В деревне Пиньгиша местные жители и волонтеры возрождают храм

«С чего начинается Родина», «Спаси и сохрани» – два баннера с такими словами 10 лет назад разместил местный предприниматель Валентин Быков на старинной Спасской церкви в деревне Пиньгиша

Его, конечно, за это отругали. Но слова запали в душу таким же неравнодушным людям, которые объединились, чтобы спасти разваливающийся храм от гибели.

Потихоньку церковь оживает: сделана часть противоаварийных работ, один-два раза в год сюда приезжает из Хаврогор батюшка, проводит службы и крестит детей. Этим летом Спасская церковь наконец‑то стала похожа на саму себя. Энтузиастам удалось провести сложные работы по установке новой главки и креста.

Храм и родина – слова‑синонимы

Пиньгиша – общее название для девятнадцати деревень, расположенных на правом берегу Северной Двины почти напротив Емецка. Места здесь удивительные. Многовековой сосновый бор и крутые обрывистые берега, смотрящие на Северную Двину. Речка Пиньгиша будто атласной голубой лентой оплетает и связывает все деревушки между собой. Мальчишки, стоя на деревянном мосту, ловят на спиннинг отражающиеся в зеркальной глади воды белые облака.

Одинокие, покинутые много лет назад, полуразрушенные дома стали частью этого пейзажа. Во многих деревнях зимой никто не живёт. В деревне Вахново, расположенной между рекой и лесом, остался всего один житель. В местной школе учатся 20 детей. После девятого класса им придётся продолжить учёбу в посёлке Двинской, а потом они и вовсе улетят кто куда учиться и работать.

Пиньгишане – люди душевные и отзывчивые, но живётся им здесь непросто. Поздней осенью и весной, в распутицу, сюда не попасть: дорог нет. Разливаются Северная Двина и река Пиньгиша. Продукты в магазине стоят гораздо дороже, чем в городе. Медицинской помощи по сути нет: ФАП работает только зимой, так как никто не идёт сюда работать, аптеки тоже нет. Леспромхозы и совхоз давно умерли.

В «центре» Пиньгиши, на Погосте, под «охраной государства» стоят две деревянных старинных церкви, памятники градостроительства и архитектуры, судьба которых, казалось бы, тоже предопределена: так же медленно гнить и умирать на глазах у всех. Но в деревне нашлись люди, которые решили спасти хотя бы один из двух храмов – Спасскую церковь.

Все они неохотно рассказывают о себе, не хотят «светиться и рисоваться». Считают себя людьми верующими, хоть и невоцерковлёнными. Слова «храм» и «родина» для них оказались синонимами: одно неотделимо от другого. В Пиньгише жили ещё их прабабушки и прадедушки, здесь прошли их самые счастливые моменты детства. Восстановление храма для них – это не только про веру в Бога, но ещё про надежду на воскрешение деревни.

Две церкви, словно родные сёстры

На фотографии конца XIX – начала XX века, будто две родные сёстры, красуются Введенская и Спасская церкви, а между ними – колокольня. Как сказано в книге Татьяны Мининой «Тихая моя родина, или Емецк и его округа», в 1618 году в Пиньгише построили первую церковь во имя Введения во храм Богоматери.

По устному преданию, поводом построить церковь стали два обстоятельства: первое – на пожнях была найдена икона Введения во храм Пресвятой Богородицы, второе – избавление тогдашних жителей от нападения поляков и литовцев, достигших в 1613 году Емецкого стана. В 1618 году Введенскую церковь освятили, здесь же разместили ту самую икону, которую почитали не только свои, но и крестьяне из других приходов. Церковь простояла 99 лет, и из‑за ветхости её заменили новой. После этого она ещё много раз подвергалась значительному ремонту и каждый раз освящалась заново. Судя по табличке, установленной на церкви, в последний раз её ремонтировали или перестраивали в начале XX века.

Введенская церковь, по словам местных жителей, считалась «зимней», так как её можно было отапливать. В советские годы здесь был клуб, а также продуктовый магазин. В 90‑е годы в церкви обустроили спортивный зал для школьников и класс для уроков труда. Сейчас здание храма находится в аварийном состоянии, заходить туда опасно. Активисты решили, что восстановить её им самим не хватит ни сил, ни денег, поэтому всё внимание досталось её «младшей сестре» – Спасской церкви.

«Главки и кресты сбросили…»

В книге Мининой сказано, что трёхпрестольную Спасскую церковь построили в 1649 году во имя Нерукотворного образа святого пророка Ильи и Николая Чудотворца. Строя храм, прихожане хотели уберечься от плохих урожаев на их песчаной земле, а также от наводнений по весне. В 1884 году церковь из‑за ветхости разобрали и всего через год построили на её месте новую. На табличке, установленной на храме, значится 1885 год. После этого её уже не перестраивали и не проводили значительного ремонта. Эту церковь местные жители называют «летней», здесь нет печек, видимо, службы проводили только в тёплое время года.

По словам пиньгешан, до 1939 года в церквях ещё шли службы. В 1940 году началась коллективизация, и церкви пришёл конец. Предприниматель Валентин Быков запомнил воспоминания своего отца, которому было 12 лет, когда разрушали колокольню и скидывали с церквей главки и кресты.

– Отец говорил, что это было страшно, – рассказывает Валентин Николаевич, – рядом с церквями развели костёр, в котором спалили всю церковную утварь. Кувалдами раздолбили колокола и погрузили на пароход. Стране нужен был металл. Колокол весил 85 пудов, и пожертвовал его местный крестьянин. Представьте, что за крестьянин такой?! Это даже не «крузак» (Toyota Land Cruiser. – Прим. ред.) сейчас купить.

Церковь превратили в склад совхоза

Во время Великой Отечественной войны рядом с храмовым комплексом, в бывшем церковном доме, в котором когда‑то жил батюшка со своей семьёй, разместили детский лагерь. В Спасской церкви организовали клуб. На стенах храма сохранилось много карандашных записей детей, которые когда‑то здесь проводили свой досуг: «Горбунов Валерий жил в 1953 г.». Двери и стены испещрены непонятными отметками, сделанными, всего скорее, перочинным ножом.

Из всей отделки в храме выжили только декоративные столбы, покрашенные голубой краской и уходящие прямо под потолок. В советские годы они были спрятаны под зашивкой из картона, поэтому более-менее сохранились.

В 1960‑е годы Спасская церковь служила складом совхоза. Сюда заезжали на лошадях с телегами, на тракторах, привозили зерно, корма, хранили алебастр. Председатель совхоза держал здесь свой уазик, так как гаражей не было. В 1983 году в Пиньгишу пришло сильное наводнение, вода заходила прямо в церковь. Говорят, что в здание заезжали на лодках. Всё это плачевно отразилось на его состоянии. Храм нужно было срочно спасать.

Слова, попавшие в сердце

– Не знаю, почему я повесил тот баннер, просто трудно было смотреть на умирающий храм, – рассказывает Валентин Николаевич о том, как на свою первую пенсию заказал у рекламщиков баннеры со словами: «С чего начинается Родина», «Спаси и сохрани». Слова точно попали в сердца неравнодушных людей. Каждый из них вносит свой вклад в общее дело: одни постоянно посещают субботники, другие снимают видеоролики и фотографии для группы в соцсетях, кто‑то взял на себя работу по делопроизводству, ведёт финансовую отчётность.

Валентин Быков по деревенским меркам человек успешный: смог реализовать себя и организовать собственное дело. Долгие годы он держал лесопилку, потом с лесом «завязал». Сейчас занимается сельским хозяйством, а жена – фермой. В посёлке Беломорье, где у них есть квартира, за эти 12 лет он прожил от силы дней десять. Всё это время он здесь, в Пиньгише, в работе.

Пока Быков держал лесопилку, он привозил на ремонт Спасской церкви пиломатериалы телегу за телегой. Но, как он сам признаётся, в одиночку за восстановление церкви он бы не взялся.

На призыв «С чего начинается Родина?» откликнулась Татьяна Акимова. Человек она городской, но Пиньгиша для неё – «уголок истинный». Она сюда приезжала ещё в детстве на каникулы в старинный дом дедушки и бабушки. Здесь родина её папы Владимира Яковлевича Конюхова, в честь которого названо судно «Технолог Конюхов». Сейчас у неё в центральной деревне построен свой дом, в который она вместе с семьёй приезжает каждое лето.

Татьяна Владимировна на пенсии. Несмотря на то что она всю жизнь проработала бухгалтером, характер и воля у неё оказались как у истинного прораба. Контроль и общение со строительными бригадами она взяла на себя.

– У нас есть письмо от министерства культуры, в котором сказано, что мы имеем право вести только противоаварийные работы, – рассказывает она. – На реставрационные работы нужен проект, который ещё пять лет назад стоил около 400 тысяч рублей, а смету в одной из лицензированных организаций нам посчитали на пять миллионов рублей. Мы бы такие деньги никогда не сумели собрать, поэтому делаем только противоаварийные работы.

Церковь стоит на белом каменном фундаменте. За годы забвения храма местные жители стали потихоньку растаскивать известняковый камень на свои нужды. Активисты привели фундамент в порядок. Балка под куполом превратилась в труху – тоже нельзя было просто так оставить. И так куда ни сунься. Стёкла в окнах разбиты, рамы требовали ремонта. Их привели в порядок и заказали в Архангельске новые стёкла. Как‑то раз после службы под одной прихожанкой провалились половицы, пришлось заменить гнилые доски. К работам привлекали как местных работников, так и волонтёров благотворительного фонда «Вереница».

В храме висят репродукции икон с изображением Иисуса Христа и Божьей Матери. Они, по словам Татьяны Акимовой, помогают в ремонте. Перед службой в деревне объявляют субботник, чтобы подмести и намыть пол в церкви.

Впереди по‑прежнему остаются самые сложные, купольные, работы. Вроде бы закрывали дыры в крыше, а голуби всё равно где‑то залетают, вьют гнёзда. Кстати, года два назад кинули клич среди деревенских прийти на субботник прибраться. Птичий вековой помёт из‑под купола выносили мешками.

Отношение местных жителей к восстановлению храма противоречивое. Активистам порой кажется, что пиньгишанам и вовсе нет дела до храма. Но тем не менее на субботники люди собираются, на службы приезжают прихожане из соседних Хаврогор и даже Емецка. Всё больше здесь крестят детей. Младшего внука предпринимателя Быкова тоже крестили в Спасской церкви.

Деньги на храм всем миром

Даже минимальные противоаварийные работы – это деньги. А где их взять? Решили проводить благотворительные ярмарки в День деревни, в Ильин день. За их организацию взялась племянница Татьяны Акимовой Мария Дробачевская. Этот человек – ещё один мощный двигатель в общем деле по восстановлению церкви.

В спасской церкви венчались прабабушка и прадедушка Марии. Вместе с родной тетей Татьяной Акимовой и другими волонтерами они пытаются возродить храм

На первую ярмарку в 2014 году Мария подготовила сувенирную продукцию с символикой деревни. Пиньгишане и дачники охотно брали ручки и магнитики, но Мария поняла: нужно делать что‑то своими руками. Она давно мечтала шить мягкие игрушки в скандинавском стиле «Тильда», в которые влюбилась ещё во времена своей учёбы в Норвегии сразу после школы. Но теперь эта идея воплотилась в конкретное решение.

Увлечение Марии переросло в серьёзное хобби. Многие в Архангельске знают её в соцсетях под именем «Тильда Добрая». Невероятно аккуратно и красиво сшитые мишки, зайцы, слоны и кошки пользуются большим спросом. Марии заказывают игрушки в подарок на свадьбу, детям и внукам. Помимо этого, она стала шить лоскутные одеяла, увлеклась вышивкой. Большую часть вырученных средств от продажи своих изделий мастерица переводит на благотворительность и на восстановление Спасской церкви.

– Я шью после работы, – рассказывает Мария, – это мой способ отдохнуть и в то же время, не отрывая денег у семьи, принимать активное участие в благотворительности.

Мария успешно строит карьеру в одной из крупных архангельских компаний и организовывать продажи у неё получается так же отлично, как и шить.

– У моего брата был квадрокоптер, и мы придумали сфотографировать каждый деревенский дом с высоты птичьего полёта, – рассказывает она, – продавать эти снимки сложно, не все были на ярмарке и видели эти фото. Я решила, что нужно зайти в каждый дом во всех деревнях. Даже если нас где‑то прогоняли и не хотели разговаривать, то потом догоняли и покупали, так как понимали, что все вырученные средства идут на храм.

Северный народ закрытый, не сразу подпускает к себе. Но если раскачается, то уже не остановишь. На следующие ярмарки люди сами стали приносить свой товар. Кто‑то приносил ведро картошки, кто кабачки, кто‑то самодельных куколок, набитых травами, местные мастерицы и мастера приносили свои вязаные коврики и салфеточки, самодельные скамейки и качели. На продажу пекли печенье и норвежские вафли, готовили смузи из деревенских ягод.

– Как‑то раз местная пекарня испекла на ярмарку пироги, но купили их у нас ещё по дороге к прилавку, – смеётся Мария.

Купишь на ярмарке игрушечку — любуешься. И глазу приятно, и на дуще хорошо от того, что принял участие в добром деле

Яркая традиция пиньгишенской ярмарки – аукцион. Ох, вот тут между покупателями разгораются жаркие страсти. Один раз за бутылку домашнего смородинового вина заплатили аж три тысячи рублей!

Суммы на ярмарке удаётся выручить небольшие, особенно учитывая, что речь идёт о покупке строительных материалов для храма и оплате труда работников. Но жители всё равно радуются, когда благотворительный ящик наполняется монетами и купюрами. Каждый чувствует свою личную причастность к общему доброму делу.

Видя активную деятельность деревни по восстановлению Спасской церкви, откликаются крупные спонсоры. Все они помогают храму анонимно. Известно лишь, что некоторые из них родом из Пиньгиши, а кто они и чем занимаются – неважно.

– Храм – символ нашей деревни, – говорит Мария, – я верю, что церковь как памятник архитектуры сможет объединить людей. Мы хотим, чтобы дети были патриотами, любили родину, а родина начинается с места, где провёл детство и летние каникулы.

Впереди ещё много сложной и дорогостоящей работы. Валентин Быков не верит, что при жизни успеет увидеть возрождённый храм, но мечтательно добавляет напоследок: «Главку бы покрыть золотом, чтобы с того берега было видно. Как поётся в песне Высоцкого: «Купола в России кроют чистым золотом, чтобы чаще Господь замечал».

Фото автора и из групп «Наша Пиньгиша» и «Храмы в деревне Пиньгиша» в социальной сети «Вконтакте»