В Поморье мама четвероклассницы вот уже полгода судится со школой, пытаясь добиться компенсации морального вреда
Школа свою вину отрицает. Более того, учитель вообще не помнит, что ученица отпрашивалась с урока…
«Щелчок» в животе
– В городском суде в удовлетворении исковых требований мне уже отказали, — говорит Ирина Иванова (в интересах ребёнка имена и фамилия изменены. По этой же причине «Правда Севера» не называет город и номер школы). — Я сейчас собираюсь обжаловать решение в областном суде. Мой ребёнок пострадал. Но за это никто так и не ответил…
По словам Ирины, всё произошло ещё в январе прошлого года, когда её дочь Маша училась в третьем классе. Девочка вернулась из школы и рассказала маме, что дважды просилась на уроке в туалет и даже подходила с этой просьбой к столу учителя, но выйти из класса ей не разрешили. Маша призналась, что кое‑как дотерпела до перемены. И всё это время очень переживала и боялась, что у неё «лопнет мочевой пузырь».
– Рассказала она мне об этом в пятницу, — поясняет Ирина. — И вначале я подумала, что всё случилось только что. Но потом Маша объяснила, что вчера — в четверг. И она до сих пор боится…
Ирина говорит, что попыталась успокоить дочку. Но часа через три Маша вновь вспомнила о своём страхе. Начала плакать и кричать, что якобы почувствовала «щелчок» в животе.
– Маша вдруг решила, что у неё «точно лопнул» мочевой пузырь, онемело всё тело, — рассказывает Ирина. — Я пыталась убедить, что это не так. Но дочка не верила, начала задыхаться — произошла паническая атака.
Не «по нашей части»
Ирина вызвала скорую. Медики выдали успокоительные таблетки. Но Маша, по словам мамы, никак не успокаивалась.
– А когда‑нибудь раньше у вашей дочки случались панические атаки? — уточняю у Ирины.
– Никогда, — тихо говорит она. — Это произошло впервые. И это был настоящий кошмар…
По словам мамы, Маша не переставала плакать. Её страхи по поводу «лопнувшего» мочевого пузыря не прекращались ни днём ни ночью. Засыпала она только под утро, дремала пару часов и опять начинала «прислушиваться» к себе.
– Почти не ела. Отказывалась пить, — рассказывает Ирина. — Я поила Машу буквально с ложки, с уговорами…
Участковый педиатр, осмотрев маленькую пациентку, дал направление к неврологу.
– Сказал, что «это не по нашей части» — анализы, мол, хорошие, — поясняет Ирина. — Здорова. А то что ребёнок паникует — «не ко мне». У Маши тогда ещё и шею скрутило на нервной почве. Голова почти не двигалась.
К неврологу, по словам Ирины, она с дочкой «попала с трудом» — Маша постоянно просилась в туалет. Боялась выйти из дома. Доктор назначил лечение, но предложил ехать в Архангельск на комиссию.
– В Архангельск я Машу тоже еле довезла, — вздыхает Ирина. — Она ослабла, похудела, почти не ходила. На комиссии предложили госпитализацию в психиатрическое отделение. Согласилась. Но когда Маша узнала, что в больницу придётся ехать «без мамы»… Она так плакала, что я побоялась усугубить ситуацию ещё больше — от госпитализации отказалась.
«В туалет не просилась»
В Архангельске Ирина сняла квартиру на несколько дней и начала водить дочку по врачам.
– Где мы только не были, — говорит Ирина. — Маше выписали новые лекарства. Обследования, приёмы в частных клиниках мы проходили за свой счёт. За год в Архангельск ездили пять раз. В четвёртый приезд, я записывалась заранее, удалось, попасть к психиатру. Правда, платно…
Всё это время Маша не ходила в школу. По словам мамы, дочка была не в том состоянии, чтобы учиться.
– Когда это с Машей произошло, я попыталась поговорить с учителем, — поясняет Ирина. — Но он сразу стал всё отрицать: «Такого не было. Маша в туалет на уроке не просилась…»
Ирина уточняет, что учитель «не постоянный, а замещающий». Вёл класс всего третий месяц, но в школе работал давно.
По словам Ирины, после разговора с педагогом она обратилась с письменным заявлением к директору школы — просила провести проверку и «во всём разобраться».
– Ответа не дождалась, — констатирует Ирина, — и написала жалобу в городское управление образования. Мне переслали копию письма из администрации школы, где объяснялось, что замещающему учителю приходилось работать в две смены. И что за время его работы со своим классом нареканий со стороны детей и родителей не поступало. Но как вся эта информация была связана с тем, что произошло с моей Машей? — недоумевает Ирина.
В ответе управления образования также сообщалось, что по фактам, изложенным в письме матери, с администрации школы была запрошена объяснительная — «нарушений прав обучающихся со стороны педагога не выявлено», а «жалоб на действия учителя за всё время его работы в школе не поступало».
По словам Ирины Ивановой, во время проверки её никто не опрашивал. Не опрашивали и саму Машу, одноклассников девочки.
«Осталась рисовать в классе…»
За парту Маша в тот учебный год так и не вернулась. По заключению врачебной комиссии ей было рекомендовано обучение на дому.
– Через три месяца, на фоне лечения, дочке стало немного лучше, — поясняет Ирина. — В апреле мы с ней начали потихоньку заниматься самостоятельно. В итоге Маша сдала выпускные экзамены за третий класс. Математику на «5» и русский на «4».
В январе 2023 года Ирина Иванова обратилась в суд — предъявила иск к школе и к управлению образования.
– Я решила взыскать компенсацию морального вреда и материального ущерба, — поясняет она. — Расходы на проезд к месту лечения, на оплату обследований…
В прокуратуре Ирине помогли составить иск. Судебные разбирательства длились с января по июнь. В итоге суд пришёл к выводу, что истец не представил достаточных доказательств.
Учитель Маши в суде пояснил, что всегда отпускает детей на уроке в туалет, исключение составляет время, когда он объясняет новый материал, — это примерно десять минут. После указанного времени, согласно его показаниям, дети «без разрешения могут выйти из класса для того, чтобы сходить в туалет».
Педагог не помнит, что в четверг Маша отпрашивалась у него с урока. Запомнил только, что «в один из дней» её соседка по парте говорила ему, что Маша хочет выйти. По его словам, он ответил, что Маша может выйти после того, как он разъяснит материал. В пятницу, по словам учителя, Маша с урока также не отпрашивалась. После занятий она не пошла сразу домой, а осталась рисовать в классе…
Без связи
Суд пришёл к выводу, что бесспорных доказательств, свидетельствующих о вине ответчика, приведших к ухудшению состояния здоровья ребёнка при указанных в иске обстоятельствах, и причинении в связи с этим морального вреда и материального ущерба, не представлено. Не была доказана, по мнению суда, и причинно-следственная связь между действием ответчика и вредом здоровью ребёнка.
Лекарственная терапия длилась почти год. Состояние Маши «выровнялось». Но отголоски психологической травмы, как поясняет мама, иногда напоминают о себе внезапными страхами.
– Маше необходимо психотерапевтическое сопровождение, — говорит Ирина. — Сейчас пытаюсь найти для неё психотерапевта. Но город у нас маленький. Даже к неврологу сложно попасть…
«Смысл проверки – сопоставить все факты»
– «Ничего не было» – вполне предсказуемая позиция школы, – говорит юрист Александр Сухих. – В нашей практике неоднократно рассматривались резонансные дела, связанные с конфликтными ситуациями в образовательных учреждениях. И школы всегда себя выгораживали.
На свою жалобу мама девочки, по сути, получила формальную отписку. Взяли объяснение только с учителя. На основании этого объяснения школа и высказала позицию. Хотя смысл проверки – сопоставить все факты.
С юридической точки зрения, мама должна была заявить ходатайство о вызове и допросе свидетелей, которые на тот момент находились в классе. Но, не обладая юридическими познаниями, она не настояла на том, чтобы провели опрос детей с привлечением психолога.
Была ли в таком случае полноценной проведённая проверка? Для меня как юриста большой вопрос.
При рассмотрении дела в суде каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые ссылается в силу своих требований либо возражений. В этом состязательность судебного процесса.
Мама девочки обратилась в прокуратуру за помощью в составлении искового заявления – объяснения её были приняты. Но, к сожалению, не воспользовалась своим правом – не заявила ходатайства об истребовании всей необходимой информации, что в итоге и повлияло на исход гражданско-правового дела.
Безусловно, мы попытаемся сейчас вместе восполнить этот юридический пробел в суде апелляционной инстанции.
Не пускать ребёнка в туалет – нарушать его право. Это может повлечь причинение страданий, как физических, так и психологических. В ноябре 2022 года вышло постановление Пленума Верховного Суда, согласно которому, при взыскании моральной компенсации, главное – установить факт недобросовестности со стороны ответчика.
Недобросовестность образовательного учреждения, на мой взгляд, подтверждается совокупностью доказательств. По совокупности присутствует факт нарушения прав девочки и в том числе родительских прав матери – она также испытала нравственные страдания через призму страданий дочери.
Общий совет родителям: если противоправные действия в отношении ребёнка произошли, не теряйте драгоценное время. Обращайтесь в образовательную организацию, департамент образования, в министерство – настаивайте на проведении дополнительной проверки с учётом опроса всех очевидцев, в том числе и несовершеннолетних детей.
Любое правонарушение, причинение вреда здоровью ребёнка до 14 лет в период образовательного процесса – непосредственная ответственность образовательного учреждения.
Только в прошлом году, по нашим искам, было взыскано со школ Архангельска около миллиона рублей компенсации морального вреда в пользу пострадавших детей и их родителей. Дети в школах ломают ноги, носы, позвоночники… В Северодвинске первоклассника толкнули в школе. Ребёнок получил сотрясение головного мозга. А школа говорила: «Мы не виноваты».
В данном случае ученица, которая положительно характеризовалась, училась на отлично, была активным ребёнком, вдруг выпала из школьной жизни – после всего случившегося вынуждена была обучаться на дому, год пить таблетки и ездить по больницам. Но ни в школе, ни в управлении образования не попытались сопоставить все эти моменты, чтобы найти ответ – а в чём причина?
