Расскажу вам: Поэт

Вечера в гостеприимной квартире Семаковых памятны и сегодня. Здесь охотно собиралась молодёжь «Правды Севера». Приветливая хозяйка Анна Яковлевна потчевала вкусными блюдами. Мы, холостяки, с удовольствием их поглощали, поглядывая на её дочку, белокурую красавицу-хохотушку Ирину.

Её отец, Александр Николаевич, особенно любил «Шаланды, полные кефали…». Мы начинали, а он речитативно подпевал. Морщинки на его лице выпрямлялись, появлялась беззаботная детская улыбка. Он в эти минуты походил на поэта, читающего стихи.

Рисунок Фёдора Ширшова

На работе в «Правде Севера» Семакова знали как умудрённого старца, возглавлявшего отдел промышленности. Авторитет его был непререкаем. Покидал газету лишь однажды. В 1941 году окончил архангельские пулемётные курсы и ушёл на фронт. После демобилизации в 1946 году вернулся в «Правду Севера». Проработал 50 лет…

Зима в тот год выдалась слякотная. Ледянки (зимние лесовозные дороги со сплошным или колейным ледяным покрытием) потекли. Затрещали планы лесозаготовителей. Настроение — паршивое. Редактор бросил почти всех сотрудников на делянки (участки леса, выделенные для вырубки), чтобы поддержать лесорубов словом. В отделе промышленности остался один Семаков. К нему стекалась вся информация. Отсюда уходила она в секретариат редакции. Поражала его работоспособность. Он вычитывал, выправлял присланные материалы со всех концов области. И в каждый номер (а газета выходила шесть раз в неделю) успевал выдавать оперативно свои. Писались они так актуально, будто автор только что приехал с делянки и делился своими впечатлениями.

Мне довелось увидеть, как он готовил в номер корреспонденцию. Поговорив с кем‑то с минуту по телефону, сел за машинку и напечатал двести строк. Их с ходу поставили на первую полосу.

Именно в отделе промышленности выросли известные журналисты Валентин Пригодин, Виктор Климов, Иван Пырх, Евгений Медведюк и другие.

Я тоже побывал в семаковских руках. В ту самую слякотную зиму написал корреспонденцию и принёс Семакову. Он просмотрел и вернул: «Не годится. Перепиши!» Так повторялось семь раз (запомнил на всю жизнь!). На восьмой одобрил. Её как оперативную поставили в номер. Меня похвалили на редакционной летучке…

Порой я слышу задушевный голос Александра Николаевича. Тогда не знал, что мне подпевал один из первых членов Архангельской ассоциации советских писателей. Не знал, что в юности он как поэт получил выговор. Работая в «Правде Севера», не поехал в командировку на делянку, где рубили лес. Заявил: «Такое не вдохновляет поэта».