Сегодня — день рождения Федора Абрамова

Однако на какой стиль в действительности приходится эта дата — «старый» или «новый»? На первый взгляд вопрос кажется парадоксальным. Возможно ли говорить о «старом» стиле по отношению к 1920 году, в то время как юлианский календарь, по которому столетиями жила Россия, был сменён на григорианский 1 (14) февраля 1918 года? Насколько известно, подробно вопрос этот до сих пор не разбирался, между тем здесь есть о чём рассудить.

Вот запись о крещении будущего писателя в веркольском деревянном храме Николая Чудотворца, построенном на средства Артемиево-Веркольского монастыря, — из метрической книги: «Родился 29 февр<аля>. Крещ<ён>. Мартъ, 1. У гражданина села Верколы Александра Степановича и жены его Степаниды Павловны Абрамовыхъ сынъ Феодоръ. Воспрiемник<ъ> гражданинъ того же села Александръ Фёдоровичъ Белоусовъ».

Хорошо известно, что подготовка к реформе русской орфографии началась задолго до прихода к власти большевиков, хотя получилось так, что соответствующий декрет был подписан только 10 октября 1918 года. При этом «принудительное переучивание тех, кто уже усвоил правила прежнего правописания» не допускалось. Ранее декретом «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» (20 января / 2 февраля 1918 года) строго предписывалось, что отныне «акты гражданского состояния ведутся исключительно гражданской властью, отделами по записи рождений, браков и смерти». В Петрограде первый в стране отдел ЗАГС открылся 1 (14) февраля 1918 года, но по всей стране, вскоре охваченной Гражданской войной, передача ведения соответствующих записей государству, особенно в отдалённых местностях, затянулась вплоть до 1924 года.

Кто именно в 1920 году мог вести метрическую книгу в Верколе по правописанию, упразднённому два года назад? Только священник.

Крестьяне стремились крестить своих новорождённых детей как можно быстрее, и перечисленные исторические факты определённо ведут к заключению, что даты в веркольской метрической книге 1920 года продолжали ставиться по «старому» стилю, потому что православная церковь на «новый» не перешла. Обратимся и к словам самого Фёдора Абрамова. Очень ярко об этом сказано в воспоминаниях под названием «Касьян» (1992 год) бывшего директора совхоза «Пинежский» Аквилона Булыгина: «„Я — Касьян“, — это малознакомое полушутливое слово мне неоднократно приходилось слышать из уст Ф. А. Абрамова. Однажды, видя, что до меня не доходит смысл сказанного, он пояснил: „Касьян — это 29 февраля, день моего рождения. Он бывает раз в четыре года“.

Позднее, обратясь к словарю, я узнал: Касьян — святой. Сердитый, неуживчивый. Народная мудрость гласит: „Касьян на скот — скот дохнет. Касьян на траву — трава сохнет“. Сердит, очевидно, потому, что именинником бывает не ежегодно, а только в високосный год.

Вряд ли к неуживчивым, сердитым можно отнести самого писателя, а вот словесная привязанность к святому тёзке-имениннику Касьяну у него была близкой».

Икона иеромонаха Кассиана Римлянина

Речь идёт о преподобном Кассиане Римлянине, богослове IV–V веков, считающимся одним из столпов монашества. Несмотря на праведность жизни, в русском народном представлении из‑за своей «високосности» он «немилостивый», «грозный», «скупой». В православии же его память действительно приходится на последний день зимы, но «старого» стиля!

Варсонофий, Феоктирист, Касьян…

Очевидно, что в отдалённой Верколе, находящейся более чем в 300 километрах от Архангельска, до которого и в 1943 году (по свидетельству Фёдора Абрамова) добирались семь-восемь дней, перейдя на «новый» стиль в общегражданском употреблении, в быту продолжали придерживаться устоявшегося многовекового уклада. Напомню, что и отец Фёдора Абрамова, Александр Степанович, и мать, Степанида Павловна, происходили из старообрядческих семей. Да и сам писатель в слове на юбилейном вечере в честь своего 60‑летия в Ленинградском доме писателей имени В. В. Маяковского (29 февраля 1980 года) вряд ли случайно произнёс: «Я родился в деревне, в крестьянской, в самой что ни на есть патриархальной семье».

Между прочим, в один день с Кассианом поминаются преподобный Иоанн, наречённый Варсонофием, епископ Дамасский в V веке, и Феоктирист, игумен Пеликитского монастыря на южном побережье Мраморного моря, мученик VIII века. Видимо, по разумению веркольского священника, при таком «выборе» имя Касьян выглядело более предпочтительным.

По русским народным представлениям, Касьян лишён ежегодного праздника за свою заносчивость и отказ помогать людям в беде. На самом деле это не так: в обычные годы память Феоктириста, Варсонофия и Кассиана переносится на 28 февраля опять же «старого» стиля!

Степанида Павловна назвать своего младшего сына Касьяном — из‑за народного мнения об этом имени! — не согласилась. В прежние времена её вряд ли кто б послушал, но теперь на дворе уже третий год происходили решительные перемены: даже казавшийся незыблемым Артемиево-Веркольский монастырь был закрыт новой властью в конце 1919 года.

По свидетельству Людмилы Владимировны Крутиковой-Абрамовой в книге «Жива Россия. Фёдор Абрамов: его книги, прозрения и предостережения» (2002 год), «при крещении священник хотел дать имя будущему писателю по святому дня его рождения — Касьян. Но мать умолила батюшку дать ребёнку не столь редкое имя. Близким именем в святцах оказалось Фёдор, им младенца и нарекли».

По дате ближайший святой с именем Фёдор приходится на 5 марта по «старому» стилю (18 марта по «новому»). В этот день православная церковь празднует обретение мощей благоверных князей Феодора Смоленского и чад его Давида и Константина, ярославских чудотворцев (1463 год). Эта дата, очевидно из росписей, перешла в удостоверение об окончании начальной школы: «Предъявитель сего Абрамов Фёдор Александрович, ученик Веркольской школы 1‑й ступени Архангельской губернии Карпогорского района, родивш<ийся> 18 марта 1920 года, действительно окончил четыре группы Единой трудовой школы 1‑й ступени 4‑летки». Она неверна. Подтверждение — дарственная надпись писателя Константина Коничева, отличавшегося оригинальностью в общении, на его книге «Рассказы-бывальщины» (1967 год): «Фёдора Абрамова поздравляю с днём Ангела! 5–18 марта бывает „князя Фёдора и чад его Давида и Константина“. Мой „Ангел“ в этот же день. Какое совпадение! И у кого? С кем? Ха! Салют! Дядя Костя. 18/III 68 г.» (Коничев родился 13/26 февраля 1904 года).

Как бы то ни было, Фёдор Абрамов впоследствии предпочитал подчёркивать возникшую связь. Например, в письме к Василию Белову (27 февраля 1967 года): «Я ведь Касьян (Фёдором поп за взятку назвал), и хотя в этом году нет у меня дня рождения, но надо маленько отметить. Вот бы и тебе к нам в компанию». Что за «взятка» была — известно из письма Абрамова к его пинежскому другу Михаилу Щербакову (3 февраля 1970 года): «…насчёт дня рождения… Его в этом году не будет. Я — Касьян. И Касьяном мне бы и быть, да матерь моя упросила батюшку поискать что‑нибудь поприличнее и познакомее, „а то будет потом упрёков от парня“. Было это в <19>20 году, и батюшка за горсть соли нашёл поблизости Феодора…»

Чтобы не менять документы

Готовясь к своему 60‑летию, Фёдор Абрамов отметил в письме к Аквилону Булыгину (7 февраля 1980 года): «У меня надвигается Касьян, а потому приглашаю на вечер. Если надумаешь, дай заранее знать: ведь надо заказать гостиницу, а с гостиницей у нас не рай — сам знаешь». Или в телеграмме к Ивану Твардовскому, брату Александра Твардовского (23 февраля 1980 года): «В день Касьяна мне стукнет шестьдесят. Приезжай на вечер. Обнимаю душевно».

Похоже, что со временем точная дата рождения Абрамова спуталась даже у родственников. Отсчитав в «обратную» сторону, совершив ошибку в пересчёте дат, брат Михаил писал Фёдору (22 февраля 1961 года): «Разрешите, дорогой и любезный мой братец и крестник, проздравить (так! — Г. М.) вас с днём рождения 15‑го февраля по старому, а по новому 1‑го марта. Желаю вам всех наилучших успехов в жизни и работе, а самое основное — хорошего и крепкого здоровья на долгие годы жизни».

Разница между «старым» и «новым» стилями для ХХ века составляет 13 дней. Следовательно, 15 февраля по «старому» стилю приходится на 28 февраля по «новому». «Старое» 28 февраля — «новое» 13 марта. В високосные годы пересчёт делается немного иначе: 28 февраля — 12 марта, а 29 февраля — 13 марта…

Скорее всего, однажды Фёдор Абрамов, сопоставив даты, всё‑таки понял, в чём именно заключалась «загвоздка» (документальные свидетельства об этом пока неизвестны), но предпринимать ничего не стал — корректировка двух недель реального значения не имела, зато требовала хлопотной замены документов. Тем более что високосная дата 29 февраля, с которой он жил с рождения, явно более предпочтительна, чем «рядовое» 13 марта. В результате получился как бы «личный миф» известнейшего писателя.

В публичном пространстве дата рождения Фёдора Абрамова 29 февраля утвердилась с выходом первого издания биобиблиографического указателя В. М. Абрамкина и А. Н. Лурье «Писатели Ленинграда» (1964 год), но и в этой книге не обошлось без неточности — здесь в его биографии сказано: «До 1938 года безвыездно жил в родной деревне…» (в реальности — только до ноября 1932 года, когда Фёдор начал учиться в пятом классе Кушкопальской школы).

Итак, стоит ли «сменить» дату рождения Фёдора Абрамова на 13 марта? Как бы красноречиво ни выглядели приведённые факты, это открытый вопрос. История знает немало примеров, когда не только писатели, но и люди, вообще далёкие от творчества, невольно или вынужденно, исходя из каких‑то соображений, меняли не только день, но и год своего рождения. Среди них есть и современники, и предшественники Абрамова. В 1920‑е годы это было не слишком трудно, особенно в случаях утраты подлинных документов о крещении или рождении. После «официального» закрепления в словарях и энциклопедиях изменённые даты надолго становились общепринятыми.

Геннадий МАРТЫНОВ, автор «Летописи жизни и творчества Фёдора Абрамова» (Санкт-Петербург)