Память сердца: Переговорный камень

Однажды на Соловках я отправился берегом моря к южной оконечности, на мыс Печак. Путь недалёкий, а в моём случае стал бесконечным, ведь по ходу случаются открытия, требующие остановки, раздумий, погружения в историю… На берегу моря, напротив соседнего Заяцкого острова, лежала огромная каменная плита с загадочным текстом, казалось, обращённым к голубым небесам. И слова в этом камне шли напрямую к Господу! Это был «Переговорный камень» – священная реликвия Крымской войны 1853–1856 годов, напоминающая о забытых всеми боевых действиях на Русском Севере.

Сразу забыл о цели похода и надолго задержался у памятного знака. Разгрёб прибитые морской волной пожухшие гроздья ламинарии и груды веток и почерневшей щепы, оттёр засиженные птицами белёсые кляксы на тексте, и в самом начале каменного послания проявилось обращение к путнику, шедшему берегом Белого моря: «Зри сиё…». Два слова звучали словно призыв: «Путник, остановись, прочти этот текст и вспомни былое». А далее – долгий, исполненный в камне рассказ, как же всё было полтора века назад, и каждое слово, и каждая строка – пропахшие порохом героические дни обороны Соловецкого монастыря. Вот уже и солнце описало четверть светового дня, а магия священного места не отпускала…

Вспомнил знаменитого лорда Пальмерстона, премьер-министра Великобритании времён Крымской войны, автора крылатой фразы: «У Британии нет вечных друзей и врагов, у Британии есть одни интересы…» Именно он предписал флоту Британии беспокоить, «кусать» с флангов Россию, как говорится, вести «мелкий разбой» или «шакалить» на Белом море. В 1854 году эскадра Британии встала у дельты Двины напротив острова с очень точным названием Разбойник, пытаясь с моря блокировать город Архангельск. Затем предприняли неудачный десант на Мудьюг, где отличились матросы лейтенанта Тверитинова, которые смелыми действиями и пушечно-оружейным огнём нанесли урон и отогнали неприятеля. Затем под огнём вражеской эскадры геройски сняли все бакены, означавшие фарватер – глубоководный путь к порту Архангельск.

Англичане по привычке начали мелкий разбой – грабили, отбирали товары шедших по Белому морю кораблей. Обстреливали из пушек, сжигали поморские деревни, разоряя Сюзьму, Пушлахту, Кандалакшу, порой уничтожая в селениях до сотни домов. Но Поморье для англичан не стало лёгкой прогулкой: везде встречали сопротивление и оружейный огонь, не допускавший на берег английский десант.

Грабили малолюдные становища зверобоев, а где удавалось, грузили на борт скотину, птицу, не гнушаясь забрать заготовленные на зиму дрова. Сожгли Крестный монастырь на Кий-острове, разграбили реликвии, похитили колокола, а на Заяцком острове сбили замки и разорили церковь Андрея Первозванного, некогда поставленную Петром I.

Профессор Георгий Фруменков в своей книге «Соловецкий монастырь и оборона Беломорья» приводит слова растроганного английского переводчика, который сказал соловецкому старцу-монаху Мемнону на Заяцком острове, не отдавшему врагу монастырское стадо: «Мне жаль вас, Россия добрая… Что нам делать, когда королева посылает нас на это дело?» С той самой поры в народе закрепилась меткая усмешка: «…Англичанка гадит!»

Итак, 6 июля 1854 года два новейших 60‑пушечных фрегата «Миранда» и «Бриск», возглавляемые командующим эскадрой Эрасмусом Омманеем, начали бой против Соловецкой обители. Но артиллерийскую дуэль прекратил меткий выстрел батареи Друшлевского, скрытой на каменистом морском берегу. Ядро пробило борт британской «Миранды», принудив начать в море срочный ремонт. То была самая первая победа, повлиявшая на весь ход боёв на Белом море.

…В задумчивости я сидел на морском берегу, погрузившись в шум морского прибоя. Волны, набегая на «Переговорный камень», казалось, листали странички той давней истории, и я будто слышал раскаты далёкой баталии. Вдруг что‑то насторожило, внимание привлёк круглый предмет, слегка видимый возле краснеющих листьев прибрежной брусники. Очистив от земли и песка, я был сражён нежданной находкой: в моих руках – забытое в веках чугунное ядро времён Крымской войны! Так внезапно и явно давняя и неизвестная моим современникам война постучалась в мою жизнь…

…Наступило утро 7 июля 1854 года. Обитель получила от англичан ультиматум: «Выйти и сдаться, прихватив пушки, оружие и флаги, а коменданту Соловецкой крепости лично сдать победителю шпагу». В случае неповиновения угрожали жесточайшим обстрелом, разорением монастыря. В течение долгих девяти часов 120 бортовых орудий двух английских фрегатов сделали по обители 1800 залпов, причинив немалые пожары и разрушения. По преданию, самое последнее ядро угодило в икону над входом в Спасо-Преображенский собор, и ни у кого не было больше сомнений, что именно Богородица и спасла Соловецкую обитель…

На Соловках не только Богородица, а буквально все были герои! А кто из нас, потомков, помнит имена унтер-офицеров Николая Крылова и Павла Николаева, рядовых Тимофея Антонова, Михаила Фомина и Терентия Рогозина? Где обелиски, где их имена на улицах северных городов? А самым первым из этих героев был настоятель Соловецкого монастыря архимандрит Александр, который возглавил военный совет, указал расположение орудийных расчётов и всегда действовал быстро, решительно и смело. Сформировал летучие отряды для защиты от английского десанта и команды по тушению пожаров. Выпустил заключённых из темниц и всех до единого направил на крепостные стены. А вершиной отваги было личное участие в переговорах с врагом, где настоятель наотрез отказался передать провизию британским морякам. А после славной баталии архимандрит Александр со срочным докладом спешно на почтовой тройке летел в Санкт-Петербург. Он сумел убедить Николая I подписать досрочное помилование героическим заключённым соловецкой тюрьмы и всех защитников Русского Севера представить к наградам и денежным поощрениям!

Неудача на Белом море не прошла в Британии без последствий. Профессор Георгий Фруменков представил важный приказ, что за бездарные действия при осаде Соловецкой крепости, запятнавшие репутацию английских офицеров, был отстранён от должности командир эскадры Э. Омманей. То было признанием чистейшей победы Соловецкой обители над английской эскадрой!

Именно здесь, у «Переговорного камня», я будто переносился во времена героической защиты Соловецкого монастыря, вновь и вновь спрашивая себя: «Сегодня ты в той героической команде защитников Соловков? Выдержал бы ту давнюю проверку боем? Cмогли бы мои современники пройти Крестным ходом под свистящими британскими ядрами?» Странички Крымской войны на Беломорье – это образ, это мостик к сегодняшним дням.

Привёз в Архангельск найденное на морском берегу тяжёлое ядро, этот огромный и когда‑то свирепый и разрушительный чугунный снаряд. Пусть останется память о той малоизвестной войне!