Как помочь ребёнку справиться с душевной болью?

«Синдром очков на лбу»

– Ранние признаки психологического неблагополучия иногда долго остаются незамеченными, — говорит Екатерина Пяткова. — У родителей срабатывает синдром очков на лбу — глаз замыливается.

Но самый первый маркер неблагополучия — частое изменение настроения. Ребёнок был весёлым, живчиком. И вдруг — лицо каменное. Плаксивый, апатичный. Подросток начинает уходить в себя — надолго закрывается в своей комнате.

Избегание общения, желание уединиться может быть и проявлением подросткового возраста. Но если сын не смотрит в глаза, если «спрятался» так, что не выходит даже поесть… Преддепрессия часто сводится к тому, что подросток «просто лежит» перед телевизором и щёлкает пультом. И не фиксирует внимание ни на одном из каналов.

Спусковой механизм у психологического неблагополучия разный. У меня в практике была история. Девочка и мальчик дружили с детского садика. А когда ребятам исполнилось по двенадцать-тринадцать лет, семья мальчика переехала в другой город. У девчонки — тяжелейший стресс. Как оказалось, у неё друзей больше не было. Шустрый мальчишка в их маленькой команде был заводилой. А она — медлительная, застенчивая — без него выпала из социума.

Мама попыталась поддержать: «Да найдёшь себе ещё друга! Делов-то…» Но обесценивающие советы, тем более от близких, — самые разрушительные.

«Да она просто худенькая…»

Звонок, который, к сожалению, не слышат многие — расстройство пищевого поведения. Анорексия и булимия стремительно молодеют. «Да она просто худенькая — вся в меня», — говорит мама. По её словам, дочка «много и хорошо» ест. И много занимается — тратит энергию.

Девочка — отличница. Сидит возле компьютера по пять-шесть часов. И всё это время ест… «И что? Она же растёт…» А девочка после идёт и вызывает у себя рвоту. Признаётся, мама как‑то услышала из‑за двери. Но лишь ограничилась репликой: «Наверное, ты что‑то не то съела…»

Зацеперы, любители «игр на грани» — это тоже про то, чтобы заглушить боль. Боль одиночества. И про проблему с инстинктом самосохранения. «Я хочу, чтобы меня заметили!» Заметили любой ценой. Погоня за «лайками», комментариями в соцсетях — об этом же.

Ребёнок, не наученный выражать свои эмоции, пытаясь избавиться от внутреннего напряжения, — начинает, по сути, разрушать себя. Отсюда и самоповреждающее поведение — порезы, переломы, драки…

Чаще порезы себе наносят именно девочки, так как им транслируют: «Девочкам драться нельзя». А мальчишки уходят в драки — «упасть, разбиться, сломать». Иногда кажется, что подросток буквально нарывается на кулак. А он подсознательно пытается внутреннюю боль вывести наружу.

«Я у себя есть»

Может появиться и регрессивное поведение. Яркий регресс — грызение ногтей. Недавно на консультацию обратилась мама с приёмным сыном. Подросток начал грызть ногти на руках и… ногах. Мама в ступоре. В семью мальчика взяли в восемь лет. В детдом попал не сразу, какое‑то время жил в биологической семье, где было жестокое обращение. Долгое время провёл в больнице…

Привычка грызть ногти, неожиданно напомнившая о себе, — из раннего детства. Он так успокаивал себя, пытаясь справиться с внутренними переживаниями. По словам мамы, у сына есть и другой «пунктик» — ковыряет стены, матрасы, подушки… «Изучает» мир. «Самопоедание», которое, к слову, распространено у многих — это ведь тоже про изучение. Самого себя. И почти всегда — про душевное неблагополучие.

Например, раннее отлучение от матери — малыша передали няне, бабушке или просто мама рано вышла на работу. Ребёнок фиксируется на её запахе. Все умиляются, когда он таскает мамин халат: «Мамочкой пахнет!» Она вернулась — утыкается носом ей под мышку, тянется ручками к маминой груди. Но в четыре-пять лет мама уже начинает отталкивать: «Ты большой! Хватит меня хватать, нюхать!» А ребёнок тянется ещё больше.

Для него это попытка единения с чем‑то таким, с чем он был какое‑то время. И чего оказался лишён. Встречая «отпор», начинает аутизироваться — в свой комплекс уходит. Переключается на себя — нюхает, грызёт, ковыряет… Словно пытается ощутить: «Я не один. Я у себя есть». Если взрослые делают на этом отрицательный акцент — развивается чувство вины. Паттерн поведения укореняется.

«Что ты как банный лист?!»

Всем необходимы объятия. Для ребёнка тепло близких, родной запах — это рай. Память на запахи самая древняя. «Что ты как банный лист?!» — бросает мама мимоходом. И зёрнышко отвержения — тяжелейшей детской травмы — посеяно.

Случай вспоминается. Взрослый сын приезжает к маме каждую неделю, чтобы помочь по хозяйству. Высоченный, под сто килограмм. Сам уже отец. Его мама с улыбкой рассказывала: «Сижу на диване, смотрю телевизор. А он берёт подушку, подгибает свои огроменные ноги и устраивается рядом — головой у меня на коленях». Это у них как ритуал.

Сыну было пять, когда она его усыновила. Мальчишку вытащили из такого «ада»… Эмоциональная связь с приёмной мамой — огромная. Ему действительно важно почувствовать материнское тепло. В такие моменты где‑то внутри просыпается тот самый пятилетний мальчик, который когда‑то нашёл спасение в её ласке и заботе.

Ошибка многих родителей — отмахиваться от детских страхов. «Чего вдруг бояться стал? Зайди сам в эту комнату!» «Подойди к тёте, дяде…» Иногда ребёнка буквально толкают: «Покажи, что смелый!» Но ничего не бывает «вдруг». Если семилетний сынишка никогда не боялся оставаться один, а тут хвостиком ходит за вами, или десятилетняя дочка названивает каждые пять минут, а вы злитесь: «Чего меня отвлекаешь?» — необходимо искать причину.

Будьте внимательны к мелочам. «Давай вместе порисуем, поиграем… Выбери сам сказку, мультик». Анализируйте детский выбор. Что ребёнок пытается донести через игру?

Если четырёх-пятилетний малыш играет только в телефоне и, как пожаловалась недавно одна мама: «Не признаёт больше никаких игр!» — это начало зависимости. И яркий признак эмоционального неблагополучия. Не стоит ждать, что «само пройдёт», «перерастёт». Деформация внутренняя вокруг травмы, если с ней не работать, будет лишь увеличиваться.

Некуда лететь

Ещё один яркий маркер — укороченное будущее. Ребёнок теряет ощущение, что будущее наступит. Цели нет. Перестаёт мечтать. Лететь некуда, не поднимает взор от земли. Если начать прорабатывать: «Кем ты себя видишь?! Метла по тебе плачет! Ничего не хочешь! Вот я в твоём возрасте…» — это усугубит ситуацию. Ещё больше закроется. И свои «несерьёзные» желания высказывать совсем перестанет. Возможно, примет вашу «правильную» установку… Но внутреннего счастья это не прибавит.

Иногда бывает, что дети сами осознают: «Со мной что‑то не так». И даже просят: «Мама, запиши меня к психологу». А родители воспринимают это как блажь. Вместо того чтобы ухватиться, взять за руку. Ведь осознание — половина успеха для выхода из проблемы.

Появились навязчивости, тики, запинания? Проблему необходимо исследовать в контакте с неврологом. Но если после лечения «ничего не меняется»… Навязчивые движения — барабанит пальцами по столу, раскачивается из стороны в сторону — могут быть следствием подавления эмоций. И лечить надо не только тело, но и душу.

«Он просто не старается»

Семья — это всегда система. Иногда ребёнок, как винтик, «летит» первым, принимая на себя удар. Например, дети при разводе родителей. Оказавшись в эмоционально неблагополучном состоянии, они начинают остро реагировать, но по‑своему — частыми болезнями, проблемами в школе…

Ухудшение работы интеллектуальных функций — сигнал. Память, внимание были «без нареканий», а тут посыпались замечания? «Не слышит учителя, не может сосредоточиться…» Или ребёнок стал забывать правила, которые по сто раз применял. Идите вместе к специалисту.

Рассеянность никогда не появляется на ровном месте. Шаблоны «он просто не старается», «чего‑то вдруг расклеился» — скорее, из разряда родительского самоуспокоения. Причина — рост тревоги. Но откуда она берётся? Лучше пройти профилактическое обследование, нежели дотерпеть то момента, когда ком проблем превратится в снежную лавину, сносящую всё на своём пути…