Стали известны подробности громкого дела о тренере по боевым искусствам из Котласа

Сергей Пынзарь уверяет, что десять пострадавших детей и их родители его оговорили.

Мальчики и девочки тренировались шесть дней в неделю, многие — с двух-трёх лет. Спортивная секция и тренер казались неотъемлемой частью жизни. Победы, звания, дальнейшие перспективы стать успешным, покорить мир, оставив провинцию позади, — желанной целью. Тренер не только был наставником в спорте, он выезжал с детьми на соревнования и экскурсии, интересовался учёбой. Вот она, мечта многих родителей — детский досуг полностью распланирован, ребята становятся чемпионами, впереди — только победы. А пока надо, стиснув зубы, справляться со всеми нагрузками. И стойко терпеть наказания в случае неудачи. Наказание — удар палкой. Или удары.

Ребята, длительное время страдавшие от палочной системы наказаний, придуманной их наставником, отмечают, что физическое наказание являлось системой, казалось нормой. Им обещали поддержку и содействие, спортивные звания, помощь при поступлении в военные вузы, упоминаемые в показаниях не единожды.

– Сейчас я понимаю, что это не норма. Молчал, потому что молчали и терпели все, — отмечает один из потерпевших.

Представший перед судом тренер — отец семейства, со средним специальным образованием и множеством наград, многократно подчёркивающий свои достижения, — отмечает в качестве бесспорной заслуги десятилетия успешного тренерского стажа. Он убеждён и настаивает — в указанное время был в других местах, его тренировки всегда открыты, он приглашал родителей, всё на виду, никто не жаловался, не уходил.

Из показаний ребят, которым на момент совершения преступлений было от восьми до 11 лет:

– Я хотел быть сильным, ездить на соревнования… Я стал чемпионом, синяки сам обрабатывал, следы от ударов… Я перешёл к другому тренеру, потому что он не бьёт палкой.

И рефреном повторялось: было больно и обидно, били на глазах у других ребят, оставались следы — синяки, кровоподтёки. Следы ударов некоторые дети фотографировали. Но из раза в раз, даже решившись поделиться пережитым, уговаривали родителей не вмешиваться. Один из родителей подтвердил, что на собрании тренер заявлял — будет наказывать палкой, просил согласных написать заявление. «Но я ничего такого не писал», — добавляет растерянно свидетель.

Одна из мам показала, что тренер, подтверждая факт нанесения ударов, сообщил, что это «воспитательный процесс». Тренировки проходили за закрытыми дверями. Метровую деревянную палку, которой тренер наносил удары, как следует из многочисленных показаний детей, он именовал «золотым корнем».

Удары следовали за невыполнение регулярно сдаваемых силовых нормативов. Воспитанники могли получить удары за разговоры, неверно выполненное упражнение и даже плохие отметки в школе.

Количество ударов варьировалось — от нескольких до нескольких десятков.

Наверное, если бы, как и ранее, тренер бил с силой, но нечасто, то на наказания по‑прежнему закрывали глаза. Именно десятки ударов, вероятнее всего, повлекли возбуждение уголовного дела.

Если поначалу от тренера следовал один удар за один невыполненный, произвольно устанавливаемый им норматив, то затем количество ударов было равно тому числу упражнений, который ребёнок не смог выполнить, поэтому некоторые получали десятки ударов.

Один из мальчиков после экзекуции с трудом дошёл до дома. Мама, увидев следы избиения, испытала шок, признала, что об одном ударе палкой за невыполненный норматив ей было известно, но она полагала, что это не болезненный удар. Мальчик плакал, просил её не вмешиваться, чтобы другие не называли его «маменькиным сынком».

Другой воспитанник ходил на тренировки с травмами, терпел боль. Когда всё же вынужден был прервать занятия, то, вернувшись, не справлялся с выполнением нормативов, вновь и вновь подвергаясь наказаниям.

Ещё один воспитанник отказался вытерпеть «положенные» ему за несданные упражнения 24 удара. Он вернулся домой и поделился с мамой своим горем — тренер сказал, что его переведут в другую группу и исключат из сборной. Мама и сын вернулись к тренеру на следующий день вместе. Мама предложила сама принять удары, надеялась, что тренера это остановит. Тогда сын попросил её подождать в коридоре. Вскоре он вышел следом с заплаканными глазами. Дома она увидела следы гематом.

О том, что на одной из тренировок её сын получил 38 ударов, ещё одна мама узнала лишь во время допроса. Мальчик скрывал от неё свою боль.

Почти всегда удары приходились на ягодицы, могли задеть копчик.

Однотипные показания свидетелей защиты в суде были лаконичны: никого не били, дверь мы сами закрывали, чтобы не было сквозняка, спасибо тренеру! Эти показания сопровождали заявления подсудимого о том, что детям всё нравилось, они продолжали ходить на занятия.

Некоторые дети поменяли показания на суде. Так, мальчик, сообщивший следователю о нанесении 30 ударов, о том, что после избиения ему было больно присесть и тяжело находиться на занятиях в школе, в суде замялся, пояснив, что «больно было немножко», он — спортсмен!

Часть родителей по сей день защищают тренера.

До недавнего времени он продолжал работу с детьми и даже обращался в суд по поводу защиты доброго имени.

Одна из мам, узнав, что тренер, являвшийся на тот момент фигурантом уголовного дела об истязаниях, отправился с детьми на соревнования, отослала в спортивную школу по месту проведения состязаний письмо. Указала, что подследственный по делам о преступлениях в отношении несовершеннолетних, а этот факт подтверждается также официальным письмом местной администрации, не может находиться рядом с детьми.

Тренер просил взыскать 100 тысяч рублей в счёт компенсации морального вреда по иску о защите чести, достоинства, деловой репутации. Указал, что, распространив порочащие его сведения, мама и представители городской администрации нарушили его права. Районный суд взыскал с ответчиков 15 тысяч рублей.

Архангельский областной суд постановил по делу новое решение, где, в частности, отметил: «Установив факт того, что в письме родителя ребёнка и письме главы городского округа содержится негативная информация об истце, суд оставил без внимания, что эта информация соответствует действительности. На момент распространения данных сведений уголовное дело в отношении истца по пунктам „а“, „г“ части 2 статьи 117 Уголовного кодекса Российской Федерации было возбуждено… решение суда подлежит отмене с принятием нового решения об отказе в удовлетворении заявленных исковых требований».

Решение по гражданскому делу областной суд принял 22 декабря 2021 года.

7 февраля 2022 года Архангельский областной суд в апелляционном порядке проверил законность и обоснованность решения по уголовному делу — о многочисленных фактах истязаний воспитанников.

За совершение умышленного тяжкого преступления с учётом возраста, состояния здоровья, многочисленных наград, наличия на иждивении малолетних детей суд назначил тренеру наказание в виде трёх лет шести месяцев лишения свободы условно. Также суд назначил дополнительное наказание, исполняемое самостоятельно и реально, — лишил права заниматься деятельностью по организации и проведению тренировочного процесса по боевым искусствам с несовершеннолетними и по организации и проведению физкультурных и спортивных мероприятий с несовершеннолетними на срок один год.

В пользу ребят в счёт компенсации морального вреда суд взыскал с тренера полмиллиона рублей — по 50 тысяч каждому потерпевшему.

Несмотря на доводы жалоб осуждённого, его защитника, письма о наградах и достижениях тренера, поступившие от представителей властей города и области, приговор оставлен без изменения и вступил в законную силу.

Сам осуждённый возмущён и потрясён. Длительная безнаказанность повлекла ощущение собственной неуязвимости. Однако регалии и награды, равно как и их отсутствие, не дают кому‑либо права подвергать детей физическим наказаниям, тем более — истязать воспитанников, безусловно доверявших наставнику.