Семье погорельцев из Архангельска требуется поддержка

Шок

– Мы жили в первом подъезде, во второй квартире, – рассказывает Олеся Яценко. – Я проснулась в то утро от сильного грохота. На часах было 8.24. Ещё подумала сквозь сон, что, наверное, глыба льда с крыши свалилась. Муж и младшая дочка спали, и я тоже прикрыла глаза. Но тут загромыхала входная железная дверь – сыновья выскочили на улицу. И через секунду услышала, как мальчишки кричат. Выбежала следом прямо в ночной рубахе.

На месте второго подъезда зияла огромная дыра – взрывной волной вместе с куском стены на улицу выбросило соседа. По словам Олеси, он лежал на снегу весь в крови. Шок. И вдруг поднялся и побежал вниз по улице…

– Потом говорили, что скорая нашла его в 100 метрах от дома, – вздыхает Олеся. – А другая соседка, бабушка со второго этажа, от взрыва погибла…

Олеся вспоминает, как метнулась обратно в дом. Разбудила мужа. Валентин схватил в охапку спящую дочку Алису, а сама она – сумку с документами и куртки, висевшие в коридоре.

– И только мы выскочили – заполыхало всё. Я стояла на улице, обнимала детей и не верила, что это вновь происходит со мной, – говорит Олеся.

По её словам, 20 лет назад она уже пережила пожар – тогда их дом в Соломбале точно так же сгорел – дотла.

– Мне было 19, я была беременная старшей дочкой Машей. И выпрыгивала со второго этажа, из горящего окна… В том пожаре заживо сгорела моя бабушка. Не знаю, как я тогда не сошла с ума, – говорит Олеся. – Сумку с документами с тех пор всё время хранила у дверей. На выходе, чтобы если что…

– Подождите, так квартира, что сгорела сейчас – это было ваше манёвренное жильё? – уточняю у Олеси.

– Ну да, – кивает. – В эту квартиру 20 лет назад нас и переселили как погорельцев. Она была манёвренная, муниципальная. Потом мы её отремонтировали, три года назад оформили в собственность. Так‑то дом хороший был. Отопление, вода, газ…

Валентин Яценко вместе с детьми

Ключи от квартиры

Дом тушили пять часов. Вокруг собралось много народу.

– Кто‑то из администрации спросил, есть ли у нас место, чтобы переночевать с детьми, – вспоминает Валентин Яценко. – Я ответил, что на эту ночь родственники нас заберут. А так идти некуда…

В семье Яценко четверо детей. Младшей Алисе три года, двум близнецам Грише и Егору по одиннадцать, старшей – Маше, студентке медицинского колледжа, – девятнадцать.

– На следующий день после пожара нам выдали ключи от манёвренного жилья, – рассказывает Валентин. – И мы с детьми поехали смотреть квартиру на улице Красных Партизан…

На второй этаж поднялись, увидели, что дверь крепкая, и обрадоваться успели. Я ещё подумал, может, не всё так плохо? А дверь открыли… Запах ударил в нос, чернота в углах. Печки треснувшие. Штукатурка с потолка отваливается. В туалете дыра в стене – улицу видно. В общем, отказались мы.

– А остальные соседи?

– Почти все отказались, – поясняет Валентин. – Соседи, что над нами жили, вроде согласились на Кедрова. Дом рядом со школой, где их дети учатся. Неблагоустроенное жильё, с печками – от безысходности взяли ключи.

«Ваша фамилия у всех на слуху…»

Семью племянницы временно приютил у себя дядя Олеси. Сам он переехал на дачу, за город, а они – в его однокомнатную квартиру на улице Фёдора Абрамова.

– Спасибо дяде Жене, – говорит Олеся, – ведь быстро квартиру тоже не снимешь. Искать надо, да и деньги немалые нужны.

Валентин работает вахтами, Олеся – кондитер на хлебокомбинате.

– Я отпуск за свой счёт взяла, – поясняет она. – Все эти дни мы с Валей бегаем за справками. Уезжаем в 6.30 утра. Алису – в садик на другой конец города отвозим, мальчишек – в школу, а сами – по кабинетам. Вот у уполномоченной по правам ребёнка недавно была…

– Вам там помогли?

– Морально поддержали, – кивает Олеся. – Спасибо. Обещали с 1 июня близнецов в лагерь отправить. Сказали: «Ваша фамилия у всех на слуху…»

– А заявления на материальную помощь вы написали?

– На Ленина, 5, в МФЦ, куда мы после пожара всем домом приехали, нас отправили «по маршруту», – рассказывает Олеся, – мол, сначала – в пожарную часть. Возьмите там справку, что дом ваш сгорел. Приезжаем туда, а там удивляются: «Справок не выдаём. Вам нужно на Бадигина, 20…»

В Соломбальской администрации, когда заявление на материальную помощь писали, спросили: «А где справка о составе семьи? В паспортный стол идите!» У меня нервы сдали, – говорит Олеся. – Сейчас же все про систему «одного окна» твердят, а тут… Соседи тоже начали возмущаться. Ведь у многих документы вообще сгорели! Вон соседка со второго подъезда. Она осталась в одних резиновых сапогах… А в паспортном столе справки без паспортов не выдают.

Но в итоге погорельцам, по словам Олеси, «пошли навстречу».

– Сказали, мол, запросят сведения сами. Ждите. Рассмотрим. Но что рассматривать? – недоумевает. – Пожар был. Погорельцы есть. Если бы не добрые люди, мы так бы и ходили, наверное, в тапочках. Всё, что на нас надето сейчас – люди принесли.

«Вот если бы дом со свай сошёл…»

Алисин садик №84 и школа № 68, где Гриша с Егором учатся, после пожара разместили объявления о помощи. И другие родители, по словам Олеси, начали тут же делать посты в социальных сетях – информация разлетелась по всему Архангельску.

– Вот подушки сегодня передали, – показывает Олеся большой мешок. – Одноклассники мальчишек два портфеля канцелярии собрали. У нас тетрадок теперь – до девятого класса хватит… Одежды детской тоже много – ребятишек одели полностью.

– А взамен сгоревшей квартиры, кроме манёвренного фонда, вам что‑то обещают? – спрашиваю Олесю.

– Нет, – мотает головой. – Раз квартира приватизированная, то жилья взамен не будет. Возможно, дадут что‑то в денежном эквиваленте. Но это не сегодня и не завтра. Сказали, не меньше пяти лет ждать. В голове до сих пор не укладывается, что теперь это наша новая реальность, – вздыхает Олеся. – Я тут в администрацию города на днях пришла, хотела записаться на приём к Дмитрию Мореву. Мне сказали: «Очередь – месяц».

– А если бы вы к главе города попали, что бы спросили?

– Дмитрий Александрович, а где нам жить? – у Олеси дрожат губы. – Видели ли чиновники то манёвренное жильё, которое погорельцам выделяют? При обычной жизни из таких условий органы опеки детей изымают, а нас туда селят…

Погорельцы по‑прежнему держатся вместе. Каждый день созваниваются, делятся информацией, кто в какой кабинет попал.

– Мы сейчас думаем сообща юриста нанять, – говорит Олеся. – Без юридической помощи не справиться. Уже столкнулись с тем, что сгоревший дом признать аварийным – проблема. Как объяснили в администрации Архангельска, в инструкции нет такого пункта, как «пожар». Вот если бы дом со свай сошёл…

От вилки до расчёски

– А после первого пожара, 20 лет назад, вы долго ждали жильё?

– Дом 7 августа сгорел, а 23 декабря мы заселились, – поясняет Олеся. – Мне тогда дали квартиру самой первой, так как в январе я должна была родить. А соседи и по два года ждали.

По словам Олеси, все эти дни её телефон не умолкает – люди предлагают помощь. Но из чиновников не позвонил никто.

– Только в следственный комитет вызывали для показаний, – говорит Олеся. – Со штаба «Единой России» был звонок. Спросили: «Какая помощь нужна?» А что я отвечу… Нам вся помощь нужна.

– С МЧС звонили, – добавляет Валентин, – пайки продуктовые передали. С работы коллеги поддержали, друзья. Мы всем благодарны.

Алиса раскладывает на полу свои новые игрушки – кто‑то привёз сегодня целый мешок. Рассматривает внимательно пластмассовую черепаху.

– Потихоньку успокаиваться стала, – кивает Олеся, – а первые дни почти не спала – плакала.

Валентин показывает снимки, которые сделал на следующий день после пожара. В сгоревшей квартире уже побывали мародёры – на кухне исчезли батареи.

– Опять с нуля придётся всё начинать – от вилки до расчёски… – Олеся обнимает притихших мальчишек, – всё рухнуло разом…

Если вы хотите помочь многодетной семье Яценко, телефон: 8‑911‑674‑75‑56.