министерства обороны РФ. Ксения Петровна указана как его жена и спутан номер дома, вместо «Петроградский, 212» написано «12». Дата смерти указана 22 октября 1942 года. Стало понятно, почему родители не получили точных сведений.

Николай Иванович и его друг, актёр Архангельского драмтеатра Александр Дубинин, который тоже родом с Волгоградчины, много делают для сохранения памяти о погибших воинах. А об Игоре Гемпе они даже сняли клип на месте, где он погиб. Эти люди — настоящие патриоты. Я им очень благодарна. Они передали мне снимки и видеозаписи, которые они сделали на месте боёв, где воевал не только Игорь Гемп, но и мой отец — Николай Георгиевич Блохин — участник Сталинградской битвы.