55 лет назад состоялся легендарный лыжный переход из Нарьян-Мара в Архангельск
«Правда Севера», как и другие СМИ того времени, освещала этот переход, который был важным событием в жизни и Архангельской области, и Ненецкого округа. Организатором похода выступил окружком комсомола, посвящён он был сорокалетию Ненецкого национального округа.
20 февраля 1969 года из Нарьян-Мара вышла команда из шести человек плюс пёс по кличке Ямбо. Им предстояло пройти 1200 километров, путь лежал через Усть-Цильму, Лешуконское, Белощелье, Пинегу, Холмогоры и закончился 30 марта в селе Ломоносово.
Фото предоставлены Виктором ТолкачёвымВ этом походе участвовал Виктор Фёдорович Толкачёв, ныне известный писатель и журналист, долгое время работавший в «Правде Севера», а тогда — корреспондент окружной газеты «Няръяна вындер».
Об этом походе рассказывалось не раз. Более того, Виктор Фёдорович в 1984 году написал книгу «Через снега и годы», в которой подробно рассказал об этом походе. Но со временем событие, которое состоялось более чем полвека назад, оценивается по‑иному, оно действительно становится легендарным. И уникальным — в подлинном понимании этого слова.
И что очень важно, четыре его участника и сегодня здравствуют. И есть возможность узнать подробности того похода. О его особенностях говорим с Виктором Фёдоровичем Толкачёвым, который изначально был его летописцем, а его «ФЭД» запечатлел незабываемые моменты того похода.
Деревянные лыжи и брезентовые куртки
Известно, что успех таких сложных арктических походов во многом зависит от экипировки. Какая же она была у участников похода 55‑летней давности?
Наверное, главное в таком походе — лыжи, они — средство передвижения. Спросила Виктора Фёдоровича, как их подбирали, где покупали. Он ответил, что лыжи купили в магазине в Нарьян-Маре, это были обычные советские деревянные лыжи. В пути они их смазывали, но мазь тоже купили в том же магазине.
— Эти сортавальские лыжи действительно выдержали такой длительный переход, — говорит Виктор Фёдорович. — Они были крепкие, качественные, ни одна не сломалась в походе.
Теперь экипировка. Современные технологии позволяют делать её лёгкой, удобной, выдерживающей весьма низкие температуры. А как тогда могли себя снарядить участники того похода?
По словам Виктора Фёдоровича, достать или купить одежду для похода было негде. Поэтому окружком комсомола приобрёл обычный зелёный брезент, из которого и сшили штормовки с капюшонами, брюки и бахилы, чтобы снег не попадал в ботинки. Эта экипировка оказалась очень удобной: брезент надёжно защищал от ветра, при этом он «дышал», то есть не создавал парникового эффекта. Бахилы берегли ботинки, а в морозы и ноги…
На фотографиях участники похода порой выглядят так, будто вышли на лёгкую прогулку. Их можно увидеть на лыжне в одних свитерах, кстати, очень симпатичных, украшенных ненецким орнаментом. Оказалось, что трикотажные свитера были красные по цвету, тоже закупленные окружкомом комсомола в рыбкоопе. А национальный орнамент вырезали из простыней и вручную пришивали к свитерам дети из ненецкой школы-интерната. Получилось очень красиво и нарядно.
— Есть снимки, где мы идём в одних свитерах, — говорит Виктор Фёдорович, — кажется, что тепло. Но тепло на лыжне, в ходу, да ещё под рюкзаком… А так, бывало, температура воздуха опускалась ниже тридцати градусов…
Фото предоставлены Виктором Толкачёвым«Могли бы спать и в „куропачьем чуме“»…
А ещё оказалось, что в поход не взяли брезентовые палатки… Вернее, сначала взяли, а потом оставили по пути — потому что тяжёлые и, как сказал Виктор Фёдорович, совершенно бесполезные.
Спрашиваю, где собирались ночевать. Хорошо, когда доходили до какого‑то населённого пункта. Но их, особенно в начале пути, было не так много. Как пережить ночь в тайге в свитере и брезентовой куртке в минус тридцать?
Как пояснил Виктор Фёдорович, путешественники рассчитывали ночевать в маленьких избушках связистов, которые оставались стоять вдоль линии связи, даже когда Печорский тракт прекратил своё существование — его «похоронили» авиация и морские перевозки.
Но телеграфная линия, вместе с трактом проложенная в Запечорские слободки ещё до революции заботами архангельского губернатора Александра Энгельгардта (это он в своих заметках впервые использовал выражение «Русский Север»), оставалась жизненно необходимой для жителей огромной территории Ненецкого округа, некоторых районов Архангельской области и Коми АССР вплоть до появления спутниковой связи… Поэтому избушки в тайболе нужны были монтёрам-связистам для обслуживания и защиты проводов от изморози, обледенения на единственной линии связи…
Уточняю у Виктора Фёдоровича — они знали местонахождение этих крошечных избушек?
— Знали, что они есть, — ответил он. — надеялись, что встретятся нам по пути, но где точно — не имели понятия. Первую еле нашли к вечеру, она была полностью занесена снегом, впрочем, как и все остальные. Но такую избушку всё же можно было откопать, протопить печку, обогреться, приготовить еду.
Трудно представить, как шесть человек плюс собака размещались на площади, рассчитанной на двух человек. Но, видимо, это тот случай, когда в тесноте, да не в обиде. В общем, речь шла о выживании. Правда, Виктор Фёдорович так не считает, он сказал, что они при необходимости могли бы и в снегу переночевать, как это умеют делать ненцы и коми — в «куропачьем чуме».
Без подготовки
В лыжную команду входили два ненца, два коми, два русских. Они «делились» на двух коммунистов, двух беспартийных, двух комсомольцев. Здесь всё продумано с идеологической точки зрения и с точки зрения национальной политики. Но учитывалась ли при этом физическая подготовка участников похода и их умение ходить на лыжах? И ещё: как проходила подготовка к этому сложному походу?
— На подготовку у нас не было времени, — ответил Виктор Фёдорович, — к тому же она не особо была нужна. Все участники группы были охотники, на лыжах ходили уверенно, могли преодолевать большие расстояния. Самым неподготовленным оказался я, но знал, что в походе буду выкладываться полностью, чтобы не пришлось делать мне никаких послаблений. И вскоре обрёл форму…
Итак, в команду вошли Вячеслав Корепанов, работник окружкома ВЛКСМ, он же руководитель похода, Николай Витязев, экономист, Алексей Артеев, строитель, Прокопий Явтысый, учитель, Филипп Соболев, авиатехник, Виктор Толкачёв, журналист.
По словам Виктора Фёдоровича, самым могучим и выносливым в группе был Николай Витязев, поэтому он часто прокладывал лыжню, когда шли по целине, но время от времени его меняли и другие участники группы.
Переход в 53 километра
— Итак, вчера мы прошли 53 километра, — прочитал Виктор Фёдорович запись из дневника, который он вёл во время похода. И пояснил, — это я пишу уже в Усть-Кыме…
По его словам, это был самый большой переход. К тому времени группа прошла всю печорскую тайболу за восемь дней. Это 215 километров без людей и без дорог… Он уточнил: знаю ли я, что такое тайбола. И пояснил: это безлюдная тайга и болота, где нет никакого жилья. Печорскую тайболу они прошли, останавливаясь в тех самых «таёжных гостиницах» — крохотных избушках.
Этот «марш-бросок» по снежной лесной целине закончился в Усть-Кыме — в Лешуконском районе… Спросила, как они после него себя чувствовали.
— Мы ночевали в сельском клубе, — ответил Виктор Фёдорович. — Просто упали, радуясь, что оказались в тепле, ведь назавтра нам предстояло здесь же давать концерт…
Меня интересовал вопрос — как выдерживал такие перегрузки «самый неподготовленный» участник похода, каким себя обозначил Виктор Фёдорович?
— У меня был опыт походов, — ответил он. — Я бродяга, ещё из Харькова на Кавказ ходил через снежные перевалы, на лыжах по Карелии и на Ветреный пояс из Онеги. На оленях от Усть-Кары до Воркуты и обратно на собаках через Вайгач… Выносливость у меня была. Но с лыжами на первых порах возникли проблемы — у меня оказалось двухопорное скольжение. Но в походе я научился скользить свободно…
И всё же в группе был один отстающий. Им оказался пёс Ямбо, несмотря на то что был выносливым оленегонным псом. С ним было надёжно и спокойно в тайге. В поход его взял Николай Витязев, как и ружьё с жаканами на зверя…
— Ямбо страдал от того, что у него на лапы налипал снег и образовывались ледяные наросты, — рассказывает Виктор Фёдорович. — Наши ботинки защищали брезентовые бахилы, а у Ямбо такой защиты не было. Он бежал позади нас по уже проложенной лыжне, но всё равно ему было тяжело. Когда мы останавливались на привал, он прежде всего выгрызал вмёрзший в лапы лёд. Но он тоже с честью выдержал этот поход…
Обменяли песни на хлеб
Увидеть участников похода, о которых рассказывали радио и газеты, а где‑то и телевизоры, для жителей сёл и посёлков, через которые они проходили, было важным событием.
— Нас встречали как космонавтов, — вспоминает Виктор Фёдорович. — Мы знали, что можем зайти в любой понравившийся нам дом, и нас там накормят и напоят чаем. Это было радостью да и подспорьем во время похода.
Так, например, было в селе Белощелье на Мезени. По словам Виктора Фёдоровича, после чая они должны были продолжить маршрут, но жители окружили их и уговорили остаться и выступить в школе. А после выступления лыжников сами дали им концерт.
Виктор Фёдорович рассказывал, что там ему удалось записать старинные песни, былины и местные бывальщины… Их потом использовали в своих работах исследователи фольклора.
Спросила, чем они питались, когда останавливались вдали от жилья.
— У нас с собой были крупы, тушёнка, сухари, — рассказывает Виктор Фёдорович. — И, конечно, чай, сухое молоко, шоколад…
Он вспоминает, как в центре печорской тайболы они пришли к ночи на метеостанцию Севгидромета Борковская. Это была большая взаимная радость встречи и общения.
— Мы для троих зимовщиков дали полноценный концерт, — рассказывает Виктор Фёдорович. — Пели под гитару до полуночи, а рано утром, перед выходом группы на лыжню, начальник Кузьма Сауков испёк вкуснейшие хлебы и каждому выдал в дорогу по горячей буханке…
150 невест и свадебные сани
— Кроме ночёвок в сёлах и посёлках, в больших сёлах у нас были днёвки с баней, — рассказывает Виктор Фёдорович. — И мы обязательно выступали в домах культуры с лекцией-концертом перед местными жителями. Всё же наш поход был не просто спортивный, а агитационный. Нам было важно рассказать о Ненецком округе, его жизни, достижениях. И такие концерты, сопровождающиеся вопросами, долгим общением, иногда забирали сил не меньше, чем переходы.
И вспоминает, как в Усть-Цильме Дом культуры был переполнен перед встречей с лыжниками из Нарьян-Мара…
— Прямо на полу сидели мальчишки, а на первом ряду торжественно и важно сидели пожилые усть-цилемки в национальных нарядах. Я пел под гитару, Прокопий Явтысый читал свои стихи, Вячеслав Корепанов рассказывал о жизни округа. У каждого из нас была своя тема, — продолжает Виктор Фёдорович. — А под занавес, под аплодисменты зрителей, одна из женщин преподнесла в дар куклу в ярком усть-цилемском наряде: будет вам кого в походе поздравлять с 8 Марта и чтобы не скучно было… Мы назвали её Дуняшей, она стала участником наших выступлений. В Пинеге прямо во время концерта к сцене подошла бабушка и протянула белые шерстяные носочки: «Ноцью вашей девоцьке связала — теперь не замёрзнет!» В Усть-Кыме к ней присоединился подаренный чёрный медвежонок… Были и другие знаковые подарки. Например, в Холмогорах…
Одним из участников похода был Прокопий Явтысый, которого сейчас мы знаем как известного ненецкого поэта. А в то время он только начинал писать стихи. Первое было опубликовано в «Няръяна вындер» на ненецком языке.
— Когда группа выступала в деревнях на Печоре, к нему подходили девчата за автографами, — рассказывает Виктор Фёдорович, — а у него ещё ни одной книжки не было! И тогда он прямо на лыжне начал писать стихи по‑русски:
По синим сопкам, по отрогам,
Всегда вперёд, всегда вперёд,
Торопится моя дорога,
Стрелой вонзаясь в горизонт!
А в Холмогорах у нас получилось одно из самых ярких выступлений. Возможно, потому, что на него пришли учащиеся зооветтехникума — 150 невест! Им было всё интересно, они проявляли живое участие к нашей лекции-концерту. Прокопий написал стихотворение «Свадебные сани», а я его спел под гитару. В них молодой оленевод изготовляет без единого гвоздя сани, чтобы, украсив их, к невесте ехать; и такие финишные слова:
Говорят, зависит много
От того судьба парней,
Как сготовлена в дорогу
Упряжь свадебных саней.
Конечно, эти строки нашли самый горячий отклик в сердцах невест. Утром они принесли в подарок нарядные сувенирные расписные сани. Они были совсем не похожи на нарты, к которым привык сын оленевода Прокопий, но это не имело значения! Что такое счастье, всем и так понятно. И Явтысый очень дорожил этим подарком…
Поход закончился 30 марта в селе Ломоносово, на родине великого учёного и поэта Михаила Васильевича Ломоносова. В тот день, как выразился Виктор Фёдорович, пала весенняя оттепель. Лыжи как средство передвижения уже не годились. Команда вышла на трассу и в Архангельск отправилась на автобусе.
В обкоме комсомола их встретили приветствия и поздравительные телеграммы из Нарьян-Мара. Но самой главной наградой можно назвать диплом, подписанный Иваном Степановичем Коневым, легендарным маршалом Советского Союза, председателем Центрального штаба Всесоюзного похода комсомольцев и молодёжи по местам революционной, боевой и трудовой славы советского народа. Такой диплом получил каждый участник похода, есть он и у Виктора Фёдоровича Толкачёва.
Фото предоставлены Виктором ТолкачёвымИ сейчас, по прошествии времени, понимаешь, сколь поистине уникальным был тот поход. Дело в том, что его участники не считали его чем‑то особенным, а тем более уникальным — они так жили. Они могли собраться в столь дальнее и опасное путешествие в трикотажных свитерах, брезентовых куртках, без палаток, без специальной подготовки. Но эта подготовка у них уже была — к этому походу их подготовила сама жизнь. И награда от маршала вполне закономерна. Это оценка готовности в любой момент стать туда, где требовалось личное участие каждого. Так тогда жило поколение шестидесятых-семидесятых.
Кстати, через десять лет, в 1979 году, эта команда повторила тысячевёрстный поход, но на этот раз вышли в Нарьян-Мар из Архангельска и отправились на север — чтобы весна не догнала!
Это другая история. Но уникальность этих походов в том, что сейчас их повторить невозможно — на деревянных лыжах, в брезентовых куртках, с готовностью ночевать в снегу. И с готовностью к любому испытанию.
И всё же пример важен!
