Как семейная история может открыть новые возможности и изменить судьбу

Хотя здесь он особо не выделялся – ведь рядом находилось множество плетёных корзинок и других красивых и полезных вещей. А в углу лежали заготовки ивы для новых изделий.

Что неудивительно – ведь мы находились в Вельском центре традиционной народной культуры «Берендей». Здесь занимаются ткачеством, росписью, лоскутным шитьём, изготовлением кукол, плетением из ивы и бересты и другими народными ремёслами. И сундук здесь был вполне «родным». И всё же чем‑то выделялся, хотелось к нему прикоснуться, что ли…

Спросила Светлану Кондратову, методиста «Берендея», кто его изготовил.

– А это сундук моего дедушки, – ответила Светлана. – Я его отмыла, привезла и здесь поставила. С ним дедушка во время ссылки отправился в Магадан…

То есть такой сундук служил чемоданом! У него даже ручка есть и два железных замка. И столько в него всего можно вместить…

– Тогда же ездили на перекладных, – объясняет Светлана, – такой сундук клали на телегу, а потом в вагон, нести его, правда, было тяжело, а ручка для того, чтобы удобнее было перекладывать с одного места на другое или где‑то поднести при необходимости.

Можно предположить, что если сундук вернулся, значит, и его хозяин вернулся тоже.

– Да, дед Семён вернулся, – подтверждает мою догадку Светлана. – Думаю, что сундук помог ему выжить, ведь он вместил много чего, что пригодилось во время ссылки.

Дед Светланы, Семён Васильевич Раскумандрин, жил в Вологодской области, во время коллективизации дал колхозную лошадь односельчанину, который в колхоз не вступил. И получил срок.

В былинах, сказках, иных народных преданиях сундуки обязательно были полные добра. Сколько добра вмещал этот скромный плетёный сундук в разных смыслах этого слова? Может, не одну жизнь спас? Ведь бывает, что корка хлеба дороже злата-серебра.

Заметила, что и сейчас сундук полный. А что он хранит сегодня?

Чтобы ниточке было тепло

Оказывается, что там очень важные вещи. Собственно говоря, они изменили жизнь Светланы.

– Я выросла в деревне, – говорит Светлана. – Но никакому ремеслу не научилась. Моя бабушка очень хорошо ткала, но за ткацкий станок меня не пускала. Это был период, когда казалось, что традиционные старинные ремёсла уходят в прошлое, Тем более что и у меня интересы были совсем другие – я окончила физико-математический класс, а потом получила профессию программиста. Это ещё в девяностые годы прошлого столетия. Но тут началось – с работой проблемы, а на руках маленький сын. Муж – из Вельска, мы сюда переехали. Я неплохо вязала на спицах, он мне и посоветовал пойти в «Берендей»…

Светлана говорит, что жизнь её изменилась, как только она переступила порог центра.

– Начинаю плетение берестой, у меня так получается, будто я этому училась. Оказалось, что дед хорошо владел этим промыслом.

Вскоре она освоила все ремёсла, которыми владели предки. Но самым главным стало ткачество. Светлана так и говорит: «Я ткачиха!» И вот в дедушкином сундуке хранятся нити, а также ткани, которые она уже выткала.

Сейчас она ткёт белое полотно для белого же кафтана. В моём представлении кафтан – мужская одежда, далёкая от изящества. А оказывается, что нет – кафтаны бывают и женские, очень нарядные, их можно носить и сегодня. Особенность этой работы в том, что свой кафтан Светлана создаёт буквально с нуля – сама пряла тонкие шерстяные нити, сама ткёт из них сукно – именно такое, которое надо для кафтана, чтобы было лёгким, но не пропускало ветра.

– Чтобы получилась нужная ткань, важно, чтобы ниточка раскрылась, чтобы ей было тепло, – объясняет Светлана. – Потом ткань стираем, затем шерсть нужно привалять…

Мне захотелось представить – как будет выглядеть кафтан? И Светлана показала тот, который она сшила для пробы. Она его примерила – оказывается, это такая красивая одежда! Сидит просто идеально, можно представить, какая будет красота – кафтан из тонкой овечьей шерсти.

Светлана говорит, что мечтает выткать сак – это тоже верхняя одежда, похожая на пальто. Обычно в таких случаях говорят, что хотят сшить одежду, а Светлана – именно выткать.

– Я любую вещь провожу через ткачество, – объясняет она, – потому что каждый предмет одежды требует свою ткань и свой принцип ткачества.

Из её объяснений этих принципов я поняла, что ткань для кафтана ткут на станке с четырьмя подножками, а для сака – на пяти. Тогда у ткани получается другой рельеф. И, кстати, сак вот такой абсолютно ручной работы тоже можно носить и сейчас, так же как и кафтан.

Спрашиваю, а её физико-математическое прошлое помогает в работе? Оно совместимо с творчеством?

– Помогает, – отвечает Светлана. – В ткачестве много геометрии. Но ведь раньше бывало, что в селе писать и читать не умели, а какие орнаменты делали! Всё там выверено без всякой геометрии. Чутьё гармонии было врождённым. Когда я начинала заниматься ткачеством, у меня ведь художественного вкуса не было, но потом я его разбудила в себе. Сейчас мне уже важно на ткань настроение перенести, цветами поиграть. Лучше всего этому учиться у природы, как это делали наши предки.

Все станки – этнография района

Своим творчеством вроде создания кафтана Светлана занимается во внеурочное время и ночами. Ведь основная её работа – методист центра. Сейчас она занимается с 20 ткачихами. Спрашиваю – зачем люди сюда приходят?

Светлана отвечает, что когда появились первые станки в девяностые годы, она думала, что вообще никто не придёт. Потом пришли из любопытства.

– Обычно приходят просто попробовать, – говорит она, – а потом понимают, что глаза иначе смотрят на мир. И уйти уже не могут. Хотя нам надо новых набирать, но при любой возможности те, кто попробовал это дело, продолжают приходить. Многие ткут полотенца для своих детей – когда они создадут свою семью, мамино полотенце, вытканное с любовью, будет её началом. Недаром же говорится, что мы ткём свою судьбу. Это особенно чувствуешь, когда сидишь за станком – с каким настроением и какими мыслями выткано полотно, что на нём изображено.

Спрашиваю – откуда у них станки?

– Станки – это этнография нашего района, – отвечает Светлана. – Многим перевалило за 100 лет, одному недавно отмечали 130‑летие. Наши предки полотно ткали не только с помощью рук, но и с Божьей помощью, поэтому на станке изображали православный крест, а ещё солнышко – для настроения.

За одним из станков сидела как раз опытная ткачиха Елена Владимировна Брагина, которая создавала половик с ярким весенним узором – такое у неё было в тот день настроение. Но она заядлый рыболов, поэтому одно из любимых её творений – половик, на котором изображены рыбы. И, как сказала Светлана, у каждой из них свой характер. И вечно плещутся они в этой специально вытканной для них реке…

Спрашиваю Светлану – а кто‑то из семьи продолжает какой‑либо промысел предков?

– Когда сыну было пять лет, я посадила его за маленький ткацкий станочек, и он выткал свой первый холст – красочный, разноцветный, – говорит она. – Ему нравилось заниматься керамикой и плетением из бересты. Мы как‑то ездили с ним на ярмарку в Сочи, он проводил мастер-класс по плетению из бересты, к нему столько молодёжи подходило, они же видят, что этим занимается их ровесник. И им интересно. Но сейчас у него другая профессия, он архитектор. Но для него естественно надеть рубашку, которую выткала и сшила мама, то есть я, и пойти в город или на встречу с друзьями. Он хорошо себя в ней чувствует и понимает значение такой одежды.

У Светланы есть ещё мечта – выткать и сшить одежду из льна, который она сама вырастит. То есть пройти полный цикл создания одежды, как это делали деревенские жители. А в местах, откуда родом Светлана, это Вологодчина, как раз занимались выращиванием льна. Весь этот процесс ей знаком.

– Я уже купила пять килограммов семян, – рассказывает Светлана, – высажу на участке возле дома, хочу узнать, что из этого получится.

Но можно сказать однозначно: если сеять, убирать, ткать и шить – непременно получится.

Сейчас мастерицы из «Берендея» готовят наряды, созданные своими руками в длинные зимние вечера, для особого случая. Когда в Вельске начинают цвести яблони и одуванчики, они наряжаются в них и устраивают небольшой праздник, буквально сливаясь с красотой, которую создала природа. И обязательно делают фотографии, одну из которых предоставила Светлана – она в одежде, которую сама выткала и сшила, – на поле из одуванчиков. Красота – к красоте…

Вот, оказывается, какое добро хранит старый сундук её деда.