Сегодня — день памяти Федора Абрамова

Без Гертруды

Указом Президиума Верховного Совета СССР «За большие заслуги в развитии советской литературы и в связи с 60‑летием…» наградили Ф. А. Абрамова орденом Ленина. Весомая награда — главный орден страны Советов. Но ещё выше — Гертруда. Так иронически называли звание Героя Социалистического труда. Некоторые писатели такой награды удостоились. В 1980 году звезду Героя носили, например, глава Союза писателей СССР Георгий Марков, многолетний главный редактор журнала «Советский Союз», секретарь правления Союза писателей СССР Николай Грибачёв. У такого же многолетнего главного редактора журнала «Огонёк» Анатолия Софронова «звёздочки» не было, он добивался её через ЦК КПСС — «Чем я хуже Грибачёва?» — и в 1981 году Гертруду добыл.

Наверняка Абрамов думал о том, какую награду получит. «Знак Почёта» у него уже был — в 1971 году удостоили. Ещё один такой же орден давать — нет, что‑то другое, пожалуй, выпишут. Героя соцтруда пожалуют? Вряд ли.

Расстроился ли Фёдор Александрович Абрамов, узнав о том, что написано в указе? Думаю, нет: звездой при Брежневе награждали удобных. К примеру, замечательный поэт и главный редактор лучшего литературного журнала того времени «Новый мир» Александр Твардовский Героем не был. Исключение — Константин Симонов; он хоть и отказался подписать письмо писателей, одобрявшее ввод войск Варшавского договора в Чехословакию, но в 1974 году учли его военные заслуги, руководство «Литературной газетой», «Новым миром», секретарство в Союзе писателей.

Валентин Распутин, Виктор Астафьев получат звёзды Героя при Михаиле Горбачёве.

Абрамов доставлял властям предержащим — и в Союзе писателей, и в цензуре, и в ЦК КПСС — немало хлопот. Не прогибался. К примеру, нет бы восхвалить мемуары Леонида Брежнева, принятого в Союз писателей, награждённого Ленинской премией в области литературы, — промолчал, однако. Не то что некоторые коллеги.

Наверняка Фёдору Абрамову было известно, что сказал Александр Твардовский, когда узнал, что по случаю шестидесятилетия дали ему не «звёздочку», а «трудовика» (орден Трудового Красного Знамени): «Я верую и исповедую одну теорию: всё, что „недополучил“ здесь, на этом свете, всякое признание и уважение, получишь после смерти с лихвой, и наоборот — если перебрал при жизни наград и успеха, тебе грозит забвение…»

Важнее ордена было для Абрамова то, что на его юбилей пришли уважаемые, дорогие ему люди — не только ленинградцы — писатели, художники, артисты. «Это был праздник русской культуры, русской литературы», — напишет Л. В. Крутикова-Абрамова. Она же приведёт капризные слова мужа: «Не ценят меня земляки», — это в связи с тем, что не смог приехать первый секретарь Пинежского райкома партии М. Г. Поздеев. Пинежан представляли только двое веркольцев: верный Санчо Панса, самодеятельный художник Дмитрий Клопов, а также библиотекарь Е. В. Клопова.

Интересно, что Евстолия Васильевна была среди тех, кто подписал в 1963 году злополучное письмо «К чему зовёшь нас, земляк» в связи с публикацией повести Абрамова «Вокруг да около» в журнале «Нева». Земляки эту повесть не читали, так как журнал веркольская библиотека не выписывала. Веркольцам сказали, что Абрамов «чернит» советскую деревню, — и они послушно поставили подписи, чем попортили писателю крови. Но он стойко выдержал проработочную кампанию, которая включала в себя много чего — статьи в газетах и журналах, выступления на собраниях и пленумах.

Фёдор Александрович не обижался на Евстолию Васильевну — она была введена в заблуждение; для пропаганды же творчества Абрамова делала очень многое.

А Дмитрий Михайлович Клопов не поставил свою подпись: он в то время трудился в лесопункте, рабочие которого отказались подписывать письмо.

В воспоминаниях об Абрамове, написанных в 1984 году, Е. В. Клопова сказала, что в Верколе вряд ли найдётся человек, не читавший Фёдора Абрамова. А как ныне?..

Из Архангельска прилетели на юбилей писатели Николай Журавлёв, руководивший в то время областной писательской организацией, и друг Николай Жернаков.

Встречаясь в 1981 году с архангельской интеллигенцией, на вопрос об отношении к творчеству Журавлёва Абрамов ответил, что читал некоторые его стихи, и они произвели на него «хорошее впечатление»; «такое стихотворение, как стихотворение на страницах „Правды Севера“, посвящённое партии, очень сложно написать… Просто как‑то по‑новому, и найдены свои слова на эту, казалось бы, очень сложную тему».

Не думаю, что Фёдор Александрович иронизировал над коллегой, прозаиком и поэтом скромного таланта. Но несколько лукавил.

Очень необычный вечер

В Доме писателей на юбилейном вечере в ответной речи Фёдор Абрамов сразу же сказал, что «растрёпан для какого‑то осмысленного выступления, растрёпан в своих чувствах, потому что та лавина приветствий, та лавина любви и сердечности, телеграмм, писем, прекрасных слов, которые были сказаны здесь для меня, ей-богу, была неожиданна».

60 лет — хочешь не хочешь, а надо подводить некоторые итоги. Заговорил о них и Абрамов: «Каковы же итоги? Чего же всё‑таки я достиг к своему шестидесятилетию? Чему я поклоняюсь? Что я исповедую? Какая моя вера? Что больше я ценю в своей жизни? И от чего получал радости больше всего? Работа! Работа! Каждая хорошо написанная строчка, каждый хорошо написанный абзац, страница — это самое большое счастье, это самое большое здоровье, это самый лучший отдых для души, для ума, для сердца… Вы спросите, а любовь? Я и на это отвечу — пусть в духе шестидесятников. Работа — это, вероятно, самая высокая любовь, любовь к своей семье, любовь к своему дому, любовь к Родине, любовь к народу».

О жене — «… она мой соратник. Она человек, без которого я вообще‑то ничего не делаю ни в жизни, ни в литературе. Я не скрываю: я подкаблучник». Тут Абрамов подмигнул залу.

Зал Дома писателей не мог вместить всех желавших быть там. Люди сидели на подоконниках. Стояли в проходе, по периметру помещения, на лестнице. Е. В. Клопова увидела много писателей, чьи лица были давно знакомы по портретам в книгах, слушала их выступления — Василия Белова, Владимира Солоухина, первого заместителя главного редактора журнала «Новый мир» Владимира Карпова, главы писательского Союза РСФСР Сергея Михалкова, поэтессы Ольги Фокиной, критика Феликса Кузнецова, академика Дмитрия Лихачёва, театрального режиссёра Льва Додина. Поздравляли Абрамова и артисты — Северного академического хора, Таганки и додинцы. Клопова на браном полотенце вручила приветственный адрес Пинежского райкома КПСС и райисполкома.

Ученики Додина пели:

Спасибо всем гадам,

Что вас не любили и били всегда.

Не верьте наградам,

Когда есть большая любовь и беда.

Абрамов под радостный смех зрителей изобразил деревенского плясуна — поплясал вместе с молодыми актёрами.

Заключительное слово юбиляра несколько раз прерывали искренние аплодисменты.

Как обычно проходят юбилеи? Сидит юбиляр, посиживает, послушивает сладкие речи, а потом — со слезой или без слезы — благодарит ораторов. Не таков был Абрамов. Он вёл серьёзный разговор о жизни, месте в ней литературы. В частности, говорил о том, что возрождение Нечерноземья, сердца России — «задача номер один, это задача государственной важности. В конце концов здесь решается вопрос — быть или не быть, — он выступал как публицист. –…Это дело, может быть, в первую очередь интеллигентов, и в первую очередь тех, кто должен будить народ, вести народ, — людей, которые имеют дело со словом. Не забывайте: в начале было Слово».

Д. С. Лихачёв скажет о юбилейном вечере, что ничего подобного не видел и не слышал. А позднее о выступлениях Абрамова, — что слушать его «было порой почти потрясением».

Поздравления продолжились в ресторане одной из лучших гостиниц Ленинграда — «Европейской».

Пока веркольцы жили в гостинице, по просьбе именитого земляка к ним приходили его друзья, чтобы показать город, музеи в частности.

Цитата из воспоминаний Е. В. Клоповой: «Мне много раз приходилось лежать в больницах: и в Карпогорах, и в Архангельске, и в Москве. Когда больные узнавали, что я из родных мест Фёдора Александровича, то собирались в нашей палате и просили рассказать о книгах и авторе. Иногда я доставала книги и читала вслух. А врачи приносили журналы, где печатались новые произведения Фёдора Александровича».

Среди особенно дорогих юбиляру поздравлений было то, которое он получил от 48 членов коллектива филологического факультета Ленинградского государственного университета. Коллеги написали, что он «превосходно руководил кафедрой истории советской литературы». Далее: «Вы не работаете с нами, но мы от Вас никуда не ушли, Вы по‑прежнему с нами. Студенты пишут курсовые и дипломные сочинения, в студенческом научном обществе читают доклады о Ваших книгах, выставка произведений о Вашем творчестве развёрнута на кафедре. Кто работал с Вами, тот с нежностью и любовью вспоминает Вас и хранит в сердце Ваше умное, яркое, самобытное слово, Ваше внимание к человеку».

Юбилейные дни не затянулись. Фёдор Абрамов вскоре снова сел за рабочий стол. К сожалению, работать ему оставалось немногим более трёх лет.