В столице Поморья открылась выставка гончарного искусства «От мастера к ученику»

Бросали в овсяный кисель

Работы архангельских гончаров соседствуют на выставке с изделиями старых мастеров. Чего только не делали на Руси из глины — этого универсального и веками актуального материала. Братина для застолий, рукомой для умывания, крынка для масла, для запекания рыбы — латка, для молока — рыльник (небольшой сосуд с носиком), для хранения смолы — смольник, для кваса — квасник, для студня — студник, для киселя — кисельница (небольшое блюдо с бороздками, придававшими красивый узор застывшему киселю). Вот и современный гончар Михаил Третьяков изготовил вполне функциональный глиняный самовар. Практиковали это и в старину. Даже существовал обычай: вылепив самовар, гончар звал других мастеров чайку попить.

На стендах выставки «От мастера к ученику» чернолощеная, поливная и обварная керамика. Все эти приёмы бытовали в народной культуре, а сейчас мы их видим в изделиях современных мастеров.

Обварная глиняная игрушка пестровата на вид. Для уплотнения материала её, раскалённую, бросали в овсяный кисель. Поливную посуду перед обжигом обсыпали свинцовым порошком. Свинец плавился, и на поверхности глины застывала красивая зеленоватая глазурь. Самая архаичная — чернолощеная керамика. Секрет её изготовления был утрачен на Севере и лишь недавно восстановлен. Посуду натирали до блеска свиной кожей или гладким камнем и томили в дыму на сосновых дровах.

– На выставке мы показываем ремёсла, которые в крестьянской культуре сохранялись много лет. Сегодня мы имеем дело с гончарами, которые успели получить знание от старых мастеров. Таким образом традиция была передана новым, молодым гончарам. Они стали не только ремесленниками, но и исследователями, занимались археологией, ездили по разным районам в поисках гончарных горнов, изучали особенности развития народного гончарства в том или ином районе, — сказала Нина Филева, организатор выставки, искусствовед, заслуженный работник культуры РФ.

Посредник между мастером и учеником

Сергей Клыков гончарным делом занялся в начале 90‑х. В то время он работал в Вельской художественной школе. Ремесло перенимал от братьев Житнухиных.

Это были последние оставшиеся в районе мастера, и те уже практически забывшие промысел. Когда Александра Ивановича Житнухина пригласили учить детей гончарству в художественной школе, первые свои изделия ему пришлось делать из пластилина. Руки вспомнили — и загорелся огонёк традиции.

– Я сидел среди учеников и учился, как они, у мастера. Александр Иванович Житнухин был ещё и мастером народной педагогики, — вспоминает Сергей Степанович. — Говорил: «Всё хорошо, только здесь поправь», — своими ловкими движениями правил игрушку. — «А теперь загораживай». А когда вечером подводили итоги, он смотрел: это хорошо, это так себе — в глину её. Дети приходят на завтра: «Где моя игрушка?» — «На юг улетела». То есть давал ещё шанс.

Позже Сергей Клыков стал преподавателем Архангельского колледжа культуры и воспитал не одно поколение гончаров. О себе и о своих учениках он говорит так: «Они получали знания из первых рук, от старых мастеров. Я считаю, что был посредником между мастером и учениками, потому что сам правильно понял и правильно передал им ремесло».

Будто едешь на велосипеде

Михаил Третьяков — ученик Сергея Степановича Клыкова. Пришёл к нему в колледж культуры после изостудии, где уже получил некоторый опыт работы с глиной. Но когда впервые увидел гончарный круг, загорелся идеей сделать себе такой же и заняться этим ремеслом профессионально. Гончарный круг Михаил сделал из деталей стиральной машины. На нём мастер работает до сих пор и изготовил десять кругов для молодых уже своих последователей.

На переносном гончарном круге Михаил буквально за минуту прямо на выставке слепил глиняный горшок. И это не волшебство. Действительно, хороший мастер делает 60 изделий за час. Но гончарный круг — это не самое трудоёмкое в ремесле. Гораздо больше времени занимают обжиг и сушка. Хотя та лёгкость, с которой опытный керамист ваяет своё изделие, — тоже мнимая.

– Чтобы работать на гончарном круге, нужен навык, — говорит Михаил Третьяков. — Первый этап называется центровка, мы должны поставить глину ровно в центр и ровно закрутить её вокруг центра. Я не смогу объяснить, как нужно это правильно делать, головой это не понять. Это как ездить на велосипеде. Надо научиться держать равновесие. Здесь то же самое. Надо посидеть, посидеть — и получится.

Парус и горн

Третий участник выставки Михаил Шумилов обжигает свои изделия в дровяном горне. Он живёт и работает в Больших Карелах, специализируется на чернолощеной керамике. Чтобы познать искусство этого забытого на Севере способа обработки глиняной посуды, Михаил ездил учиться к мастеру на Украину. А ещё он немало поездил к мезенским и каргопольским гончарам, изучал историю и технологию ремесла.

– Когда меня пригласили рассказать о своём искусстве на судоверфи, мне сначала показалось, что гончарство и судостроение — вещи далёкие, — рассуждает мастер. — Но потом я понял, что мы одной крови. Я гончар, для меня важная вещь — горн. Чтобы рассказать о работе горна, приходят в голову образы паруса, водного потока и бушующего моря. Парусник не может сразу отчалить, ему нужно отшвартоваться, поймать ветер, и только в открытом море он может поднять паруса. Когда в горне мы постепенно достигаем температуры в 500–600 градусов — это для нас как открытое море. Тогда я поднимаю все паруса, то есть развожу полностью огонь — и пошёл вперёд.

Узнать об истории народного гончарства на Севере, увидеть фотографии и изделия старых мастеров, работы современных гончаров можно на верфи Товарищества поморского судостроения до 22 апреля.