О высшем женском предназначении и ценностях на все времена

Если говорить во вселенском масштабе — сберечь семью, сохранить род, который будет продолжаться. Значит, будет продолжаться сама жизнь — и в маленькой деревне, и в большой стране.

Мария Николаевна Петрова — одна из таких женщин. Живёт в Верхних Матигорах Холмогорского района. Именно она объединяет большую семью, в которую входят дети, внуки, правнуки, племянники и другие родственники. И у всех у них есть дом, в котором идёт тепло от большой русской печки и пахнет пирогами…

«Мы ждали воскресенья, чтобы поесть ваших пирогов»

– Было это, когда мы ещё держали корову, — вспоминает Мария Николаевна, — как раз доила её. Вдруг слышу голоса и как кто‑то остановился возле нашего дома. Вышла посмотреть, оказалось, что это бывшая одноклассница дочки, которую давненько не видела — она вышла замуж и уехала. Пришла не одна, а, как она пояснила, с родственниками. И говорит мне:

– Тётя Маша, хочу им показать дом, где, когда мы учились в школе, по воскресеньям пироги ели. Утром проснёшься и радуешься — сегодня пойдём на пироги! Мы же потом у вас всё поедим, не только пироги. Сейчас понимаю, сколько вам доставляли хлопот, а тогда воспринимали это как должное…

Тогда мало кто пёк пироги, да ещё так часто. По разным причинам — и заморачиваться не хотели, и мука тогда была в дефиците.

– А мне муку сестра Зоя высылала каждую неделю из Ленинграда, её там можно было купить, — продолжает Мария Николаевна. — В каждой посылке по пять двухкилограммовых пачек, чтобы общий вес не превышал десяти килограмм. И я напеку много пирогов — на случай, вдруг кто зайдёт, надо угостить. Вот Катины одноклассники и прибегали. А на большой перемене полкласса приходило к нам обедать. И я тоже каждый раз готовила с запасом. Главное — чтобы все были сыты…

В голодные времена

Мария Николаевна родилась в голодном 1944 году. Она была десятым ребёнком в семье, а её маме уже исполнилось 46 лет.

– Меня положили на печке и думали, что до утра не доживу, — рассказывает Мария Николаевна, — я была слабенькая, и кормить меня было нечем. Но я выжила. И трудно представить, чего стоило маме и бабушке меня выходить.

Но голодная смерть по‑прежнему подстерегала маленькую Машу, и, когда ей исполнилось три года, ребёнка к себе забрала одна из старших сестёр, работавшая в Архангельске. Она устроила самую младшую в садик, где детей кормили. Так Маша выжила во второй раз.

Но память о голоде, пережитом в детстве, осталась у неё на всю жизнь. Оттуда и это желание всех накормить…

Некрасовская женщина

Так Мария Николаевна назвала свою маму, которую тоже звали Марией.

– Только представьте себе, — говорит она, — этот дом мама построила в 1915 году, когда ей исполнилось всего 17 лет! Замуж её отдали в 15 лет, вскоре муж уехал на заработки в Санкт-Петербург. А она сама взялась за строительство дома.

Дом необычный — сконструирован так, что, переходя из комнаты в комнату, можно обойти круг. Просторный, в нём, кроме русской печки, ещё четыре печи — сейчас они выглядят очень нарядно.

– Дом отремонтировали мои дети, — объясняет Мария Николаевна. — Всё делали своими руками. Печи облицовывали старший сын Андрей и дочка Катя. Она сама рисовала эскизы, потом они ездили выбирали и покупали плитку. Андрей плитку обрезал до нужных размеров, а Катя укладывала. И хотя дети потом установили мне отопление, всё равно время от времени печки затапливаю. Как при маме…

Мария Николаевна рассказывает, что её мама в 19 лет стала вдовой — муж умер от чёрной оспы.

– Это был её первый муж, — говорит она, — а вскоре мама вышла замуж за моего будущего отца, в любви и согласии они прожили тридцать лет, воспитали десятерых детей. А когда мне исполнилось шесть лет, отец погиб. И снова все заботы о семье легли на плечи мамы.

Мария Николаевна считает, что семья выжила и сохранилась потому, что у её мамы был сильный характер. А ещё она всё умела — делала любую работу: и мужскую, и женскую. Всей семье сама шила одежду — благо на премию, полученную ещё в военные годы, купила подержанную швейную машинку «Зингер».

Кстати, эта машинка выручала не раз семью уже самой Марии Николаевны. В рабочем состоянии она до сих пор.

– Мама окончила три класса церковно-приходской школы, — продолжает Мария Николаевна, — но она много читала, знала огромное количество стихов. Её любимые писатели — Лермонтов, Пушкин и Некрасов. Их произведения по памяти она читала и нам. И мама всегда говорила, что нам надо учиться. Потом я это внушала своим детям и внукам…

Про пуговки

Мария Николаевна окончила педагогическое училище и всю жизнь проработала в детском саду. Но в садике начала трудиться, когда ещё училась в седьмом классе.

– До обеда сижу на уроках, а после обеда иду в детсад работать, — говорит она. — Потом начались экзамены — сбегаю, сдам и снова на работу. А в девятом классе у нас на производственном обучении давали профессию воспитателя. Многие мои одноклассницы, как и я, после школы отправились работать в детские сады по всему району, тогда их много строилось, а воспитателей не хватало. Затем я окончила педучилище, и меня направили на работу в Ухтострово.

Мария Николаевна вспоминает, что её там так тепло и радушно встретили, что было даже неловко.

– Я совсем девчонка, а ко мне все в селе обращаются по имени-отчеству. И как мне нравилась моя работа! Родители придут вечером забирать детей, а от меня их отлепить не могут.

Уже тогда у Марии Николаевны появились собственные технологии раннего развития детей.

– Всем известно, что память и другие способности у ребёнка развиваются до пяти лет, — объясняет Мария Николаевна. — А для этого надо развивать моторику. Что я делала? Шила и вязала куклам наряды с мелкими пуговицами и другими застёжками. А потом с детьми устраивали игры, во время которых кукол надо было наряжать, переодевать. Это какая работа для пальчиков! Но дети её не замечали, им было интересно.

Считает Мария Николаевна, что раннему развитию не способствует современная детская одежда.

– Для удобства и скорости надели на девочку футболку и шорты, и всё, — продолжает она. — А надо, чтобы была блузочка или платье с пуговками. А ещё, когда девочки наряжаются, у них воспитывается вкус. Поэтому в садике я организовала кружок ряженья. Приносила дочкины платья, юбочки, кофточки, из которых она выросла, складывала их в сундук. Девочки наряжались, смотрели, что с чем сочетается, что кому идёт, при этом застегивали и расстёгивали пуговички, а на детской одежде у дочки их было много — снова же для развития.

Мария Николаевна рассказывает, что потом она воспитывала внуков, племянников, детей других родственников — и практически все они получили высшее образование…

Только Машенька!

Когда Мария Николаевна работала в Ухтострово, встретила своего будущего мужа. Его мама жила в Ухтострово, она по профессии учитель математики, а он работал уже в Северодвинске на заводе. Был очень видным парнем и завидным женихом.

– Как‑то дочка стала у него допытываться: «Папа, за что ты маму полюбил?» А у нас ведь не принято говорить какие‑то высокие слова. Вот он думал-думал и ответил: «За то, что была очень красивая!» — рассказывает Мария Николаевна. — Я удивилась, потому что никогда не считала себя красивой — да в наше время так думать о себе было не принято, нескромно. Мы ценили другую красоту — она в труде, в любви к своей профессии, семье, Родине. Потом дочка сказала, что, дескать, папа эту красоту во мне и увидел…

Вместе Владимир Иванович и Мария Николаевна прожили почти 55 лет.

– Муж называл меня только Машенька, — продолжает Мария Николаевна. — Мы с ним всегда всё вместе делали — у нас не было мужской или женской работы. Но если надо рубить дрова, то он их колет, а я складываю, если печем шаньги, то я тесто замешиваю и в печь их ставлю, а он снимает с лопаты, смазывает маслом и складывает.

Мария Николаевна говорит, что специально детей не воспитывали — они просто видели, как живут родители, какие у них отношения.

– У нас в семье было правило — если кто не прав, его могли критиковать все, это касалось и нас с отцом. Мы уважали мнение детей. И мы никогда не повышали друг на друга голос. Для мужа было самое большое наказание, когда я с ним не разговаривала, но больше 15 минут никогда не выдерживала.

Мария Николаевна рассказывает, что он остался в селе из‑за того, что она отказалась переезжать в Северодвинск, хотя у него была перспективная профессия.

– Меня озолоти — я отсюда не уеду, — говорит она. — А родственники, которые уехали в другие города, приезжают к нам. Тянет в наш дом…

Год назад любимого мужа Марии Николаевны и главы большого рода не стало. Это было потрясение и горе для всей семьи. Но Мария Николаевна не осиротела — ведь семья рядом…

Зарплату выдали коровой

Тяжёлым испытанием для семьи стали девяностые годы, когда исчезла большая страна.

– Тогда я работала в садике при племзаводе «Холмогорский», — рассказывает Мария Николаевна. — Он стал разваливаться, садик закрыли, а мне до пенсии надо было доработать два года. Что делать? Дочка учится в институте, невестку тоже отпустила учиться, а у нас остался жить маленький внук, а ещё сын Саша учился в школе.

Мария Николаевна говорит, что на первых порах выручило то, что дети всё умели делать сами.

– Катя никаких нарядов не требовала, она всё сама шила и вязала. Но не только себе, а и нам. Машинку «Зингер» освоила ещё в школе. Даже на выпускной себе платье сшила. Тогда уже появился журнал «Бурда моден», все девочки оттуда заказали себе в ателье выпускные платья. А Катя взяла кусок голубой материи, которую я купила в уценёнке, и выкройку из старого «Домоводства» и сшила себе платье. Потом мне многие родители и учителя говорили, что она была в этом платье на выпускном очень красивая. А вязать я её учила ещё в садике, трудно приходилось ей, тогда маленькой, зато потом она могла связать любую вещь. В школе каждый день вязала новый воротничок на форму. В институте получала повышенную стипендию, денег я могла дать ей только на дорогу, да ещё продуктов…

О том, как семья обзавелась этими продуктами, отдельная история.

– В это тяжёлое время, когда людям не платили зарплату и пенсии, пришёл старший сын Андрей, который в то время работал агрономом в Койдокурье, и сказал, что ему зарплату выдали коровой. И спрашивает: «Брать?» Тогда мы жили в Холмогорах, в квартире. Куда с коровой? Но подумала — зато мои дети голодать не будут!

И, как выразилась Мария Николаевна, «развели хозяйство».

– Мы привыкли жить своим трудом, ни на кого не надеясь, — говорит она. — Муж с сыновьями болотину раскопали, и с грядки возле озера мы собирали по 17 мешков капусты. Салатов наделаю, наквашу, а ещё своя картошка… Затем завели поросёнка, добавилось ещё три коровы. Но им надо очень много сена заготовить и других кормов. Помогали дети — вместе на сенокос, вместе копать картошку. Но всегда все были сыты…

«Думали, что я буду плакать, а я запела»

Пожалуй, стоит рассказать об одном драматичном эпизоде, который весьма характеризует Марию Николаевну.

– У меня обнаружили онкологию, — рассказывает Мария Николаевна. — Притом случайно: укусила муха, лицо отекло, пошла в больницу, там обследовали и обнаружили это заболевание. Надо делать операцию. Все всполошились — муж, дети, внуки, родственники. Легла в больницу, а в день операции они все туда пришли, ждут. Очнулась в реанимации от наркоза и думаю, что делать? И пришла в голову мысль — сочинить шуточную песню. И вот меня везут в палату, а они все такие встревоженные, думали, что буду плакать, а я как запою! Они — ха-ха-ха!

Потом, по словам Марии Николаевны, дочка принесла магнитофон, и вся палата под песни делала зарядку.

– У нас постоянно шутки, смех, друг друга подбадриваем, — продолжает Мария Николаевна. — Затем Катя купила черешню, мы с удовольствием поели, а она пошла в соседнюю палату, чтобы угостить знакомую. Вернулась и рассказывает, что там они все лежат, уткнувшись в стенку, в палате гнетущая тишина, а знакомая плачет и повторяет, что не выдержит всего этого. И хоть она была моложе меня, вскоре её не стало. А вся наша компания до сих пор общается и поддерживает друг друга. Вот как важны настрой и сила духа…

Мария Николаевна прочитала ещё одни свои шуточные стихи. Там она рассказывает, как радуется каждому утру, в которое можно встать, затопить печку, напечь пирогов и наготовить побольше еды — вдруг кто придёт? А в таком случае кто‑то придёт непременно.

А потом сесть вязать носочки правнучкам-близняшкам — одной малиновые, другой оранжевые. Чтобы порадовать…

Тридцать задачек за ночь

Мария Николаевна вместе с мужем вырастили троих детей — двух сыновей и дочку. Сыновья живут и работают в Холмогорском районе. А дочка, Екатерина Владимировна Прокопьева, стала политиком, руководителем высокого уровня, сейчас работает председателем Архангельского областного Собрания депутатов.

Спрашиваю Марию Николаевну — в детстве как‑то проявлялись её организаторские способности и особенности характера?

Мария Николаевна ответила, что ей самой сила духа досталась от её мамы, которая находила выход из самых трудных ситуаций. По её словам, такой характер и у дочки.

– Ещё в школе она была активисткой, в классе столько всего они организовывали, что классному руководителю оставалось только в дневниках расписываться. Также Катя хорошо училась, читала стихи, как‑то на экзамене так проникновенно прочитала стихотворение Ольги Фокиной, что в комиссии заплакали.

Мария Николаевна считает, что на формирование характера её дочки сказалось общение с коллективом в детском саду, где Мария Николаевна работала заведующей.

– Когда Катя училась в шестом классе, пошла ко мне в садик работать уборщицей, — продолжает Мария Николаевна. — Это нелёгкая работа — надо полы помыть, со столов убрать, горшки перемыть. Но ей очень нравилось общаться с нашим коллективом, который был очень дружным. Думаю, что это общение ей многое дало. Она видела и то, как я буквально заставляла некоторых девчонок, которые тоже работали у нас в саду, учиться. И они оканчивали вечернюю школу, куда‑то поступали, получали профессии. Теперь многие сами стали бабушками, а приходят ко мне на день рождения, и я жду их как родных. Я им говорила — бывают ситуации, когда надо перетерпеть, приложить усилия, и жизнь изменится к лучшему. Без этого никак. И Катя это уже тогда понимала…

По поводу особенностей характера, который проявлялся у её дочки в школьные годы, Мария Николаевна рассказала такой эпизод:

– Учительница математики не могла поверить, что Катя сама решает задачи, вроде того — в такой простой семье не может быть такая способная ученица. Катя об этом узнала, её это задело. А как раз учительница задала тридцать задачек, которые надо было решить во время каникул. Ночью я увидела, что горит свет. Это Катя сидела и решала задачи. Я пыталась уговорить её лечь спать, но она не слушала и к утру все задачи решила, сдала тетрадь учительнице. Она потом и на физико-математический факультет Архангельского пединститута поступила, чтобы доказать, что она может решать сложные задачи. И у неё получилось…

Мария Николаевна делает паузу и продолжает:

– Я всех своих детей учила жить для людей. У них у каждого свой путь, но мне важно, чтобы они об этом не забывали в любых жизненных ситуациях. Так и меня учили мои родители.

Мы прощаемся с Марией Николаевной на пороге её дома, которому более ста лет, но который по‑прежнему живёт радостью ожидания встреч родных людей. Здесь по‑прежнему идёт тепло от печки и пахнет пирогами… Потому что главная забота хозяйки дома — всех накормить!

И, пожалуй, это самые человечные и понятные из всех ценностей, которые мы привыкли называть вечными…