Сегодня исполняется 80 лет преобразования 88‑й стрелковой дивизии в 23‑ю гвардейскую

Важную роль в увековечении памяти дивизии сыграла и книга архангелогородца Вениамина Максимовича Меньшикова «Шла дивизия вперёд». А ещё дети и внуки гвардейцев основали страницу «ВКонтакте», где собирают свидетельства боевого пути дивизии.

И это объяснимо — дивизия формировалась в Архангельске, и корни у неё оказались крепкие. А корни — это память.

И всё же… Осознаём ли мы истинную роль, которую сыграла дивизия в истории Великой Отечественной?

80‑летие присвоения ей звания гвардейской — хороший повод поговорить об этом.

Рождение — в первый день Второй мировой

88‑ю стрелковую дивизию начали формировать 1 сентября 1939 года, то есть в первый день начала Второй мировой войны. Личный состав дивизии состоял в основном из жителей Архангельска и области призыва 1939 года. И всё же она была многонациональной — поскольку в Архангельске жили выходцы из разных регионов страны.

Штаб дивизии располагался в Архангельске. Основная задача у дивизии изначально была оборонительная — ей предстояло прикрывать Архангельский и Молотовский порты, охранять побережье на участке Архангельска, Кянды и Онеги. Части дивизии дислоцировались в Горле Белого моря.

И всё же только что созданной дивизии пришлось вскоре вступить в бой. 30 ноября 1939 года началась советско-финская война, а уже 23 декабря 1939 года 88‑я дивизия отправилась на финский фронт, где обрела первый боевой опыт. После окончания войны части дивизии возвратились на места дислокации. С 25 июня 1940 года до начала августа 1941 года они обороняли побережье Белого моря протяжённостью 800 километров.

88‑я спасла Лоухи

История 88-й стрелковой дивизии, которая впоследствии стала 23‑й гвардейской, весьма богата на события, ставшие историческими. Мало того что дивизия ни разу за всю войну не отступала, она наступала в 1941 году! Тогда это была большая редкость.

Вениамин Максимович Меньшиков, уже упомянутый автор книги «Шла дивизия вперёд», считает, что мы до сих пор не понимаем, какую роль сыграла дивизия в первые месяцы войны. Речь идёт о битве за Кировскую железную дорогу, в частности за станцию Лоухи.

– Для врага было очень важно перерезать Кировскую железную дорогу и захватить Мурманск как незамерзающий порт и Полярный — военно-морскую базу Северного флота, соединиться с немецкой группой армии «Север», наступавшей на Ленинград, — объясняет Вениамин Максимович. — Если бы немцам удалось отрезать Мурманск, значит, ни о каком «Дервише» речи не шло бы. Под удар также был бы поставлен Архангельск.

Сложившуюся ситуацию хорошо понимало руководство страны. Ведь на северном участке советско-финляндской границы была сосредоточена отдельная армия «Норвегия» — четыре немецкие и две финские дивизии, на южном — 15 пехотных дивизий. Они должны были захватить весь Кольский полуостров и Карелию с выходом на линию Архангельск — Киров. Войска эти поддерживали 5‑й немецкий воздушный флот из 240 самолётов и финские ВВС — 307 самолётов.

Летом 1941 года противник, не сумев захватить Мурманск, направил удары на Кандалакшу и, заняв Кестеньгу, — на станцию Лоухи Кировской железной дороги. В книге «Шла дивизия вперёд» есть свидетельства члена Военного совета Карельского фронта Г. Н. Куприянова: »…два финских батальона и батальон дивизии СС «Норд», двигаясь по лесу, вышли на 34 километр шоссе Кестеньга — Лоухи. Их встретили тыловые части нашей 5‑й бригады, Лоухский истребительный батальон и манёвренная группа 72‑го погранотряда. Основные силы бригады были отрезаны от своих баз снабжения и дрались в окружении. Бои шли ожесточённые. Никаких резервов, которые бы могли помочь оборонявшимся, ни 7‑я, ни 14‑я армии не имели. Ещё рывок — и противник будет у намеченной цели: до ст. Лоухи всего 30 с небольшим километров. Захватив станцию Лоухи, враг решит свою главную задачу — изолирует Мурманск от страны, а этого допустить было нельзя».

Когда Сталину доложили о столь катастрофической ситуации, он спросил: «Что у нас там есть поблизости?» Ему ответили: «В Архангельске 88‑я стрелковая дивизия, кадровая, укомплектованная, вооружённая. Некоторые её части имеют боевой опыт в войне с Финляндией».

И дивизию в срочном порядке стали перебрасывать на Карельский фронт — морским путём и по железной дороге. Командиру дивизии генерал-майору Андрею Ивановичу Зеленцову 3 августа 1941 года была поставлена задача — любой ценой остановить наступление врага на Лоухи.

Последний эшелон с бойцами вышел из Архангельска 11 августа в 17:45. Эшелоны прошли по вновь построенной железной дороге Обозерская — Сорока, по которой ходили только поезда со строителями дороги.

А вот ещё одно свидетельство, опубликованное в книге Вениамина Меньшикова: «В это время, — вспоминал бывший офицер штаба 14‑й армии, полковник в отставке Михаил Садогурский, — командующий 14-й армией генерал-лейтенант Фролов и член Военного совета армии дивизионный комиссар Крюков не уходили с узла связи… Здесь, у аппарата, командующий принимал решение и всё запрашивал: «Что восемьдесят восьмая? Торопите, свяжитесь с военными комендантами станций, пусть освободят для дивизии все пути… Вы понимаете, что значит, если противник перережет Кировскую железную дорогу?» Застучал телеграфный аппарат… Офицер связи штаба армии докладывает, что гитлеровцы прорвали оборону в направлении станции Лоухи. Железная дорога вот-вот будет перерезана. Помрачнев, командующий отдаёт распоряжение бросить в бой последний наш резерв — танковую бригаду… Прорыв был ликвидирован, но нужны были силы, чтобы закрепить оборону. Пехота… Без неё танкистам не удержать рубеж. Скорей бы подходила 88‑я стрелковая дивизия. Снова застучал аппарат: «Начали подходить эшелоны 88‑й стрелковой дивизии…»

Сосредоточение частей дивизии на станции Лоухи продолжалось до 15 августа 1941 года. Последними подошли части, доставленные морским путём. Всего прибыло 13419 человек при полном вооружении, в основном первого-второго и частично третьего года службы.

В «Правде Севера» от 14 марта 1972 года были опубликованы воспоминания ветерана дивизии Н. И. Муромова о тех событиях: «Помню, как наши эшелоны прибыли на станцию Лоухи… Бойцы быстро разгружали технику, снаряжение. С большим воодушевлением прямо с эшелонов, отказываясь от обеда, шли в бой. Понимали — иначе нельзя. Нельзя было допустить, чтобы на этом участке железная дорога на Мурманск была перерезана фашистами».

А вот ещё воспоминания ветерана дивизии, которые тоже были опубликованы в «Правде Севера» 14 марта 1972 года — тогда отмечалось 30‑летие присвоения дивизии наименования гвардейской: «Первые бои мы приняли под станцией Лоухи… в составе 1‑го батальона 611 стрелкового полка. Я был командиром первого взвода в роте Ф. Н. Груздева. При соприкосновении с противником мы с ходу развернулись в боевой порядок, пошли в атаку. Враг отступил. Преследуя, мы углубились в оборону противника, а остальные роты отстали. Получилось полуокружение с открытыми флангами. Груздев был ранен, мне пришлось командовать ротой и выводить с боем из полукольца».

Член Военного совета Карельского фронта Геннадий Куприянов свидетельствовал в своих воспоминаниях, опубликованных в «Правде Севера» 18 марта 1972 года: «Ожесточённые бои продолжались в течение десяти дней. Не считаясь с потерями, фашисты атаковали остервенело. 10 ноября, когда я приехал в 426 полк, его командир Д. А. Дрычкин доложил обстановку, сказал, что положение ухудшилось по сравнению с предыдущими днями… Вскоре в зоне наблюдения мы увидели колонну эсэсовцев. Они шли с автоматами наперевес. Командир полка подпустил противника метров на 75–100 и тогда только отдал приказ открыть огонь… Колонна врагов рассыпалась по лесу… Но уже через 15–20 минут эсэсовцы в полный рост пошли в атаку, открыв из автоматов бешеный огонь. И снова безрезультатно. За какие‑нибудь полтора часа немцы трижды атаковали командный пункт полка. Пошли в ход гранаты. Не выдержав поединка с горсткой советских солдат, фашисты вынуждены были, прячась за деревьями, поспешно отступать. После боя… насчитали на поле сражения 225 трупов фашистов, подобрали трёх раненых. Один из них… показал, что недавно в дивизию «Норд» приезжал шеф войск СС Гиммлер и от имени Гитлера приказал к 7 ноября любой ценой взять станцию Лоухи и перерезать Кировскую железную дорогу. Но было уже 10 ноября. Гитлеровцы понимали, что они опаздывают со сроками, предписанными Гитлером, и потому лезли напролом».

Впервые на Карельском фронте противник применил массированные удары авиации по переднему краю. 40 бомбардировщиков сделали по два вылета.

В 88‑й дивизии к концу ноября от 17 тысяч воинов остались в строю не более трёх тысяч человек. Обескровленную дивизию вывели на переформирование. В жестоких боях воины дивизии сорвали вражеский план прорыва к Кировской железной дороге и обеспечили её бесперебойную деятельность.

Как пишет Вениамин Меньшиков, ещё в сентябре 1941 года Геббельс заявил по радио: «Кировская дорога выведена из строя — не работает и не может быть восстановлена». Министр иностранных дел Великобритании Энтони Иден в декабре 1941 года прибыл в Мурманск морем и оттуда по железной дороге через станцию Лоухи доехал до Москвы. Вернувшись в Лондон, он 4 января 1942 года заявил по радио: «В связи с тем, что лётные условия были очень плохими, мы направились в Москву поездом. Часть нашего путешествия проходила по той железной дороге, о которой Геббельс говорит, что она перерезана. Из своего собственного опыта могу сказать, что Геббельс ошибается — железная дорога в полном порядке, не повреждена и работает гладко, хорошо».

«Значение боёв на Лоухском направлении трудно переоценить, — отметил в своих воспоминаниях бывший член Военного совета Карельского фронта Геннадий Куприянов, — 88-я стрелковая дивизия сыграла исключительно важную роль в обороне Советского Заполярья».

17 марта 1942 года вышел приказ Наркома Обороны СССР: »…За проявленную отвагу в боях за Отечество с немецко-фашистскими захватчиками, за стойкость, мужество, дисциплину и организованность, за героизм личного состава — преобразовать 88-ю стрелковую дивизию в 23‑ю гвардейскую стрелковую дивизию. Соединению вручить Гвардейское знамя».

Так, спасая Заполярье от врага, родилась 23‑я гвардейская стрелковая дивизия родом из Архангельска.

Москва героям 23-й гвардейской салютовала четырежды

23-я гвардейская продолжала наступать во время всей Великой Отечественной войны. В 1942 году, под Старой Руссой, в Демянском котле наши войска держали в окружении крупную группировку фашистов. Во время Ленинградско-Новгородской операции дивизия освободила город Дно.

По этому поводу приказом Верховного Главнокомандующего от 24 февраля 1944 года войскам, участвовавшим в освобождении города, объявлена благодарность, а приказом от 26 февраля 1944 года соединениям, в том числе и 23‑й дивизии, присвоено почётное наименовании «Дновская». Москва салютовала им 12‑ю артиллерийскими залпами из 124 орудий.

Затем 23-я гвардейская Дновская дивизия освобождала город Остров. И приказом Верховного Главнокомандующего от 21 июля 1944 года её бойцам объявлена благодарность, а в Москве дан салют 12 артиллерийскими залпами из 124 орудий. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 9 августа 1944 года: «За образцовое выполнение задания командования в боях с немецкими захватчиками, за овладение городом Остров и проявленные при этом доблесть и мужество 23‑ю гвардейскую Дновскую стрелковую дивизию наградить орденом Красного Знамени».

Затем — бои в Прибалтике и освобождение Риги 13 октября 1944 года. Наградами была отмечена не только сама дивизия, но и её полки. А в Москве дан салют 24 артиллерийскими залпами из 324 орудий.

Далее дивизия через Польшу дошла до Берлина и одна из первых участвовала в его штурме. Приказом Верховного Главнокомандующего от 2 мая 1945 года войскам, участвовавшим в боях за овладение Берлином, объявлена благодарность, и в Москве дан салют 24 артиллерийскими залпами из 324 орудий. Приказом Верховного Главнокомандующего № 0111 от 11 июня 1945 года 23‑й гвардейской ордена Красного Знамени Дновской стрелковой дивизии было присвоено наименование «Берлинская». Дивизия была награждена орденом Красной Звезды.

И с того времени дивизия стала именоваться 23‑я гвардейская Дновско-Берлинская.

Какой должна быть память?

«Правда Севера» не раз рассказывала и о самой дивизии, и людях, которые прошли с ней боевой путь. В частности, Михаил Беданов, журналист «Правды Севера» и фронтовик, в 1972 году, когда отмечалось 30-летие преобразования 88‑й стрелковой дивизии в 23‑ю гвардейскую, написал серию публикаций, посвящённых истории дивизии. Тогда ещё были живы многие ветераны, которые откликнулись на эти публикации сотнями писем — они шли со всех уголков страны. И это очень ценное собрание, которое хранится в подшивках нашей газеты.

Писали мы также о предложении Александра Фёдоровича Попова, сына фронтовика Фёдора Фёдоровича Попова, поставить памятник всем, кто геройски воевал в 23‑й гвардейской дивизии. Он предложил сделать его в образе весёлого солдата с плаката «Дойдём до Берлина!». Потому что дошли — ведь никогда не теряли надежды на Победу и оптимизма. И поставить этот памятник на кругу на пересечении улиц 23‑й гвардейской дивизии, Розы Люксембург и Шабалина.

Отклика это предложение пока не нашло. Я спросила, как к нему относится Вениамин Максимович Меньшиков. Он ответил:

– Предложение очень интересное, но мы понимаем, что никто этим заниматься не будет. Мы пока не можем даже добиться того, чтобы установили мемориальную доску на штабе, где формировалась дивизия, теперь это здание на площади Профсоюзов передано епархии. Но ведь память у нас общая, и её очень важно поддерживать, иначе можем и растерять.

Вениамин Максимович рассказал, сколько раз и куда он обращался по этому поводу, но тоже без результата — писал он депутату Госдумы, депутатам областного Собрания и городской Думы.

– Прошлой осенью мы написали в администрацию города Архангельска, — продолжает он, — но нам даже не ответили, хотя бы поругали, и то какая‑то реакция, и то легче. Видимо, смотрят на нас, как на каких‑то странных пожилых людей, которым нечем заняться…

Но по словам историка дивизии, сейчас он всё же нашёл поддержку — в Общественной палате Архангельской области, которая тоже хлопочет об увековечивании памяти одной из самых героических дивизий Великой Отечественной войны. А иметь единомышленников — это очень важно.

Я спросила Вениамина Максимовича, как он считает — с чем связано то, что дивизия за всю войну не сделала ни одного шага назад и выходила победителем из, казалось бы, безвыходных ситуаций? Он ответил так:

– Считаю, что сказался северный дух, особая стойкость и совестливость наших людей. Это чистые и светлые люди — наши отцы и наши деды. Они ушли. Но память о них нужна нам, чтобы понимать, что значить жить по совести и дорожить честью…