Одна из ведущих отраслей экономики Поморья столкнулась с серьезными проблемами

Об этом мы поговорили с заместителем председателя областного Собрания, председателем профильного комитета регионального парламента Александром Дятловым.

– Думаю, все понимают, что с конца февраля условия, в которых работала наша экономика, существенно изменились. На мой взгляд, от внешних санкций больше всего пострадал лесопромышленный комплекс, в первую очередь деревообработка. В Поморье — так исторически сложилось — эта отрасль всегда была экспортно ориентированной. На данный момент наши лесопромышленники столкнулись с ограничениями поставок в Евросоюз, Великобританию, США. К этому надо прибавить сложности с поставкой тех же комплектующих для лесозаготовительной техники, которая у нас почти вся импортного производства, и сложности в логистике, которые сводят практически на нет все усилия предприятий по переориентации на другие рынки. Наши коллеги из профильного регионального министерства в своём прогнозе говорят о возможном снижении объёмов производства в следующем году на два процента. По-моему, это очень оптимистично. Я понимаю, что коллеги ориентируются на показатели первых шести месяцев 2022 года. Но реально экспорт стали закрывать не с февраля-марта, а с июня.

Если ситуация не изменится, можно ожидать двухкратного сокращения объёмов, а в самом худшем случае — банкротства отдельных предприятий в сфере лесопереработки.

– Это очень жёсткий прогноз. Но ведь определённые усилия по переориентации отрасли предпринимаются.

– Да, работа в этом направлении идёт. Но давайте разберемся по порядку. Начнём с комплектующих для техники. Один из основных импортёров запчастей в регионе уже договорился с китайскими производителями, наши компании уже тестируют китайскую технику.

Мы подключили и «Севмаш», и САФУ. Одни делают чертежи, если не имеются, другие готовы изготавливать детали. УЛК строит машиностроительный завод, планирует, что все запчасти сможет для себя производить, а в дальнейшем, возможно, и какую‑то технику на этом заводе строить для всей отрасли.

– То есть заготавливать лес мы сможем.

– Сможем, конечно. Если сырьё будет ещё нужно. Вопрос ведь не только в заготовках, вопрос — в продажах готовой продукции. Надо отдать должное нашим лесопромышленникам — предприятия отрасли активно ищут новые рынки сбыта. Но всё упирается в сложности с доставкой. Смотрите: потребности наших компаний в контейнерных железнодорожных составах в сентябре составляют 66 поездов. Однако только за июль не было отгружено 53 процента грузов от запланированных объёмов, в августе этот показатель ещё меньше — 36 процентов. При этом сроки доставки до потребителя очень часто затягиваются. Для железной дороги грузы лесопромышленников не в приоритете — приносят меньше прибыли по сравнению с другими клиентами.

Ещё одна проблема — снижение субсидии на транспортировку готовой продукции ЛПК — лимит на каждое предприятие снижен с 500 до 300 миллионов рублей. Это решение на федеральном уровне не учитывает как общую ситуацию в отрасли, так и падение цен на пиломатериалы и рост тарифов железнодорожников.

Если ситуация с транспортировкой продукции не изменится, то предприятия могут оказаться в вынужденном простое. И вот из этого вытекает уже более серьёзная проблема.

Простой — это отсутствие доходов, свободных средств. И в текущей ситуации это уже смертельно опасно для бизнеса.

Многие наши предприятия начали реализацию масштабных инвест­проектов. Причём это ведь не местечковая самодеятельность была: все параметры проектов, все бизнес-планы тщательно проверялись и согласовывались в федеральных ведомствах.

В их реализацию, проще говоря — в строительство новых производств, лесопромышленники вкладывали ресурсы, либо свои, либо заёмные финансы, чтобы оплатить импортное оборудование, необходимое для реализации проекта.

Что происходит сейчас? Наши бывшие партнёры либо отказываются поставлять оборудование и возвращать деньги, либо говорят — приезжайте и сами забирайте. Практически лесопромышленники лишены возможности ввезти оборудование в Россию, соответственно, не могут реализовать инвестпроект.

И сегодня возникает вопрос: а нужно ли его реализовывать, если не можем вывезти продукцию, которая у нас сегодня на старых мощностях производится, и мы её не можем реализовать? Есть ли смысл строить заводы, которые увеличат этот объём ещё в два раза? Ведь многие проекты были ориентированы на экспорт.

При этом банки требуют выплачивать проценты по кредиту. Но к чему это приведёт? К банкротству предприятия. Продукцию отгрузить не можешь, проценты по кредитам платить надо, а ещё тебе и не дают возможности реализовать инвестпроект.

– Александр Владимирович, вы достаточно мрачную картину обрисовали — очень похоже на ситуацию в ЛПК в 90‑х годах прошлого века….

– Нет, возвращаться на 30 лет назад — это значит потерять всё, что с большим трудом было сделано. И чтобы этого избежать, мы вместе с лесопромышленниками предлагаем ряд конкретных мер.

Во-первых. Перенести сроки реализации инвестпроектов минимум на три года, а государству рассмотреть возможность списать задолженность по кредитам, привлечённым заёмщиками в российских кредитных организациях на оплату оборудования европейским поставщикам из недружественных стран в рамках инвестиционных проектов.

Во-вторых. В текущих экономических условиях отказаться от повышения ставок платы за пользование лесными участками и лесными ресурсами.

В-третьих. В ежеквартальном режиме выделять субсидии из федерального бюджета на возмещение фактически понесённых транспортных затрат при экспорте пиломатериалов и пеллет без установления ограничивающих лимитов, а железнодорожников обязать установить ежемесячную квоту на отправку прямых контейнерных поездов в Китай и поездов в порты Дальнего Востока для каждого предприятия — чтобы избежать дефицита контейнеров.

И это только первоочередные шаги.

– Мы говорим о лесопереработке. Но в Поморье достаточно сильно развито и производство пеллет. Эта отрасль столкнулась с теми же трудностями?

– Да, ровно те же проблемы — логистика, кредиты, запчасти. А ведь мы производим 600 тысяч тонн и могли бы обеспечить пеллетами как минимум весь Северо-Запад. Но до настоящего времени пеллеты не отнесены к категории «топливо», как мазут или уголь, что не позволяет в полной мере внедрить их использование в теплоэнергетике. Хотя все прекрасно понимают, что использование древесных гранул могло бы серьёзно улучшить экологическую ситуацию, способствовало бы развитию «зелёной» энергетики, но для этого необходимо принять в качесте антикризисной меры специальную программу на федеральном уровне — по развитию внутреннего рынка топливных гранул.

Это обеспечит субсидирование части затрат на строительство или модернизацию объектов теплоснабжения, использующих в качестве топлива пеллеты. Субсидировать также необходимо приобретение и установку оборудования для котельных, работающих на топливных гранулах, а также приобретение пеллет предприятиями, осуществляющими деятельность по организации теплоснабжения.

– Многое из того, что вы сказали, уже обрело форму поручений вице-премьера Виктории Абрамченко — по итогам заседания штаба по вопросам развития лесного комплекса в условиях внешнего санкционного давления.

– Да. И за это надо поблагодарить нашего губернатора Александра Цыбульского — он смог донести обеспокоенность лесопромышленников до федерального правительства. Всё‑таки в отрасли работает почти 25 тысяч человек, за каждым из которых стоит семья.

Но, к сожалению, пока есть только поручения — реальных шагов мы ещё не увидели. А ведь счёт на самом деле идёт на дни. Пока же ни один вопрос с мёртвой точки не сдвинулся. Я всегда говорил, что основная проблема в развитии ЛПК — это страшная бюрократия. При огромном количестве ведомств, которые профильно отраслью занимаются, чаще всего звучит фраза «мы не возражаем».

Иногда возникает ощущение, что без прямого поручения нашего президента никто даже шевелиться не хочет.

И если эти проблемы не будут решаться, то наши предприятия ЛПК, да и не только наши, но и из других регионов, будут вынуждены обращаться за поддержкой непосредственно к президенту России.