Руководитель образовательного центра музея истории ГУЛАГа стал гостем «Белого июня»
В Архангельске он не первый раз: несколько лет назад Константин представлял в Гостиных дворах выставку «Вещдок: папка с эскизами» из музея ГУЛАГа.
Константин АндреевО том, как и зачем разговаривать с детьми и подростками о столь непростой теме, как политические репрессии конца 1920 — начала 1950‑х годов в истории нашей страны, мы и обсудили с Константином Андреевым. К слову, он педагог, победитель региональных и всероссийских педагогических конкурсов.
– Константин Алексеевич, а нужна ли детям и подросткам такая «травматическая» информация?
– Рано или поздно они о ней узнают. Трудно не знать того, что прямо или косвенно существует в общественном поле — книгах, фильмах, спектаклях, интернете, экспозициях музеев, семейных рассказах. И не только, поскольку репрессии — это наша коллективная боль, которая вот уже почти век с нами, и никуда она не делась из памяти.
– Как же разговаривать с детьми на такие темы?
– Мы в своём музее делаем программы, язык которых понятен ребёнку, начиная с девяти-десяти лет. Для начала говорим о том, что такое жизнь, смерть, насилие, права человека. Словом, что такое хорошо и что такое плохо. Стараемся привести примеры, но не натуралистического порядка, а сообразно возрасту, психологии, развитию.
– И как дети воспринимают?
– Дети очень разные и по‑разному воспринимают. Иногда приходят столь информированные, что не всякий взрослый столько знает о том периоде страны, сколько они. С такими детьми, к слову, очень интересно разговаривать. Подростков мы вовлекаем в исследовательские работы, создание аудиогидов по проектам. С детьми помладше мы проводим занятия, обсуждения, мастер-классы.
– Мастер-классы?
– Да. К примеру, делаем проволочного метеочёртика. Этот графический образ придумала Ольга Михайловна Раницкая, заключённая Карлага, работающая на метеостанции. «Метеочёртик. Труды и дни» — рукописная книжечка-дневник с рисунками и двустишиями, её Ольга Раницкая писала для своего ребёнка, с которым была разлучена и больше никогда не увиделась. На занятиях мы с детьми говорим об этой самодельной книжке и мастерим метеочёртика, а есть занятия по изготовлению коллажей на основе семейных историй.
– Что даёт, по вашему мнению, включение в школьную программу «Архипелага ГУЛАГ» Солженицына?
– Для начала скажу, что я вообще за то, чтобы дети читали. Любое чтение, в конце концов, помогает понимать и прошлое, и настоящее, и возможное будущее. Думаю, что если не изучать, то познакомиться с этой книгой школьникам полезно, для того чтобы сформировать своё мировоззрение, понять многое в истории страны. Подрастающему человеку важно знать, как создавалась эта книга, в каких условиях, что такое «лагерная проза» в русской литературе XX века и откуда она взялась. Почему одной из центральной тем русской литературы была тема «человек и власть». Я разговаривал с учителями литературы средней школы, а у нас есть специальные экскурсии для педагогов, не все из них берут для ознакомления с этой сложной темой «Архипелаг», некоторые — рассказы Варлама Шаламова, Евгении Гинзбург.
– А что бы вы сами посоветовали почитать детям по этой теме?
– Сейчас много издано книг именно для детей и подростков, затрагивающих тему репрессий. Из классики — Анатолий Приставкин «Ночевала тучка золотая», из современных авторов — Ольга Громова «Сахарный ребёнок», Евгений Ельчин «Сталинский нос», Юлия Яковлева «Дети Ворона» и другие. Эти книги помогут разобраться в сложных жизненных ситуациях, обостряя чуткость к хорошему и плохому. И потом, я думаю, они вызывают чувство патриотизма.
– Почему вы так думаете?
– Потому что эти книги — про нашу страну, в их основе лежат семейные истории. А это уважение, осознание и знание истории. Многое в них связано с нравственным выбором и даже подвигом, что заставляет читателя задуматься. А если говорить о доступности материала для детей, то наш музей недавно совместно с издательством «Самокат» выпустил комиксы, посвящённые историям жертв «Большого террора». Их содержание — на основе материалов нашего музея, а рисунки к ним сделали молодые художники, студенты, сами вчерашние школьники.
– К личности Сталина в нашем обществе относятся по‑разному. К вам в музей приходят люди, которые другого мнения, чем ваше?
– Приходят. Мы даже заранее знаем, что они скажут. Но ни в коем случае не вступаем в полемику. Во-первых, к противоположному мнению надо всегда относиться с уважением, не может так быть, чтобы все мыслили одинаково. Во-вторых, мы аргументированно рассказываем на экскурсиях об экспозициях. Если и начнём дискуссию, то основанную на научном знании, исторических источниках, а не на эмоциях. Нам важно, чтобы человек с другой позицией осмыслил увиденное и сказанное, а не ушёл раздражённым.
– Вам не кажется, что в последнее время в обществе растёт популярность Сталина? Например, недавно видела наклейку с его изображением на автомобиле…
– Кажется. Образ Сталина создан в своё время очень привлекательным: сильным, волевым, несгибаемым. Думаю, он востребован в связи с тем, что в последнее время наше общество стало значительно агрессивнее, что заметно, например, по соцсетям. Однако многие к нему относятся и негативно.
– На карте Архангельской области есть места, связанные с темой репрессий, но не скажу, чтобы они выходили на первый план обсуждения…
– Не один Архангельск такой, тема болезненная и во многом неудобная для широкого обсуждения. В освещении её обычно ищут компромисс между разными общественными мнениями, стараются не обострять ситуацию. Узнал, что в Архангельске, городе, куда ссылали многих, как, например, изобретателя телевидения Бориса Розинга, есть улица имени петроградского чекиста Урицкого.
– Но есть и улица Розинга…
Елена ИРХА. Фото автора и предоставленные образовательным центром Государственного музея истории ГУЛАГа
