Жители Донбасса рассказали, как их принимает Архангельск
Тогда его сделали основным пунктом для их временного размещения в Архангельске. И на этот раз подготовили самым первым. Он был готов принимать людей, покинувших территории, где начались боевые действия, уже в 20‑х числах февраля. Когда мы посетили центр в конце прошлой недели, там находились 23 постояльца, но эта цифра сейчас меняется чуть ли каждый день. При нас заселились ещё две семьи.
Другие пункты временного размещения для жителей Донбасса уже тоже были готовы, но их включение в работу пока не требуется, рассказывает директор реабилитационного центра Виктор Терехов.
– Каждый регион определил, сколько сможет принять людей, нуждающихся в помощи. Наш – решило правительство области – может принять до 370 человек. При этом «Роднику» определено принять до 180, – поясняет Виктор Павлович.
Первой подопечной центра стала женщина по имени Тамара из Луганской области – обратилась в «Родник» 9 марта. И с этого времени люди только прибывают. В числе обратившихся за помощью – директор показывает списки – приехавшие из Сумской, Харьковской, Луганской и Донецкой областей Украины, а также с территорий ЛНР и ДНР. Тамара пока единственная, кто покинул «Родник»: она оформила все необходимые документы, нашла работу в Архангельске и сняла жильё.
– Чаще всего жители Донбасса попадают к нам так: приезжают в Архангельскую область, потому что у них здесь есть родственники или знакомые, первые дни проводят у близких, – рассказывает Виктор Павлович. – А потом начинают искать, где могут остановиться, никого не стесняя. Те, кого родственники не могут приютить надолго, обращаются к нам.
Уточняем, как быстро в «Роднике» выделяют места для новоприбывших.
– Комнаты готовы уже сейчас: можем принять всех 180 человек, – отвечает директор. – В то же время у нас продолжается и работа с обычным населением. И она строится так же, как и всегда. Мы по‑прежнему принимаем людей на санаторно-курортное лечение, только в меньшем количестве. Сейчас согласовали очередной заезд – 115 человек.
Чертково – Архангельск
Мы поднимаемся на третий этаж, – сегодня он полностью отведён покинувшим территорию Донбасса. В одну из комнат всего несколько часов назад заселилась супружеская пара Кравченко из Рубежного, и, слово за слово, у нас завязывается разговор.
– Трудно думать о том, что будет дальше. Знаете, чего хочется? Хочется просто поспать для начала, – делится Дмитрий Кравченко. – Наверное, сегодня будет первая ночь, когда я смогу нормально поспать. И, вообще, мы все вымотались за эти месяцы. Просто не можете себе представить, каково это – когда всё время обстрелы. Тем, кто сам этого не пережил, это не объяснить.
Дмитрий и Лиза рассказывают, как выбирались в Россию поодиночке, как потеряли друг друга, два месяца не знали друг о друге, живы ли, – и как встретились в поезде архангельского направления.
– Первая не выдержала и уехала Лиза, – говорит Дмитрий.
– Родственники позвали нас к себе в Мытищи, – рассказывает она свою историю. – Я поехала вместе с сестрой, её мужем и их дочкой. Но когда мы выезжали из города, наткнулись на блокпост, и там у нас забрали мобильные телефоны. Забирали у всех. Зачем – не объясняли. Так мы оказались надолго без связи.
У Дмитрия в селе под Рубежным остался отец, и он ещё долго не уезжал.
– Вы не представляете, сколько стариков там пооставалось! Они говорят: «Не поедем». Когда тебе 75 или 80, решиться на путешествие уже очень сложно… – с горечью замечает он.
Рассказывает, как не выдержал напряжения и всё же решился уехать:
– Людей из домов в очередной раз повыгоняла тревога: думали, будет обстрел. И мы долго сидели, ждали, а его всё не было. Напряжение росло, и многие, не выдержав, начали возвращаться в квартиры. И вот только они пошли – начался обстрел…
После этого случая многие, как и он, не выдержали – и двинулись в дорогу, вспоминает Дмитрий. Рассказывает, что пошёл из города, «как был: только штаны, куртка – и паспорт». Телефон у него так же, как и у жены, отобрали. В тот момент всех желающих эвакуироваться отправляли через Старобельск, где базировался Красный Крест.
– Это – к счастью, – поясняет Дмитрий, – потому что там всех, кто приехал, заносят в списки, и эти списки выгружают в интернет. Для близких это порой единственная возможность узнать, что человек доехал.
– Именно благодаря тому, что я нашла Диму в этих списках, я поняла, что он жив и собирается пересечь границу. Спасибо тем, кто придумал эти списки! – искренне замечает Лиза.
В их истории везение – прежде всего, на людей – сыграло, вообще, большую роль. Дмитрий с искренней благодарностью вспоминает сотрудника российского МЧС, дежурившего в пограничном пункте Меловое – Чертково, и обычного таксиста, который подрабатывал там же: они его очень выручили.
– Я ведь добрался до границы – у меня не было ни денег на дальнейшую дорогу, ни телефона – только российский номер мамы, которая эвакуировалась до меня, – рассказывает Дмитрий. – И этот МЧС-ник придумал, как можно мне помочь. Указал на таксиста: «Договорись с ним, пусть твоя мама переведёт деньги на его карту, а он снимет их и отдаст их тебе». И дал мне свой телефон, чтобы я мог связаться с мамой…
В этой цепочке любое звено могло порваться очень легко, даже просто из‑за недоверия, но каждый доверился – и сам не обманул. И всё сработало как надо. Уже спустя несколько часов Дмитрий ехал на поезде в Москву. В Москве он пересел на поезд архангельского направления. Там к нему присоединилась жена, и они уже вместе доехали до Котласа, где у Дмитрия живут родственники.
После подвала
Виктор Терехов говорит, что таких, как Лиза и Дмитрий, кто приехал к родным, среди покинувших территорию Донбасса – большинство. Но нам встретились также и те, у кого в Архангельской области нет родственников.
– Мы решили ехать в Архангельск, потому что одна наша давняя знакомая была здесь в 2014 году и потом рассказывала, как хорошо её здесь приняли. Кстати, она осталась в Архангельской области, – рассказывает Дарья Чернобривко, приехавшая вместе с мужем и тремя маленькими детьми, восьми, семи и трёх лет, тоже из Рубежного.
– Здесь, на севере – мы так расцениваем, – больше возможностей получить работу с жильём или зарплату, при которой можно будет позволить себе жильё, – рассуждает Дарья. – Мы знаем, что здесь у вас платят северные. К тому же я слышала, здесь ценят медиков, а я по образованию фельдшер и хотела бы устроиться по специальности.
– Пока это, конечно, просто отзывы, которые мы слышали или читали в интернете, – поспешно добавляет она. – Но хотелось бы в это верить.
– А если предложат работу в районе, поедете? – спрашиваю у пары Чернобривко.
– Рассматриваем все варианты, – отвечает супруг Дарьи Александр, по профессии электрик.
– Для нас сейчас приоритет – решить вопрос с жильём, так как у нас маленькие дети. Если дадут жильё – поедем, – соглашается Дарья.
Так же рассуждают Шахин Хасанов и его супруга Марина Зайцева, прибывшие из Луганской области с двухлетним сыном.
Шахин вспоминает, что некоторые люди на пограничном пункте боялись отправляться в северные регионы из‑за климата.
Я спрашиваю, почему не побоялся сам Шахин.
– А у нас уже было такое состояние – лишь бы скорее и подальше, – признаётся он. – Мы полтора месяца сидели с ребёнком в подвале. И когда, наконец, появилась возможность уехать, поехали сразу, нам было всё равно куда. Мы так и ответили на границе, когда нас спросили о направлении. Тогда нас спросили: «В Архангельск поедете?» «Давайте в Архангельск». Что было важно, с дорогой сюда всё решилось очень быстро. Как семью с грудным ребёнком нас отправили в первоочередном порядке. Купили билеты на поезд. Дали паёк в дорогу.
Через день – в школу
Комнаты, в которые селят жителей Донбасса в «Роднике», – чистые, аскетичные, только всё самое необходимое. Все они здесь объединены в блоки: по три-четыре в одном, в каждом таком блоке – ванная и туалет, нет только кухонных островков. Питаются приезжие в общей столовой.
Впрочем, в разговорах мы почти не касаемся условий временного размещения – кажется, людей гораздо больше волнует другое. Когда я спрашиваю, какая помощь нужна, оказывается, что у многих новоприбывших нет самого необходимого. Постельным бельём, полотенцами, средствами личной гигиены в «Роднике» обеспечивают. А вот с одеждой сложнее. У многих нет курток и обуви по сезону.
– Мы уезжали – у нас было теплее, чем у вас, – как будто извиняясь, говорит мне Дмитрий, бежавший из Рубежного «куртка, штаны – и паспорт».
Шахин Хасанов и его супруга переживают за двухлетнего сына: он в том возрасте, когда активно растёт, и мальчику тоже нужна и одежда, и обувь.
– Некоторые приезжают в прямом смысле без всего, даже на первое время у них ничего нет. В таких случаях мы подключаем благотворительные организации, прежде всего – Красный Крест, у нас с ним хорошие контакты, – рассказывает Виктор Терехов. – Есть также обычные горожане, которые приходят и предлагают помощь. Мы разрешаем им подняться, пообщаться с людьми. Если что‑то хотят передать, это не запрещено.
Малютки Чернобривко показывают мне сапожки и кроссовки, которые им уже кто‑то подарил.
– Боюсь напутать, кто именно что принёс: помогающих столько, что уже не запоминаю, но всем очень благодарна, – замечает их мама Дарья.
Они в Архангельске четвёртый день.
– Нам постоянно кто‑нибудь звонит и предлагает помощь, так плотно работают все службы, – рассказывает Дарья. – Особенно поразило, насколько оперативно решили проблему со школой для старшей дочки: 17 апреля мы приехали в Архангельск, 18‑го вечером уже были у директора 35‑й школы и обговаривали нюансы, а 19 апреля ребёнок пошёл на уроки. Директор оказалась замечательным человеком и помогла нам быстро всё организовать. Со школьной формой и учебными принадлежностями тоже решилось моментально. Сейчас решаем вопрос с детским садом – там надо сначала сдать анализы.
Интересуюсь у директора реабилитационного центра, как оказывается медицинская помощь постояльцам, проживающим в «Роднике».
– Медицинскую помощь им оказывает городская поликлиника № 2, её подразделение находится прямо в нашем здании. Здесь же они проходят медкомиссию по приезде, – отвечает Виктор Павлович. – Так что сегодня им практически не нужно никуда ездить – только в туберкулёзный диспансер сделать флюорографию и в кожно-венерологический диспансер, чтобы сдать специальные анализы в рамках медкомиссии. Мы их возим туда группами. Транспортную проблему решаем самостоятельно.
90 дней
В 2014 году люди, покинувшие украинские территории, говорили нам почти все:
– Мы мечтаем вернуться в родные места. Поживём здесь немножко, а там посмотрим.
Сегодня все, с кем беседуем, говорят:
– Возвращаться мы точно уже не будем. Некуда.
– Где всё начинать заново – в Архангельске или где‑то ещё в Архангельской области – нам непринципиально, – отмечает Дмитрий Кравченко. – Но думаем, в большом городе работы побольше. Поэтому сейчас рассчитываем остаться в Архангельске. Могли бы начать в Котласе, где у меня живут родственники и куда мы изначально ехали. Но там мы не смогли оперативно решить проблему с жильём, а у родственников большая семья – трое взрослых, четверо детей – неудобно стеснять. Во всяком случае о том, чтобы перебраться поближе к тем местам, откуда уехали, даже не думаем.
– Найдём работу – значит, останемся. Не найдём ничего – поедем дальше, – говорит Александр Чернобривко. – Многое будем зависеть от того, сможем ли работать по специальности.
Но пока никто из них не изучал вакансии в Архангельске и области.
– В центре занятости сказали, что сначала нам нужно сделать документы – «тогда и будем решать с работой», – объясняет Дмитрий.
Директор центра Виктор Терехов говорит, что сегодня «Родник» не только размещает и кормит, но и помогает людям оформлять необходимые им бумаги. Мы заходим в кабинет, где эта самая работа идёт вовсю.
Приезжие сидят вокруг большого стола и заполняют бумаги. Рядом – сотрудница центра, которая им помогает, – специалист по социальной работе Анна Баскакова. Она поясняет, что в обычное время занимается оформлением поступающих на лечение, а также отвечает за досуг постояльцев. Но сейчас также помогает людям с документами – отправляет заявления в миграционную службу, на получение выплат, на предоставление мест для детей в детских садах и школах… И просто консультирует.
Анна Баскакова– Чаще всего люди приезжают к нам, имея лишь паспорт Украины или загранпаспорт, и только у нас начинают заниматься оформлением бумаг, необходимых для получения статуса беженца, – рассказывает Анна Александровна. – Мы стараемся начать эту раб+оту как можно раньше – сразу по их приезде.
По её словам, работа строится таким образом, чтобы прибывшим пришлось по минимуму ездить по инстанциям.
Специалисты центра занятости приходят прямо в «Родник» и, вообще, всё время на связи. В семье Кравченко рассказывают, как были удивлены, когда уже спустя несколько часов после того, как они заселились, им позвонили из центра занятости и стали расспрашивать о специальностях и опыте работы – и проконсультировали насчёт дальнейших действий.
– Правила размещения в ПВР позволяют беженцам пребывать у нас до 90 дней. И за это время им должны быть оформлены все необходимые документы. Но если возникают какие‑то обстоятельства, например, человек заболел или ещё не нашёл работу, сроки пребывания могут быть продлены, – отмечает Виктор Терехов.
