Мать ребёнка-инвалида из Котласа планирует стать его законным опекуном по наступлению совершеннолетия

Котлашанину Глебу Истомину следующим летом исполнится восемнадцать. Официально Глеб станет совершеннолетним, взрослым. Неофициально — для своих родителей — так и останется ребёнком.

Больше «не ребёнок»

У Глеба тяжёлые и множественные нарушения развития, паллиативный статус. Самостоятельно ходить, сидеть, держать ложку Глеб не может. Все эти семнадцать с половиной лет родители носят сына на руках.

Фото: семья Истоминых

Инвалидность Глеб получил из‑за врачебной ошибки. В 2008 году его мама, Ирина Истомина, смогла доказать этот факт в суде. Теперь, когда близится совершеннолетие Глеба, Ирине также в суде предстоит доказать, что она имеет право стать его матерью-опекуном. И предстоит пройти через длительную и сложную процедуру признания сына недееспособным, чтобы иметь возможность и дальше отстаивать его интересы. Дата судебного заседания уже назначена — 30 января.

— Когда ребёнку-инвалиду исполняется восемнадцать, то меняется всё, — говорит Ирина Истомина. (Напомним, мама Глеба возглавляет в Котласе родительское интернет-сообщество — группу помощи детям с поражениями центральной нервной системы «Особый ребёнок», о которой «Правда Севера» рассказывала неоднократно.) — Поддержки становится намного меньше, пропадает целый ряд льгот. Ведь теперь это «не ребёнок». Хотя состояние здоровья, как правило, не улучшается. И «не ребёнок» также продолжает нуждаться в постоянной помощи. Проблемы семьи остаются прежними или усугубляются.

В Архангельской области судебно-медицинская экспертиза, которая должна подтвердить, что совершеннолетний не может представлять свои интересы, понимать значения своих действий и руководить ими, проводится только в Архангельске. А значит, Глебу предстоит «путешествие». Вот только как осилить неблизкий путь?

Выбраться из дома — проблема

По словам Ирины Истоминой, в группу «Особый ребёнок» обращаются многие родители из районов, в том числе отдалённых, которые, так же как она, обеспокоены подобной поездкой.

— Ведь это большие деньги — проезд на экспертизу не оплачивается, — поясняет Ирина Истомина. — В одиночку родитель тяжёлого ребёнка не увезёт — физически не справиться. Необходимо брать с собой сопровождающего. А добравшись до Архангельска, надо ведь где‑то остановиться, переночевать — дополнительные траты. К тому же многие паллиативные дети очень тяжёлые, с «трубками» — на гастро- и трахеостомах. Выбраться из дома — это уже проблема… Тем более состояние здоровья наших детей непредсказуемо. Может случиться так, что день экспертизы назначат, а у ребёнка обострится основное заболевание. В каком состоянии он тогда вернётся из поездки?

Почему нельзя провести экспертизу заочно или по телемедицине? — недоумевает Ирина Истомина. — Получается, в поликлинике восемнадцать лет наблюдали за пациентом, но так и не поняли — дееспособный он или нет… Ведь есть же справка, что ребёнок паллиативный.

Раньше специалисты-эксперты ездили в Котлас, но теперь, как пояснили в органах опеки, не приезжают, — говорит Ирина Истомина. — Впрочем, даже когда ездили, то, по словам других мам, это было не бесплатно. Но за что платить? У наших детей ведь полис ОМС… Экспертиза длится от силы несколько минут. А сколько уходит на это материальных и моральных усилий…

«Необходимо личное участие»

Как пояснила «Правде Севера» Ксения Соловьева, ведущий консультант Архангельского областного суда, дееспособности может быть лишён только совершеннолетний гражданин, достигший 18 лет, поскольку Гражданский кодекс Российской Федерации определяет дееспособность как «способность своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их».

— Основанием для признания гражданина недееспособным является наличие психического расстройства, вследствие которого он не может понимать значения своих действий и руководить ими, — говорит Ксения Соловьева. — Решение о признании недееспособным может принять только суд. Правом обратиться с таким заявлением наделён строго ограниченный законом круг лиц.

В порядке подготовки к судебному разбирательству дела о признании гражданина недееспособным, в соответствии с требованиями закона, судья обязательно назначает для определения его психического состояния судебно-психиатрическую экспертизу. Справка врача не может подменять заключение судебно-психиатрической экспертизы. Это документы совершенно различного содержания и правовой природы.

Согласно статье 25 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», заключение эксперта или комиссии экспертов включает много моментов. Например, время и место производства судебной экспертизы; основания производства судебной экспертизы; сведения об органе или лице, назначивших судебную экспертизу; сведения о государственном судебно-экспертном учреждении, об эксперте, которому поручено производство судебной экспертизы. Эксперт также предупреждается об ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

- Заявитель освобождается от оплаты судебных издержек, в том числе оплаты экспертизы, — подчеркнула Ксения Соловьёва. — Суд рассматривает заявление о признании гражданина недееспособным с участием самого гражданина, а также заявителя, прокурора, представителя органа опеки и попечительства.

Гражданин, в отношении которого рассматривается дело о признании его недееспособным, должен быть вызван в судебное заседание для предоставления возможности изложить свою позицию лично либо через выбранных им представителей. Когда личное участие гражданина в проводимом в помещении суда судебном заседании создаёт опасность для его жизни, здоровья — суд рассматривает дело по месту нахождения гражданина.

Согласно Постановлению Конституционного Суда Российской Федерации от 27 февраля 2009 года, участие гражданина в судебном заседании необходимо не только для того, чтобы дать возможность ему как заинтересованному лицу представлять свою позицию по делу, но и для того, чтобы позволить судье составить собственное мнение о его психическом состоянии, непосредственно убедиться в том, что гражданин не может понимать значения своих действий, руководить ими.

Таким образом, закон прямо предусматривает при разрешении судом заявления о признании гражданина недееспособным не только обязательное проведение судебно-психиатрической экспертизы, заключение которой предоставляется суду и оценивается им в совокупности с другими доказательствами, но и обязательное участие самого гражданина в судебном заседании. Решение суда — основание для назначения гражданину, признанному недееспособным, опекуна.

Две карточки и пара вопросов

Для семьи Глазычевых из Вельска судебная тяжба, к которой ещё только готовятся Истомины, уже позади. Но вспоминать об этом до сих тяжело эмоционально. Наталия Глазычева рассказывает, что когда дочке Вике исполнилось 18 лет, им также предложили «подумать над статусом». У Вики спастико-гиперкинетическая форма ДЦП.

— Вначале мы обратились в Вельскую больницу к психиатру, — рассказывает Наталия. — Нам там выдали заключение. Мы предполагали, что в суде Вику признают частично недееспособной. На заседание привезли дочку на коляске. Судья посмотрел документы, посмотрел на Вику и пришёл к выводу, что этого заключения недостаточно — отправили на комиссию в Талаги.

Из Вельска в Архангельск семья Глазычевых добиралась «своим ходом».

— К счастью, не пришлось ехать на поезде, у нас есть машина. Убрали спинки с заднего сиденья, положили надувной матрас — получился такой «багажник», — рассказывает Наталия. — И потихоньку, чтобы Вику не растрясти, двинулись в путь. В целом на поездку ушло два дня. Сама экспертиза в Талагах длилась быстро — минут десять. Вике показали две-три карточки, задали пару вопросов. И всё — мы поехали назад.

— А вызвать эксперта на дом, чтобы не ехать с дочкой в Архангельск, вы не пробовали? — уточняем у Наталии.

— Я пыталась вызвать врача, — говорит она. — Мне отказали. Пояснили, что специалист не выезжает, так как «нет такой возможности».

«Не мама, а опекун»

На второе судебное заседание, по словам Наталии Глазычевой, она уже не пошла.

— Ходил муж, Викин папа. Я психологически не могла присутствовать, — признаётся Наталия. — Когда столько лет воспитываешь ребёнка, столько сил вкладываешь, а потом тебе говорят — «не мама, а опекун» и надо оформлять недееспособность… Морально тяжело.

— Сколько длился весь этот процесс?

— Месяцев семь-восемь. По итогу нам выдали заключение, что Вика полностью недееспособна. И я оформила опеку над собственной дочерью.

Первый год, по словам Наталии Глазычевой, она собирала все чеки, даже на питание.

— Сейчас чеки за продукты предоставлять больше не требуется, — уточняет мама. — Но всё равно настоящий бухгалтерский учёт. Проверки — два раза в год. Отчёт по расходам за год — за каждый месяц.

«Суд пришёл к нам сам»

Марина Петрова (фамилия по её просьбе изменена) также несколько лет назад прошла через судебную процедуру лишения совершеннолетней дочери дееспособности.

— Сама судебная процедура мне показалась не слишком сложной, — делится впечатлениями Марина. — Это было два года назад. Единственное, бумаг требовалось много собрать. Приходишь в опеку — пакет документов. Например, надо было заказывать справку, что у тебя нет судимости, что ты не алкоголик, не наркоман… Делали справку недели три. А вообще, подготовку к суду я начала заранее, за несколько месяцев. Так как бегала по разным местам, то для Кати каждый раз приходилось нанимать няню.

Но зато в суд не пришлось идти, — говорит Марина. — Суд пришёл к нам сам — судебное заседание проходило прямо у меня в квартире.

— А судебно-медицинская экспертиза?

— Врач из Архангельска тоже приезжал домой, в Котлас, тогда, наверное, ещё было можно, — поясняет Марина.

— Долго длилась сама экспертиза?

— Минут десять. Я заплатила около шести тысяч рублей, сейчас уже точно сумму не помню.

— За что именно вы платили? Экспертиза по закону бесплатная.

— Наверное, за проезд. Возможно, за гостиницу для эксперта, — предполагает Марина. — Не могу точно сказать… В любом случае вышло дешевле, чем ехать самим.

По её словам, она не представляет, как бы везла дочку в Архангельск на поезде. Говорит прямо: «Нет, это невозможно! Мы из дома почти никуда не выбираемся…» Вспоминает, как недавно Катя заболела, было назначено обследование — КТ.

— Так, чтобы добраться до больницы, а мы живём рядом, буквально через несколько домов, — уточняет Марина, — я заказывала специальную перевозку и услуги грузчиков. Две тысячи двести рублей в одну сторону. И столько же — обратно.

— Социального такси нет в Котласе?

— Есть, — кивает Марина, — но для сидячих инвалидов. Для лежачих не предусмотрено. А моя Катя — она только лежит…

Заочно, по решению суда

За время подготовки публикации «Правда Севера» поговорила и с другими родителями особых детей, которые также подтвердили — проблема существует. Чтобы прояснить ситуацию, редакция сделала запрос в региональное министерство здравоохранения.

Мы попросили министра Александра Герштанского разъяснить, используются ли в Архангельской области для проведения судебно-психиатрической экспертизы возможности телемедицины? И можно ли, исходя из тяжести состояния инвалида, проводить такую экспертизу без его личного участия? Например, основываясь на медицинских документах, когда речь идёт о паллиативном пациенте. Мы также спросили министра — возможно ли вызвать эксперта, комиссию на дом? За чей счёт, если это всё‑таки возможно, оплачивается проезд эксперта в отдалённые районы области?

И вот какой ответ из регионального минздрава «Правда Севера» получила на момент публикации:

— На территории Архангельской области проведение судебно-психиатрической экспертизы возможно на базе профильного отделения психиатрической больницы. Это единственное учреждение региона, уполномоченное проводить данный вид экспертизы. По решению суда судебно-психиатрическая экспертиза может быть проведена заочно. Для этого необходимо предоставить в суд медицинские документы от лечащего врача по месту жительства, указывающие на невозможность участия гражданина в очной процедуре. В данном случае экспертиза будет проводиться на основе имеющейся медицинской документации без присутствия самого пациента.

Ответ обнадёживающий. Возможно, в районах области о такой возможности — проведении экспертизы в заочном формате — просто не знали? Между тем, как стало известно «Правде Севера», родители инициативной группы «Особый ребёнок» уже отправили запрос депутату Госдумы Елене Вторыгиной с просьбой «посодействовать в решении вопроса о проведении экспертизы для тяжёлых детей с использованием телемедицины — без выезда инвалида за пределы своего населённого пункта».