Расскажу вам: Такова какова

Блогеру не место на кухне

В нашей компании заводилами были две сестры-близняшки. Люся — выдумщица. Могла увлечь любого. Она организатор наших встреч. Всегда обязательна. О ней говорили: точна, как часы на Спасской башне.

Другую сестру, Аллу, мы звали чистюлей. Пухленькая, гладенькая. Она нравилась всем. Работала в газете. От неё веяло духами «Армани» и домашним уютом.

Алла вскоре вышла замуж. Мы пару раз заходили к ней в гости. Но почувствовали: нам не очень‑то здесь рады. К тому же на каждого из нас навалились свои заботы, завелись свои тараканы. Само собой получилось — компания распалась.

Прошли годы. И однажды после майских праздников меня потянуло на место наших давних встреч. И надо же, не договариваясь, пришли и остальные бывшие друзья. Не хватало только Аллы.

Люся знала о ней всё. Муж Николай нашего «домашнего уюта» старше её на девять лет. Он устроил Аллу в газете на договорных началах. Материально сам обеспечил. Алла стала свободным художником. Муж собрал её газетные зарисовки и издал книгу «Земля моя, благодатная».

Сейчас Алла — блогер. У неё десять тысяч подписчиков. Она для них «гуру». Учит уму-разуму свою паству. Недавно рассталась с мужем: «У него болезней целый букет. Не собираюсь быть нянькой».

Николай ушёл в дом престарелых. Не захотел быть обузой. На жизнь он смотрит философски. Алле благодарен, что родила ему дочь. На земле есть его продолжение.

Люся навещает Николая. Раньше она встречалась с ним. Готовились к свадьбе. Но завидного жениха увела Алла. Замуж Люся не вышла.

Люся уговорила нас нагрянуть к сестре: «Она будет рада». И мы ввалились в квартиру нашего «домашнего уюта». Алла нисколько не изменилась. Только запах «Армани» не веял, как в молодости, а густо повис в комнате, будто она вылила на себя весь флакон.

Мы отстранили Аллу от забот: усадили за стол. Всю подготовку к фуршету взяли в свои руки. Выставили водку, колбасу и другую снедь. Я пошёл на кухню за тарелками. Вслед Алла бросила: «Извини, не успела прибраться после праздников».

На кухне не выветрился угар от подгорелой пшённой каши. Остатки еды в открытых кастрюлях пахли кислятиной. Немытая посуда. На столе лужица разлитого кофе. Не первой чистоты тряпки разбросаны повсюду. Всё это копилось не один день…

Я распрощался первым. В дверях Алла сказала: «Надеюсь, ты меня поймёшь. Блогеру не место на кухне».

Я не осуждаю Аллу. Такова какова.

На танцах

В доме отдыха на танцах обратил внимание на одинокую, стоящую у колонны женщину. Она распахнутыми глазами смотрела на танцующих. Её никто не приглашал. Она постоит, постоит и уходит. И так три дня. Все веселятся, а она стоит, вздыхает и старается улыбаться. Вдруг снимает кольцо с пальца правой руки и надевает на палец левой.

Подхожу. Приглашаю на вальс. Она вздрогнула и положила руку на моё плечо. А я спрашиваю: «Зачем вы это сделали?» Она покраснела, словно её уличили в страшном грехе. Из глаз покатились градинки. Извинилась. Промокнула платочком. «Я так давно не танцевала. Подумала, может, теперь пригласят». Остановилась. Сняла кольцо и вернула на прежнее место. Мы закружились в вальсе. Она лёгонькая, как птичка. Смотрю на неё: она от меня далеко-далеко. Кружится со мной, но сама не со мной.

Танец окончился. Говорю: «Спасибо». «Это вам спасибо», — и покраснела. — Не подумайте обо мне плохо. Я люблю мужа. Просто очень хотелось потанцевать».

Больше на танцах она не появлялась. Как‑то встретил её в парке, сидящей на скамейке. Заканчивала вязать свитер. Я спросил: «Мужу?»

Она грустно улыбнулась.