Сегодня, 3 февраля — день памяти Ксении Петровны Гемп

Сегодня наш разговор с Еленой Корницкой, автором книги «Сказы недосказанные», которая вышла в 2018 году. Елена Николаевна продолжает исследовательскую работу, связанную с жизнью и разноплановой деятельностью Ксении Петровны.

– Елена Николаевна, в предисловии к книге вы пишете, что не были знакомы с Ксенией Петровной. Что же побудило вас написать о ней книгу?

– Меня словно какая‑то невидимая рука вела к этой работе. Ещё когда я собирала материал для книги «О поморах», перечитала книгу «Сказ о Беломорье», подаренную моему отцу, Николаю Георгиевичу Блохину, известному в городе фотографу, Ксенией Петровной с интересной памятной надписью, меня, как теперь говорят, «зацепило». Работа над книгами «Город над Двиной» и «Храмы Архангельска» усилила этот интерес.

Елена Корницкая

В архиве отца я нашла его воспоминания о Ксении Петровне, много её фотографий, сделанных в разное время, и даже небольшую киноплёнку, снятую в её квартире. В воспоминаниях отца речь шла о фотолетописи. Надеясь, что найду новые фотографии, я пошла в областной архив, ознакомилась с фондом семьи Гемп и «зависла» в архиве не на один год. К своему удивлению, там нашла письмо своего отца, которое он передал ей в больницу. Из письма я поняла, что Ксения Петровна планировала написать продолжение своей книги, к которой папа мог дать фотографии. Моя догадка подтвердилась, я обнаружила составленный Ксенией Петровной план книги «Памятные встречи», в которой она планировала рассказать о городе, о его жителях, о полярниках. А самое главное, я поняла, что не всё, что могла бы рассказать Ксения Петровна, можно было опубликовать в советское время. Очень многое о её семье она никому не рассказывала. Именно поэтому я и назвала книгу «Сказы недосказанные». Я решила «досказать» и о её семье, и о том, что значится в плане книги, которую она мечтала написать, но не смогла.

На издание этой книги меня вдохновили Василий Николаевич Матонин и Вера Николаевна Румянцева.

– Елена Николаевна, ваша книга начинается такими строчками: «Нашему старинному городу четыре века. Одно столетие из четырёх в нём прожила Ксения Петровна Гемп…» И это столетие было наполнено такими разнообразными событиями… Как и жизнь самой Ксении Петровны. Наверное, до конца они ещё не осмыслены. Как вы считаете, насколько это удалось вам?

– Насколько это мне удалось — судить читателям. Наверное, что‑то удалось, поскольку книга получила дипломы областного конкурса «Книга года — 2018» в номинациях «Именитые земляки» и «Выбор читателя».

Хотя я лично не была знакома с Ксенией Петровной, но старалась использовать подлинные источники и в каждой главе их указала. В основе книги — архивные документы из фонда семьи Гемпов, воспоминания и статьи людей, лично знавших Ксению Петровну Гемп: моего отца Николая Георгиевича Блохина, архивиста Валентины Александровны Волынской, корреспондента Веры Николаевны Румянцевой, Тамары Фёдоровны Королёвой и Любови Борисовны Бровиной, которая предоставила мне пять тетрадей записей, сделанных на протяжении 13 лет знакомства с Ксенией Петровной, а также другие источники, вызвавшие доверие. Я съездила в Санкт-Петербург, в географическое общество, куда Ксения Гемп передала много открыток, фотографий, в Пушкинский дом, подивилась материалам, подаренным супругами Гемп, увидела их портреты на самом видном месте среди дарителей. Познакомилась с заведующим древлехранилищем Владимиром Павловичем Бударагиным, его письма произвели на меня впечатление ещё в Архангельске.

Татьяна Королева, Елена Корницкая, Любовь Бровина работаю с фотографиями Ксении Гемп

Необыкновенно ценной оказалась информация, полученная от племянника Ксении Петровны, проживающего в Москве, — Олега Алексеевича Сироткина, сына Шурочки, младшей сестры Ксении Петровны, а также подробные воспоминания самой Александры Петровны о семье Минейко, о судьбе всех её сестёр, брата Володи, мамы, Надежды Михайловны, и отца, Петра Герардовича. Очень многое я узнала из писем Ксении Петровны, её мужа Алексея Германовича, сына Игоря, друзей семьи и других людей. Есть даже письма из Китая. Эти пожелтевшие листочки бумаги сохранили многое о судьбе Ксении Петровны, о времени и условиях, в которых проходила жизнь её самой, семьи, города. Меня растрогали её рассуждения о любви, записанные в девичьем дневничке. Невозможно было читать равнодушно записочку её мамы, посланную Надеждой Михайловной из исправдома после ареста.

Я старалась, чтобы читатель узнал не только о достижениях Ксении Петровны Гемп, деловых качествах, но и как о личности, жене, матери.

– Ксения Петровна оставила свой след в разных видах деятельности. И все «перетягивали» её к себе: географы говорили, что она географ, историки — что историк, альгологи — что альголог и так далее. И что же у Ксении Петровны было главным, на ваш взгляд?

– Мне кажется, что главным своим предназначением она считала быть человеком. Думаю, кем бы она ни стала, нашла бы способ быть полезной людям, обществу, стране. Юная Ксения выбрала профессию педагога, в этой ипостаси она, наверное, принесла бы ещё больше пользы. Жаль, что недолго пришлось Ксении работать по призванию. «Возжечь человеческое» — эту миссию, наверное, она считала для себя самой важной. Недаром именно так Ксения Петровна назвала статью о Фёдоре Абрамове.

– О вашей книге я впервые услышала от Веры Николаевны Румянцевой, которая была моим учителем, когда я начинала работать в «Северном комсомольце». Уже когда она не выходила из дома, как‑то поделилась радостью — показала вашу книгу «Храмы Архангельска», а потом рассказала о знакомстве с вами и о том, что собираете материал для книги о Ксении Петровне Гемп. А когда книга вышла, она высоко её оценила за точность в датах и оценках, другими словами, за правдивость. И это очень высокая оценка, ведь Вера Николаевна не просто хорошо знала Ксению Петровну, она часто у неё бывала, много общалась, в общем, они были близки.

– Встреча с Верой Николаевной для меня тоже была очень важной. Она мне сама позвонила как раз по поводу книги «Храмы Архангельска», так мы познакомились. Вера Николаевна знала Ксению Петровну с шестидесятых годов прошлого века, общалась с ней, писала о ней статьи, это пополнило мои знания.

Я благодарна судьбе, что в процессе работы над книгой «Сказы недосказанные» познакомилась с удивительными людьми, которые многое впитали от самой Ксении Петровны. Это Тамара Фёдоровна Королёва, которая работала с Ксенией Петровной и не раз сопровождала её при поездках в Ленинград; Любовь Борисовна Бровина, она 13 лет вела записи во время бесед с Ксенией Петровной; Татьяна Васильевна Титова, начальник отдела госархива, бывшая соседка Ксении Петровны; Нина Александровна Зайцева и Надежда Борисовна Грузьева, познакомившиеся с Гемп через клуб книголюбов. И хотелось бы отметить, что, несмотря на многолетнее знакомство, ни одна из этих женщин не назвала Ксению Петровну своей подругой. Даже слабая, больная, она для них оставалась учителем. Я чувствовала их внутренний поклон этой необыкновенной женщине. А Владимир Павлович Будорагин даже стихи написал по случаю её кончины.

Николай Блохин

– В вашей книге есть фотографии, которые до этого не публиковались. Это фото, сделанные вашим отцом, но не только. Как вам удалось их получить?

– Кроме снимков из архива отца, в книге использованы архивные фотографии из фонда Гемпов, те, которыми со мной поделились «гемпушечки», они вели свой архив, фотографии семьи москвичей Сироткиных и другие. У меня создалось впечатление, что и информация, и фотографии по каким‑то неведомым путям стекается ко мне. Это стоит отдельного рассказа, так же как и то, в каком виде попали они ко мне. Пришлось сканировать и восстанавливать снимки, сделанные сто лет назад.

– Свою книгу вы назвали «Сказы недосказанные» — действительно, Ксения Петровна слишком яркая личность, а со временем открываются новые факты из её жизни и деятельности. Но также со временем рождается и множество легенд, связанных с её именем. Всегда ли это хорошо?

– Легенда — красивое слово. Вот написала Ксения Петровна в воспоминаниях об Александре Грине аккуратную фразу: «Не эти ли шхуны и окрашенные закатным солнцем паруса подсказали ему «Алые паруса»? Он написал их через десять лет в Петрограде». И родилась легенда. Захотелось восстановить беседку, которую она описала, и эта беседка стала легендарной, её называют теперь беседкой Грина. Подобные легенды украшают историю, их нужно сохранять. Я поместила в книгу этот рассказ Ксении Петровны, опубликованный в газете «Правда Севера» в августе 1980 года, чтобы он не затерялся в старых подшивках. Как сказал Степан Писахов: «Которо растрясётся, а которо и до записи дойдёт».

Но многое из того, что написано о Ксении Петровне, вряд ли можно назвать легендами, и плохо, что оно «до записи дошло». Да ещё и растряслось.

Теперь модным стало слово «фейк». Оно звучит мягко и красиво. Его употребляют, чтобы заменить простые русские слова «ложь», «клевета», но не слово «легенда». Фейки, составленные на основании сплетен, доносов, вымыслов, пишут не для сохранения исторической правды, а для того, чтобы, используя громкое имя, поднять свой рейтинг, стать популярным, заработать авторитет в своих кругах.

– Какие самые распространённые заблуждения о деятельности Ксении Петровны вы могли бы назвать?

– Несколько раз мне приходилось слышать, что Ксения Петровна работала на водорослевом комбинате. Она там никогда не работала. Она работала в научно-исследовательском институте, так в её трудовой книжке записано.

Ещё читала я, что Ксения Петровна изобрела пенициллин, который использовали во время войны для лечения раненых в госпиталях. Там же написано, что в Советском Союзе способов получения пенициллина не было. Опыт получения пенициллина в СССР был уже в 1942 году, и Ксения Петровна его изучила. О получении «сырого пенициллина» на стерильной марле она подробно написала в статье «Богатства моря», опубликованной в газете «Северная вахта», где перечислила научных сотрудников лаборатории, рассказала о вкладе кафедры фармакологии Архангельского медицинского института в это дело, забыв указать о своей роли. Это я особо подчеркнула.

Также неверно утверждение, что Ксения Петровна написала много книг. Она сама говорила: «Не считайте меня писателем. Я автор только двух книг («Сказ о Беломорье» и «Каргополь»), главный мой труд — «Анфельция Белого моря». Некоторые считают её автором лоций. Нет, она ещё девочкой переписала старинную лоцию на Беломорье, а когда Пушкинский дом решил её опубликовать, написала предисловие.

Ксения Гемп, фото из ГААО

– Вы сказали, что Ксения Петровна, которая прожила длинную жизнь, всегда чувствовала нерв времени, откликалась на его запросы. Можно предположить, что могло б стать её главной заботой в нынешнее время?

– Да, оглядывая жизненный путь Ксении Петровны, можно заметить, что она постоянно отвечала на вызовы времени, в котором жила. Всегда спасала, защищала те ценности, которые могли быть утраченными. Разрушали церкви — она спасала книги, документы и другие артефакты, связанные с религией.

Когда в 20‑е годы «пролеткультовцы» грозились «сбросить Пушкина с корабля современности», они с мужем Алексеем Германовичем стали устраивать Пушкинские вечера.

В 80‑е годы в стране пытались воспитать строителя коммунизма, у которого адрес «не дом и не улица», а Советский Союз, и вырисовывался чуть ли новый генотип — советский человек, Ксения Петровна написала книгу «Сказ о Беломорье», где постаралась сохранить те традиции, особенности жизни поморов — ценности, которыми обогатили нас прошлые поколения, что нарабатывалось столетиями.

Настали 90‑е годы. Много было разговоров о задержке выплаты зарплат, пенсий, о помощи Запада. В газетах писали о том, что людей не могут обеспечить продуктами даже по талонам, об отсутствии мыла, колбасы, о выживании. На фоне общей паники Ксения Петровна пишет статью «Чем богаты?», называет поморский край «Незамутнённым кладезем культуры». Она спасает культуру, настоящую, не гламурную, на которую пошла мода. Её тревожит, что может растеряться истинное богатство русского народа. Даёт совет: «России надо прежде всего успокоиться и трудиться, как делал это помор».

Думаю, что и в наши дни Ксения Петровна посоветовала бы современникам прочитать старинный поморский наказ, который она записала и опубликовала в своей книге:

«Затепли свечу воску ярого,

Вспомяни жизнь земную покинувших,

След-завет нам оставивших.

То завет прародительский,

Мудрость вековечная, изначальная –

Послужи Родине трудом ратным,

Потрудись на путях её, на Земле,

Озари её светом разума,

Возвеличь её сердцем добрым,

Оставь ей потомков рачительных,

Воспой её словом верным,

Принесёшь ей радость мира и созидания.

Это Родине — благодарность твоя».

Беседовала Светлана ЛОЙЧЕНКО

Фото из архива Елены Корницкой